Создания тьмы.

Я сидел в огромном замке. Ледяной каменный пол обжигал мои подушечки на лапах, был покрыт толстым слоем пыли.Я зябко поежился от холода и прижался к какому-то мягкому, но такому же холодному и безжизненному предмету. Он пах старостью и гнилым деревом. Поблекшая неестественно красного цвета шкура была местами порвана, затянута длинной паутиной. Я закрыл глаза и постарался уснуть до того времени, как придет Ловкач, но сон не шел. Вся моя голова была забита мыслями, тревогами. Почему он не пришел? Может, он решил устроить мне ловушку?... С этими мыслями я и уснул, погрузившись в пелену страшных кошмаров. Меня разбудила боль. Несколько острых когтей впились в мой бок, немилосердно раздирая его. Я заорал от боли и распахнул глаза. Первое, что я увидел, это надменная ухмылка Ловкача. Он не собирался убирать когтей с моего тела, а лишь впивал их глубже, ухмыляясь во всю пасть. Я вскочил и набросился на него, опрокинув на пол. Мой наставник, не сопротивляясь, упал, ударившись головой об какую-то железяку. Он громко охнул от боли, и обмяк под моим весом, попытавшись поймать меня за нос. Но я не попал на эту уловку и, оскалившись, прорычал: — Почему ты опоздал?! Ловкач приподнял голову и спокойно посмотрел на меня, выдержав горящий злобой взгляд. После этого он лишь безмятежно улыбнулся и поддразнил меня: — Ай-яй-яй, Пират, разве можно так вот нападать на своего наставника, который привел тебе подарок? Мои глаза расширились от изумления и я на мгновенье растерялся, но потом взял себя в лапы и спросил, не ослабляя хватки: — Я спрашиваю, почему ты опоздал, Ловкач? — Я спал. — Не правда. — Охотился. — Врешь. — Навещал свою бабушку. — Я тебя сейчас прикончу, Ловкач. — Ладно. Я искал тебе подарок, при чем не промахнулся. Я закатил глаза, но принял ответ. Отпустив Ловкача и одним прыжком очутился на красном пыльном предмете, возле которого когда-то лежал. Ловкач тем временем уже отправился в темноту. Его черная с белыми полосами шерсть сливалась с темнотой комнаты, яркие зеленые глаза горели, словно огонь. Он зашел в другую, совершенно неизвестную мне комнату и растаял в темноте, словно призрак. Я сел поудобнее и терпеливо ждал, пока он вернется. Я не знал, сколько прошло времени после того, как Ловкач скрылся в темном проеме. Мои лапы уже гудели от безделья и я поспешил спрыгнуть с дивана. Моя шерсть насквозь пропахла гнилью и пылью, в глазах щипало. "Уже помереть можно, прежде чем Ловкач вернется обратно, — подумал я и направился к выходу. Старая бумага противно шуршала под лапами, вздымая клубы пыльного дамы. По углам прятались тени, боязливо шевелясь. Вот кто-то с громким грохотом перебежал с одного угла в другой и затих. Я уже был возле лестницы, ведущей к выходу из башни, когда из темной комнаты вышел Ловкач. Но рядом с ним я заметил прежде незнакомую мне кошку. О, как она была прекрасна! По серебристому телу расползались черные узоры, подчеркивая изящность незнакомки. Ее глаза горели янтарным пламенем, скрывая страх, который кошка старалась уничтожить, борясь с собой. Я жадно пожирал ее взглядом и мой взгляд остановился на тонкой шее. Незнакомка стояла высоко вздернув подбородок и только больше разгоралось мое желание наброситься на нее. Ловкач несколько лун назад сделал меня вампиром и с тех пор я ни разу не попробовал кошачьей крови. Я питался кровью своей дичи, не тронув мяса. Но этого было мне мало и Ловкач отлично знал, что в этом таиться вся моя слабость. И во сейчас он привел ко мне эту очаровашку, чтобы утолить мою вечную жажду. Но я спорил сам с собой и сухо проговорил: — Я не буду ее убивать, Ловкач. Тот удивленно распахнул глаза, словно не ожидая такого поворота событий. Покрепче придержав пятнистую кошку, он вкрадчиво и мягко произнес, словно разговаривая с котенком: — Ты пойми, что раз ты выбрал участь вампира, то должен попробовать вкус кошачьей крови, иначе ты умрешь. — Я не буду пить ее кровь. Когда речь зашла о крови янтарные глаза незнакомки распахнулись, в них промелькнул страх. Он отчаянно попыталась вырваться, но Ловкач прижал ее к земле, переплетя свой хвост с ее хвостом, отчего она пришла в бешенство. — Отпусти меня, блохоед! Черный кот перевел на меня взгляд ясных бледно-голубых глаз. Я усмехнулся, увидев, что он еле сдерживается, чтобы не укусить отчаянно дергающуюся кошку. — Действуй быстрее, Пират. — Нет... — слабо прошептал я. — Я не могу... — Черт тебя подери, Пират! — прошипел мой наставник. — Либо ты убивает ее, либо я ее сам убью. И тут он поставил меня в тупик. Оба варианта были мне не по душе, но я решил, что лучше убью сам, аккуратно и быстро, чем он, разбрызгивая кровь и заставляя жертву мучиться. Я неуверенно подошел к незнакомке. Ловкач передал ее мне в лапы и я навис над ней, как коршун над цыпленком. Прежняя дерзость и храбрость растаяла без следа, уступив место страху и ужасу. Бедняжка вся дрожала, словно от холода. Я приблизил свое лицо к ее шее. Наши усы соприкоснулись, и кошка всхлипнула. — Пожалуйста... Не надо.... — судорожно шептала она, закрывая и открывая глаза. Я отлично понимал ее страх. Страх перед неизбежной смертью. Когда Ловкач превращал меня в вампира, он действовал быстро и жестко, наслаждаясь страхом своей жертвы. Но я не хотел действовать, ка кон и нежно прошептал: — Тихо... Все будет хорошо, я обещаю. Слушай биение моего сердца и все будет хорошо... Она неуверенно кивнула в ответ и затихла, обмякнув под моими "объятиями". Воспользовавшись моментом, я вонзил длинные клыки в ее нежную шею, прокалывая податливую плоть. Незнакомка дернулась, ее спина выгнулась дугой, прикрытые глаза распахнулись. Теплая кровь хлынула в мое горло, растекаясь по венам, наполняя теплом мое измученное тело. Я отделился от внешнего мира, в ушах зазвенел серебряный колокольчик. Но тут к его звону присоединился другой, второй колокольчик. Это был стук наших сердец. Я пил кровь пятнистой кошки жадными глотками, каждую секунду ожидая, что ее сердцебиение начнет слабеть. Но оно не слабело. Наоборот, оно отчаянно пыталось поддержать общий ритм, все сознание и тело незнакомки отчаянно цеплялось за жизнь. У меня начала кружиться голова, но я только глубже впился в хрупкую шею. Кошка вскрикнула, судорожно забилась, пытаясь вырваться. Она положила переднюю лапу на мое плечо и слабо, еле слышно прошептала: — Пожалуйста... Я ей не ответил, потому что прислушивался к стуку ее сердца. Надо было вовремя оторваться от нее, чтобы не напиться мертвой крови. Из горла незнакомки послышался тихий стон, принадлежащий боли. Мне стало невыносимо жалко ее, я хотел отпустить ее и защитить от стоящего рядом Ловкача. Но было уже поздно. Сердце пятнистой красавицы начало слабеть, жизнь угасала в горящих глазах. Она судорожно глотала ртом воздух, но не могла сделать ни вдоха, ни выдоха. Я уткнулся носом в ее нежнопахнущую шерсть и тихо, мягко прошептал: — Спи спокойно... По ее телу прошла дрожь и затихла. Навсегда. Я не мог оторвать взгляда от своей жертвы. Во мне проснулась совесть и я начал наступать на Ловкача. — Зачем? Зачем ты привел ее сюда, зная, что я не удержусь и убью ее? — бушевал я, оскалив окровавленные клыки. Я был в порыве ярости, готовый убить Ловкача. Но он лишь невозмутимо повел плечами. — Ты должен был это сделать. Ты вампир. — Нет! — Да, Пират. Такова наша природа. Мы убиваем, чтобы жить. — Но это неправильно! Мы чудовища, а не коты. На нас налип такой грех... — На тебе еще нет греха, — возразил черный Ловкач, поворачиваясь к выходу. — Это только начало, мой юный Пират. Это только начало.