Сказка о Царевне - Лягушке. Сказки «нарутовского» леса.

Жил был царь по имени Джирайя. И владел он огромным лесным царством, которое так и называлось «Деревня, Скрытая в Листве». У такого, всеми уважаемого и достойного человека было трое умных сыновей: высокомерный, молчун и лентяй. И вот, спустя ***ть лет, царь пришел к выводу, что пора женить свою, непутевую поросль. А так, как был он юморист и затейник, то и в этот раз решил не отступать от своего, и испытать детей на прочность. В назначенное время собрались три брата на лужайке у коровника (царь любил возиться там, особенно помогать раздобренным дояркам), и озадаченно друг на друга смотрели. - И что этому старому извращенцу приспичило? – подал голос Неджи, - Зачем он нас тут собрал? - Наверное, хочет опять отправить на какое-то ебанутое задание. То, блять, яблок ему золотых прихуярь, то на говорящем волке покатай. А тот день, когда мы сраный хрустальный замок ебашили? Так старый пердун, похоже, специально пожрал горохового супа, - недовольно пробурчал Саске, почесывая плечо, которое покрывали сотни порезов, когда стеклянный дом обрушился. - Та, похуй, - протянул Шикамару, пялясь на проплывающие серые тучи. – Пойду прилягу, - и, собравшись было пойти и прилечь на травку, подле погоста, он был грубо схвачен за шиворот рубахи. - Стоять, лодырь, - повелительно произнес отец. Он немного замешкался, пока подготавливал все для квеста. Братья приготовились к очередному бреду неугомонного папаши. - Ну, - не выдержав, раздраженно произнес Неджи, скрестив руки на груди. - Сейчас, сейчас, - копался в кипе бумаг царь, ища свой же приказ. – Не то, не то, - мямлил старик. Он уже решил, что где-то потерял незатейливую бумагу, но тут обрадовано вскричал: - Приказом Царя всея «Деревни, Скрытой в Листве», от энного числа, приказываю своим сыновьям выполнить волю умирающего, - тут, Джирайя запнулся, поняв, что это завещание, но продолжил, - выполнить волю царя, найти достойных жен, жениться и родить ему много внуков и внучек. Это так ошеломило братьев, что даже Шикамару из своего полусонного состояния выпал и впал в реальность этого мира. - Что? – в один голос заорали Неджи и Саске, Шикамару ещё отдуплялся. - Да ты охренел, старый извращенец! – заключил старший брат, снова взяв себя в руки, - внуков ему подавай. Растлитель малолетних. - Цыц! Шайка идиотов, а не сыновей у меня. Все дети - как дети, слушаются своих родителей, помогают им, уважают. А вы? – грозно заключил папаша и замолчал. - Старый дурак совсем крышу пропил, - прошипел недовольно Саске, - У всех предки - как предки, а нам достался придурошный папаня, у которого одни извращения на уме. - Так, бунт в моем царстве, в моем государстве, - затряс огромным кулаком Джирайя. Он, конечно, любил сыновей, и верил, что те, может и очень глубоко, в самых пятках, но тоже любят своего родителя. - И в чем подвох? - прервал грозное молчание доселе молчавший Шикамару. Он был самым умным, поэтому сразу догадался, что отец просто так не отправит их исполнять свою пиздатую волю. - Вот, сынуля, - умиленно произнес царь, пустив скупую, еле выдавленную, отцовскую слезу, готовый обнять младшего. Но в какой-то момент резко остановился и отстранился. «Сентиментальный дурак», - ругнул себя Джирайя за телячьи нежности: только не с сыновьями, повторял сам себе он. - Вот вам три стрелы, каждому по одной. Пустите их в небо, и куда упадет стрела – ищите там свое счастье. «Может мы лучше в тебя запустим стрелу и дело с концом?» - одновременно подумали все братья. Но, быстро отогнав столь желанные мысли, взяли у отца по стреле и пошли к воротам. Первым натянул (нет, не то, что вы подумали) тетиву лука старший сын Неджи. Улетела стрела. Летела, летела и упала в свинарник. Там жила матершинница свинарка Таюя. - Ебаный в рот, - закрыв глаза, вздохнул он, проследив с помощью бьякугана за стрелой. Всем было известно, что Таюя отличалась скверным характером, пиздюлей раздавала направо и налево. А пьяные игры на флейте никого не оставили равнодушным: целая армия и целая рать скручивали бесноватую своенравную барышню, и скидывали в чулан, чтобы она там проспалась. Так что чувства Неджи были вполне объяснимы. - Зато у неё сиськи есть, - отпарировал, еле сдерживающий смех, царь. - Ну, пиздец, усраться, как я рад, - Неджи махнул рукой и побрел во владения женщины-бунтарки. Настала очередь среднего сына, Саске. Натянул он тетиву и пустил стрелу в небо. Улетела стрела. Долго кружила, кружила над городом и, увидев голый зад ничего не подозревающей, блаженно греющейся девушки, впилась ей прямо в левую ягодицу. - Ааа, - взревела Сакура Харуно, что от её крика все птицы взвились в небо. – Какая скотина? – но, увидев на стреле имя Саске, тут же вскричала от восторга давно влюбленная в него девушка. - Саске-кун, Саске-кун, - пищала Сакура, когда ей пытались вынуть стрелу из задницы. - Что? Да ну, нахуй, - вымолвил угрюмо средний брат. Бормоча что-то под нос, он смачно сплюнул на землю, и со словами: - Прощайте милые подруги, прощайте милые друзья, идущие на смерть, приветствуют вас, - несколько бодро зашагал в сторону своей будущей мужемучительницы. - Зато у неё жопа есть, - глумливый папаша согнулся от смеха, откровенно заливаясь слезами. – Ну что, остался твой черед, малыш, - Джирайя успокоился, и, слегка хмыкая носом, посмотрел на любимого сына. «Ну, копия меня», - снова пронеслось в голове сентиментального батюшки. Шикамару устало вздохнул и поднял лук. Долго прицеливаясь, он отпустил упругую тетиву. - Эээ, лес? – царь немного удивился, - Ну, хуй его знает. Он лишь понадеялся, что сын не найдет там какую-нибудь троллиху. Шикамару тоже был не в восторге от перспективы хуярить по вечернему лесу, в котором обитали странные мерзкие существа, но выбора не было, и он отправился в путь. Младший сын был самым умным, поэтому он тоже подумал про троллей и других гоблиноидных уродцев, и от этих мыслей его передернуло. Затем, взглянул на небо: облака куда-то исчезли, затянув серым полотном небосвод. «Не к добру», - грустно отметил парень, плетясь по тропинке, углубляясь все более в лесную непроходимую чащу. - Ну и где искать эту чертову стрелу, - под нос себе бубнил Шикамару, почти не глядя на дорогу. Становилось все темнее и темнее, а с этим уменьшались шансы на использование своей теневой техники, если обстоятельства сложатся не в его пользу. В таком гнетущем настроении, проклиная папашу с его приколами, парень не заметил, как его ноги увязли в чем-то. Но тут же в нос ударил такой запах, что у Шикамару защипало в глазах: разложение, смешанное с экскрементами. Это было болото, о котором ходила дурная слава, дескать, в нем утопали люди, целыми кланами. Данное обстоятельство отрезвило младшего, изгнав все ненужное из головы. - Штаны все в этом дерьме, - зло, еле слышно констатировал факт, вытаскивая завязшую почти по колено, левую ногу парень. В камышах что-то зашелестело, и Шикамару сначала принял это за ветер, но между беспокойной листвой что-то блеснуло. Он осторожно приблизился к этому месту и обнаружил свою стрелу. Только она не просто лежала: её держала небольшая зеленая лягушка, на голове которой сверкала золотая корона. - Ква-ква, - подала голос обладательница сомнительного украшения, крепко сжимая стрелу, на которой явственно красовалось имя младшего сына царя. - Оооотееец! – взревел Шикамару, догадываясь, что папаня наебал его, и так злобно подставил. Как же он сразу не догадался, что эта ловушка, очередной способ его потроллить. И все за то, что тот любит бездельничать и редко использует свои умственные способности. - Козел ты старый, - продолжал причитать несчастный парень, совсем пригорюнившись. Лягушка, которая сидела тихо, неожиданно заговорила человеческим девичьим нежным голосом: - Не расстраивайся, а возьми меня в жены и увидишь, что из этого получится, - томно закончило земноводное, спрыгивая с листа кувшинки. - Да где это видано, чтобы люди с жабами жили? Суп варить из тебя жалко, - Шикамару от удивления, что лягушка разговаривает, даже остыл от первого впечатления; злость на отца улетучилась. - Я не жаба, - немного обидевшимся голосом сказала лягушка, забираясь в раскрытые ладони парня. Тот, аккуратно посадил животное в сумку, которая болталась на плече, и поспешил свались от ядовитых паров болота. В тронном зале уже собрались старшие братья со своими избранницами. Они были весьма опечалены и как-то отстранены от происходящего в комнате. Джирайя сидел на своем законном месте, на троне, почесывая яйца, он подумал, что было бы неплохо наведаться к дояркам и выпить саке. - Где этот болван? – Неджи, как всегда недовольно говорил и тут же пытался придерживать бухую невестушку, норовившую одновременно поиграть на флейте и дать в морду парню. – Держи себя в руках, алкашка, - рыкнул старший сын на свою будущую жинку. Таюя не осталась в долгу и так въебала по голове Неджи, что дудка с хрустом переломилась. - Блять, лучше бы твоя голова раскололась, - зло шипела свинарка, сплевывая прямо на ворс ковра. Покачав головой, старший ткнул пару раз хабалку, блокируя поток энергии, отчего девушка перестала чувствовать руки. - Мудак, - уже тише, сквозь зубы рявкнула Таюя, понимая, что будущий муж не так прост и может дать ей достойный отпор. «Ну, ничего, посмотрим, как ты попляшешь под мою дудку», - ухмыльнулась про себя грубиянка. Тем временем, Сакура облепила Саске так, что казалось, раздавит вот-вот. В какой-то момент, средний брат не выдержал и натужно выдавил: - Отпусти, бля, задушишь! - Саске-кун, - в щенячьем восторге лепетала девушка, слегка ослабив хватку; она никак не могла прийти в себя и поверить, что это происходит с ней наяву. Но вот он, царский сын, Саске-кун. От этой мысли, Сакура снова сжала свои клещи. Парень резко рванул и высвободился из назойливых объятий. Да, не о том он мечтал; женщины интересовали его мало на данном этапе своего взросления. И уж ни о какой-такой женитьбе он и не думал. «Спасибо, папа, угодил, так угодил», - бросив злобный взгляд, немного красных глаз на отца, он отошел поодаль от невесты. Джирайя уже заебался ждать: где его младший сын? Или опять, этот придурок, куда-то забрел и спит. Но, прервав размышления подлого отца двери в зал открылись: на пороге стоял грязный и вонючий Шикамару. - Сынок! – взревел царь, сбегая к помятому отроку, но тут же передумал: вид родного дитяти вызвал рвотный рефлекс. - От тебя воняет, хуже, чем от моей будущей жены, - заключил Нежди, скрестив руки на груди. «Ах ты, сукин сын», - выругалась про себя Таюя, мысленно представляя, как будет медленно разделываться с охуевшим выродком. - Мы заебались тебя ждать, - безлико закончил Саске; теперь ему хотелось свалить домой и заснуть беспробудным сном, чтобы проснуться, а этого всего сумасшествия нет. - Эээ, - протянул голодный, уставший парень, продолжая стоять в дверях и переминаться с ноги на ногу. Он не знал, как сказать, что припер с собой говорящую лягушку. Тогда Шикамару осторожно достал из сумки свою невесту и представил любопытным взглядом окружающих, сетую на горькую судьбинушку. Лягушка сложила лапки и квакнула. Это было последней каплей, и в зале раздался сонм голосов, безудержно ржущих и улюлюкающих. - Лягушка? Ну, отец, ты отжигаешь, - Неджи отсмеялся и медленно произнес, хоть и немного сочувствовал брату. - Эт. Это не я, - начал оправдываться Джирайя, царь и повелитель жаб. Он и, правда, не имел к происходящему никакого отношения. Конечно, приколист подготовил задание, но так оплошать, да еще с любимым сыном – это его шокировало. - Не пизди, что не ты. Жабы – твой конек, иначе как такое могло случиться? – Саске поддержал старшего брата; ему тоже было жаль младшего. - Да не я это! - заорал царь. Дать бы плетей этим бастардам, чтобы не выпендривались, и не перечили родителям. В этот самый момент лягушка заговорила своим дивным голосом: - Милый жених, поцелуй меня, - и повернулась к изумленному Шикамару. «Ну, все, пиздец, настал час, после которого, меня засмеют старшие братья», - обреченно подумал парень, и, пока никто ничего не успел сказать, быстро поцеловал скользкую мокрую невесту. Что-то загремело, затрещало, и комната наполнилась белым туманом, а когда тот рассеялся, все увидели прекрасную обнаженную деву, которая скромно, немного раскрасневшись, жалась к руке Шикамару. - Что? Что это? Кто это? – промямлил младший сын, во все глаза, пялясь на красотку. Такого поворота событий он не ожидал. - Я, твоя невеста, Царевна-лягушка, - молвила, потупив взор, девушка, тщетно пытаясь прикрыть свое нагое тело. Шикамару тупил некоторое время, пока не догадался снять свою куртку и набросить на тело лягушки. - Но, но как? – вскричал Джирайя, пораженный красотой невесты своего младшего сына. Почему он, повелитель жаб, ничего не знал о таком заклятии. - Меня заколдовал злой Мадара, колдун, когда я отказалась стать его женой. И вот, более ста лет, я сидела в болоте, никем не узнанная и забытая. Он отослал меня в самое топкое болото, где людей не бывает, из-за страшных историй об этом месте. А потом, прилетела стрела, и я встретила своего будущего мужа. И за свое освобождение готова сделать для него все, что угодно, - девушка улыбнулась, все так же, не поднимая зеленых глаз. Она взяла своими тонкими пальчиками почти детской руки напряженную руку Шикамару. - Почему этому молодчику, сосунку, у которого еще молоко на губах не обсохло, достался такой подарок! – негодовал царь, выдирая шерсть из своего головного убора. Он был дико разозлен, его бесила такая несправедливость. - И сиськи у неё больше, чем у моей, - зомбированно произнес Неджи и тут же получил пинок под зад: ноги-то он не заблокировал, и теперь поплатился за свой просчет. - И жопа больше, - пуская слюну, пролепетал Саске, готовый ухватиться за манящую ягодицу царевны. Шикамару среагировал мгновенно: теневой рукой ударил по тянущейся конечности брата. Тот встряхнул руку, и тут же отлетел к стене, приземлившись на ночную вазу отца. «Нахуя она тут?» - успел зачем-то подумать средний брат. Разгневанная Сакура подбежала к Саске и участливо, с заботой начала помогать подняться: - Саске-кун, ты в порядке, не сильно ушибся? – это проснулась её врачебная этика. Конечно, она любила Саске, но, была очень эмоциональной девушкой, и порой, не могла сдержать себя. Парень что-то буркнул, и поднялся, стряхивая черепицы горшка и того, что в нем было. - Ты бы хоть выносил за собой горшок, старый маразматик, - повернувшись к отцу, Саске поковылял к выходу. Сакура пристроилась за ним, обхватив за талию. За ними, из зала вышел Неджи, перекинув через плечо беснующуюся невесту, и тоже отправился к себе домой. Джирайя плюхнулся в свое кресло, вздохнул и сказал, чтобы сын отправлялся к себе. От грусти его могли избавить только веселые доярки. Немного посожалев о том, что не он нашел такое сокровище, старик отправился в коровник. Шикамару совсем не знал, что делать со своей будущей женой. Когда они пришли домой, девушка нуждалась в мытье своего тела, так как от неё все еще пахло болотом и жабой. Аккуратно сложив и спрятав лягушечью кожу под крыльцо, в расщелину, царевна скрылась в бане, где уже стояла бочка с теплой водой. Несколько служанок вошли вместе с ней, плотно прикрыв двери и ставни на окнах. Младший сын принюхался: ему бы тоже не помешало помыться. Вздохнув, он отправился к соседу-другу Чоджи, который с нетерпением ждал его возвращения. - Тут слух пронесся, что у тебя не баба, а просто царевна, что не можно глаз отвесть: днём свет божий затмевает, ночью землю освещает, месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит, а сама - то величава, выступает будто пава! - Эй, Чоджи, стоп. Ты в своем уме? Какой нахуй месяц и звезда? Она лягушка, а не лебедь! – закончил Шикамару, запихивая кусок рыбы в рот и запивая саке. Они сидели в бане, разомлевшие и сонные. - Ой, прости, меня несет, - икнул толстяк, разом захмелев. – Гыы. Посмотрев на обдолбанного друга, Шикамару решил, что пора сваливать домой, к невесте. И это его пугало. Он никому не говорил, да никто и не спрашивал, что все еще был девственником. Не то, чтобы его это беспокоило, просто сейчас ему бы очень пригодились знания в этой области, а не пресловутая техника игры в шахматы. Но, в любом случае, он быстро себя настроил, что пора с этим кончать (!). И, немного шатаясь, подошел к дому: в одном из окон горел тусклый свет от свечи. Тихо, чтобы никого не потревожить, парень вошел в комнату. В доме пахло чем-то вкусным, пряным, а пол блестел от воды. Такого порядка и чистоты давно не бывало в его хоромах. Раздеваясь, парень не сразу понял, что в постели никого нет. Чьи-то нежные руки, коснулись ноющих мышц в плечах. Когда пальцы мягко сжались, парень застонал: по телу побежали мурашки, опускаясь к пояснице. Еле слышно, прошептал: - Да, - и плюхнулся на свежее постельное белье. Сверху, стараясь не тревожить тело, примостилась царевна. Она нежно и настойчиво массировала несколько напряженные мышцы жениха. Когда тот, немного расслабился, девушка начала целовать спину, иногда проводя языком по позвонкам. - Я… Я никогда… - Шикамару не смог произнести и слова, блаженство начало окутывать воспаленное сознание. Ему нужно признаться, что лягушка – его первая женщина, но выдавить из себя так ничего и не сумел. Что-то мокрое терлось о его ягодицы, и от представившейся картины, он почувствовал, что член начал набухать и упираться в живот. Слегка отстранившись, парень перевернулся; его член стоял, а яйца набухли, отчего саднило в паху. В свете почти сгоревшей свечи, он видел совсем белое упругое тело. Девушка взяла его податливую руку и засунула себе в рот, наполненный слюнями. Шикамару выдохнул: он понимал, что первый раз будет не слишком долгим, уже сейчас готовый кончить. Сконцентрировавшись, младший попытался оттянуть столь приятный момент, чтобы не выглядеть совсем уж дилетантом. Закончив с пальцами, царевна опустила руку жениха, положив её себе на лобок. Шикамару, не долго думая, стал медленно тереть сочащиеся половые губы. Когда он затрагивал набухший бугорок, девушка содрогалась и начинала стонать громче. Он понимал, что безумно хочет эту деву, но может, это всего лишь потому, что у него никогда не было бабы. Головка его члена стала неестественно багровой и заблестела. Царевна заметила это, и перешла к более активным действиям, давно сообразив, что её будущий муж девственник. Повернувшись к нему спиной, она изогнулась, отчего её бедра стали еще шире, создавая контраст тонкой талии. Шикамару не отрываясь, смотрел на плавную линию, уходящую куда-то между ягодиц, открывая маленькую дырочку ануса. Уже не мог сдерживаться, и, придерживая рукой у корня члена, начал вводить головку во влагалище. Царевна неожиданно замерла и резко села на член, полностью вогнав в себя плоть. Сделав пару движений вверх-вниз, она облокотилась руками о грудь Шикамару, который слегка приподнял торс. Свои же руки, парень положил на плечи девушке, сдавливая пальцами её хрупкую шею. Совсем немного, и бывший девственник обильно излил свое семя в теплое лоно царевны: белесая жидкость начала стекать ему на живот. Тяжело дыша, парень касался губами спины царевны, опуская руки на её большую грудь. Посидев так немного, он приподнял девушку, вытаскивая обмякший влажный член и снова сажая себе на ноги потную попку. Сейчас, вместе с его спермой, он лишился последних сил: да и день был слишком насыщенным. Хотелось бы сказать что-то приятное своей женщине, но язык не слушался. Тогда, просто поцеловав между лопаток в сплетение родинок, образующих какую-то вязь, Шикамару, со словами «завтра», вырубился, повернувшись на правый бок. Царевна потушила все еще тлеющую свечку, открыла ставни, впустив прохладу ночи в комнату, и легла рядом со своим мужчиной, уткнувшись носом в его широкую спину. И на этом месте сказка могла бы закончиться, но нет. Дальнейшие события включают: все так пошло…пошло…