Музыкальная тема: M83 — We Own The Sky.
Мягкая, как пух. Лёгкая — пока ещё лёгкая. Пушистая, щекочущая лицо гладкой длинной шерстью. Тёплая и уютная, такая, на которой можно с комфортом пристроить голову, как на подушке. Устроилась на моём лице, подмяв под себя передние лапы, и наслаждается жизнью. Тихонько сопит, и из-под опущенных ресниц я вижу, как подрагивают тоненькие и поникшие усики. Конечно, ведь вчера Орихиме не дала редкостной обжоре, которая поколачивает ласковую, кроткую кошечку и вырывается на свободу всякий раз, стоит запаху рыбы заполнить кухню, полакомиться свежей горбушей. Горбуша спокойно почивала на столе, готовая вскоре отправиться в духовку, и Орихиме, которая заболталась с Тацуки по телефону, чудом успела выхватить противень из лап коварной рыжей морды. Пристыженная, та спрятала когти и повесила голову. Со слов Орихиме, во время поучительной лекции её морда выражала крайнее сожаление. Разумеется, она тут же была прощена и, мурлыкая, как ни в чём не бывало обнимала Орихиме за шею и тёрлась о её лицо носом, когда я, вернувшись с работы и чуть не забыв скинуть обувь, ринулся на кухню, чтобы скорее обнять любимую. Ух, будь я на месте Орихиме, наглая кошка так легко бы не отделалась. От неё пахнет молоком и — едва различимо — Орихиме, что не удивительно, потому как всё свободное от работы время моя жёнушка проводит с ней в обнимку. С недавних пор для меня стало традицией снимать рыжую обжору с лица каждое утро. Я кладу её на простынь и случайно провожу рукой по округлому боку против шерсти, и от этого та топорщится ещё сильнее. Свернувшись в клубок и спрятав мордочку в пышном хвосте, она начинает громко мурлыкать. Теперь я глажу её по всем правилам, от макушки до хвоста, не ероша шерсть, и подушечками пальцев ощущаю, как вибрирует от моих ласк её маленькое тело. Хикари, так мы её назвали. В ней много от лисы: такая же рыжая, лапки в чёрных носочках и роскошный пушистый хвост с белой кисточкой на конце. И, что самое главное, такая же хитрая, плутовка. Полоска света, просачивающаяся через щель между шторами, касается её уха и пересекает нашу кровать наискосок. Я наблюдаю, как микроскопические пылинки купаются в золоте солнечного света и, становясь его частью, сверкающие и ослепительные, некоторые из них медленно оседают на одеяло и теряются в его белизне. Как хорошо… Я поворачиваю голову вправо и утыкаюсь носом в волосы Орихиме, чья голова покоится на моей груди. Сдуваю волоски, лезущие в нос, чтобы не чихнуть и ненароком не разбудить мою спящую красавицу. Её шампунь с ароматом персика и мёда. Обожаю этот запах. Вчера мы впервые мылись вместе. Точнее, начали вчера и закончили сегодня. Никогда не забуду, как втирал душистый шампунь ей в волосы, в то время как она, прикрыв глаза и застенчиво улыбаясь, нежными и скользкими от мыла пальчиками вырисовывала узоры на моей груди. А потом, кое о чём догадавшись, подскочила к запотевшему зеркалу, висевшему здесь же, в душевой кабине, провела по нему мокрой рукой, то скрипнуло, и Орихиме взглянула на себя. И в голос расхохоталась, выпустив облачко пара, от которого зеркальная поверхность опять помутнела. Ирокез, который я соорудил у неё на голове, поник, как надломанный гребень какой-нибудь птицы. Не в силах больше сдерживаться от распирающего горло смеха, я схватился за живот. Мой смех, примешавшийся к заливистому смеху Орихиме, раскатывался по заполненному горячим клубящимся паром пространству и, ударяясь о стенки кабинки, звенящим эхом отдавался в ушах. Когда мы нахохотались вдоволь, и Орихиме устала хлопать меня по плечу, я стал мылить голову, пока она смывала пену с волос. Скрутив волосы в жгут и замотав их в шишку, Химе одной рукой дотронулась до моей щеки и большим пальцем провела по нижней губе, а другой рукой смахнула с носа облачко белой пены. Я опустил руки, и спустя пару мгновений они блуждали по её телу, скользя по гладкой молочной коже, пока наконец не нашли пристанище, сомкнувшись вокруг талии моей любимой, и я привлёк её ближе к себе. Мои губы нашли её губы. Пухлые, влажные. Поцелуй получился смазанным и недолгим, потому что Орихиме мягко отстранилась и запустила тонкие пальцы в бардак, творящийся у меня на голове. По лукавому блеску её глаз я понял, что от расплаты не отвертеться и взрыв хохота не за горами. Через несколько минут зеркало явило мою красную физиономию, хмуро всматривающуюся в своё отражение и два мыльных пика, параллельно друг другу устремлённых вверх. Мой вид жутко напоминал мне Бэтмена, забывшего снять маску в ванной. Орихиме позади меня хихикала в кулак, и, когда я обернулся, на её губах расцвела ласковая розовая улыбка… Волосы Орихиме приятно холодят мне грудь. Луч солнца слепит меня, я осторожно поворачиваюсь на бок. Орихиме что-то лопочет, но не просыпается. Отлично. Я нежно убираю рыжие прядки с её лба, пальцы трясутся и путаются в волосах. — Орихиме, спасибо тебе… — шепчу я и целую её в макушку. И снова этот восхитительный запах дурманит меня. Как и его обладательница. Ради неё и него я готов вынести всё, что угодно. Я уже через многое прошёл… Нет. Мы прошли. Все вместе, рука об руку, плечо к плечу. На нашем пути встретилось множество битв не на жизнь, а на смерть. Выстояли. Живём. Могучая кучка друзей. Однажды в пылу сражения, когда Смерть занесла свою острую косу над истончёнными нитями наших жизней, Орихиме открылась мне, а я ей. И мы не могли умереть и дать оборваться связи, скрепившей наши сердца навеки… Вдруг Орихиме закидывает на меня ногу и прижимается всем телом, и я с ужасом обнаруживаю, что снова стянул с неё одеяло. Я укрываю Орихиме и обнимаю её крепко-крепко. Пожалуйста, пусть моё тепло скорее передастся ей, пусть мурашки убегут, и она согреется. Уверен, это чувство вины не даёт мне спать по утрам. Нужно срочно завести второе одеяло. Я закрываю глаза. Интересно, как там Хикари? Гляжу через плечо и вижу простыню в складках и больше ничего. Надо же, а я и не заметил, как она бесшумно перебралась ко мне на подушку; её сонное мурлыканье доносится сверху и постепенно стихает. С появлением Хикари в нашем доме связано одно из самых счастливых событий в моей жизни. И, кажется, я в любой момент могу окунуться в воспоминания, которые никогда не потускнеют и не сотрутся из памяти.*** *** ***
Музыкальная тема: Chrome Sparks — All There Is (feat. Steffaloo) и Lindsay Lowend — Bar Harbor.
Тот день делится для меня на две части. Первая часть началась со сладостного пробуждения в тесных объятиях Орихиме и завершилась с окончанием рабочего дня. Погода выдалась пасмурная, то и дело покрапывал дождь да ещё ветер как будто свихнулся и пытался сорвать с меня одежду. Ну, не только с меня, конечно. Кто-то кутался в воротник пальто, другие прятали носы, обмотавшись до глаз разноцветными шарфами, яркими пятнами проступавшими сквозь серую пелену. Я надел капюшон и засунул руки в карманы, дрожа от холода. Все мы были разные, но у нас было общее желание поскорее укрыться от непогоды в хорошо отапливаемом помещении и выпить не одну чашку чего-нибудь согревающего. Меня дома ждало кое-что покруче: шоколадный торт, приготовленный по рецепту из новенькой поваренной книги. Книгу эту я подарил Орихиме совсем недавно. Неусыпный кулинарный азарт в ней разжёгся с новой силой, и каждый день, возвратившись из школы, она надевала фартук, брала в руки толстенький томик и начинала творить, радуя меня изысканными и обалденно вкусными блюдами. Я несказанно рад, что приобрёл поваренную книгу, избавив себя от собственной неумелой стряпни и экспериментов Орихиме, к которым даже стал понемногу привыкать. Так или иначе, когда моя возлюбленная строго следует рецепту, еда получается просто пальчики оближешь. Думаю, тогда мной двигали стремление порадовать Орихиме и обыкновенная жалость ко всеми покинутому существу, обречённому на страдания и ждущему человека, который возьмёт его под свою опеку. Этим человеком оказался я. Проклиная отца за сентиментальность, которая, к моей великой досаде, передалась мне по наследству, я достал котёнка из укрытия, представляющего собой картонную коробку и прислонённые к ней доски, и сунул его за пазуху. Будущая Хикари высунула голову наружу и посмотрела по сторонам, затем вернулась в тёплое местечко. Её колотила дрожь, и она цеплялась коготками за ткань моего свитера и жалась к моему телу в поиске живительного тепла, не переставая мурлыкать. Мне внезапно захотелось взмыть в небесную высь, как птица… Когда я добрался до дома, Хикари совсем согрелась. Я сглотнул и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу, как будто Орихиме стояла за дверью и дожидалась звонкой трели длительностью ровно в семь секунд, по которой сразу узнавала, что это я. — Милый! — воскликнула она, распахнув дверь. Запах шоколада нахлынул на меня. Сияющее лицо моей хозяюшки оказалось в центре моего внимания. «Какая же ты красивая, моя любимая Орихиме», — подумал я. Быстро наклонившись, чмокнул её в лоб и, приобняв одной рукой, прошептал на розовое, мягкое ушко порывистое «люблю тебя». — И я тебя… — Её щёки заалели, и она засуетилась вокруг меня, помогая снять куртку и щебеча на ходу: — Ичи, я так соскучилась, та-а-ак соскучилась! Ужин стынет, да и торт уже на столе, пойдём скорее, выпьем горячего чаю с вкусняшкой и согреем твои косточки. — Она справилась с застёжками, пропустив одну, прикрытую моей рукой, и потянулась к язычку молнии. Я не мог ей этого позволить. — Ах! Ну дорогой, почему ты уворачиваешься? Я легко разжал хрупкие пальцы Орихиме, вцепившиеся в ворот моей куртки. Если бы такое было возможно, огромный вопросительный знак материализовался бы над её головой. — Ичиго?.. — У меня для тебя есть маленький сюрприз. Пожалуйста, закрой глаза. И не подглядывай, — тихо произнёс я и, видя, какие промежутки остались между растопыренными пальцами Орихиме, с усмешкой добавил: — Химе, я всё вижу. — Хорошо-хорошо, уже закрываю, — пристыженно пролепетала она и отвернулась. Честно, я был немного удивлён, что Хикари до сих пор не издала ни звука и тем самым, к моему счастью, не обнаружила себя. Но от зорких глаз Орихиме совершенно точно не укрылся небольшой странный бугорок, означающий, что у меня под курткой что-то спрятано, и этим объяснялось её рвение скорее освободить меня от верхней одежды. Я не стал томить жену ожиданием и, не медля ни секунды, расстегнул молнию. Хикари пошевелила ушами и зевнула, выпустив когти. Так вот почему она притихла: устала и заснула, бедняжка. Я переложил Хикари на другую руку и тронул Орихиме за круглое плечико. Она вздрогнула. — Уже можно смотреть. Её радость не имела границ: засверкав глазами, Орихиме часто захлопала в ладоши и несколько раз подпрыгнула, и её косичка замоталась из стороны в сторону. Я не мог не улыбнуться. — Ух ты, котёнок! Такая ла-а-апочка! Рыженький, просто прелесть! — Она склонилась над Хикари и указательным пальцем стала чесать её за ухом, а та блаженно «улыбалась» и вытягивала шею. И клянусь, если бы я имел более чуткий слух, точно бы оглох от этого мощного, раскатистого мурлыканья. Кончик косы Орихиме щекотал мою кожу. Боже, как ей идёт эта причёска. — Хороший, правда? Теперь он твой. — Спасибо… — Химе выпрямилась и положила руки мне на плечи. — Ичи, знаешь, это лучший сюрприз в моей жизни… — сказала она и поднялась на носочки, закрыв глаза и приоткрыв розовый рот. Я обхватил её осиную талию, прижал к себе и, наклонив голову, накрыл её губы своими. Орихиме томно взглянула на меня из-под длинных пушистых ресниц и прошлась влажным языком по моей нижней губе. Мне стало жарко, сознание помутилось, и я смял её сладкие губы с привкусом шоколада, жадно и страстно целуя. Хикари, стиснутая между нашими разгорячёнными телами, требовательно замяукала. — Ой, — спохватилась Орихиме, — он, наверное, хочет есть! Ичиго, снимай куртку и бегом за мной. Приняв котёнка из моих рук, она понеслась на кухню, одной рукой развязывая узелок за спиной, и сняла фартук через голову. Смешная тапочка с заячьими ушами слетела с её ноги и осталась позади. Она вернулась за ней, почему-то подпрыгивая на той ноге, которая была в тапке. Это выглядело забавно. Нос Хикари показывался из-за плеча Орихиме, котёнок с любопытством следил за тем, как я вешаю на крючок куртку, всю в крапинку от дождевых капель, и скидываю ботинки. Мне показалось, что перед тем как коварная кошка скрылась из виду, в её взгляде явно читалось превосходство надо мной, жалким человечишкой, потому как её, а не моя рыжая голова лежала тогда на плече Орихиме. «И почему ей захотелось есть именно сейчас, а?» — проворчал я себе под нос и последовал за Орихиме. Пока я занимался чаем, моя возлюбленная возилась с котёнком. Налила в маленькое блюдечко молоко и кормила её с рук кусочками булки. Хикари уплетала за обе щеки, и хлеб в мгновение ока исчезал в её пасти. — Это девочка, — сообщила Орихиме. — Оу… — Она очень похожа на тебя: такая же рыжая, милая и ай!.. драчливая. Орихиме затрясла рукой и облизала поцарапанный палец. Я присел рядом, поймал её за руку и подул на ранку. — И вовсе я не драчливый, — возразил я, — просто мне частенько приходилось защищать себя и дорогих мне людей, драки — неотъемлемая часть моей жизни… Сейчас принесу пластырь. — Нет, нет, нет, — яростно замотала головой Орихиме и вскочила на ноги, — я сама. А ты пока разрежь торт. Я мигом! В отсутствие Орихиме я успел не только поделить торт на куски, но и достал из шкафа две ароматические свечи, устроил их на столе, поджёг фитили и уселся на стул. Не зная, куда деть руки, сцепил их в замок на колене. Торт манил его попробовать, и я еле сдерживался, глотая слюну, и, чтобы отвлечься, стал наблюдать за Хикари. Она опустошила блюдце и вальяжно развалилась на полу, вытянув передние и задние лапы. Я вспомнил, что нужно погасить свет, и через считанные секунды неверный, мигающий свет свечей озарил тёмную кухню. Приятный аромат, который они испускали, поплыл по комнате. Вернулась Орихиме в моём любимом красном платье, похожем на наряд принцессы, ахнула и восхищённо произнесла: — Ичиго, ты читаешь мои мысли. — А ты — мои, — улыбнулся я и добавил: — Ты прекрасна. — Благодарю. — Ой, что это я сижу, — опомнился я и, отодвинув стул, пригласил Орихиме сесть: — Прошу вас, моя королева. — Очень галантно с вашей стороны. Спасибо. Орихиме хихикнула и ярко улыбнулась, посмотрев на меня, подрагивающее пламя свечей отражалось в её глазах, а ресницы бросали на щеки пляшущие тени. Волшебно. Мы принялись за еду. Прошло немного времени в полной тишине. — Ты уже придумала ей имя? — спросил я, положив себе на тарелку ещё кусок вкусного торта. — Да, пусть будет Хикари. — Хикари? А что, неплохое имя. Очень ей подходит. — И-ичи-го… Раз уж зашла речь об именах… Давай сейчас, давай сейчас выберем имя для нашего будущего ребёнка? Я был счастлив, счастлив необыкновенно. «Меня любит самая лучшая женщина в мире, у нас появился питомец, и я скоро стану отцом!» — думал я, осыпая Орихиме поцелуями и шепча слова благодарности и любви. Казалось, наше с Орихиме взаимное счастье витало в воздухе. Счастье в кубе, вот что я тогда испытывал…