Дорогой, у тебя будет братик...

***

Этим утром родители были очень оживленными. Мама загадочно улыбалась и, казалось, светилась изнутри. Папа смотрел на нее очень тепло и при любом удобном случае старался обнять. Завтрак на столе был накрыт, и в воздухе витала атмосфера празднества. Горка пышных оладий, политая кленовым сиропом, его любимые; манговый сок в графине, тоже любимый. Интересно, что они задумали? Кажется, День рождения у него только в следующем месяце, а у мамы уже был. Он сидел на нижней ступеньке и, прячась за перилами, подглядывал за родителями. Он любил эти утренние минуты, самые спокойные и счастливые, а потом… школа. Как же он ненавидел школу, ненавидел учеников, он вообще всех ненавидел. Кроме неё. Той, которая в домашнем голубом платье с ромашками сейчас напевала себе под нос какую-то песенку, уворачиваясь от объятий отца. Да, отца он тоже любил. Но не так, как маму: солнечную, хрупкую, воздушную, со светлыми волосами, собранными на макушке в хвост, откуда выбилось несколько прядей, которые иногда падали на лоб, а она смешно морщилась и сдувала их, потому что ее руки были липкими от сиропа. Луч яркого утреннего солнца, падающего в кухонное окно, иногда попадал на маму, и тогда она становилась похожа на ангела. Он один раз видел ангела, когда они однажды ходили в церковь, на иконе. На нее тоже падал луч света, и ангел казался ему потрясающе красивым. Как мама. Вот она ставит еще одну тарелку с оладьями, только на этот раз политых вишневым сиропом, перед папой, откидывает мешающие пряди, и замечает его. — Дорогой, как хорошо, что ты уже встал, — она очень красивая, когда так улыбается. — Что ты там делаешь? Иди скорее к нам! Он поднимается и присоединяется к отцу за столом. Теплая ладошка ерошит волосы, и к нему пододвигают тарелку и наливают в высокий стакан сок. И все же они слишком радостные, ему уже невтерпеж узнать, почему: — Мам, а что у нас за праздник? Ты такая счастливая, — добавляет он. Родители с улыбкой переглянулись, и отец притянул к себе маму за талию, глядя на нее сияющими влюбленными глазами. — Мы хотим сказать тебе, что… — начал отец. — Дорогой, у тебя будет братик! — радостно закончила за него мама. ______________ С тихим далеким звоном его ненадежный мирок осыпался под взглядом сияющих синих глаз. Ласковая улыбка вдруг превратилась в издевательскую. Кажется, от него чего-то ждут? Он вдруг представил, что теплая, солнечная улыбка, с которой мама смотрит на него, будет принадлежать не ему. Маленькому, пищащему комочку. — Милый, что с тобой? — в глазах тревога, голос взволнованный, и теребят за плечо. — Я уверен, он давно мечтал о братике! — голос отца доносится словно издалека. Оказывается, это рушился не его мир, а всего лишь от неожиданности из рук выпал стакан с соком и разбился. — Я не хочу! Ненавижу тебя!!! — он оттолкнул маму и бросился вон, в свою комнату, в свой темный защищенный мирок. Сжавшись в комок на полу между шкафом и кроватью, он слышал громкий голос отца, который требовал вернуться и извиниться перед матерью. Он называл его неблагодарным маленьким щенком и грозился выпороть, если он этого не сделает. Дверь резко отворилась, ударяясь о стену. — Вот ты где! — широкий шаг, и отец оказывается перед ним, хватает и трясет, как грушу, змеиным шепотом плюя в него обвинения. Но ему все равно. Его ангел больше не его, и мир из-за этого стал слишком блеклым, ведь свет ангела погас в его глазах. — Ты извинишься перед матерью, маленький сучонок! А он только плакал, ему было жалко, жалко разбившийся стакан, полный мангового сока, и то, что он не успел попробовать свои любимые оладьи, ему было жалко, что его ангел будет принадлежать кому-то другому. — Ты слышишь меня?! — Да… Удар, падение, дверь захлопывается, и он слышит тяжелые удаляющие шаги. ______________ Мужчина сбегает по лестнице, и, на секунду остановившись, с силой ударяет кулаком по стене. Он злится на себя — за то, что сорвался, на сына — за его выходку, более чем странную. За эту вспышку яркой немотивированной ненависти, ведь он просто обожал мать. Выходит из дома и не придумывает ничего лучше для успокоения, чем заняться газоном на заднем дворе. Монотонная работа успокаивает, он видит в окно темноволосую макушку сына, что-то делающего на кухне. Неожиданно, как-то вдруг, ощущает вину за испорченный завтрак и за то, что накричал на ребенка. Он, поддавшись порыву, снимает перчатки и пристраивает на ручку работающей газонокосилки, спешит на кухню, желая извиниться перед сыном. Но когда заходит на кухню, там уже никого нет. Закинул в рот оладью и взял стакан, чтобы налить соку. Увидев, что в подставке для ножей пустое гнездо, он, как любитель порядка во всем, машинально стал искать взглядом недостающий. Но его нигде не было. А в груди вдруг что-то защемило, кольнуло и провело острыми когтями по ребрам. ______________ Ребенок нерешительно открывает двери, держа одну руку за спиной. Она сидит в кресле такая несчастная и заплаканная, а ему хочется, чтобы она снова светилась как лучик солнца. Тепло улыбалась только ему и говорила ласково «дорогой». — Мама? — тихо и нерешительно. — Прости меня, я понял, что вел себя неправильно. Она вздрагивает и поднимает глаза. А потом кидается к нему и, положив руки на плечи, заглядывает в глаза. — Дорогой, я так рада! Мы сами были неправы, не должны были так сразу… — она смотрела на него глазами, полными раскаяния. — Что ты прячешь там, дорогой? Он поднял на нее глаза. — Подарок для братика… — Ой, правда? Что же это? — Ему понравится… Рука за спиной сжимает самый большой нож из кухонного набора. И мать не успевает, она не ожидает такого, просто не ожидает того, что ребенок прячет за спиной нож.