Вчера

      Вчера их было трое.       Кагура старалась держаться холодно и надменно, насколько позволяли сломанные ребра, и часто повторяла, что хочет отомстить им обеим: и Эрзе, и Уртии. Она уже не помнила лица давно погибшего брата и выглядела растерянной каждый раз, когда заговаривала о нём. Она вообще не помнила ничего, кроме чёрных крыльев Акнологии, закрывающих половину неба; но снова и снова повторяла, силясь заглянуть в глаза каждой из них по очереди: «Я вам отомщу».       Уртия не возражала. Эта идея ей нравилась: для того, чтобы мстить, им всем нужно было сначала выжить в этой войне, больше похожей на бойню. Уртия не возражала и даже взяла с неё клятву обязательно сделать это – а Кагура в ответ немного помолчала и потребовала, чтобы и они не смели умирать не от её руки. Эрза обещала. Уртия ограничилась коротким кивком.       Вчера, когда их было трое.       Сегодня Кагура осталась снаружи. Сломанными рёбрами дело не ограничилось – она не хотела признавать этот факт и старательно не замечала кровавую пену, пузырящуюся на губах при каждом выдохе. Она так и умерла, сжимая рукоять меча побелевшими пальцами и гордо отказываясь от любой помощи.       Они и не могли ей помочь: целителей среди них не было.       Они не могли помочь никому – да и некому было помогать – даже ответа на вопрос, почему в живых остались именно они, у них и то не было.       Это было вчера.       Сегодня Уртия сидела на полу полуразрушенного трактира и тянула озябшие руки к чудом уцелевшей каменной печке. Земля, за день нагретая июльским солнцем, ещё не успела остыть, и ветер, задувающий сквозь выбитые окна, был сухим и горячим, как дыхание дракона – Уртия совершенно его не чувствовала, как не чувствовала и жара разведенного в очаге огня.       Если бы кто-нибудь ей сказал, что ледяной маг может замёрзнуть, она бы рассмеялась. Но сейчас её била мелкая дрожь, и было совсем не до смеха.       Эрза подошла и молча села рядом. На её нагруднике осталось несколько глубоких вмятин, крепления наплечника ослабли, так что он стал болтаться и скрипеть при ходьбе. Менять доспех Эрза не торопилась, и Уртия была ей за это благодарна: скрежет металла успокаивал.       Что угодно было лучше, чем воцарившаяся в городе стылая мертвая тишина. За без малого неделю, проведённую за раскопками руин, им так и не удалось найти никого живого. Даже тогда, когда их ещё было трое.       Но Эрза не теряла надежду.       «Я знаю, они живы, – уверенно сказала она, как говорила сотню раз до этого и наверняка скажет ещё не раз, и ободряюще похлопала Уртию по плечу – той действительно стало немного легче. – Они не могли погибнуть так просто».       «Точно», – в тон ей откликнулась Уртия, радуясь, что голос не дрогнул – лгать она умела виртуозно, – а Эрза не могла видеть её лица: прячущийся за железной заслонкой огонь почти не давал света, а луна так ни разу не показалась из-за туч с самого Фестиваля Драконов, словно боялась взглянуть на то, что осталась от некогда красивейшего города Фиоре.       «Мы обязательно их найдём».       На сей раз Уртия промолчала. Джеллала она нашла несколько дней назад – их ещё было трое – на западной окраине города и с тех пор никак не могла согреться. Холод дождался, пока она скинет плащ, чтобы накрыть им тело друга, и вцепился в кости – всё внутри мгновенно промёрзло, невзирая на летний зной. Она не могла даже заплакать, просто стояла и смотрела, как легкие кружевные облака неторопливо бредут по небу, и гадала, сможет ли Акнология отмахнуться от ледяного гроба так же легко, как он отмахнулся от всех остальных заклинаний. Тогда ей было всё равно, она и без того чувствовала себя куском льда, но чёрный дракон так и не появился.       На губах Кагуры в тот вечер впервые выступила кровавая пена, и Эрза, занятая поисками чего-нибудь, что можно было использовать в качестве бинтов, не заметила отсутствия плаща. Уртия промолчала.       Это было тогда.       Им так и не удалось найти никого живого – среди мёртвых, впрочем, тоже не было больше знакомых лиц – но Эрза не теряла надежду и, как и сотню раз до этого, повторяла: «Мы обязательно их найдём».       Уртия в это уже не верила. Уртия молчала в ответ, надеясь, что на тела наткнётся она, не Эрза – и умирать раньше неё той никогда не захочется.       Вчера их было трое. Больше всего Уртия боялась, что завтра останется ещё меньше.