И в самом деле любовь

И в самом деле любовь. Всякий раз, когда она приходила к нему домой делать домашнее задание, Аннабет убеждалась, что его кровать — не только пространство для тетрадей, но и довольно удобная временами вещь — пока Перси приспосабливался к своему неудобному, захламленному столу и делал это, как говорила его мама, "по-рыцарски". Как и любой подросток, он меньше всего задумывался о рыцарстве и совершенно не понимал, почему они с Аннабет не могут пристроиться на кровати вместе. Они бы поместились вместе, и, кроме того, в половине случаев они вдвоем растягивались на постели — пока Аннабет исправляла его работу по тригонометрии, и он читал вслух ее домашку по английскому, смеясь над обилием восклицательных знаков и цветистой прозой. В целом они делали ее, потому что в первую очередь об этом просила его мама. Чуть позже они, конечно, забывали об уроках. Не было ничего особенного в сегодняшней договорённости. Правда Аннабет была одета в его старую одежду, но и то — просто потому, что попала под дождь. Ничего не говорило о том, что должно произойти нечто экстраординарное или ненормальное. Хотя что-то подсказывало Перси о грядущих изменениях. В один момент Перси оторвался от домашней работы, сильно запутавшись в правилах косинуса. Он надеялся отвлечься и взглянул через плечо на свою подругу, когда произошло нечто удивительное. Перси понял, что влюблен в Аннабет. Это пришло к нему, словно удар в голову — быстро, жестко и совершенно неожиданно — и на мгновение ошеломило его. Он не знал, что вызвало подобное откровение. Может, то, как Аннабет задумчиво постукивала карандашом по нижней губе, или как лежали её завитые природой локоны, или то, как его футболка соскользнула с ее плеча, и она поправила ее, не отрывая глаз от книги. Но сейчас было нечто такое в Аннабет, что заставило сжаться его желудок и сердце пропустить удар — так эмоции перевернули его. И это не было похоже на сухое и привычное: "Эй, мой лучший друг только что превратился в девушку, удивительно" или "Я обожаю эту девчонку, проведя с ней почти все мое время" — такие эмоции он чувствовал в первые месяцы, когда они были вместе. Эти чувства были реальными — вроде болезненных, тяжелых, дерьмовых ощущений, когда ты понимаешь, что сильно и безнадежно в кого-то влюблен уже пару месяцев или даже весь прошлый год. И это он понял, увидев ее в своих старых поношенных шортах и собрав все чувства, трепетные надежды и мечты вместе в единую совершенную картину. Он думал, что в такой момент более уместными были бы фанфары — ведь любовь это важное дело, разве нет? Если так, то почему он не понял этого, когда вместе сражались с монстрами неделю назад? Почему это глубокое чувство не посетило его, когда он в первый раз увидел Аннабет голой или во время их первой годовщины знакомства в прошлом году? Не было ничего существенного в сегодняшнем дне. Это было так невыносимо нормально. Но может быть, подумал Перси, наблюдая, как она заправила за ухо прядь своих волос, и сердце его так растроганно подпрыгнуло, что любовь — это нормально. Любовь не должна быть редким, грандиозным событием, важно то, что она также может расцвести и во время этих тихих, спокойных будничных моментах. Наконец почувствовав его взгляд на себе, Аннабет повернулась и непонимающе нахмурилась. — Почему ты так смотришь на меня? — с любопытством спросила она. Он раздумывал, сохранить это новое откровение для особого случая или как-нибудь на потом, но это же Аннабет. Она бы не сказала ему эти три коротких слова, но она всегда была на два шага впереди него и вероятно целую вечность ждала, что он догонит ее. Она заслуживает только правду, а не какую-то отмашку. — Потому что, — просто начал он, встречая ее взгляд. — Я влюблен в тебя. Щеки Аннабет вспыхнули ярко-розовым, и ее рот раскрылся от удивления. Она долго смотрела на него, будто не могла поверить в сказанное, но потом потрясла головой и откашлялась, вернувшись к своим бумагам и тщательно их перемешав. — Ты всегда знаешь, как удивить меня, Рыбьи мозги, — наконец сказала она, и ее голос слегка дрожал. — Я ожидала что-то типа: "Дай мне списать твою домашку по тригонометрии, Аннабет, или Чейз". — Ну, и это тоже, — с усмешкой ответил он, вставая с кресла и плюхнувшись на кровать рядом с ней. Некоторые из ее тетрадей зашуршали под ним, и он почувствовал себя жутко довольным собой, когда она посмотрела на него влажными глазами. — Так, я должен показать тебе, как строить этот дурацкий треугольник, или мне просто отдать тебе тетрадь, чтобы избавить тебя от страданий? — Ты так безнадежен, Перси, — вздохнула она, протягивая учебник по математике. — Но ты все равно меня любишь, да? — поддразнил он, перелистнув открытую книгу на нужную ему страницу. Аннабет положила свою руку поверх его и наклонилась вперед, легко прижавшись губами к его губам. Это был простой поцелуй, но ее тихое "Безусловно" к его губам заставило Перси затаить дыхание. Да, рассеянно подумал Перси, после того, как она отстранилась, и ее рука задержалась на его щеке, это были такие моменты, когда любовь в реальности значит всё.