Брюки

В светлую просторную комнату через приоткрытое окно струился легкий теплый ветер, беспокоя аромат разморившихся собранных ранее цветов, оставленных в вазе на подоконнике. Где-то щебетали птицы. Под стать пернатым щебетал и Гилберт Байльшмидт. - Ты ведь понимаешь, что эта минутная близость - исключительно деловая необходимость? – мрачно отозвалась Наталья на лучезарность Гилберта. - Деловитость наших отношений может обернуться чем-то более глубоким? – ворковал Пруссия, делая акцент на последнем слове. Беларусь яда не избежала и отметила, что для него, для Байльшмидта, их глубокие отношения могут обернуться разве что иголкой в заднице. - Белье снимать? – плоско юморил Гилберт, расстегивая ремень брюк. - Если хочешь, чтобы я случайно отштопала твое некоторое отличительно свойство, то пожалуйста, - парировала Наталья, спровоцировав буквально расцветание молодого человека с замечания об «отличительном свойстве», однако все-таки заставив его воздержаться от прощания с бельем. Арловская подала Байльшмидту, не оборачиваясь, аккуратно прихваченные выкройки из приятной на ощупь ткани, которые уже практически можно было назвать брюками. - Надевай аккуратнее, не уколись и не распусти, - предупредила Беларусь и спустя полминуты встретилась с довольным восклицанием. У массивного стола, размещавшего на себе швейную машинку, полного всякой рукодельной мелочевки и лоскутков, Гилберт крутился у зеркала в полный рост и однозначно был доволен Наташиным начинанием, хотя, конечно, собой он был доволен значительно больше, что не очень-то Наталью и удивило. - Встань ровно и не вертись, - повелевала Беларусь, а после принялась что-то деловито подхватывать ниткой. - Мне ведь пойдет, да? – напрашивался на лесть Пруссия, вытянувшись в военной, серьезной стойке. - Пойдет, тебе все пойдет, - устало отвечала занятая Арловская, на манер, как это делают надоедливым детям, но и такой ответ полностью устроил самодовольного немца. Наталья еще раз оценила результаты своей работы и велела возвращаться к привычному одеянию. - Вот закончишь, и в кино тебя приглашу, - просто заявил Пруссия, затягивая ремень и придирчиво оправляя одежду, - если мне брюки, конечно, понравятся, - важно добавил он, спохватившись. - Лучшим подарком было бы твое отсутствие, - смутившись, уколола Беларусь и отвернулась. Этажом ниже звали пить чай.