Психи тоже любят

      Обычная двухкомнатная квартира. Утро понедельника. Свет только пробивается сквозь плотно задернутые шторы, а будильник уже орет на всю комнату, раздражая каждую клеточку организма.       Чуть приоткрывая слипшиеся ото сна глаза, я вожу руками по кровати в поисках подушки для того, чтобы заткнуть надоедливого монстра, попутно натыкаясь на томик «Шерлока». Нащупываю то, что искала, и выбрасываю ее туда, откуда идет звук.       На время я остаюсь в тишине и, дорогая кроватка, наше свидание продлится еще минут пять. Но не успеваю я закрыть глаза, как назойливая мелодия домашнего телефона разлучает нас со сном. На автоответчик моя секретарша что-то говорит о том, что ко мне на сегодня только одна запись. - О, мои дорогие психи, я иду к вам. Только с кровати встану, - бормочу я себе под нос, но потом все-таки вырываюсь из пухового плена и протираю заспанные глаза.       Кое-как добираюсь до ванной и смотрю в зеркало, из которого на меня выглядывает рыжая ведьма с таким видом, будто вчера, вместо прочтения интригующей истории об очередном деле Шерлока Холмса, она целый день провела в баре и выпила не одну бутылку виски.       Но утренний душ творит чудеса. Уже через полчаса пребывания в ванной оттуда вышла вполне привлекательная девушка-доктор, к которой выстраивалась бы очередь молодых красивых мужчин, желая взять ее в жены. Так бы и было, если бы не одна деталь, так раздражающая меня в обычных людях: нормальные люди мне скучны.       Что бы они ни делали, какие бы действия ни предпринимали для того, чтобы стать хотя бы другом - они были слишком типичные и каноничные для моей искушенной особы.       Из ванной я обратно прошлепала в спальную, где была вся одежда. По-моему, выбрать костюм для работы гораздо легче, чем ту же повседневную одежду. Как ни странно для человека, который сторониться «серых» людей, в моем гардеробе присутствовали и платья, и юбки с изящными блузками, и каблуки, но не было ни одной вещи, которая нравилась мне бы больше, чем зеленые кеды с разноцветными шнурками.       «Как же вы мне надоели, костюмы, сегодня останетесь здесь», - подумала я и напялила на себя желтую футболку, черные бриджи, едва прикрывающие мои щиколотки, и те самые зеленые кеды. Но, так как я все-таки иду на работу, поверх футболки я надела черную кофту.       Когда я закончила, взглянула на часы и… - Мать моя - женщина, отец мой - гладиолус, - выругалась я и, схватив телефон и сумку, выбежала из дома.       Благо такси стояло неподалеку от дома, и, с видом, словно я сбегаю от погони, попросила водителя отвезти меня на работу. Он, недолго думая, нажал на газ, и вот, через полчаса я была уже на месте. Как вы поняли, красилась я уже в машине.       Вы замечали, что, когда опаздываешь, всем хочется с тобой поздороваться или поговорить? Нет? А я заметила. Сначала охранник высотного офисного здания, в котором находился как раз мой офис, затем знакомый из производства канцтоваров захотел поговорить о снижении продаж скрепок.       «Слушай, а об отсутствии бумаги в женском туалете ты поговорить не желаешь?» - так и хотелось сказать, но зачем портить психику здорового человека?! Тем более я не очень жажду увидеть его у себя на приеме.       Но уклонилась от разговора, когда выбежала из лифта и, чуть не упав, скрылась за дверью своего кабинета. - Ух, не опоздала, - выдохнула я и кинула сумку на диван. Затем подошла к своему столу и нажала сигнал для того, чтобы попросить секретаря сделать мне кофе. Я ведь даже позавтракать не успела. - Марина, сделайте, пожалуйста, мне кофе.       Марина – молодая девятнадцатилетняя девушка, которая тоже решила учиться на психолога, поэтому просиживает свои юные годы в секретарях, даже не подозревая, что это не столь интересно, как кажется на первый взгляд. Ведь не каждый из моих пациентов такой уж псих, как решили те, кто приводит этих самых пациентов. Зачастую это всего лишь недопонимание родителя и его чада. Всего лишь из-за того, что один раз их сынуля накурился травки или выпил, они ведут его к психотерапевту. А потом, узнав, почему их ребенок так себя вел, они кричат и утаскивают его домой для воспитательной беседы.       Хотя я даже не знаю, что хуже: то, что родители решили, что их дитя – псих, и при первой возможности потащили его к психологу, а после того, что узнали, даже не извинились; или то, что человек не заботится о своем здоровье и наплевательски относится к родителям в столь юном возрасте.       Я бухнулась в кресло и расслабилась, положив руки на живот и уставившись в окно. Кофе был готов через десять минут; миниатюрная молодая девушка принесла его и поставила на стол. - Во сколько запись? - В одиннадцать. Мать говорит, что там все серьезно, и никто, кроме Вас, ему помочь не сможет. - Опять, наверно, родительская паранойя, - обреченно выдохнула я. - Сейчас без двадцати минут одиннадцатого, значит, я успею сходить в бухгалтерию и попить кофе. Начну, пожалуй, с кофе, - сделав глоток, я посмотрела на Марину и поблагодарила ее. - Спасибо. Можешь идти.       Пока я пила кофе, мечтала о том, что когда-нибудь найду совершенного человека, который станет моим пациентом надолго. Который, наконец, сможет удивить меня своим мышлением, своими действиями и поступками. От этих мыслей я сама искривилась в немного дикой улыбке и даже перебирала пальцами, как злобный гений, задумавший коварный план по завоеванию мира.       Опустошив чашку и захватив ее с собой, я вышла из кабинета и отдала ее секретарю, а сама пошла в бухгалтерию. Когда я возвращалась по коридору - меня окликнул женский голос. Навстречу ко мне вышла женщина лет пятидесяти, но для своего возраста она выглядела очень хорошо: синий костюм, подчеркивающий ее фигуру, на плече маленькая черная сумочка, волосы, аккуратно забранные в пучок, яркая помада, акцентирующая внимание на тонких губах, и черные туфли-лодочки. - Извините, можно с Вами поговорить? – подходя ко мне, спросила она. – Я – мама вашего сегодняшнего пациента, который ждет Вас уже в кабинете. - О чем именно Вы желаете поговорить? – решила удостовериться я, не думая, что что-то меня может поразить. - Мне говорили, что Вы - пусть и начинающий, но уже лучший специалист нашего города. Надеюсь, что Вы поможете моему сыну. Если Вы это сделаете, мы в долгу не останемся. - Как я и думала: очередной сынок, который пришел домой пьяный с татуировкой на спине, забыв о своей матери. - Хорошо. Я постараюсь, - я решила не вдаваться в подробности о том, что будет мне интересен этот пациент или нет. Глядя на мать, просто хотелось дать ей надежду, пусть и мои размышления держали под сомнением психоз ее ребенка.       Войдя в кабинет, я увидела молодого человека, который по-хозяйски расположился на диване и искал что-то в телефоне. Когда я прошла за свой стол, он оценивающе посмотрел на меня и снова начал что-то высматривать в телефоне. Пока он был занят своим делом, я успела рассмотреть его.       Взрослый молодой человек лет тридцати, может, двадцати восьми с иссиня-черными волосами, но среди его черных локонов выделялась одна ярко-фиолетовая прядь. Из-под челки были видны карие глаза с ореховой крапинкой. Его одежда была проста и лаконична: белая футболка, поверх которой была надета черная жилетка, черные штаны, черный ремень, а на ногах белые кроссовки. Завершали образ дорогие часы в золотой оправе и небольшой кулон на шее.       После десятиминутного молчания и разглядывания парня я все-таки решила начать работать. Как-никак, не зря деньги получаю. - Может, Вы уберете свой телефон? - Может, Вы разденетесь? Так хотя бы интереснее будет, - продолжая смотреть в телефон, сказал он и ухмыльнулся. После последовал смешок, затем странный, какой-то детский смех, а потом вовсе парень разразился жутким смехом, а его глаза сменили цвет на черный.       Сначала я была искренне удивлена, затем попытавшись не поддаваться, ответила: - Слышал, диван, он предложил тебе раздеться? – парень никак не отреагировал, но все же убрал телефон в карман и выжидающе посмотрел на меня. – Ты хоть понимаешь, почему ты здесь? - Только что моя мама просила Вас помочь мне, предлагая солидную сумму, а утром она жаловалась моему отцу на то, что я украл швабру и около магазина же начал исполнять танго с ней. Да, я в курсе. Но Вы разве не считаете, что швабре тоже зачастую хочется почувствовать себя женщиной и у нее есть чувства; и каждый раз, когда муж называет свою жену шваброй, он калечит чувства этого прекрасного создания? - Эм… Не думаю, что… - не успела я закончить, как парень меня перебил. - Я понимаю, что Вы не думаете, но обязаны согласиться со мной! - Хорошо. Я согласна, - выдохнула я, - Но я бы хотела уточнить: у тебя травма детства, связанная со швабрами; или ты испытываешь какие-то чувства к предметам такого рода? - Однозначно я испытываю одно чувство к этим прелестным созданиям, - спокойным голосом почти пропел пациент. - Какое же? – решила уточнить я. - А какое бы Вы испытывали чувство к своему БДСМ-хозяину? - Швабра - твоя хозяйка? - Ну да. А зачем бы я еще стал спасать ее из маркетингового плена? – искренне удивился парень.       После этого вопроса парень встал и подошел к окну, которое находилось за моей спиной. Я, конечно, повернулась, потому что где-то читала, что так проще налаживать контакт. - У тебя когда-нибудь были проблемы с общением со сверстниками или с родителями? – после этого вопроса я могла пронаблюдать превращение человека в разъяренного монстра, хотя я ничего такого и не спросила; но, кажется, именно этот вопрос его задел.       Если до вопроса он, как обычный человек, смотрел в окно, словно задумавшись о своем, то в следующую секунду он прожег меня взглядом черных глаз, которые наполнись несдерживаемой яростью. После чего он резко нагнулся ко мне и клацнул зубами около уха так, что по телу высыпали едва заметные мурашки. - Не твое дело, - прошипел он и резко отстранился. – Сеанс окончен, - кинул он и быстро ушел, захлопнув за собой дверь.       «Соберись, ты же тут - главная. Почему он говорит, когда сеанс закончен?! В следующий раз будет все по-другому. И почему его так разозлил обычный вопрос?» - проснулся внутренний голос. « А-ха-ха, по-другому? Как же», - ущипнуло самобичевание. Чую я, что предстоит бессонная ночь.