Глава 5
8 сентября 2014 г. в 09:10
Такого жестокого урагана Крис не мог припомнить за всё то время, что провёл в море, а он плавал юнгой на кораблях с тринадцати лет! Ветер завывал со злобной яростью, охапками срывая пену с гребней волн, вздымавшихся крутыми горами, и гнул мачты и реи, каждую секунду грозя переломить толстые брусья, как жалкие спички. Ломаные линии молний полосовали чёрное небо, пронизывая росчерками мертвенно-белого огня смешавшиеся в бушующую круговерть небеса и океан. Галеон, переваливаясь с волны на волну, тяжело взбирался на гребень очередной водяной горы, чтобы немного погодя, вновь устремиться навстречу бездонной пучине.
Беркут, поняв, что против такого ветра выгрести не удастся, давно приказал вытравить на всю длину якорные цепи и лечь в дрейф. Теперь приходилось надеяться только на собственную удачу да на милость божью. Правда, на последнюю никто особо не рассчитывал, но пираты, кто успев укрыться в трюме, а кто привязав себя к мачтам и к чему только можно, чтобы не быть смытыми за борт прокатывающимися по палубе мощными потоками воды, всё же бормотали молитвы и богу, и божьей матери, и всем святым, каких только смогли припомнить.
Пытался молиться и сам Крис, не отходивший от штурвала с самого начала шторма. Рулевое колесо, словно зажив своей собственной жизнью, рвалось у него из рук, сдирая до мяса кожу на ладонях, потоки воды то и дело едва не сбивали капитана с ног, норовя смыть в море, и Крису стоило всех его недюжинных сил удерживать руль, не давая волнам развернуть галеон, завертеть его, как щепку, и потопить. Едкий пот заливал Беркуту глаза, но ноги его точно приросли к палубе, руки прикипели к рулевому колесу, и он, оставшись один на один с разбушевавшейся стихией, закаменел, как гранитная скала, понимая, что вся надежда на спасение корабля сейчас лишь в нём, в силе его тела и духа.
Но сколько может продержаться один человек, пусть и очень сильный, когда против него, словно решив отомстить за всю боль, смерть и страдания, что он так щедро сеял вокруг себя, казалось, взбунтовался сам океан?
«Я уничтожу тебя…» — слова пленённого адмирала снова и снова грохотали камнепадом в ушах Криса.
— Небеса услышали тебя, граф, — не помня себя в охватившем его отчаянии, шептал Беркут, — и, кажется, сами взялись уничтожить меня вместе с кораблём…
Ещё один перехлестнувший через борт водяной поток всё же сшиб капитана с ног, и Крис, не сумев удержать рулевое колесо слабеющими руками, упал на колени. Оно тотчас же завертелось, как бешеное, а время, казалось, остановилось, и несколько тягучих мгновений Хемсворт беспомощно наблюдал, как галеон неумолимо разворачивает вдоль волны, и как вырастает за бортом громадный водяной вал, готовый вот-вот обрушиться на палубу, перевернуть корабль и похоронить его под собой.
Однако взбесившийся штурвал успели перехватить другие руки. Крис недоверчиво сморгнул, но тут же выйдя из ступора, вскочил и тоже ухватился за руль.
— Я же велел тебе оставаться в каюте! — проорал он, но рёв бури поглотил его слова.
Полы тонкой сорочки белыми крыльями плескались от ветра за спиной Тома, и Беркуту показалось, что лорд, словно посланный ему на подмогу светлый ангел, летит прямо сквозь чёрный ураган.
Поначалу Том, довольно долгое время проведя на палубе и понаблюдав за действиями Беркута, убедился, что тот капитан опытный и сумеет провести корабль через бурю, и вернулся в каюту, пытаясь понять, что же такое странное не только толкнуло его в объятия пирата, но заставило целовать его и даже желать.
Галеон уже качало так, что устоять на ногах было почти невозможно. Графа швыряло от стены к стене, и он попросту уселся на пол, привалившись спиной к стенке и по привычке обняв руками колени. Пиратский капитан не выходил у него из головы, и Том никак не мог отделаться от мысли, каким спокойным и уверенным выглядел сейчас Крис там, на палубе, перед лицом угрожающей им всем страшной опасности. Ни в глазах, ни в резком суховатом голосе Беркута, деловито отдающего приказания команде, не было ни тени растерянности или страха, словно он, подобно буревестнику, жил на одной волне с разбушевавшейся стихией. И Том не мог не заметить, как беспрекословно подчиняются ему и пираты, и оставшиеся в живых солдаты. Крис, без сомнения, от природы обладал не только физической силой, но и неким магнетизмом, властностью и умением вести людей за собой — всеми теми качествами, которые и выделяют прирождённого вожака из общей человеческой массы.
«Ты мог бы командовать эскадрой, — думал Том, словно Беркут мог услышать его мысли, — а предпочёл стать предводителем кучки потерявших страх и совесть разбойников… Почему?»
Волнение на море, между тем, всё усиливалось, и граф, пару раз хорошенько приложившись затылком о стену, всё же решил, что лучше будет снова лечь в кровать и привязать себя к ней покрепче. Том даже почти успел осуществить задуманное — добрался до рундука, пересчитав боками всё острые углы, какие только нашлись в каюте, поскольку пол так и норовил убежать из-под ног, добыл оттуда моток верёвки и уже сел на кровать, как вдруг что-то будто подтолкнуло его изнутри, снова заставив вскочить. Какая-то поселившаяся в душе неясная тревога гнала его прочь из каюты, и граф, немного помедлив, всё-таки направился к двери.
Том сам не понял, откуда у него вдруг взялись силы не только броситься, рискуя каждую секунду быть смытым за борт, к штурвалу, когда он увидел, как Беркут рухнул на колени, а неуправляемый корабль вот-вот поглотят волны. Но рефлексы, отточенные до автоматизма и вбитые в тело годами тренировок в мореходке, сработали сами, и руки адмирала, больше не дрожа от слабости, уверенно легли на штурвал и крутанули его в обратную сторону, возвращая корабль на прежний курс.
Растерявшийся было Беркут быстро поднялся с колен, и два морских волка теперь стояли плечом к плечу. А галеон, управляемый двумя парами сильных рук медленно, будто нехотя, снова развернулся поперёк могучей водяной горы и принялся взбираться на гребень волны, словно взрезая её поверхность острым носом. Одинокий корабль, затерянный в бушующем море, продолжал сражаться со стихией, и Крис хоть на минутку, но позволил себе поверить, что им всё-таки удастся выстоять и выбраться живыми из этой жуткой чёрной круговерти, где кроме кромешного мельтешения воды не было видно ни зги.
Он даже не сразу понял, что произошло, когда из-под днища раздался ужасающий скрежет, слышный даже в грохоте бури. Но не успел мороз продрать капитана по коже при мысли, что корабль сел на мель или нарвался в темноте на подводную скалу, как крутой, изрезанный каменными изломами бок этой самой скалы вырос прямо перед носом галеона. Чудовищный удар сотряс корабль, и он вдруг взмыл вверх, точно решил взлететь в мрачное беззвёздное небо, а в следующую минуту водяной вал, подхватив галеон, как игрушку, грохнул его прямо на скалу. Дубовый корпус раскололся от удара, и забортная вода хлынула в пролом, смывая в кучу сорванные со своих мест пушки, бочонки, ящики и укрывшихся в трюме пиратов. Крики обречённых людей потонули в рёве урагана.
Крис и Том одновременно почувствовали, как палуба рванулась у них из-под ног, а накатившая следом волна швырнула обоих к борту, перетащила через релинг и бросила в разъярённое море.
Граф с головой ушёл под воду, сразу потеряв Беркута из виду. Разум его вопил от ужаса, снова и снова повторяя, что это конец, но инстинкт самосохранения заставлял изо всех сил работать руками и ногами, чтобы убраться подальше от разбитого корабля, который уже медленно заваливается набок, а вскоре перевернётся и затонет, и не оказаться затянутым в пучину вместе с ним. На несколько коротких мгновений Тому удалось вынырнуть из воды, глотнуть немного воздуха и даже увидеть нависшую над ним громадину корабля, прежде чем очередная волна погребла его под собой. Граф снова отчаянно замолотил руками и ногами, но остатки сил уже покидали его — перед глазами замелькали алые круги, а лёгкие жгло от недостатка кислорода.
«Всё бесполезно, — возникла в угасающем сознании последняя связная мысль. — А там, на глубине, нет ни ветра, ни волн, тихо и покойно»… Море, которое адмирал так любил, сейчас убивало его, отняв последнюю крупицу надежды на спасение, а Том абсолютно ничего не мог с этим поделать и в какой-то момент просто перестал сопротивляться неизбежному. Движения его становились всё медленнее, остатки воздуха пузырями вырывались изо рта — граф опускался всё ниже, туда, в благословенную глубину, пока чья-то рука не ухватила его за запястье и с силой рванула кверху. Чьи-то ноги бешено молотили в воде прямо рядом с его головой, и Том, воспрянув духом и собрав все силы, что только у него оставались, быстро заработал своими.
Казалось, они поднимались целую вечность, и Хиддлстон не сразу осознал, что очутился на поверхности, когда в его лёгкие вдруг ворвался свежий живительный воздух. Том зашёлся в приступе мучительного кашля. Рядом с ним вынырнула облепленная мокрыми светлыми волосами голова Беркута — Крис, не теряя времени, молча указал пальцем на что-то впереди. Глянув в том направлении, граф увидел ту самую скалу, а вернее, широкий и пологий скальный выступ, начинавшийся совсем невысоко над уровнем воды. Беркут выпустил запястье Тома и, обхватив его за талию, поплыл вперёд, увлекая графа за собой.
Спасительный уступ был не слишком далеко, но добраться до него оказалось непросто. Волны, точно играясь со своими жертвами, подхватили два почти обессилевших тела и то несли их прямо на скалу, то вновь оттаскивали обратно. Крис, сцепив зубы, бросался к уступу снова и снова, да и Том старался не отставать, чувствуя, как слабеет обхватившая его рука. Хемсворту же теперь приходилось грести одной рукой и что было сил работать ногами, но он упрямо стремился вперёд, всё ещё надеясь на спасение.
Однако, океану, похоже, прискучила эта игра. Вдоволь натешившись, волны отодрали мужчин друг от друга, и новый вал накрыл обоих, расшвыряв далеко в стороны.
Крису каким-то чудом удалось довольно быстро вынырнуть на поверхность. Скальный уступ оказался совсем близко, но напрасно Хемсворт вертел головой, надеясь заметить над волнами голову Тома. Бессильное отчаяние вырвалось из груди Беркута диким криком, тут же потонувшем в рёве беснующегося океана. Капитан снова хотел было нырнуть и попытаться отыскать графа под водой, но следующая волна подхватила его, стремительно потащила к скале и с размаху швырнула на камни. Крис задохнулся от жуткой боли, словно прострелившей ему грудь, а через мгновение его крепко приложило о камень головой, и мир померк у Беркута перед глазами. Волны снова подхватили безвольное тело, закружили и потащили прочь от скалы.