Глава 15. Ошибка Данзо. Выбор демонов.
Где-то под Конохой. База корня АНБУ.
— Проходи, Волк. Докладывай, — подняв глаза от папки с бумагами, обратился хозяин кабинета к вошедшему бойцу. — Какие у нас успехи с обучением джинчурики? Мне нужно твоё мнение, а не отчет аналитиков. Данзо прекрасно знал всё и без устного отчета, но отказываться от такой приятной мелочи, как личный доклад от подчиненных он не хотел. Плюс командный состав своей организации, таким образом, легко удавалось держать в тонусе и сразу отмечать более перспективных командиров для перевода их на более перспективные направления. Ко всему прочему не все можно было написать на бумаге, скидывать личные ощущения или просто впечатления от работы над тем или иным вопросом не стоило. Возможно, Волк мог дополнить сухой, но подробный отчет, какими-то опущенными, но крайне важными мелочами. — У объекта неплохие стартовые данные, на уровне участников проекта «Авангард». Потенциал не поддается точному исчислению из-за присутствия биджу. Без его учета объект способна будет в течение трех-четырех лет интенсивных тренировок достигнуть уровня сильного джонина, — быстро излагал своё личное мнение куратор и тренер Норико. — Тренировки с Учихой оказались эффективнее, чем рассчитывали аналитики. — Что-то ещё? — осведомился Данзо, выжидающе смотря на докладчика. — После нескольких повторений одного приема, джинчурики способна выполнять его без ошибочно, часто даже просто рефлекторно. Объект обладает высокой гибкостью тела и пластичностью движений, для своего уровня недавнего выпускника академии имеет хорошую скорость, — продолжил доклад мужчина. — Но есть и несколько негативных моментов. Полноценного силовика без использования силы биджу не выйдет. Объект не развивал себя в этом направлении. Ей не хватает физической силы. Мои рекомендации отказаться от развития в направлении бойца-контактника. Объекту больше подходит профиль бойца средне-дальней дистанции с уклоном в ниндзюцу. Существует серьезная проблема с эмоциональной нестабильностью. Объект легко поддается на провокации и выходит из себя, теряя всю концентрацию в бою. Все остальное есть в докладе, — Волк замолчал, давая понять, что добавить ему больше нечего. — Хорошо, продолжай тренировки по скорректированному тобой плану, — кивая на слова докладчика, отозвался Шимура. — На следующей неделе добавим некоторые лабораторные тесты. После них усиль наблюдение за объектом, докладывать об изменениях в поведении или каких-либо других отклонения ежедневно. Свободен. — Хай, — Волк не медля удалился из кабинета главы корня АНБУ. Дождавшись, когда Волк покинет помещение, Данзо углубился в изучение еще одной папки, попутно раздумывая о возможностях влиять на джинчурики. Спустя некоторое время его отвлек от чтения документов появившийся в кабинете кохай, как всегда появившийся без лишнего шума. — Ты заставляешь меня ждать Орочимару. — выказывал Шимура свое неудовлетворение необходимость ждать появления собеседника. При этом сверля гостя единственным глазом, в котором легко можно было увидеть раздражение. — Мои изыскания требуют много времени, тебе ли не знать, семпай. Да и решение проблемы моего учителя тоже отнимают прилично сил и внимания, — хрипло рассмеялся саннин, довольный реакцией Данзо, который скривился при упоминании Сарутоби. — Говори, зачем я тебе понадобился столь срочно — Ознакомься, поделись своими соображениями по данной проблеме, — делая вид, что не заметил наглого тона собеседника, Данзо протянул две папки кохаю. Сориться и обострять отношения со змеиным саннином пока было не с руки. Орочимару был нужен ему и до поры, можно было позволять ему некоторые вольности. Тем временем саннин углубился в чтение докладов аналитиков собранных в полученной папке. Периодически он кивал головой каким-то своим мыслям и скалясь излюбленной улыбкой, от которой многих его противников и подчиненных пробирал страх. — Хм, ожидаемые результаты. Её никто серьезно не обучал и такой уровень для самоучки с минимумом помощи неплох. Да и Узумаки не были хороши в рукопашном, у них совсем другая специализация. В этом я с Волком согласен, — закончив изучение бумаг, заговорил Орочимару. — Что же касаемо отчетов менталистов. Тут высокая сопротивляемость джинчурики тоже не новость. Глупо было ожидать, что их попытки принесут результат, учитывая наследственность объекта. А вот предложение по поводу некоторых препаратов очень интересно. Я могу предоставить некоторые занимательные образцы из личных наработок, если попробовать то может, что и получиться. Вряд ли полное подчинение, но как говориться на правильный путь можно попробовать направить, хотя и тут никаких гарантий. Для повышения эффективности препаратов нужно выматывать организм физическими нагрузками, начать угнетать иммунитет максимально сложными и многосоставными ядами, это отвлечет лиса на борьбу с этими проблемами организма его носительницы. Тогда может появиться шанс, но нужны проверки и тесты. — И каковы шансы, что это даст результат? — Шимура заинтересовала идеей кохая, в ней были определенные перспективы. — Пятьдесят на пятьдесят, либо да, либо нет. Но попытаться стоит. Момент с отравлением организма ядами, можно подать как тренировку иммунитета к их воздействию на её организм, и тогда даже если не получиться или лис её предупредит, мы не потеряем лица перед ней. Главное не делать из этого тайны, сорвавшийся джинчурики нам ведь не нужен, — проговорил саннин. — Воздействия же от моего препарата запишем в побочный эффект от действий на организм ядов и противоядий. А он обычно индивидуальный для каждого шиноби. Но решать тебе семпай, я могу предоставить препараты хоть сейчас для этого. Как решишь, дай знать, а пока я займусь своими делами, ты и так отнял немало моего времени. — не прощаясь, Орочимару покинул кабинет. Данзо же углубился в размышления по сложившийся ситуации. В его голове мелькало много возможных вариантов использовать её по максимуму и вероятные риски использование того или иного сценария.Подземный полигон базы корня АНБУ. Спустя неделю.
— Вставай, — тихий почти, что шепот голос, в нем нет даже тени эмоций. Всегда с одой интонацией, бесцветный, но до дрожи раздражавший юную Узумаки. Волк повторял это слово, каждый раз после того как Норико уже не могла стоять на ногах. Из раза в раз одно и то же. За последние семь дней все, что хотела красноволосая это медленно и мучительно долго убивать Волка. Но пока все результаты на этом направлении сводилось к одному: она срывалась, АНБУ не жалея ученицу выбивал пыль из земли полигона ее телом. В голове тем временем назойливый голос твердил, что она слаба, что безнадежна. Этот голос сверлил мозг и не чем его было заткнуть. Вот уже как третью неделю она на этой базе. Первая неделя прошла хорошо, в тренировках с Итачи. Вторая оказалась не менее продуктивна в плане тренировок. То с третий начался ад. Волк учил её с чувством, с толком, с расстановкой. С его тренировками она продвигалась семимильными шагами. Недавно её начали пичкать ядами и противоядиями к ним, а Волк сменил стиль тренировок. Теперь каждый спарринг заканчивался срывом Норико в истерику, чудовищными физическими и эмоциональными нагрузками после их окончания. Её водили к мозголомам, проводили странные тесты, до лиса за все это время она так и не смогла достучаться. Но это они объясняли реакцией организма и подсознания на яды. Что самое страшное её стали мучить кошмары. В них она убивала Чеджи, пытала всю семью Шикамару, вырывала глаза Итачи, а в образе лиса убивала свою мать. Они были настолько реалистичны, что проснувшись Норико, не сразу могла понять реальность это или сон. Юную Узумаки постоянно преследовал труп окровавленной Сакуры, молча нечего не говоря, не прося просто был всегда рядом, смотря на девушку с жалостью. И только тренировки с Волком отгоняли почти все наваждения. И она поднималась, раз за разом повторяя в точности одно и тоже в надежде на изменение. Но ад и не думал кончаться. И каждый день повторялось одно и то же. Она падала полностью без сил, а Волк относил ее в комнату, где Норико засыпала, проваливаясь в объятия безумия.Подсознание Норико.
— Это просто немыслимо! Что они творят, эти уроды! Они сведут её с ума! — рычал крайне раздраженный и уставший девятихвостый. — Моих нынешних возможностей едва хватает на нейтрализацию всей этой дряни, которой пичкаю Норико. Мелочь так долго не протянет. Мито! Что ты молчишь?! Нужно делать хоть что-то! Бледно-рыжий, осунувшийся лис лежал на полу клетки, все его силы в последнее время уходили на восстановление организма джинчурики. Что-либо сделать кроме, выжигания химии, которой накачивали Норико, и латания ранений, он не мог, даже поговорить с ней не получалось. Девятихвостого нервировало поведение Мито, больно спокойной она была. Это было не к добру, уж он-то точно это знал, ведь сам приложил руку к формированию личности возлюбленной. — У меня есть решение этой проблемы. В принципе я довольно давно размышляла над вариантом использовать одну появившуюся недавно возможность. Для его претворения в жизнь мне нужна твоя поддержка Курама. У меня мало сил, что бы одной это сделать, ты поможешь мне? — Мито медленно повернулась к приподнявшему морду лису, ожидая его реакции. — И что это за вариант? — осведомился Курама, понимая, что стоит ожидать чего угодно. — Что нужно делать? — Мне нужна твоя сила и чакра. Мне нужно, что бы ты поделился со мной своей чакрой. Техника, которая может помочь решить проблему, требует много сил, очень много, если верить описанию из кланового свитка, — задумчиво смотря в собеседника ответила женщина. — Сейчас ситуация немного иная. Воля Норико слаба, сознание на грани, наших с тобой сил может хватить для её успешного использования. Это один из лучших вариантов для всех нас. Я займу место малышки, тем самым помогу ребенку. Она найдет покой со своими родителями. Это милосердно для нее, ведь то что творится сейчас явно не конец. — О чем ты Мито? — недоверчиво смотря не Мито, задал вопрос девятихвостый. — Моя душа может занять место Норико, — серьезно проговорила старшая Узумаки, тяжелым взглядом сверля биджу. — Теперь понятно. Глубокая перестройка генов, сохранение полезных генов Намикадзе. Это изначально было не так уж и нужно. Я все голову ломал зачем ты тратила на это столько сил. Ты готовила ее тело для себя, как сосуд, — Кьюби не находил себе места, хотя понимал что именно его влияние на Мито было больше частью виновато в происходящем. — Так нельзя, она же твой потомок. — Курама, не стой из себя святую невинность, — недовольно покачала головой женщина, оставаясь внешне спокойной, и лишь очень долгое знакомство и знание женщины позволило лису понять, что сейчас внутри неё бушует настоящий ураган эмоций. — Только не говори мне, что ты привязался к девчонке. — И всё же почему именно так? — пристально смотря прямо на Мито, задал вопрос девятихвостый, зная что этот вариант всего лишь один из возможных, но более подходящий лично для нее. — Она не прямой потомок мне пришлось так углубить манипуляции с генами. В Конохе она никто! Слабая, не обученная дурочка. Её некому учить, её судьба быть разменной монетой в войне внутри деревне. Она не желает понять что такое быть Химе клана Узумаки, она не принимает свою сущностью. Она якшаеться с Учихой, и привязалась к Нара. Если присутствие в жизни Химе клана Узумаки второго приемлемо и может быть полезно, то первый это угроза, и её глупая привязанность к этому больному на голову маньяку позор. — Мито. — попытался Курама возразить ей, но заткнулся, наткнувшись на яростный взгляд. — Даже если нам удастся вернуть кодекс клана и заставить её учить его. У нас нет времени и возможности ждать, когда она осмыслит и сумеет принять все написанное в нем, — глаза старшей Узумаки светились адским пламенем решимости. В такие моменты перечить ей мог только он сам, но сначала он хотел дать Мито использовать все заготовленные аргументы. — Что такое судьба клана с жизнью одной девочки, которая вот-вот скатится в бездну безумия. Я должна взять ситуацию в свои руки. Ты со мной Курама? — Нет, Мито, — устало ответил девятихвостый. — Дай ей шанс, она заслужила его. — Да что ты увидел в этой девчонке такого, что просишь меня о шанс для неё? — прошипела Узумаки, раскрасневшись от гнева и недовольства. — Тебя. Ту тебя, что много лет назад пришла ко мне. Неопытная, не в меру гордая соплячка, бывшая никем в этой самой Конохе, имевшая за душой только собственные силы и знания. Ты явилась ко мне, ища пониманию и утешения у демона, — ударил по самому больному для собеседницы лис, понимая, что только это может отрезвить её. — И вот спустя столько лет история повторяется. Снова никому не нужный ребенок ищет утешения и помощи у демонов. У неё тот же взгляд, полный решимости и дерзости, что был у тебя, и столь же одинокая душа. Я понимаю твоё желание вновь вернуться в мир живых, и очень хочу помочь тебе, но не такой ценой. — Ты размяк Курама, деления тебя напополам не прошло бесследно, — женщина отвернулась от клетки, сокрушенно покачав головой, хотя лис сейчас мог поставить голову на отсечение, она сама позволила себя уговорить, чтобы переложить на него всю ответственность за будущие проблемы. Прислонившись к пруту, Мито медленно сползла по нему спиной на пол, сев прямо в ледяную воду. — Значит размяк я ещё до того как меня разделили, или ты бы сейчас не сидела передо мной, — заметил девятихвостый понимая, что женщина готова сейчас использовать другие варианты помощи Норико. — Да, ты, наверное, прав. Какие у тебя есть предложения, демон? — голос Мито был тверд, но лис в нем уловил отголоски с трудом сдерживаемых слез и тихое отчаяние навеянное его словами. — Пока только одна. Нам нужно удвоить силы направленные на выжигания этой дряни, для это тебе придется немного покопаться в печати. После останется только надеяться, что девочка выдержит, — проговорил Кьюби, опустив голову на лапы. — И на это мы поставим все? — поинтересовалась Мито, продолжающая сидеть в ледяной воде. — Да, — уверенно отозвался девятихвостый. — Хорошо, я с тобой. Но помни, если она сойдет с ума, я воспользуюсь своим вариантом, пусть даже это и будет через чур опасно для меня. Если она умрет из-за твоего предложения, я окончательно убью тебя, Курама, — предупредила старшая Узумаки. — А если она вздумает и дальше волочиться за этим Учихой, и убью и её и тебя. Ты понял? — Как пожелаешь моя Химе, — устало усмехнулся лис, помогая Мито удобнее устроится на его голове. Биджу оставалось только довольно улыбаться про себя, ведь его ученица и возлюбленная сейчас очень элегантно свалила всю вину и ответственность на него. Из неё получилась замечательная демонеса. Лис же не винил Мито. Он понимал ее мотивы и желание, а еще Курама прекрасно чувствовал, что ей дорогого стило решиться на вариант озвученные ею. Будь ситуация менее катастрофична, Химе не стала бы рассматривать такой отчаянный шаг, как наиболее подходящий. В эту ночь Норико спалось, чуть лучше. Юная Узумаки даже не подозревала, что была на краю гибели, и не догадывалась, кто в очередной раз отстоял её жизнь.Ночь. База корня АНБУ. Кабинет Данзо.
— Каковы результаты Орочимару? — хоть была и глубокая ночь, но Шимура все ещё бодрствовал. — Все хуже, чем я ожидал. Мои препараты корежат ее сознание, но результат минимален. Судя по тестам и отчетам аналитиков из группы наблюдения за объектом, у нее галлюцинации, кошмары. По докладам Волка видно, что срывы участились во много раз, — устроившись в одном из кресел, ответил санин. — Хех, удивительно. Сознание под препаратами играет с ней злые шутки, но и в таком состоянии твои мозголомы не могут поставить ей закладки, даже внушение долго не держится. Какой потенциал! Какой интересный образец! Не была бы она джинчурики, я бы забрал её себе. Но как не прискорбно, нам стоит остановить эксперимент, он не даст нужного результата. С каждым днем организм всё быстрее перерабатывает яды и мой препарат, увеличение дозы просто убьет объект, — санин умолчал, что был полностью доволен полевыми тестами своего препарата, Данзо не стоило об этом знать. — Хорошо, я прикажу Волку дать ей пару дней отдыха и прекратить процедуры с использование ядов и препарата. Можешь быть свободен, — санин молча, удалился. Шимура же в тишине кабинета достал одну очень интересную папку. В ней были с трудом добытые сведения об одном методе приручения джинчурики, практикуемый в Скрытом Облаке. Старый интриган углубился в чтение документа. Он надеялся, что там он найдет нужное ему решение, ведь времени у него практически не осталось, а результатов в установлении контроля над джинчурики и последней Узумаки никаких. Чертов ублюдок Намикадзе, даже умерев, сумел всем нагадить и оставить за собой последнее слово.