Альпы, апельсины

Он звал её только тогда, когда ему было плохо. Пожалуй, нужно было давным-давно уйти от него, вспомнить о гордости, но считанные минуты разговоров, кратковременные встречи раз в месяц были ей дороже, чем воздух. Дороже, чем отвратительный воздух Санкт-Петербурга. Они были близки. Только когда девушка оставалась наедине с Горшенёвым, в его глазах начинал виднеться страх и чужая боль, которую впечатлительный певец впитывал как губка. Она часто называла его по фамилии, она ему подходила. Горшенёв - вроде бы простой и обычный, словно горшок, но что внутри? А вот Земфире её фамилия не шла. Миша постоянно повторял, что она слишком тяжело звучит для такой хрупкой девушки. Что ни говори, у них были странные отношения. Если Михаилу становилось плохо, если он ссорился с женой, если очередная доза заставляла чувствовать себя несчастным, он звонил ей. Да, Миша не завязал, хоть уверял абсолютно всех в обратном. И все верили, но её нельзя было обмануть. Однажды, когда они снова встретились, на Горшке была цветастая рубашка с длинными рукавами, хотя он всегда недолюбливал такую одежду. Земфира бесцеремонно закатала рукав и обнаружила следы от шприца. Она не стала кричать, возмущаться или укорять его. Зачем? Ему нужна была помощь, а не ругань. Достаточно упреков он мог услышать со стороны Ольги, матери и Князя. В тот день она всё не могла дождаться, когда он откроет дверь. Она сама вошла (Миша постоянно забывал запереться). - Горшенёв! - звонко крикнула она. - Я апельсины купила! Сладкие! - как же он, черт побери, любил апельсины. Ответом послужила тишина, а Рамазановой почему-то очень сильно захотелось курить. Но нельзя. И дело было не в том, что запрещал Горшок (хотя сам дымил не реже), на запреты она не обращала внимания вообще. Земфира нашла его в спальне. Он лежал на кровати и был похож... Нет, не на сломанную куклу, его никто не смог бы сломать. Он выглядел как большой грустный пёс, которого хозяин посадил на цепь. Вот только цепь эта была гораздо крепче и ужаснее металлической. И освободиться было куда сложнее. Она выронила пакет, ярко-оранжевые плоды с глухим стуком упали на пол и покатились в разные стороны. Девятнадцатого июля две тысячи тринадцатого года Земфира - эдакая девочка из стали - впервые за всю свою сознательную жизнь расплакалась от горя, а не от бессильной злобы. Конечно, она позвонила в "Скорую". Она сказала адрес, буквально проорала фамилию пострадавшего, бросила трубку в сторону и принялась трясти Мишу за плечи. Всхлипывая, певица шептала что-то про Альпы, где их никто не узнает, потому что там живут французы. Потом начала кричать о необычайно вкусных апельсинах, купленных на рынке. Через минуту сработал автоответчик на мобильном Горшка. Ольга ругалась, разносила в пыль с трудом построенный замок доверия, обещала подать на развод и забрать дочь. - Шут вечен, а короли меняются. Интересно, кто я... Кажется, он не слышал слов своей жены, возможно, изношенный организм был просто не в силах воспринимать реальность. Через пять минут ритмичные удары сердца прекратятся, через семь девушка побредет вдоль трассы, не обращая внимания на размазанную тушь. Через десять у дома притормозит "Скорая", через тринадцать врачи не смогут нащупать пульс. А по истечении нескольких месяцев в Альпах родится мальчик по имени Мишель, который будет говорить по-французски и любить апельсины.