Сельский гламур

Как будто стебного коллажа не хватает, не? - Металла? – психанул Сехун, в деталях представляя, как Сухой сделает ему депиляцию интимных зон…рейсфедером. – Это Ламборджини, мать твою! - Не упоминай мать его всуе, - предупредил Чонин, опасливо наблюдая за манипуляциями тракториста, который к тому времени зачем-то вытащил разводной ключ. - А то что? – огрызнулся О. - А то, - пастушок ловко метнулся в сторону, нарезая зигзаги и ретируясь в сторону стада. Разводной гаечный ключ просвистел в паре сантиметров бичфейса, чудом не подправив безоперационным путем смазливую мордашку городского хлопца. - Ты ох*ел? – невежливый риторический вопрос вырвался из уст Сехуна раньше, чем он успел оценить ситуацию. Как оказалось, гаечный ключ был меньшим из двух зол. Второе зло оказалось габаритнее (раза в полтора шире в плечах) и напористее. Если разводной ключ просто просвистел в закат, не обещая вернуться (не попал, так не попал), то тракторист оказался злопамятным, навязчивым и, к неудовольствию О, еще и сильным. Бежать было поздно, вырываться бесполезно, поэтому на пятой минуте удушающего захвата Сехун полностью признал свою вину в аварии. На словах. Жить уж очень хотелось. По навязанной версии, он бросил машину посреди дороги без опознавательных знаков, тем самым создав опасность для других участников дорожного движения: тракторов, комбайнов, сеялок, рейсового автобуса (пофиг, что последний два года назад в этих краях видели), гужевого транспорта. Одним словом, трактор его в поле объехать не смог, потому что был сильный встречный ветер встречное движение - Мы ДТП оформлять будет или как? – уточнил Сехун. Разбираться с трактористом один на один было бесполезно, да и опасно. ГАИ их рассудит, а адвокат семьи О засудит и засадит наглеца за решетку, там особо буйным и место. Восхитившись собственной гениальностью и коварством, Сехун как-то упустил из виду тот момент, что взгляд тракториста из разъяренного стал подозрительным. Подозрительно-бегающим по тщедушному тельцу. Откуда знать в деревне, что гремят костями не от голода, а потому что модно. - Ты мужик или баба? – уточнил тракторист, подтверждая еще один колхозный стереотип о том, что «все баба, что блестит», а если не баба… То Сехуну даже представить было страшно, что с ним будет. Поэтому пораскинув мозгами, О пришел к выводу, что шансы получить по морде уменьшаются, если ты девушка. Страшненькая. Очень страшненька. Со слабой щетиной, кривыми ногами и тотальное отсутствие сисек. - Баба, - жалостливо пискнул О. Эффект оказался ошеломляющий. Тракторист так и замер с открытым ртом. – И вообще, что Вы себе позволяете? - А? - Руки, козел, убери, говорю, - осмелел Сехун. – Кофточку растянешь. Растянулся в итоге Сехун, плюхнувшись на тощий зад. Кто же ожидал, что тракторист впечатлительный – засмущался, собака, как красна девица, и выпустит О из ручек загребущих. - Е****ть, - заскулил несчастный О, в момент падения отбив не только пятую точку, но и стратегически важное место. Тракторист воспринял его слова в буквальном смысле, но, будучи честным человеком, сначала предложил руку и сердце, а уже потом поволок Сехуна к ближайшему стогу. - Я не такая! – скуксился О, выпятив…хотелось бы губу, но резко выпятить вперед пришлось кулак, так как пострадать могла его…челюсть (потому что в деревне «таких» нет) - До свадьбы ни-ни! «С таким ударом и после свадьбы стоит быть осторожнее» - про себя подумал тракторист, но вида не подал, закинул «невесту» на плечо и поволок к трактору. -Сухо, я в полной ж…пе – продиктовал Сехун, отправляя первую в жизни телеграмму. Очень хотелось надеяться, что не последнюю. Потому что если его отсюда не эвакуируют через пару-тройку дней, то это ******. - Такие слова в телеграммах писать нельзя, - сообщил почтальон. - Зае***сь! - И такие тоже. Поэтому на следующий день Сухо получил радостную весть о скорой свадьбе младшего брата. Правда, формулировка «выхожу замуж» немного смущала...в платье подружки невесты Сухо себя не представлял. Хозяйство у Лухана, а именно так звали новоиспеченного женишка, было внушительное: двадцать…гектаров плодородной землицы, несколько десятков кур, злосчастное стадо, которое обхаживал пастушок Ким Чонин, и шикарный по деревенским меркам дом – с туалетом. Колхозный олигарх, как пить дать. Мечта любой провинциальной девицы от шестнадцати до двадцати трех, а также старых кошелок от двадцати четырех, тыкв перезрелых, что в девках засиделись. Поэтому Сехуну «несказанно повезло, сучке крашеной» - как разъяснили ему прямо на почте. Конкуренция она и в деревне конкуренция, только вместо того, чтобы отштукатуренную физиономию ногтями разодрать, здесь бьют коромыслом по горбу. - У тебя агрессивные сасэнки, – потирая ушибленную спинку, констатировал факт Сехун. Перепалка с деревенскими бабенками на почте переросла в небольшую заварушку, которая в итоге закончилась кровавой бойней. Как выяснилось, выясняя отношения, волосы здесь рвать никто не порывался (только от безысходности и на жопе), поэтому в ход сразу пошли кулаки, коромысла и иные подручные средства. - Ни разу ни сасэнки, - поторопился заверить Лухан, гордо вышагивая возле своей боевой подруги, - хотя хотелось бы однажды, - смущенно добавил он. Страшно, конечно. Все-таки разделать под орех трех агрессивных существ детородного возраста и двух шкафообразных мужиков, пытающихся разнять кошачью драку – некоторым десантникам не под силу. - Хотеть не вредно, - усмехнулся Сехун, затягиваясь отжатой на почте сигаретой. Спина и сбитые костяшки болели жутко, любимые шмотки превратились в лохмотья, а влюбленная физиономия чумазого тракториста выглядела подозрительно, но Сехуну почему-то хотелось смеяться. Конкретно, ржать в голос. Трава в самокрутке отборной оказалась. - Но хотеть нужно в чистом виде, - дал совет Сехун. – Заметь, во всех местах. Грязь, знаешь ли, не придает тебе сексуальности. Странно, а по телевизору всегда говорили, что нефтяные магнаты – самые сексуальные мужчины в мире. Видимо, врали. Вот и весь после этого СМИ. Поэтому Лухан перечить не стал, пообещав, отмыться этим же вечером…от нефти. Уйти в закат он наотрез отказался, хотя Сехун пару раз посылал.