Шепот листвы

Простите за столь длинную задержку. Со мной такое бывает: вот ты пишешь и фантазируешь каждую минуту, а потом целую неделю, а то и больше, не можешь больше строчки написать. Выдавливать из себя ничего не хотела, так как это закончилось бы бессонницей. Новая глава вышла! Сюжет близок к развязке. Я планирую еще где-то две-три главы и небольшой эпилог. Я эту главу мельком просматривала, так что могут быть ошибки в больших размерах. Но вскоре я проверю, простите за спешку ._. Спасибо всем, кто еще читает, комментирует и оценивает. Глава для вас!

Говорят, что преступники возвращаются на свое место преступления. По иронии Судьбы мы с Цепом вернулись в то место, с которого все началось: наш первый поцелуй, всплеск эмоций Леши, наш общий побег, в конце концов. Не знаю, сколько мы шли, да и неважно все это. Леша половину дороги шел с полузакрытыми глазами, а я как всегда вздыхала, смотря на него. Тот факт, что Цеп племянник Харитона просто выбил меня из колеи. И то, что об мое плечо опирается возможный соучастник – тоже вероятность есть. Но чертова совесть не дала мне бросить парня там. И не только из-за того, что Леша спасал меня бесконечное количество раз, помогал мне и, по возможности, утешал. А что уж тут скрывать? Как в нелепых мелодрамах, я испытываю к Леше подобное чувство. Как там оно называется: симпатия? А, может, влюбленность? Это все неважно. Мне просто не хотелось потом зайти в подвал и увидеть собственными глазами Цепа, корчившегося от боли, лежащим на грязном полу. Думаю, что на этом стоит остановиться. Я помогла Леше сесть на прохладную траву, а сама отошла на пару шагов назад и встала около дерева. Прислонившись к стволу рукой, я прикрыла глаза. Даже с такой цепочкой мыслей я не могу справиться с собой. Картина никак не хочет стать четкой и ясной. Я бросила взгляд на Цепа. Он ли этому помеха, или все-таки я? -Как долго ты хотел все это скрывать? -Хм, - Леша усмехнулся, - я вообще не хотел тебе рассказывать это. Я резко повернулась к нему и распахнула глаза. Думаю, что непонимание отразилось в них довольно-таки четко, однако Смолин не обратил на это внимание, вернее не заметил. Его глаза все еще были полузакрытыми. -Я надеялся продержаться до конца лагеря – середины августа, - продолжил он. – Черт, какая ирония! Мне не хватило полторы недели. -Да уж, план просто блистательный. -Не в этом дело, - проговорил он, открывая глаза, - я не хотел тебя посвящать во все это. Но ты как назойливая муха – все время находила что-то новое и попадала в неприятности. Как тут тебя убережешь? -А меня не нужно было уберегать, - возразила я. – За себя я и сама могу постоять, а что до правды – ты выбрал неверный план. -Сам знаю! Я сползла вниз и села на землю, обняв ноги руками. Он не хотел, чтобы я вмешивалась? Глупо звучит, но если бы все это было правдой? Что если он все еще пытается мне помочь? -Расскажи мне правду. -Не доверяешь мне больше? -Это разумно, - ответила ему я, не отрывая своих глаз. Леша как-то прерывисто выдохнул. Бросив свой взгляд на рану, он потуже затянул кусок моей футболки одной рукой. -Верно, - проговорил он, - верно. Ты всегда удивляла меня своей дедукцией и умением вылавливать из незначительного самое главное. Может именно поэтому ты мне так понравилась. -Но сейчас мы не обо мне, - я прервала его поток мыслей, перевоплощающихся в речь. -Да, - ответил мне Леша, - но мне бы хотелось, чтобы ты была тогда со мной. Я промолчала. Цепу нужна была минута, чтобы как следует настроиться и начать рассказ. Что бы там он не рассказал, я не буду жалеть, что услышу его. Я уже давно не знаю, что такое чистое сострадание. -То, что сказал тебе Харитон – правда. Ему не было нужды врать, особенно когда дело касается его «обожаемого» племянничка. Я опешила. Значит, все его слова правда? Но тогда Леша… -Все проблемы начались еще до того, как я родился. Моя репутация не чиста, как ты уже заметила. Но люди привыкли воспринимать вещи такими, как бы им было удобно и приятно. Ясное дело, что половина моих достижений в драках приукрашена. Я участвую в драке лишь в двух случаях: первое – если это в целях обороны, второе – мне или моему другу угрожали или что-то в этом роде. Цеп, наверное, заметил мой взгляд, поэтому я попыталась принять невозмутимое выражение и возобновить потерянные эмоции спокойствия. -Я рассказываю тебе про себя, - продолжил он, невзирая на мои нелепые попытки сохранения невозмутимости, - так как вскоре все может закончиться. А финал у этой истории будет так и так. Поэтому я не хочу, чтобы ты напоследок думала обо мне в ложном направлении. Исход твоей игры я не знаю, да и верю, что и ты не догадываешься. Ни ты, ни Харитон, ни я. Мы стали пешками в собственной игре. Звучит безумно, но это правда. И теперь каждый шаг будет значить лишь одно: проигрыш или возвышение к победе. -Говоришь так, словно прощаешься заранее. Может, перейдем к делу? Твоя история не слишком меня волнует, давай вернемся к непосредственно истории твоих родителей и твоего так называемого дяди. -Хорошо, - вздохнул Цеп. Он даже не возмутился, чему я удивилась. Неужели для него свойственно чувствовать вину? Возможно, и тут дело не во мне – он предал человека, пусть и не окончательно. -Мой отец с детства знал толк в вине. Дед имел небольшую фабрику дегустации вин, и это на то время давало неплохую прибыль. Однако к началу семидесятых его бизнес угас, а после и вовсе обанкротился. Дед не сумел пережить удар и вскоре скончался от сердечного приступа. Как-никак вина – это была его жизнь. Отец подался в маленький городок, чтобы найти работу, а после переехал в Санкт-Петербург. Сначала он подрабатывал помощником в антикварной лавке, после в магазине парфюмерии, а на одном вечере, где отец продемонстрировал свои способности по дегустации вина, люди из высшего круга рассмотрели его кандидатуру в этом бизнесе и приняли. Спустя год отец уже прилично зарабатывал и вел свой собственный бизнес, пока не связался с криминалом. Но там не было ничего серьезного: ни наркотиков, ни оружия. Отец переправлял алкоголь через границу области и далее. Алкоголь не запрещен в нашем обществе – ни тогда, ни сейчас. Поэтому это и было выгодно. Сделав паузу, Цеп продолжил. Я заметила, что его карие глаза потускнели. Предавшись меланхолии, он продолжил, не обращая внимания на боль. Не физическую, пусть такая и была – душевную, достаточно сокровенную. Не удивлюсь, если Костя знает фамильную историю Леши, но у меня в груди терзало ощущение, будто Леша раскрывается передо мной, словно никто больше об этом не знает. Да и я не уверена, должна ли знать все это. -Когда ему было тридцать два, отец познакомился со студенткой литературного университета. Ее звали Аврора. Я до сих пор помню маму и могу заверить, что таких людей в мире очень мало. Мама любила писать стихи, и как бы это глупо не звучало, но именно она посвящала моему отцу стихи и поэмы, а не наоборот. Но чудаков на свете бывает много. Спустя одиннадцать месяцев они поженились. Как там говорят в ваших девчачьих мелодрамах: любовь с первого взгляда?! Не верю во все эти предрассудки, но я же как-то появился на свет. -Опустим лирические отступления, - прервала его я. – Не пойми превратно, но из-за них я не могу сконцентрироваться, а поэтому суть ускользает от меня. -Как скажешь. Отец рассказывал, да и я сам замечал, что брат мамы был, мягко говоря, против союза принцессы и криминалиста. Его, разумеется, никто не слушал. Родители Авроры были не в себе от счастья. Спустя год родился я. Не буду отступать и уклоняться в детские мечты и события, видно по твоему взгляду, что тебе не нужна эта информация. Но я бы хотел потом тебе ее рассказать! Взамен на твои детские года, разумеется. Могу поспорить, что ты выглядела очень мило в детских сарафанчиках. -Хоть в такие моменты ты можешь не шутить! Нет, честно, у нас и так времени в обрез, а ты все шутишь. -Не кипятись. С тех пор, как мне исполнилось десять, Харитон стал более вспыльчив и агрессивен. Однажды он напал на мужчину, который был похож на моего отца. Его отправили в психушку на реабилитацию, и спустя три года он вышел. Я не знаю всей истории, но этого человека я ненавижу больше, чем ты себе представить можешь. Он уничтожил все, что мне было дорого! Спустя полгода после выхода из больницы, Харитон убил моего отца и мою мать, по совместительству свою сестру. Однако в суде ему поверили, представляешь! Меня отправили к сестре отца, но из-за ее разъездов я жил сам и полагался только на себя. Я откинула в сторону мысли о сочувствии Цепу насчет его семьи. Не думаю, что сейчас ему нужно услышать это. Я подошла к нему и присела напротив, легонько дотронувшись до плеча. В глаза ему заглянуть я не сумела, он закрыл их и чуть подрагивал ресницами. -Сейчас это не важно, - проговорила я. – Мы обязаны его поймать, хотя бы в метафорическом смысле, а для этого требуется вернуться в лагерь. Могу поспорить, что он уже там. Телефон в домике старших работает безотказно, к тому же там много людей, а со всеми Харитон не смог справиться, я уверена. А так как ты… -Ты не пойдешь одна! Леша дернулся вперед, после чего стиснул зубы. Рана вновь начала кровоточить. Я приложила руку к кровоточащей ране и тут же вспомнила, что в кармане лежит платок. И как я об этом могла забыть? Достав его, я перевязала рану Леши заново и затянула потуже. На какое-то время этого должно хватить. Но когда я попыталась встать, он резко схватил меня за руку и потянул на себя. От неожиданности я согнула колени и едва не упала на него всем весом. В такой ситуации позволить себе такое…что он себе думает?! Запястья больше не болели, но слабость чувствовалась во всем теле, и я более чем уверена, что Цеп не в лучшем положении. Он не отпустит меня одну, но я должна пойти в одиночку. От его помощи мало толку, а если этот парень в самой неподходящий момент начнет геройствовать или в нем проснется чувство мести, что тогда? Нет уж, лучше я все сделаю сама…как тогда. -Отпусти, - тихо прошептала я. Мой голос был сухим и едва слышным. Упрямый взгляд буквально въелся в его карие глаза. Я не была намерена проигрывать. -Я сказал, ты не пойдешь одна! -И как ты со мной пойдешь, скажи на милость? Мне придется не только Харитона опасаться в этой темноте, но и на тебя заглядывать. Ты ранен. -Это не отговорка! -Самая что ни наесть причина! Пойми же, что там ты будешь бесполезным, - срываясь, крикнула я. Он меня вывел не только благодаря своим безрассудным мыслям, но и действиям. В следующую секунду Леша попытался встать, но боль в плече заставила его вернуться в прежнее сидячее положение. Я освободилась от его хватки и отошла на шаг назад, чтобы он больше не смог предпринять никаких действий насчет меня. -Я не обуза, если ты думаешь так. -Я не думаю так, - и это было правдой. Сейчас Леша выглядел беспомощным, но упрямый взгляд и сила воли не делали его жалким, и уж тем более обузой. Если честно, то я восхищаюсь его выдержки и силе. Возможно, он действует исключительно по интуиции, возможно, не берет в расчет возможные минусы и плюсы, но мысли Леши полны правды, в них есть истина, которой порой мне не хватает. -Леша, - проговорила я, и тут же заметила, что он смотрит на меня. Если подумать, то я впервые за такое долгое время назвала его по имени, и никак иначе. – Я всегда уважала тебя, пусть ты продолжаешь действовать безумно. Порой твои действия далеки от логики, но ты почти всегда выходишь победителем с игры. На этот раз партию принимаю я, одна, а ты только помешаешь. Я не говорю в обиду, просто констатирую факт. -А ты ничуть не изменилась, не смотря на накаленную ситуацию, - усмехнулся Леша. – Не считаешь меня предателем? -Ты не предатель, - я качнула головой. – Игрок, играющий на два фронта, не является предателем – он просто не относится ни к одной из сторон. Ты такой же. Ко всему этому, у тебя были причины, весьма серьезные причины, чтобы пойти на все это. Я ни в чем тебя не осуждаю, но и не оправдываю. Он продолжал на меня смотреть, будто зная, что я не закончила, что мои уста все еще скажут что-то, отчего ему самому станет намного легче. -Для меня, - продолжила я, - ты остаешься таким же: вспыльчивым, как при первой встрече, чуть эгоистичным, как тогда в твоем домике, полным безумцем, как в озере, но честным, потому что рассказал мне все. -Спасибо, - он буквально выдохнул это слово. – Правда, спасибо. Я не хочу терять твое доверие, не хочу терять…тебя. Какое-то время я молчала. Логика подсказывала мне, что нужно идти, что Харитон уже наверняка в лагере, где полным полно старших, детей. Кто поверит мне в рассказ о безумце, который не желает заканчивать партию игры по чужим правилам? Правильно, никто. Однако где-то в груди ритм сердца теребил мое тело, пробивая на дрожь. Я должна была что-то сделать, что-то нелогичное, но жизненно необходимое. Неуверенно сделав шаг вперед, я наклонила голову вниз, приблизив свое лицо к лицу Леши, и шумно выдохнула ему в губы. Я колебалась, а он не решался взять инициативу, словно знал, что я должна решиться сама. Сначала неуверенное прикосновение к губам, после жар на щеках и непонятная влажность в глазах. Цеп приложил руку к моему затылку и углубил поцелуй. Я закрыла глаза и избавилась от всех мыслей. Этот момент не будет длиться вечно, я это понимала, поэтому и ловила Судьбу за хвост. Если это наша последняя встреча, последняя усмешка в ответ, недовольство, спор и поцелуй, то пусть все пройдет как в сказке. Без диадем и платьев, без лошадей и шпаг, драконов и разбойников. Наша сказка особенная. Разорвав поцелуй, мы еще минуту смотрели друг другу в глаза, не решаясь оторвать взгляд в сторону. Говоря, что это наш последний поцелуй, я не имела в виду, что все закончится для нас печально. Просто мы все равно уедем домой, поступим в университеты, возможно, в разных городах. Сказка больше не воплотится в реальности, но в нашем мире все возможно. Воспоминания – вот каков наш общий с ним мир. -Я пойду, - тихо прошептала я. -Надень мою куртку, - проговорил Леша. Я покачала головой в знак отрицания. -Хотя бы сейчас ты можешь не спорить? Он прав – это бесполезно. Я помогла ему снять куртку и накинула ее на себя. Стало теплее, но вот он остался в одной футболке. Говорить ничего я не хотела. Да и зачем? Расстаться нужно на хорошей ноте, пусть и в угнетающей атмосфере. -Я вернусь за тобой, как только найду помощь. Я обещаю! -Я верю, - прошептал он мне, но этого я уже не услышала, - верю. Цеп облокотил голову о дерево и закрыл глаза. Ему нельзя было спать, но думать никто не запрещал. Поток воспоминаний сам принес его на своих волнах к тому дню, когда маленький мальчик все осознал, когда он все понял и решил. -Алексей, прекрати вести себя как избалованный ребенок! Тебе уже десять, а значит уже должно появиться чувство ответственности. Отец Цепа воспитывал своего сына строго, но справедливо. Леша вырос в атмосфере сурового слова отца и мягкой улыбки матери. Он не жаловался, не имел на это права и мыслей. -Но что я мог поделать? Парни со двора ведут себя высокомерно, потому что на год-два старше меня, а когда я слегка их припугиваю – они тут же к маминым юбкам. -Что за жаргон? Мальчик нахмурился, подавил в себе желание топнуть правой ногой, как это случалось в раннем детстве, и отвернулся. -Что ты должен сказать? – Леша удивленно посмотрел на отца, не сдерживая своего изумления. -Пап, говорить «я больше не буду» это как-то…нелепо, что ли…не знаю. -И что же ты предлагаешь?- глаза мужчины слегка сузились, но на губах всплыла улыбка. Он как никто другой знал озорной характер своего плохиша. В моменты наказаний они начинали спорить друг с другом, случались перепалки, но в результате оба расходились по своим комнатам, забыв о том, почему вообще начинали говорить. -Понять, простить, ну или забыть. Выбор не велик. -А ты далеко пойдешь! -Ты мне уже это говорил, - с улыбкой произнес Леша, поднимая голову вверх, немного задирая нос. -Я не принимаю твои условия. -Но пап! -Никаких возражений, - возразил его отец. – Завтра в школе попросишь прощения у тех мальчиков. -Но… -Ты слышал меня?! -Да, - тихо проговорил Леша, - понял я. -Что тут у вас происходит? – по комнате, словно легкая волна, прибывшая к берегу, ударяясь о горячий песок, разнесся звонкий и мелодичный голос женщины. Леша не скрывая улыбки, бросился в объятья матери, а она в ответ поцеловала его в лоб. Смутившись, как это часто бывало с ним при поцелуях матери перед сном, или на прощание, мальчик поскорее отошел обратно к своему месту и сел на диван. Аврора, мать Леши, была младше своего мужа на несколько лет, но в ее искреннем взгляде читалось столько жизненных эмоций и историй, отчего дух захватывало. -Привет, дорогой, - Аврора поцеловала мужа в щеку и села возле него, переведя взгляд на сына. От нее не скрылись новые царапины на щеке и подбородке у Леши, однако женщина предпочла промолчать, и поговорить об этом с сыном наедине. Она знала, что муж начнет поучать Лешу. Пусть это было и правильно, порой можно и воздержаться от подобных лекций. Но судя по громким голосам десятилетнего мальчика и взрослого мужчины, которые Аврора слышала еще в прихожей, ему уже известно причина новых царапин на лице у сына. Родители Леши до того стали спокойными насчет таких ситуаций, что родители одноклассников мальчика начали думать, что мальчику все сходит с рук. Каждый месяц Смолин Алексей участвует в драках, мальчишечьих разборках или просто передрягах не менее, чем раза три-четыре. -Как дела в школе? -Отлично! Наша команда выиграла в соревнованиях, и теперь мы будем играть против четыреста первой школы, - воодушевленно проговорил мальчик. -Мы рады за тебя. -Да, а еще он опять подрался с соседскими ребятами, - возмутился отец. -Они задирали меня! – возразил Леша. Аврора не сдержала улыбки. -Леша, мы ведь уже говорили, что проблемы не решаются путем насилия. -Разговоры бесполезны, - тут же ответил он, - я пытался…правда. -Тогда в следующий раз просто не обращай внимания, хорошо? – сказала Аврора. -Ладно. -Алексей? – голос отца заставил мальчика поспешить с мышлением. -Я же сказал, я попытаюсь. Обещаю! -Милый, не будь так строг. -С ним иначе нельзя. Потом и сама не заметишь, как из этого сорванца вырастит здоровый хулиган. -Как знать, - проговорила Аврора, поднимаясь с дивана, - как знать. Леша уже давно был в коридоре и обувал кроссовки. Свои густые волосы он все время забывал причесывать, поэтому пряди волос приходилось укладывать ветру. -Кстати, завтра к нам бабушка должна заехать, поговорить хотела о чем-то. Не задерживайся после школы, хорошо? -А дядя Костя тоже будет? – как-то сухо для звонкого детского голоса спросил Леша. Родители замерли каждый на своем месте и не решались поднять взгляд на своего сына. – Его же вроде выписали. -Не будет, - уверенно произнес отец мальчика. Леша качнул головой в знак уверенности. -А ты откуда знаешь, что его выписали? – тихо спросила Аврора. -Я это…слышал, когда вы говорили на кухне. Но я не подслушивал, просто…мимо проходил… -Не задерживайся завтра, ладно? – таким же тихим голосом попросила сына Аврора, совершенно не обратив внимания на оправдания сына. -Хорошо. Я верю тебе, пап. Мне не нравится дядя Костя, потому что он странно смотрит на тебя и маму. После этих слов мальчик покинул дом. Аврора со вздохом присела на стул, склонив голову. Как увядающий цветок, она словно доживала свои последние дни, часы, а может быть и секунды. Осталось лишь несколько лепестков, после чего тонкий стебелек наклонится вниз и согнется почти пополам, упав на землю. Женщина понимала, что это вскоре произойдет, но признаться семье не было сил. Она должна была пережить это сама, побороть странное сомнение и тревогу в сердце она хотела сама, своими силами.