Призраки

"Сегодня ночью от рук Волдеморта пали Лили и Джеймс Поттер. Их маленький сын Гарри..." Вы когда-нибудь чувствовали, что не сказанные строчки ножами врезаются в сердце и хочется рухнуть подстреленным зверем на сырую землю? Неожиданность падает на плечи, страшным грузом давит, ломая хребты самых сильных - Северус не был исключением. Призраком скитавшийся за той, что сама теперь стала призраком, он оказался раздавлен страшной новостью. Строчки "Ежедневного Пророка", написанные безучастным редактором, кровоточили чернилами и контрастировали с белоснежной бумагой. Северуса хотелось разорвать эту бумагу, сжечь обрывки - но ни один пепел от одного из тысячи беспристрастных экземпляров не мог вернуть ему Лили. Ему двадцать один год, но ему кажется, что идти уже некуда. Но сбитые о хогвартские стены костяшки и покрасневшие глаза не изменят мир, поэтому все, что остаётся Северусу - существовать. Он стоит в одном из переулков Годриковой Впадины - высокий, худой незнакомец в чёрном плаще с видом побитой собаки. В нём чувствовалось напряжение, готовность напасть на каждого, кто осмелится подойти. Северус курит. Маггловская, дурная привычка, здорово помогающая снимать стресс, растворяющийся в клубах дыма, что так похож на призраков. "Какие изобретательные эти магглы", отрешенно подумал юноша, провожая глазами серый дым, исчезающий в тишине октябрьской ночи. Небрежно швырнул сигарету на брусчатку и растоптал носком чёрного ботинка. Последняя искра угасающей надеждой блеснула в темноте - и исчезла. Быстрым, напряженным шагом Северус направился в сторону кладбища. Притихшая ночь забилась в опустевшие дома - после смерти Лили и Джеймса почти все обитатели Годриковой Впадины разъехались по городам в страже быть убитыми Волдемортом - и испуганно выглядывала на улицы, даже малейшим порывом ветра боясь потревожить идущего юношу. Он почти бежал, каблуки стучали по брусчатке, Северус пытался сбить в остывшую, безразличную землю своё безумие и тоску - они чёрными волнами уходили вниз, растворяясь среди сотни похожих по силе страданий, сливаясь с чужими чувствами. Сожаление и ярость множеством иголок терзали его сердце. Он чувствовал себя куклой-вуду, созданной для забавы слизеринцем-первокурсником, который втыкает в маленькое плюшевое тело иголки, булавки, ножи, разрывает фигурку на множество мелких частей. Северус ощущал неполноценность. Словно он - некий хрустальный предмет, выроненный из рук, разбитый на множество кусочков, но склеенный без важнейшей части. Хромой, косой и разбитый - вот каким был Северус. Ему бы остаться в своём доме в Паучьем тупике и склеивать себя, по-звериному зализывать раны, но нелёгкая несёт его на кладбище к призракам. Да и дома он не мог чувствовать себя спокойно - близость некогда жившей неподалёку Лили беспокоила его. Столько времени она была так близко - и так далеко. Подходя к кладбищенских воротам, юноша вынул из карманов плаща ещё одну сигарету, сквозь зубы шепнул заклинание - и алый огонёк засветился на конце сигареты. Северус затянулся, выпустил в воздух очередного дымного призрака - и нерешительно толкнул ворота. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти свежую могилу. Множество лилий лежало на холодном, безучастном мраморе, свеженаписанная дата жизни-смерти чернела на белых плитах. "Как типично, - фыркнул Северус, - она была в сотни раз прекраснее любого из цветов, что вы принесли на её могилу, глупые" Он почувствовал, что белизна могилы словно отталкивает его - он, слишком запятнанный и тёмный для Лили и Джеймса, не мог здесь находиться. Никакая любовь не смогла смыть его грехов. - Смотри, Лили - моя любовь к тебе жива, а ты- нет, - промолвил Северус, выпуская последнего призрака. Но это не тот призрак, которого он хотел - дымная иллюзия, медленно убивающая стресс и лёгкие. Ему нужна была Лили - он бы дышал ею легче любого воздуха. Северус швырнул сигарету на землю, и, шурша рыжими листьями под ногами, направился прочь с кладбища.