Всё случается естественно

Наверное, думает Дин, они встречаются. Он не уверен, потому что ещё никогда не встречался с парнем, и весь его опыт в этом деле включает открывание дверей и сдерживание отрыжки. Но он всё-таки думает, что они с Касом вместе, хотя в основном они занимаются тем же, чем и так могли бы заниматься: смотрят фильмы и бесцельно катаются по городу. Вот только сейчас они припарковались в поле в пятнадцати минутах от города, и Кас стонет просто преступно – так, словно никто и никогда так его не касался; очень эгоистичная часть Дина надеется, что так и есть. - Дин, - выдыхает Кас, скользя рукой под его рубашку и слегка царапая живот короткими ногтями – будто он пытается запомнить его наощупь. Дин наклоняется и целует его, судорожно, влажно и жарко на заднем сиденье Импалы. Дин не уверен, какого… чёрта; он просто не знает, как попросить Каса касаться его, где угодно, хоть где-нибудь, лишь бы это было больше, чем лёгкие, осторожные, дразнящие касания к бокам и волосам. В машине как будто сто градусов, хотя окна опущены и гуляет приятный ветерок. Но стоит посмотреть на Каса, чьи губы совсем красные, мягкие и влажные, как Дин просто загорается. Пропустив выпускной, они пошли в кино, на задние ряды, и почти весь фильм прообжимались. Когда той ночью Дин высадил Каса – закусывающего губу, робкого, неуверенного, но такого охочего, - он понял, что не упустит его. И поскольку он полный сил мужчина, то сделал единственную ответственную вещь после того, как нашёл себе парня – у которого на лбу было написано «девственник», - и пересмотрел кучу гей-порно в интернете. Но отштукатуренные актёры, без особого интереса отсасывающие друг другу, вряд ли подготовили его к тому, как Кас будет выдыхать ему в рот, потираясь о него. - Дин, я хочу… - Кас замолкает, выгибаясь, когда Дин целует его в шею, но его намерения и так вполне ясны: его руки тянутся ниже, к ширинке Дина, и… о боже. Его горячая рука проскальзывает под джинсы и трусы Дина, и, господи боже, Кас касается его члена. – Можно… так нормально? – он запинается, и Дин почти смеётся: вряд ли хоть один мужчина хоть раз отказался от подобного, но вместо смеха выходит полузадушенный стон, когда Кас проводит большим пальцем по головке, размазывая смазку. - Да, боже, пожалуйста, - наконец выговаривает он после того, как Кас замирает. Кажется, такого одобрения ему хватает; он расстёгивает ширинку (Дин рад, что сегодня надел джинсы на пуговицах, потому что Кас совершает волшебные движения, проделывающие с членом Дина потрясающие вещи). Кас стонет, когда Дин сдвигает ногу, ненамеренно прижавшись ей к его стояку, и Дин торопливо сглатывает: будет очень неловко, если он кончит прямо сейчас. - Я так много об этом думал, - шёпот Каса кажется очень громким в окружающей тишине, и Дин с силой ударяет по стенке, потому что теперь не может избавиться от образа Каса, может быть, ласкающего себя с мыслями о Дине, такого близкого… - Я так хотел тебя, так хотел заставить тебя кончить, - Кас говорит так, будто это ничего не значит, но Дин едва в состоянии мыслить после этого неожиданного признания, кажется, будто в его мозгу сейчас прервутся какие-то важные связи, и он так и умрёт, с рукой Каса на своём члене, двигающейся так размеренно и совершенно. – Дин, - Кас словно умоляет, будто и его это тоже убивает; его голос надломленный и хриплый, и Дин кончает, почти отрубаясь, так хорошо это было. Когда он снова в состоянии мыслить, то замечает, что Кас задумчиво вылизывает свою ладонь, будто ему очень интересно, и Дин чувствует напряжение в паху, почти болезненное и слишком чувствительное. Может, ему и восемнадцать, но у него не встанет снова так быстро, что бы ни говорил ему мозг. - Господи боже, Кас, - бормочет он, целуя Каса, грязно и открыто, и, боже, он чувствует на его потрясающих губах собственный вкус. Кас просто поддаётся, словно бы позволяя Дину целую вечность лениво трахать его рот языком. Он просто принимает его. Дин отстраняется, вспомнив, что нужно и дышать, и глаза Каса такие синие и полные желания, что это почти слишком, и Дин утыкается лицом в его шею. Он задирает футболку Каса и тянется рукой к его члену через его дурацкие полосатые брюки, и Кас хрипит так, будто не может дышать, бормоча что-то неразборчивое и резкое. - Шш, шш, детка, я здесь, - заверяет Дин, сражаясь с молнией. Кас обнимает его, сцепляя пальцы у него за спиной, и Дин высвобождает его член. Он вроде как боялся, что это ему не понравится, что его стошнит, когда до этого дойдёт, но сейчас, когда Кас дрожит под ним, он не может удержаться и не провести ладонью по его члену, поражаясь тому, насколько это точно так же и вместе с тем совершенно иначе по сравнению с прикосновениями к себе. Когда он снимает жемчужную капельку смазки с головки члена Каса, тот закусывает губу так, будто сейчас сломается, и Дин резко и очень отчётливо осознаёт, что у него снова стоит. О да, они сделают это снова – много раз, - потому что это лучшая вещь в мире, то, как с губ Каса срываются краткие тихие «ах» и дрожащие вздохи; Дину хочется всего этого снова и снова. - Дин, мне нужно, мне нужен ты, - вскрикивает Кас, цепляясь за его плечи, и Дин целует его в ключицы, чуть прикусывая, отчего Кас резко вскидывает бёдра. - Что хочешь, Кас, что угодно, - говорит Дин, потому что он сделает любую, самую невероятную вещь ради Каса, ради того, чтобы быть единственным, кто может довести его до подобного состояния. Кас запрокидывает голову и сильно ударяется о дверцу. - Говори, скажи мне, - пытается попросить Кас; о, видимо, ему нравятся грязные разговорчики. – Хочу знать. Дин ухмыляется. - Что – хочешь знать, как это заводит, то, как ты сильно этого хочешь? – спрашивает Дин, и да, Касу нравится: он закатывает глаза чуть ли до исчезновения зрачков. – Тебе, оказывается, нравится обжиматься вот так, где кто угодно может нас застукать, увидеть, как я трогаю твой красивый член, как я трогаю всего тебя? О, мне это нравится, - дыхание Каса становится совсем поверхностным, тяжёлым и хнычущим, и чёрт, это действительно здорово его заводит. – Я в восторге от этого, детка. Я чуть не кончил снова, когда ты слизывал мою сперму с руки. Когда-нибудь я скажу тебе заставить меня кончить, просто глядя на то, как ты касаешься себя. У меня просто крыша поедет, - Дина поражает то, что срывается с его языка, но Каса под ним просто колотит, он распадается на части благодаря лишь его руке и словам – и это возбуждает, от этого дух захватывает. - Дин, Дин, Дин, - твердит Кас, словно потеряв рассудок, и Дин жёстко его целует. - Ну же, детка, сделай это, обкончай мне всю руку, я тоже хочу тебя попробовать, - бормочет Дин ему в ухо, и, чёрт, он говорит правду. Кас голосит так, будто Дин его убивает, и кончает, жарко и мокро, в руку Дина, по-прежнему крепко сжимающую его член. - О, о, - выдыхает Кас, с закрытыми глазами, дрожа и слабо притягивая Дина к себе. Придерживаясь собственных слов, Дин настороженно лижет свою руку: на вкус солёно и тепло, но не мерзко, ничего такого. Наверное, это лучше, чем если бы он её вытер, так что Дин быстро слизывает остальное. И замечает, что Кас таращится на него так, будто бога узрел или типа того. Дин яростно краснеет, но Кас просто валит его на спину, будто доберётся до него, наплевав на возможные жертвы. Дин резко вспоминает, что всё ещё возбуждён, когда Кас толкает его к противоположному окну и опускается – святые угодники – обхватить губами член Дина, отдаваясь этому с головой. Дина хватает секунд на тридцать, потому что, чёрт, во рту Каса так горячо и влажно… и Кас отсасывает ему! Он заглатывает его чуть ли не целиком, и Дин понятия не имеет, где он этого набрался, но Кас всё же отстраняется и обвивает язык вокруг его головки – Дин даже не успевает предупредить его, что кончает. Но Кас… Кас просто проглатывает всё, и Дин понятия не имеет, что с этим делать. - Это… я никогда раньше этого не делал, - спустя мгновение признаётся Кас, розовея так, будто он испёк пирог или типа того, а не отсосал Дину, как чёртов профессионал. Дин всё ещё хватает воздух широко раскрытым ртом, потому что мозг сейчас вытечет через уши. - Ага, Кас, боже, - наконец выдавливает он, притягивая Каса ближе, чтобы коснуться и пробежать пальцами по его тёмным густым волосам. Кас послушно мурлычет ему в рот, прижимаясь к его губам своими, сомкнутыми, короткими невинными поцелуями. - Я хотел, чтобы тебе было хорошо, - тихо говорит он, и Дин просто не может сдержать смех. - Кас, конечно, было хорошо – было здорово, – заверяет его Дин, потому что до него вдруг доходит, что Кас в каком-то смысле только что потерял девственность на заднем сиденье машины, так что, наверное, ему нужно услышать что-то в таком духе. Кас мягко и счастливо улыбается. - Я рад, - бормочет он, устраивая голову у Дина под подбородком. На заднем сиденье слишком тесно, и скоро им придётся встать и распутать свои потные конечности, но прямо сейчас Дин слишком счастлив, чтобы двинуться с места.