Живые при том что мертвы

Ледяной ветер, холодный снег, морозный воздух, не дающий нормально дышать – все это исчезло, потеряло свое значение, словно всего этого не было. Холод, тревожащий нежную кожу пару мгновений назад, перестал ощущаться. Все исчезло, растворилось, пропало за долю секунды, а все надежды, тайные мечты и желания стерлись, перевернув мир. Конечно, мир все же остался прежним, но вот его содержание в сознание изменилось: краски померкли, а ты уменьшился, стал блошкой средь больших домов и высоких деревьев. Карин сидела на снегу, пребывая в состоянии шока. Она замерла, как ледяная скульптура, а по щекам, нехотя, начали скользить крупные слезинки, которые оставляли за собой влажные дорожки. Всхлип, и реальность доходит до сознания девушки в полном объеме, отчего в груди начинает ныть сердце. Девушка быстро стерла слезы и вновь положила голову на грудь парня, в надежде, что она просто ошибается, что сердце молодого капитана бьется, а все происходящее просто плод ее воображения. Но нет, реальность оказалась жестокой. Сердце молодого человека действительно молчало, грудная клетка не вздымалась, как обычно, а сам парень не вдыхал воздух. Плечи Куросаки начали трястись, слезы вновь текли по уже покрасневшим щекам, только уже в большем количестве, а сама девушка не сдержала очередной всхлип. Слишком больно для нее, слишком невыносимо. Боль потери – самая страшная боль, разрывающая душу на куски. Неожиданно для себя Карин начала смеяться, чувствуя, что теряет последние остатки контроля над собой. Девушка схватила себя за плечи, впившись ногтями в свою же кожу, и, смеясь, начала раскачиваться на месте. Куросаки нервно давилась смешками, а после начала что-то кричать, бить кулаками об грудь парня в надежде, что тот очнется. Истерика брала верх над разумом, и девушка сделала большой вдох, стараясь успокоиться, и склонилась над лицом Тоширо, роняя соленые капельки на мужское лицо. Дрожащие руки легли на скулы парня, взгляд черных глаз начали бегать по лицу Хицугаи, кожа которого была непривычно бледна. Сама того не замечая, Карин начала умолять капитана очнуться. Припухшие губы дрожали и еле выговаривали слова, которые были так для нее важны, словно они действительно могли помочь. - Тоширо... пожалуйста... очнись... – шептала девушка, не смотря на ком, вставший в ее глотке. Слезы по-прежнему падали на лицо капитана и скатывались вниз, к дрожащим рукам девушки. – Ты не можешь вот так вот умереть... Ты еще можешь вернуться... Я знаю... Я верю… Я прошу тебя... Карин не знала, что ей делать. Было безумно больно и страшно, страшно от того, что капитан мертв. Невольно, Куросаки начала вспоминать моменты, которые связывали его и ее вместе. Их первая встреча, случайная и мимолетная, совсем детская, невинная. Футбол на поле и победа ее команды. Их прогулки и посиделки у бабушки Хару, которая выдумала, будто они встречаются. Постоянные перепалки и споры без причин; просто этим двоим так хотелось, так было легче обоим. Она помнит, как случайно сшибла его, выбегая из ванной комнаты, торопясь в клинику, как упала на него и покраснела, а после тяжелого трудового дня они уснули на лавочке в коридоре, где Карин удобно устроилась на плече Тоширо. Куросаки помнит, как капитан ухаживал за ней, когда та была больна: сбивал температуру, кормил, бегал за ней, чтобы поставить столь нелюбимые ею уколы, делал перевязки, а ко всему прочему еще и выгнал Рафу. Карин помнит, как перебирала пряди волос Хицугаи, который был в отключке после битвы с той девчонкой-кровапуском, которая серьезно ранила его. Она не забудет, как капитан отдал ей свой хаори, когда она осталась без одежды, да еще и сам же повязал на ее талии свой шарфик вместо пояса, а после Хицугая снова спас девушку от Фудо, узнал о ее смерти, но не отвернулся от нее, а наоборот, донес до дома, сделал перевязку и поцеловал на прощание. Куросаки навсегда запомнила тот танец на свадьбе Урахары и Йоруичи, где между ними вдруг появилась искорка, а после Тоширо снова спас ее от надоедливого поклонника, отдал свой пиджак… Тогда она призналась, что боится влюбится, а он избавил ее от страха, да еще и остался с ней на ночь, успокаивая ее. Карин помнит, как они возились со Скрепой и, устав, заснули вместе, на одном диване, из-за которого вначале чуть не подрались. Все это на первый взгляд было мелочью, но сейчас Куросаки осознала, насколько все это было для нее важно и значимо. Все обрело свою цену, и даже невинно брошенный взгляд вдруг стал невероятно дорогим и нужным. - Тоширо, а я ведь тоже тебя люблю, – всхлипнула над его ухом Карин. Девушка прикоснулась губами ко лбу парня, откинув в бок непослушную белую челку. Где-то в сознании Куросаки прозвучал истошный вопль ее занпакто, которая все это время что-то кричала, пытаясь достучаться до своей хозяйки. Карин обнажила свою катану и материализовала ее, превратила в прекрасную девушку. Она робко присела на колени рядом со своей хозяйкой, которая даже не взглянула на нее, продолжая смотреть на тело мертвого шинигами. - Карин, – обратилась к черноволосой девушке занпакто, но вдруг запнулась, не зная, что сказать дальше. Она прекрасно чувствовала всю боль своей хозяйки, пропуская ее через себя, ведь она частичка ее души. Калипсо обняла Куросаки, которая, словно маленький ребенок, прижалась к родному для нее человечку, всегда помогающему в трудную минуту. - Калипсо, – Карин снова всхлипнула, чувствуя, как девушка пытается согреть свою хозяйку, неосознанно промерзшую до костей на этом пропитанном кровью снегу. Ее занпакто стал для нее чем-то родным и близким, сравнимым со старшей сестрой или матерью, которая всегда готова утешить огорченное дитя, протянуть руку помощи, помочь ценой собственной жизни. – Почему? Он не мог... Я не верю... - Знаешь, занпакто странные существа. Наша форма и способности зависят от души нашего владельца. Мы рождаемся вместе с шинигами и умираем вместе с шинигами. – начала Калипсо. – Мы обе переродились… Приняли новые способности и силы, неподвластные никому. Я тоже чувствую занпакто, как и ты… Знаешь, а Хёринмару жив. Клинок сломан, но в нем по-прежнему есть живая частичка души. - Что? – Карин подняла свою голову и внимательно посмотрела на Калипсо, которая гладила черноволосую по голове, успокаивая ее. - Что слышала! – усмехнулась занпакто, убирая с лица хозяйки черные мокрые от снега прядки волос, упавшие на него по воле ветра. – Может быть, еще не все потерянно? Посмотри внимательно на свой кулон, который подарил тебе этот капитан. Ты и не заметила, но он отдал тебе частичку своей реацу, которая защищала тебя. Он хотел защитить тебя, Карин. Я думаю, эта отданная тебе частичка и держит Хёринмару здесь, не позволяя ему окончательно погибнуть. В данном случае пока жив один, то жив и второй. Их держит тут лишь эта частичка… - Вот как, – Карин начала вытирать слезы со своего лица, которые, не смотря ни на что, все так же катились по бледной коже лица, – а если изъять эту частичку из кулона и вернуть ее Тоширо? - Честно сказать я не знаю, – занпакто вздохнула, – ведь эта частичка очень мала, и нет факта, что ее хватит, чтобы сердце этого капитана вновь забилось… - Тогда отдай ему и мое реацу, – заявила черноволосая. - Твое? – Калипсо заметно напряглась, а ее брови нахмурились. Было видно, что девушке не совсем нравится затея своей хозяйки, но видеть безжизненный взгляд черных глаз ей тоже не особо хотелось. – Ты ведь понимаешь, что после этого будет? Передав большую часть нашей реацу, ты потеряешь контроль и, скорее всего, отключишься, а я вернусь во внутренний мир… Ты останешься абсолютно беззащитна! К тому же, не факт, что все это поможет твоему капитану выжить! - Пусть, – тихо прошептала девушка, – я готова заплатить любую цену. Это из-за меня пострадал Тоширо, и я должна сделать все, чтобы спасти его. К тому же я не останусь полностью без защиты, ведь конь всегда защитит короля. - Давай кулон, – Калипсо вздохнула. С Куросаки спорить бесполезно, и она это знала. Карин сняла со своей шеи подвеску и отдала ее своей занпакто, которая, кажется, была немного раздражена. Девушке явно не нравилось решение своей хозяйки, особенно здесь, во мраке ночного леса, где, возможно, ошиваются кровапуски. Конечно, счастье Карин для нее было важнее, но волнение за черноволосую красавицу не исчезало, а скорее наоборот возрастало в геометрической прогрессии. Сама Куросаки все это время с надеждой смотрела на Калипсо, всем сердцем желая, чтобы та помогла капитану десятого отряда. - Знаешь, а мне всегда было интересно, чем тебя так зацепил этот капитанчишка? – этот ехидный голос заставил Куросаки вздрогнуть и резко обернуться. Калипсо, прищурившись, медленно повернула голову и бросила холодный и злой взгляд на источник звука. - Карин? – голос занпакто на удивление был жесток и груб, но все это было не по отношению к Куросаки, а по отношению мужчине, который неожиданно появился на этой поляне. Естественно, черноволосая узнала его: эта гнилая кожа, черные волосы, слипшиеся от собственно крови, ярко-алые глаза, полные насмешки… Фудо Катоне обе девушки навсегда запечатлели в своей памяти и теперь уже вряд ли, даже при огромном желании, смогут стереть его оттуда. Мужчина навалился спиной на дерево, с ехидством рассматривая Карин и ее занпакто. - Продолжай, – процедила черноволосая девушка Калипсо, которая уже хотела возразить своей хозяйке, но последующие слова заставили ее одуматься, – если ты не используешь мое реацу, то это сделает он, ведь теперь я без защиты... - Хорошо, – тихо шепнула девушка. - Ты ведь знаешь, зачем я пришел? – усмехнулся кровапуск. – Ну так что, сразу пойдешь со мной или повыпендриваешься? - Ты и сам знаешь ответ, – Карин фыркнула и поднялась на ноги. - Выбор твой, – усмехнулся Фудо. Обнажив свой кинжал, кровапуск кинулся на девушку, но та с легкостью отскочила от стремящегося к ней удара, мысленно понимая, что сейчас другого выбора у нее нет, кроме как оборонятся и тянуть время. Калипсо сейчас занята, так что Карин осталась без своего занпакто, а тратить реацу на огненные техники она не хотела, считая, что лучше приберечь его для Тоширо, ведь любая капля духовной энергии сейчас была бесценна. Отпрыгивая от ударов, Карин почувствовала, как она медленно, но верно слабеет, а ее реацу покидает тело. Переведя взгляд на Калипсо, девушка увидела, как ее занпакто, сжав в руках кулон, передает капитану свою духовную энергию, невзирая на то, что на лбу выступила испарина, а дышать становилось тяжелее. Фудо, увидев взволнованность Куросаки за капитана, разозлился и решил, во что бы то ни стало, помещать плану девушки. Нанеся удар, волна которого впечатала Карин в дерево, кровапуск кинулся на Калипсо, но яркая вспышка и последующая взрывная волна откинули мужчину в противоположенную сторону. Взрыв оглушил округу, а заодно заложил уши врага, что было явно не на его руку. Поднявшись на ноги, Фудо не обнаружил ни Калипсо, ни ее хозяйки, зато тело Хицугаи все так же лежало на снегу, все так же пропитанному его кровью. Кровапуск двинулся к капитану. Его шаги были небольшими, медленными, а глаза то и дело бегали по округе в поисках ловушки. Шаг за шагом, он потихоньку приближался к капитану десятого отряда. Сделав еще один шаг, Фудо резко оглянулся назад; только что ему показалось, что за его спиной кто-то есть, но, обернувшись, мужчина никого не увидел. Резкий мучительно-хриплый вдох заставил кровапуска перевести взгляд на Хицугаю, который с трудом открыл глаза, еще не до конца осознавая, что произошло и где он сейчас находится. Злобно сверкнув красными глазами, Фудо крепко сжал рукоять своего оружия и быстрыми шагами направился к лежащему капитану, который, кажется, пытался подняться. Увидев разъяренного мужчину, рука Тоширо рефлекторно дернулась к тому месту, где должен был быть его занпакто, но того там не оказалось. Парень растерянно огляделся, а в голове, словно страшный сон, пролетели воспоминания сегодняшнего вечера: Карин, изнурительная битва и, кажется, собственная смерть. Внезапно Хицугая вспомнил сон, который снился ему пару месяцев назад. В нем он так же лежал на холодной земле, а над его телом рыдала девушка, чей голос был до боли знаком. Только сейчас Тоширо понял, кому принадлежал этот голос, срывающийся на крик, и понял, из-за чего он казался ему столь родным. Этот голос принадлежал Карин, и сомнений в этом у капитана не было. Почему Хицугая увидел тот сон, который, судя по всему, сбылся, он не знал, зато был безумно благодарен Куросаки за спасение собственной шкуры, ведь не смотря ни на что, он все слышал… Даже то, что она его тоже любит. Хицугая не знал, куда пропала Карин, но знал, что если не сдвинется с места, то его снова убьют, и на сей раз уже навсегда. Капитан попытался встать на ноги, но его действия отозвались лишь болью в подвздошье. Фудо уже подошел вплотную к капитану и занес свое оружие для решающего удара, но атака была прервана, а тишина разорвана стальным лязгом. - Как это низко и подло... Даже я знаю, что лежачих не бьют, – этот девичий голос был на мерзость груб и полон язвы. Вначале Тоширо даже подумал, что это Куросаки, ведь у девушки, стоящий перед ним, были такие же длинные черные волосы, точно такая же форма, такой же рост и хрупкое телосложение, но парень точно знал, что его возлюбленная не столь кровожадна, как эта девица, от которой так и веяло этой жаждой крови. Не смотря на то, что незнакомка стояла спиной к Тоширо, он был уверен, что на ее лице точно была широкая улыбка под стать оскалу Зараки. Она с легкостью остановила клинок Фудо своей катаной, что, похоже, не составило у нее большого труда. Присмотревшись к клинку незнакомки, Хицугая узнал в нем катану Карин, что вызвало у него гору сомнений к собственным же выводам. - Ты кто? – пораженно спросил Фудо, разглядывая лицо девушки. - Кто я? – девушка усмехнулась. – Никто! У меня нет имени, хотя дамочка и эта грудастая называют меня Арин. - Дамочка, грудастая? – не понял Хицугая. - Ой, белобрысик очухался! – девушка в одно мгновение оказалась рядом с капитаном и тут же начала трепать его волосы. – А я уж думала, ты кони двинул! - А ну прекрати это! – рыкнул Тоширо, который с детства не мог терпеть подобных выходок со своими волосами. Девушка засмеялась, но покорно убрала руку от белых волос капитана. Сейчас, когда Арин оказалась ближе, молодой капитан смог поближе разглядеть ее внешность. У девушки была белая кожа, подстать волосам Хицугаи, из-за чего ее черные волосы создавали неописуемый контраст. Белки ее глаз были черными, как у пустых, но радужка, которая обычно у пустых имела желтый цвет, была голубо-синего цвета, что слегка пугало и одновременно завораживало. Ее припухшие губы были синие, отчего улыбка на ее лице становилась еще более пугающей. В глазах Арин играли шальные огоньки, которые невозможно было скрыть в этом мрак леса, ведь в этих самых огоньках была жажда крови. - Вот как, – наконец заговорил кровапуск, – значит, вот какие козыри ты держала в своем рукаве, верно Карин? Очередная твоя способность... - Карин? – Арин выгнула свою бровь, как это обычно делает черноволосая Куросаки. – Разве ты еще не понял, что я не она? Кажется, эта дамочка сильно устала и сейчас находится в отключке, а пока за нее здесь я… - То есть? – не понял Фудо. - А ты тупее, чем я думала! – девушка громко усмехнулась, а на ее лице появилась кривая ухмылка. – И где вас таких набирают, небось, по объявлению? Разве ты еще не понял я - пустая. - Пустая? – глаза кровапуска удивленно распахнулись, поскольку он не знал, что шинигами и пустой могут существовать в одном теле, а о существование так называемых вайдзардов мужчина и не подозревал, ведь большую часть времени кровапуски скрывались от общества душ и совершенно не интересовались происходящим. – Но как? - Как? – Арин усмехнулась. – Да ты ведь сам способствовал моему появлению, когда убил живую девушку своим занпакто! Ваши женщины не могут рожать живых потомков, и поэтому вы насилуете молодых девушек, которые нехотя рожают вам детей, а после погибают от рук ваших же детенышей, которые, благо, большей частью все равно сдыхали! Урахара Киске делал все, чтобы реацу Карин не привлекала пустых. Он сделал печать на ее теле в виде небольшой татуировки на спине, но и та не сдерживала полностью сильную духовную силу. Для сильного наследника и его существования нужна сильная женщина, ведь так? Изначально, ты не планировал месть обществу душ, ты просто хотел, чтобы она родила тебе наследника. Ты не хотел убивать, ты просто угрожал, ведь это тебя заводит… Оставить ее в живых после неудачной попытки изнасилования означало выявление вашего существования. Ты убил Карин, рассчитывая на то, что, будучи духом, не смотря на сильную духовную силу, она забудет свою прошлую жизнь, но ты не учел то, что она потомственная шинигами и в ней нет крови обычного человека. Ты просчитался... Ты оставил часть своей реацу в сердце этой дамочки, из-за чего произошел конфуз. И этот конфуз – я! Я - то самое никто, в чем течет твои силы и настоящие силы Карин, которые были у нее до смерти. Я то, чего нет, но одновременно есть... Я пустая, рожденная из-за тебя. - Как интересно… Значит, я твой создатель? Знаешь ли ты, что дети должны слушаться родителей? - Намекаешь на то, чтобы я примкнула тебе? – усмехнулась пустая. – Пупсик, для меня ты жалкий комарик, которого давно пора прихлопнуть! - А я смотрю, ты у нас красотка дерзкая, небось, в хозяйку? – кровапуск фыркнул, а его рука сжала рукоять клинка. - Нет, – Арин обнажила занпакто и усмехнулась. – Я хуже… Кровапуск презренно фыркнул и напал первым, но пустая оказалась гораздо быстрее и смышленее, она подпрыгнула вверх, продолжая все также улыбаться. - Восстань с ледяного пепла! – приказала Арин, замахнувшись катаной в воздухе, которая тут же изменила свой вид. От одного взмаха Калипсо возникла взрывая волна, которая впечатала Фудо в землю. С бешеной улыбкой Арин размахивала катаной, держа ее за ленту, но, к сожалению, нехватка опыта в боях негативно сказывалась на пустой, и вскоре та начала медлить и пропускать удары. Арин была не так ловка, как Карин, все ее движения были грубы и неповоротливы. Отступая назад, девушка с трудом отскочила от острия вражеского клинка, который с легкость мог вспороть ей брюхо. Пустая запнулась об корни деревьев, запорошенные снегом, и свалилась на землю, злобно рыкнув толи на себя, толи на корни растений. Фудо подошел к Арин вплотную и так же ехидно улыбнулся, занося клинок для удара. Девушка отскочила вбок, отклоняясь от прямой атаки. - Снизойди с ледяных небес, Хёринмару! – ничего не ожидав от раненого капитана, Фудо не учел того, что Хицугая может напасть на него. Кровапуска накрыла ледяная волна, лишив его на некоторое время возможности двигаться. - Оу, – Арин театрально закатила глаза, а после приложила указательный пальчик к своей нижней губе и кинула на капитана заинтересованный взгляд, – а ты быстро восстанавливаешься... - Не отвлекайся, – Хицугая фыркнул, стараясь не делать резких движений. Не смотря на то, что его раны благодаря способностям Калипсо были не столь глубокими, как ранее, они по-прежнему создавали дискомфорт и могли в любой момент открыться. Хотя капитан и стоял на ногах, его силы не были полностью восстановлены, из-за чего в теле парня присутствовала усталость, отвлекающая его от битвы. - Зануда! – фыркнула Арин, а когда услышала треск льда, тут же вскочила на ноги, крепко сжав рукоять занпакто. – Все что нам нужно, так это уничтожить морион, ведь так? - Честно сказать, не знаю, – протянул Тоширо, – сегодня я уже уничтожил его морион, находящийся на кольце, но он еще жив... - Гонишь! – закатила глаза пустая. – Я вижу его источник силы, ведь я ее часть его. Уж больно необычный камушек висит у него на левой руке, на браслете. - Вот как, – цокнул Хицугая, – тогда у нас нет иного выбора, кроме как победить. Лед треснул и развалился на куски из-за выпушенной энергии разгневанного Фудо. Пустая усмехнулась, забавляясь реакцией кровапуска, а далее и вовсе вернула катану в ножны. Приложив руку к лицу, на нем образовалась маска пустого, схожая на внешний вид с маской Ичиго. Белая, гладкая, немного устрашающая и пугающая. На поверхности маски были выведены синие узоры, покрывавшие правую часть маски. Такой же синевой были обведены глаза, выводя на них стрелки, придавая пустой немного кошачий вид. Хицугая крепче сжал рукоять Хёренмару, зная, что злые кровапуски до добра не доводят... Вновь завязался бой и на этот раз двое против одного, но, впрочем, Фудо сильно не огорчался, он в полной мере отражал все удары, при этом успевая атаковать своих врагов. Поняв, что просто так к себе кровапуск их не подпустит, Тоширо принял решение, нанести серию ударов, благодаря которым он должен был оказаться предельно близко к Фудо, и был прав. Ловко орудуя катаной, Хицугая действительно подобрался к нему близко, позволив чужому оружию рассечь кожу, что было далеко не напрасно. Оказавшись к кровапуску на максимально близком расстоянии, капитан смог катаной срезать браслет с руки своего врага. Арин, мысленно понимая, что продержится в теле Карин совсем немного, решила воспользоваться последними минутами, и ринулась в бой, давая Хицугае возможность уничтожить морион. Через пару секунд браслет и небольшой камушек на нем покрылись льдом, а после, треснув, рассыпались на мелкие кусочки. Кровапуск издал истошный крик, схватившись за сердце, но не рассыпался на частицы, как его соратники. - Не так просто! - проскрипел зубами Фудо, вызывая у Тоширо чувство дежавю, а после он исчез, кинув напоследок убийственный взгляд. Как бы там не было, на душе Хицугаи стало заметно легче. Вздохнув, он положил катану в ножны и повернулся к пустой. Арин стояла недалеко от него, сжимая кимоно на груди и приподняв голову к небу. Маска на ее лице начала медленно крошится, а ноги девушки подкосились. Увидев это, капитан тут же подхватил черноволосую, не давая ей упасть на холодную землю. Когда маска полностью исчезла, Тоширо увидел знакомое ему лицо с нежными изгибами, черными длинными ресничками и припухлыми глазами. Сердце парня дрогнуло, ведь сейчас на его руках лежала Карин, подрагивающая от холода и недостатка духовных сил. - Спасибо, – тихо прошептал парень, целуя девушку в висок. Хицугая поднял девушка на руки, не обращая внимания на все свои раны, а позже исчез на шунпо, оставив на поляне следы недавнего сражения. Первая зимняя ночь и первый снег всегда вызывают у людей чувство неразмерной радости. Это определенная разрядка после поздней осени, когда на улицах слякоть и грязь. Первый снег всегда невинно белый, еще не грязный от копоти и пыли города, который мрачнеет в последние осенние дни. Казалось бы, чем не романтика для влюбленных? В такие дни можно погулять под луной, поиграть в снежки, поваляться в снегу. Такая погода не должна оставлять равнодушными никого, но все-таки такие люди были, которым было явно не до снега... Маленький домик на отшибе редко встречал гостей, но сегодня был особый случай. Раненому и уставшему Тоширо требовались отдых и медицинская помощь, как и Карин, поэтому капитан не продолжил свой путь далеко, а решил остановиться в старом домике семьи Куросаки, в котором он был всего один раз. Нести Карин до дома было бы опрометчивым поступком со стороны капитана, ведь Фудо еще жив, а им нужно как можно быстрее восстановиться свои силы, не подвергая опасности домашних. Зайдя в небольшой, но уютный домик, Хицугая первым делом уложил девушку на мягкую перину старой кровати, а после укрыл ее пуховым одеялом из шкафа, чтобы та как можно скорее согрелась. Сегодня девушка промерзла до основания костей, ведь Куросаки, в отличие от Тоширо, не приспособлена к холоду, и сейчас ей нужно было согреться, чтобы не слечь с простудой или чем-нибудь еще похуже. В самом домике было холодно, поэтому Хицугае пришлось разжечь камин. Не смотря на то, что до этого момента разводить огонь в камине ему не доводилось, он прекрасно видел, как это делала в прошлый раз черноволосая Куросаки. Запомнив все ее действия, парень повторил процедуру и через некоторое время в комнату озарил приятный свет колыхающегося огня, который, как предполагал капитан, должен был напомнить дом теплом. Позаботившись о тепле и Карин, Тоширо скинул с себя свой пропитанный кровью хаори, а с ним и косоде, для того чтобы позаботиться о собственных ранах. Сев в кресло, парень попытался с помощью кидо залечить рану на подъвздошье, которая беспокоила его больше всех остальных ранений. Не смотря на то, что лечебное кидо согревало и питало теплом, толку оно не принесло, поскольку рана абсолютно не поддавалась подобному лечению. Хицугая тяжело вздохнул. Тратить свою реацу на кидо можно сколько угодно, но вот только уже было понятно, что толку это не принесет, поэтому пришлось пользоваться подручными средствами. Зная, что семья Куросаки содержит клинику, Тоширо и не сомневался, что даже в этом меленьком домике он найдет аптечку, со всеми необходимыми медикаментами. И действительно в скором времени Хицугая обнаружил небольшую коробочку со скляночками, баночками, шприцами, бинтами и прочей лабудой, которой и воспользовался. Капитан осторожно обработал свои раны, а после, с трудом, но все же наложил бинты, которые стянули его кожу. Хицугая так давно не получал значительных ранений, что уже совсем забыл каково это - чувствовать постоянную тупую и ноющую боль в теле. Устав от всего, Тоширо присел на край кровати, где лежала Карин, которой, судя по всему, снился кошмар. Девушка ерзала, морщилась, что-то скулила и измученно стонала, словно ей было больно. Хицугая откинул с лица девушки черные пряди и начал успокаивающе гладить ее по голове, что не особо то и помогало. Неожиданно девушка распахнула глаза, вскочила с постели, выкрикнув при этом что-то отчаянное, и села на кровати, уперевшись телом об грудь Тоширо. Не ожидав подобного, парень замер на месте, чувствуя как тяжело дышит девушка. Через пару секунд Карин вздрогнула и, как ошпаренная, отскочила назад, шокировано смотря на сидящего перед ней капитана. На черные глаза невольно навернулись слезы, что, безусловно, напугало Хицугаю. Парень уже хотел что-то сказать, но и то забыл, что именно, поскольку следующее, что сделала Куросаки, так это влепила парню звонкую пощечину. Щека парня тут же покраснела, а на ней остался след небольшой ладошки. - Ты вообще каким местом думал? – возмутилась Куросаки, чей голос срывался на крик. Парень медленно повернул голову и, заглянув в глаза девушки, увидел в них боль и обиду. Внутри что-то щелкнуло, ведь парень осознал, что на этот раз именно он стал причиной всех тревог черноволосой красавицы, которая еле как сдерживала слезы, всеми силами стараясь не заплакать. – Хицугая, ты самый настоящий идиот! Ты хоть знаешь, что я чувствовала, сидя там, на снегу, пропитанном твоей кровью? Да я чуть сама кони не двинула, смотря на твой труп! Девушку переполняли эмоции, от чего она истошно и отчаянно срывалась на крик. Ее тело пробила крупная дрожь. К горлу подступал ком, не дающий Карин внятно говорить. Куросаки даже показалось, что у нее вот-вот начнется истерика, но девушка неожиданно замолчала и стихла, когда сильные мужские руки Хицугаи прижали ее к себе. Предательских слез так и не удалось сдержать и они крупными капельками покатились по щекам девушки. Карин попыталась вырваться из объятий беловолосого капитан, чтобы высказать ему все, что она о нем думает, чего парень не давал ей сделать, крепко прижимая дрожащую девушку к себе. - Придурок! Идиот! Дебил! Чокнутый! Сумасшедший! – девушка била небольшими кулачками по мужской груди, выплескивая все свои эмоции. Ее голос охрип до боли в горле. Последний удар пришелся по мужской груди ладошкой, которая медленно и плавно скользнула вниз по телу. – Ненавижу! Ненавижу в тебе эту черту характера. Карин обняла парня и, уткнувшись носом в его шею, положив голову на плечо, беспомощно заплакала, чувствуя, как ее спину поглаживают теплые руки. Тоширо натянул на девушку одеяло, которое сползло с нее во время ее истерики, и прижал ее к себе, которая, со временем, начала успокаиваться. - Выговорилась? – тихо спросил Тоширо, на что получил в ответ неуверенный кивок. Хицугая посмотрел на лежащую на его плече девушку, глаза которой покраснели от слез. Сегодня у Куросаки явно был тяжелый день, и сейчас ей нужно было отдохнуть. – Я заварю тебе сладкий чай. Тебе нужно восполнить силы и, в конце концов, отогреться. - Тоширо, – Карин приподнялась, остановив тем самым парня, который собирался встать с кровати. Ее глаза болели, поскольку девушка не привыкла плакать, а сегодня она слишком много рыдала. Куросаки заглянула в глаза парню, который, не смотря ни на что, был спокоен. Голос девушки был очень тих и низок, но его было достаточно, чтобы услышать одну единственную фразу, сорвавшуюся с ее уст, – я люблю тебя... Карин и не представляла, что сказать столь значимые слова будет так легко и просто. На душе стало легко: девушка сказала все, что не давало ей покоя, накрывая разными чувствами. - Я знаю, – Хицугая усмехнулся и чмокнул удивленную девушку в лоб, после чего выскользнул из-под одеяла. Карин непонимающе похлопала глазками, проводив парня заинтересованным взглядом. Было очевидно, что капитан не станет ей объяснять свое «я знаю», хотя любопытство всегда было в характере юной Куросаки. Она внимательно наблюдала за Тоширо, который заваривал чай. Карин закусила нижнюю губу, прижав к себе край одеяла. Сейчас девушке хотелось, чтобы он был рядом, потому что с ним ей теплее. Куросаки откинула одеяло и соскочила с кровати. Быстрыми и невесомыми шажками девушку подкралась к Хицугае и обняла его со спины, прижавшись к своему возлюбленному. - Вернись под одеяло, ты ведь замерзла, – голос капитана был тих и спокоен. Не удержавшись, парень перевел взгляд на тонкие девичье руки, которые еле заметно подрагивали, но, не смотря на это, не собирались отпускать его. - Вовсе нет, – буркнула Карин, после чего потерлась щекой об спину Тоширо. - Лжешь, – Хицугая усмехнулся и, развернувшись лицом к девушке, прижал ее к себе и поднял голову за подбородок, смотря только в бездонно-черные глаза. - Возможно, – губы девушки растянулись в улыбке, – хотя, кто знает… - Я знаю! – Тоширо усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать девушку, но в последний момент остановился, положив большой палец на пухлые губы. Куросаки недоуменно посмотрела на довольную моську парня, который ехидно улыбался. – И с каких это пор ты стала меня цитировать? Ответить Карин не успела, ведь ее губы тут же накрыли теплые губы Хицугаи. Куросаки обняла парня за шею, крепче прижимаясь к капитану всем телом. Девичьи руки взъерошили белые волосы, пропуская прядки волос через пальцы, а сам парень нежно поглаживал девушку по ее спине, заставляя ту выгибаться в мужских руках. Вся нежность и забота, вложенная в поцелуй, переросла в страсть. Воздух раскалился, стал тяжелее и важнее, ведь теперь его стало катастрофически не хватать. Губы Тоширо соскользнули с припухших губ девушки вниз, к шее, оставляя влажные дорожки на чувствительной коже. Карин выгнулась в мужских руках и, запрокинув голову назад, не сдержавшись, застонала. Губы парня растянулись в довольной ухмылке. Подобная реакция, безусловно, льстила Хицугае, ведь ничего не поднимает самооценку мужчину лучше, как стон его любимой женщины. Руки Карин скользнули вниз по телу парня, погладили широкие плечи, грудь, а далее пальчики девушки прошлись по накаченному прессу, заставляя Тоширо рыкнуть и прерваться от своего занятия. - Не надо так делать, – мужской голос стал непривычно низким и хриплым. Парень все так же прижимал девушку к себе, не желая отпускать, но что-то внутри подсказывало ему, что если все это сейчас продолжиться, то добром это не кончится. - Почему? – ее голос был так же тих. Куросаки просто не могла говорить громче, даже смотря на свое желание. Толи причиной этого был тяжелый день, толи сам капитан десятого отряда, впрочем, самой Карин было на это все ровно. - Я все-таки мужчина и у меня так же есть определенные слабости и потребности, – Тоширо вздохнул. – Я ведь не всегда смогу себя сдержать, а сейчас ты меня просто провоцируешь… - А если я сама хочу тебя спровоцировать? – припухшие губы девушки едва касались губ парня, отчего по мужскому телу пробежали мурашки. Это было непривычно для Хицугаи, ведь никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Подобное ощущение можно было сравнить с крошечными разрядами тока, которые чуть ли не заставляли тело биться в судороге. Куросаки вновь подарила капитану свой поцелуй, положив свои руки на широкие плечи, а после она, словно кошка, потерлась щекой о щеку парня. – Я хочу тебя. Тихий шепот, а после очередной поцелуй, томящий и нежный. Ноги Карин подогнулись в коленях, отказываясь держать свою хозяйку в вертикальном положении. Почувствовав подобное, капитан отряда приподнял девушку на своих руках, чтобы ему было удобней целовать свою любимую. - Наделаем глупостей, – проговорил в девичьи губы Тоширо, медленно направляясь к кровати. - Пусть, – прозвучал ответ, – я люблю глупости… - В этом я и не сомневался, – хмыкнул Хицугая. Тоширо подхватил Карин на руки, а после вместе с ней присел на кровать, продолжая покрывать бледную кожу Куросаки поцелуями. Девушка то и дело впивалась небольшими ногтями в кожу парня и прикусывала губу, еле сдерживая в себе стоны. Ее кожа испытала на себе лишь грубость и насилие, из-за чего подобные ласки были для Куросаки в новинку. Карин и сама не заметила, как ее косоде медленно сползло с тела, а после и вовсе полетело на пол. Оставшись по пояс обнаженной, девушка прижалась к Хицугае всем телом, стараясь хоть как-то прикрыть свою грудь. Неожиданно девушке стало очень стыдно, из-за чего ее щеки покрылись густым румянцем. Тоширо усмехнулся и поцеловал плечо Карин. Видеть сейчас эту дерзкую, бойкую девчонку было весьма забавным зрелищем, ведь нечасто можно увидеть такой: краснеющей и стесняющейся. Сейчас она не была тем сильным, дерзким, рвущимся в бой шинигами, сейчас для него она стала хрупкой, мягкой, очаровательной девушкой, которая заслужила к себе нежное и бережное отношение. Хицугая осторожно приподнял голову девушки за подбородок, заглянув ей в глаза. Сейчас ее взгляд изменился. Если пару минут назад ее глаза были покрыты дымкой желания, то сейчас она исчезла, а на ее замену пришли сомнениями и страх, что было весьма необычно. - Ты еще можешь меня остановить, – Карин задумалась над словами парня. Пускай она сгорит от стыда завтра утром, но сегодня ей хочется быть рядом с ним. Жизнь шинигами – это вечная борьба, и неизвестно когда она кончится. Смерть и проводники душ всегда ходят рядом друг с другом, бок об бок, и только судьба знает, когда первая придет за вторым. Возможно, они завтра погибнут, и именно поэтому сегодня она хочет почувствовать его тепло, позволить ему прикасаться к каждому миллиметру кожи, раствориться в нем и забыть обо всех проблемах. Куросаки погладила Хицугаю по щеке, а после, взяв руку парня в свою, положила ладонь парня на свою грудь. Парень удивленно посмотрел на девушку, которая тут же поцеловала его. Она с легкостью приоткрыла губы парня и углубила поцелуй, заставляя Хицугаю продолжить начатое. Тоширо уложил девушку на кровать, а сам принялся изучать ее тело, покрывая кожу поцелуями. С шеи Карин мужские губы скользнули ниже: сначала к ключицам, затем к груди, заставляя девушку выгибаться под парнем, а после вниз, к плоскому животику. Куросаки поглаживала мужскую спину своими юркими пальчиками, выводя на коже Тоширо невидимые узоры, и пересчитывала позвонки. Избавив Карин от хакама, парень поглаживал ее ноги, не переставая целовать девушку, а когда мужские пальцы, еле касаясь, провели по коленке, Куросаки взвизгнула, вызывая у Хицугаи легкий смешок. Губы Тоширо расползлись в довольной улыбке. Оказывается у черноволосой красотки было много слабостей, а самое главное только он знает о них, что несколько подбадривало и радовало парня. Она будет его, и он в этом уверен. Возможно, это эгоистично, ведь мысленно он уже не единожды сказал себе «она моя», но отпускать ее он уже не собирался, она стала слишком дорога ему… Боль всегда было понятие относительным. Кто-то рыдает и думает о ближайшей смерти, получив царапину, а кто-то не проронит и слезинки, даже если от тела почти ничего не остается. Куросаки Карин не любит лить слезы и если выбирать между первым и вторым вариантом она не задумываясь выберет второе, потому что это ей ближе. Она знает это чувство, когда боль накрывает тебя и терпеть уже привыкла… Даже сейчас, когда изнутри тебя волнами разрывает жгучая боль, девушка терпеливо терпит, до крови прикусив нижнюю губу парня, который поцеловал в тот момент, когда вошел в нее. Небольшие, но острые ноготки скользнули по спине парня, оставляя красные продольные отметины. Карин шикнула на саму себя, а после почувствовала во рту привкус крови. - Прости, - сипло прошептала Куросаки, аккуратно стерев пальчиком кровь с губы молодого человека. - Глупая, зачем ты извиняешься? Тебе ведь сейчас больнее… Парень прикоснулся губами лба девушки, выражая таким образом заботу. Больше всего он боялся сделать ей больно, что сейчас и произошло. Из-за этого ему становилось несколько не по себе, хотелось избавить ее от боли, излечить все раны, вычеркнуть из ее жизни все негативные моменты, оставив в ее жизни лишь самое лучшее и светлое. Хицугая склонился над ушком Карин и начал ей что-то нашептывать, отчего в груди стало непривычно тепло. Куросаки прикрыла глаза и обняла парня, ведь все его слова были для нее невероятно значимыми. Их губы вновь слились в поцелуе: нежном, животрепещущем, любящим. Движение, и Карин чувствует, как немного отступившая боль сливается с чем-то неописуемым, тем, что заставляет ее невольно вздрагивать и судорожно вздыхать. Девичья рука легла на голову парня, пропуская белые пряди между пальцами. Становилось безумно жарко, а сердце все ускоряло свой ритм, разгоняя кровь по венам. Пальцы судорожны сжимались, а ноги начинало сводить. Куросаки судорожно вздыхала и стонала. Было непривычно чувствовать то, что тебя что-то заполняет изнутри. Пусть поначалу это приносило дискомфорт, сейчас это приносит лишь истому во всем теле, заставляя девушку выгибаться, прерывисто дышать, стонать и то и дело сдерживать в себе вскрики. Последний рывок и тело в наполняет странная истома, которое заставляет тело бится в конвульсиях. Голова идет кругом, а в теле откуда не возьмись появляется усталость. Хицугая уложил утомленную девушку на мягкую подушку и прижал ее к себе. Нащупав край скомканного и смятого одеяла, парень натянул его на себя и свою девушку, которая обвила своими ручками его торс. Тоширо зарылся носом в черную макушку, чувствуя ее теплое дыхание на своей груди. Слова сейчас были лишними. Довольные, но уставшие возлюбленные провалились в глубокий сон, крепко прижимаясь друг к другу.