Живые при том что мертвы

      Боль в теле, головокружение до тошноты и кромешная темнота. Где-то из вне слышатся бубнящие голоса, бас которых раздражающе бьёт по вискам и расплывается по голове волнами, отдавая в затылок. Внутри несколько пусто, словно ты выпотрошен, как попавшаяся на крючок рыба. Желание вымолвить хоть словечко неизмеримо высоко, но язык отказывается шевелиться. Паника уже не охватывает. Смирение с этим состоянием пришло быстро, но с каждым разом пробивающиеся голоса звучат громче и навязчивей.       Девушка издала хриплый мучительный стон, после чего с трудом разлепила веки. Вокруг всё плыло, из-за чего к глотке подкатывала рвота, а головная боль стала остро пульсировать. Откуда-то со стороны тут же раздались всполошённые голоса, и через мгновение взору предстали расплывчатые пятна, похожие на людей. Они мельтешили, продолжая что-то ворчать, но их слова не подлежали опознанию. Не выдержав происходящего, девушка отключилась, впав в прежнее состояние.       Спустя сутки история повторилась. В сознание вновь вкрались голоса, шепчущие где-то поблизости, но на сей раз они были громче и грубее, из-за чего пульсация в висках лишь усилилась. Помимо боли возникли и новые ощущения. Тепло. Что-то очень сильно пригревало кожу на руке. В сознание что-то ёкнуло, и Куросаки попыталась пошевелить кистью, но дрогнули лишь кончики пальцев. Девушка нахмурилась и тихо простонала, на сей раз несколько раздраженно. Она устала прибывать в текущем состоянии, и что-то внутри начало подпинывать её бороться. Карин попыталась открыть глаза, что сделать оказалось не так легко, как казалось. Веки были слишком тяжелыми и казались неподъёмными. Как только те все-таки дрогнули, резкий свет ударил в глаза, ослепив девушку и заставив ее повернуть голову на бок. Поначалу картинка расплывалась, но после девушка увидела окно. Огромное окно, из которого открывался вид на небо, где ярко светило солнышко. Оно-то и пригревала юную особу. Далее взору девушки предстали цветы, стоящие на полу рядом с окном в большом ведре. Цветов было так много, что те еле-еле помещались в нем. Теплое солнце и цветы не порадовали девушку. В ней была такая слабость, что проявлять эмоции просто не хотелось. Куросаки вновь повернула голову, а после испугалась. Перед ней очень близко возникло мужское лицо, внимательно разглядывающее ее. Резкие черты лица и странный взгляд напугали девушку, из-за чего та с хрипотой и болью в глотке закричала, а рука сама дрогнула и, сжавшись в кулак, съездила по лицу наглеца. Мужчина тут же отлетел назад, кажется, бросив какую-то брань в юную особу. - Ты что больная, да? Совсем больная? – услышала возмущение девушка. На этот раз голос был несколько гундосый и не столько грубоватый, как казалось ранее. Девушка хотела приподняться на локтях и посмотреть на обидчика, но тело отказалось ее слушаться. - Я в лазарете, – девушка резко замолкла. Ее голос был настолько хриплым и грубым, что напугал ее саму. Говорить было больно, но молчать она не могла. И как она так звонко кричала мгновение назад? – Будь я здорова, то не оказалась бы тут! - И что даже не будет вопросов типа «где я», «кто я», «что со мной»? – усмехнулся незнакомец. Голос вновь изменился. Кажется, мужчина до этого зажимал свой нос рукой, из-за чего голос показался гундосым, однако, сейчас девушка могла сказать, что не раз слышала его, пока была в отключке. Незнакомец встал и подошел к девушке, благодаря чему Карин смогла рассмотреть его. Перед ней стоял высокий парень, грудь которого была в бинтах. Резкие черты лица делали его на вид более грозным. Прищуренные глаза немного пугали, однако блестящая на солнце лысина смягчала всю картину и даже забавляла Карин. - Я и без тебя знаю, кто я! – буркнула девушка. – А запах лекарств, бьющих в нос, я везде узнаю... Повисла тишина. Парень внимательно смотрел на лежащую перед ним девушку. Он прекрасно знал кто она, из-за чего пытался найти сходство с рыжеволосым Куросаки, однако тех не было, разве что брови хмурят они одинаково. Девушка была сильно бледна, под глазами были синие круги, однако и те не смогли затмить красоту черных глаз девушки. Мужчина видел, какой она попала в четвертый отряд и мог смело сказать, что девушка выглядит гораздо лучше, однако она за это время сильно исхудала, не получая нормального питания. Маленькая, она словно высохла: ключицы сильно выделялись, плечи стали угловатыми из-за торчащих костей, а руки стали еще тоньше. Длинные черные волосы были в ужасном состоянии. Сожженные, они словно поредели, а после запутались, связав крепкие узлы. Не смотря на столь внимательный мужской взгляд, девушка не обращала на парня никакого внимания. Ее взгляд был прикован к катетеру на руке, который был поставлен в вену. Было видно, что это девушке и не нравится, но слабость не позволяла ей выдернуть из себя металлический наконечник. - Мадараме Иккаку! – представился парень. Девушка обратило свой взор на парня. Тот задорно улыбался, заставив и ее саму выдавить подобие улыбки. - Куросаки Карин, – представилась девушка. – Иккаку, ты можешь сделать одолжение? - Ха! Вот теперь я вижу, что ты сестра Куросаки! - усмехнулся офицер. – Только он может спокойно обращаться ко всем по имени. Говори, что тебе нужно? - Выдерни, пожалуйста, катетер из моей руки, – попросила его девушка. Парень расплылся в коварной улыбке, а после громко усмехнулся. Куросаки удивилась. Этот парень был непредсказуем, и его реакцию угадать было крайне трудно. - Как и говорил Ичиго, – успокоившись, сказал он. – По его словам ты не любишь иголки и поэтому он попросил меня проследить, чтобы ты не выдернула его сама из вены! - Вот жук! – фыркнула девушка. – То-то у меня рука так стянута. Наверняка специально попросил медсестру затянуть потуже... Кстати, а сколько я тут валяюсь? - Примерно месяц! – ответил Мадараме. – Я точно не знаю, дни обычно не считаю, ну кроме как когда сижу в медпункте. Тут время так тянется, что невольно начинаешь считать его. - И сколько ты тут скоротал дней? – поинтересовалась Карин. - Четвертый пошел! – фыркнул Иккаку. – Я схожу за Уноханой-сан, оповещу ее о том, что ты пришла в себя... Карин не успела ничего и сказать, как Мадараме и след простыл. Девушка осталась в одиночестве, однако скучать ей не пришлось. Куросаки успела лишь рассмотреть комнату повнимательнее, и тут в палату пошла молодая женщина. Милое лицо с мягкими чертами, красивые голубые глаза и припухлые губы, растянутые в небольшой улыбке. Ее черные густые волосы были сплетены в толстую косу, а на хрупких плечах лежал белоснежный хаори. Она была милой на вид, но что-то внутри подсказывало Карин, что видимость явно обманчива, что в этой милой на вид даме есть что-то страшное. Мадараме оставил капитана и Карин наедине, а сам скрылся за дверью. Капитан поздравила девушку с поправкой и задала пару вопросов о самочувствие, после чего изъяла катетер и сменила бинты на груди. Грудь, как оказалось, была тяжело травмирована, но по словам капитана четвертого отряда беспокоиться уже не стоит. В ходе беседы Карин выяснила, что приходила в себя четыре раза, но больше минуты в сознании не прибывала, и только в последний раз она продержалась от силы минуты три и вновь отключилась. Прогноз Рецу был не утешающий, поскольку мышцы девушки атрофировались за этот месяц, что уж говорить о почти полной потере духовных сил... Однако женщина сказала, что Карин может восстановиться гораздо быстрее, поскольку заживало на ней все очень быстро. Страшные ожоги исчезли с кожи, не оставив за собой ни следа, и лишь только один небольшой шрам от огромной болячки остался на руке, как вечное напоминание о случившемся. Унохана сказала, что даже на груди у нее не останется ни отметины после происшествия. Информация подбодрила девушку, и настроение у нее повысилось. Конечно, Карин хотела спросить о Тоширо, но почему-то не рискнула этого сделать. Хицугая капитан и здесь, в Обществе душ, у него есть статус, который она может испортить. Прикусив язык, Куросаки распрощалась с Уноханой и даже сама не заметила, как ее ручки сжали тонкое одеяло. Она не знает, что с Тоширо, и это ее беспокоит, ведь он мог пострадать из-за нее... - Ого, уже шевелишься! – усмехнулся Иккаку, неожиданно появившейся в палате. – Чего напряглась? - Нет, просто дурные мысли! – отмахнулась девушка, разжав руки. Настроение вновь упало, что не скрылось от Мадараме. На мгновение парень задумался, а после решил хоть как-то отвлечь девушку. - В рэндзю играть умеешь? – девушка недоуменно посмотрела на парня и едва заметно кивнула головой. Парень широко улыбнулся и, подставив табурет между кроватями, благо те стояли близко, поставил на него небольшую деревянную доску с расчерченным полем. Девушка с трудом приподнялась на руках, сев повыше. Игра была долгой, поскольку Карин с трудом передвигала свои пешки, однако в этом был свой плюс - мышцы разрабатывались, и вскоре девушка могла свободно ими жестикулировать. Иккаку угостил Куросаки нектаринами, которые, по его словам, принес ему друг. Странно, но эти двое быстро поладили и уже скором времени смеялись на всю палату, привлекая внимание шинигами. Карин с удовольствием ела небольшой нектарин, который был сладким и сочным. Ее организм давно не получал подобную пищу, поэтому все казалось ей очень вкусным. Девушка ела медленно, вкушая фрукт и растягивая удовольствие. Время заметно ускорилось благодаря приятной компании Иккаку. Дверь с тихим скрипом отворилась и в пороге показалась рыжая шевелюра с небольшой котомкой в руках. Застыв, парень пару секунд наблюдал за парочкой, которая явно ожидала каких-либо действий, а после, выронив котомку с рук, оказался рядом с черноволосой девушкой, крепко обняв ее, что та даже пискнула. - Ичи, ты мне ребра сломаешь, – прохрипела Куросаки, чувствуя, как парень ослабил хватку. Рыжеволосый выпустил девушку из объятий и, присев на край кровати, погладил сестру по черным волосам, внимательно разглядывая ее миловидное бледноватое личико. - Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил рыжеволосый. - Все хорошо, – девушка улыбнулась, а после нахмурилась. Вначале Карин и не заметила белого одеяния брата, а точнее не придала ему значения, но когда увидела знакомый черный рисунок на краю белой ткани, сердце черноволосой екнуло. – Ичиго, ты что, ограбил одного из капитанов? - Очень смешно! – хмыкнул Куросаки. – Я теперь капитан, Карин. Капитан тринадцатого отряда Готей 13. Капитан Укитаке покинул свой пост, поскольку его здоровье стало еще хуже... - Тринадцатого? – девушка хихикнула. – Выходит, ты теперь начальник Рукии? Она тебя еще не убила за гору бумаг на столе? - Эй, это уже, правда, не смешно, – Ичиго нахмурился. – Я не люблю бумажную работу, из-за чего целый день получаю нагоняй от этой мелкой девицы! - Ты сам виноват! – вмешался в разговор Иккаку. – Работа капитана предполагает бумажную работу. Или ты думал, что будешь прыгать по полям и нюхать цветы? - Я в тебя сейчас мандарином запущу, который мне Юмичика передал! – фыркнул Ичиго. - Ты нас очень напугала, Карин. Я боялся, что ты погибнешь... Никогда так больше не делай, Юзу чуть с ума не сошла... - Простите, – прошептала девушка. Куросаки прижал сестру к себе, приобняв ее за плечи. Признаться, он и сам боялся не меньше Юзу, которая молилась ночами за жизнь сестры. Парень каждый день навещал Карин, не спал ночами и думал только о жизни своей сестры. – Ичи-нии, – тихо позвала брата Карин, так, чтобы услышал ее только он. – Что с ним? - Все хорошо, – прошептал ей на ухо Куросаки. – Он в отряде, а вот Рангику-сан уже в двухнедельном запое. Празднует выздоровление своего тайчо! - Ясно, – с облегчением вздохнула девушка. - Он навещал тебя каждый день, – шепнул ей Ичиго. - Ичи-нии, забери меня отсюда, – неожиданно сказала Карин. Ее голос был тихим, но не настолько, чтобы скрыться от слуха третьего офицера одиннадцатого отряда. - Карин, я знаю, что ты не любишь больницы и ненавидишь запах препаратов, но пойми, ты только сегодня пришла в себя! Вдруг тебе станет плохо и тебе нужна будет помощь. - Пожалуйста, – печально протянула черноволосая. - Унохана-сан тебя не отпустит так просто... Но я поговорю с ней… - Спасибо... Непонятно как, но Куросаки все-таки удалось уговорить капитана четвертого отряда отпустить свою сестренку. Женщина согласилась, чтобы Карин жила на попечении в поместье Кучики, однако девушка должна была каждый день докладывать о своем состоянии Рецу через Ханатаро, который посещал девушку по три, а то и больше раз в день. Сам хозяин поместья, как и рыжеволосый недавно испеченный капитан, все время проводил в отряде, из-за чего Карин коротала большую часть времени в одиночестве. Конечно, Бьякуя дал девушке все: комнату, выходящую в дивный сад, безопасность и даже выделил девушке несколько служанок, но это не заменяло ей общения. Периодически к Карин заглядывала Рукия, которая подбадривала черноволосую и заботливо, словно сестренка, заставляя ее хоть как-то взбодриться. Ночами Куросаки плохо спала, постоянно ворочаясь во сне, и лишь изредка успокаивалась на пару часов, погружаясь в крепкий сон. А еще некоторые даже стали говорить, что девушка совсем потеряла аппетит... И вот очередная ночь наедине с собой. Сегодня на удивление было холодно, от чего девушка покрылась мурашками по всей коже. Проворочавшись, она встала с расстеленного футона, откинув одеяло, и почему-то прошла к зеркалу. В отражении на Куросаки смотрела молодая истощенная девушка, чья кожа была в бинтах. Да, часть бинтов уже была снята, но вот грудь по-прежнему была стянута белыми лоскутами. Лицо было непривычно вытянутым, кожа стала еще бледнее, а вот волосы, когда-то шикарные и густые, куда короче. Да, Карин срезала их, а точнее не она, а друг Иккаку - Юмичика, который согласился помочь сестре Куросаки с ее внешностью. Конечно, парню стоит отдать должное, ведь он сделал Карин превосходную стрижку, срезав все подпорченные огнем волосы, однако без длинной шевелюры девушка чувствовала себя не столь уверенно. Раньше черные локоны достигали пояса девушки, а сейчас черные кончики не касались даже плеч. Короткие пряди топорщились в разные стороны, создавая невероятный объем, из-за чего Карин всегда ходила взъерошенной и пушистой. Куросаки тяжело вздохнула, отходя от зеркала. К новому образу она привыкнет, а вот к чувству одиночества уже вряд ли. Сейчас она как никогда хотела внимания и заботы, причем от одного конкретного человека, но того рядом не было... Да, Карин скучала по Тоширо, которого она не видела с тех пор, как пришла в себя, а именно - пять дней. Девушка посмотрела в окно, за которым открывался вид на снежный сад. Да, в Обществе душ тоже была зима, но она была более теплой. Здесь все было по-другому, здесь даже цвели цветы, несмотря на мороз. Карин распахнула сёдзи, ведущие в сад, и прошла на небольшой холодный деревянный полог, обняв себя за плечи. Сад Кучики был прекрасен. Из-под снега виднелись рельефные кусты и темно-красные розы, слегка припорошенные белым пушком. Да, сад красив даже сейчас, но летом он наверняка благоухает еще ярче. Карин поежилась. Пусть сейчас ей холодно, но из сада ей уходить не хотелось, ведь он давал ей возможность помечтать... Холодный ветер насквозь продувал белую юкату, заставляя Куросаки вновь поежиться от холода и крепче обнять себя за дрожащие плечи. - Обычно в это время ты уже спишь, – услышав позади знакомый голос, Карин вздрогнула и резко обернулась, смотря на нарушителя своего покоя. Руки девушки сами соскользнули с плеч, когда она увидела близкого ей человека. Черное кимоно, белый хаори, взъерошенные, слегка отросшие волосы, знакомые бирюзовые глаза, в которых можно было найти возмущение и недовольство. Парень сжимал что-то в своих руках, похожее на огромный свернутый лоскут ткани светлых красок. Девушка хотела что-то сказать, но побоялась проронить и слово, испугавшись этого взгляда. Беловолосый вздохнул, стараясь унять себя. Пугать он ее точно не хотел! Парень подошел к Куросаки и накинул на нее ткань с руки, которая оказалась плотной накидкой. - Простынешь же... Ты и так еще не оправилась, – капитан прижал девушку к себе и взъерошил ее черные волосы. – Почему ты еще не спишь? - Бессонница, – буркнула девушка, уткнувшись носом в мужскую грудь. Все-таки ей очень его не хватало рядом. Этот запах от его тела, эти руки, это медленное биение сердце в мужской груди... - До этого у тебя ее не было... - Да, но... – девушка запнулась и с недоумением взглянула на Хицугаю. – Погоди, а ты откуда знаешь про то, что до этого я особо бессонницей не страдала? - Я приходил к тебе, – Тоширо зарылся носом в черные пряди, наслаждаясь короткими мгновениями их уединения. – Просто не будил тебя... - Ичиго бы тебя убил, – протянула Куросаки. Теперь понятно, почему девушка утром чувствовала запах мужского парфюма. Все-таки ей это не казалось, а значит с ума она, слава Богу, пока не сходит. - Раз он меня за ту ночь не убил, то за эту и подавно не тронет, – Хицугая хмыкнул. Около секунды девушка осмысливала фразу, а после нервно дернулась, отступив назад. Если она правильно поняла про «ту ночь», о которой сейчас заикнулся капитан, то Ичиго точно знает много чего лишнего. - Что? – воскликнула Карин. Ее глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся. Губы девушки подрагивали, а сама она, кажется, была возмущена. - А что мне оставалось делать? Он зашел в лазарет, когда я голый по пояс смотрел в окно, отвернувшись от двери. Естественно от него не скрылись продольные полоски в виде царапин на моей спине. - Соврал бы что-нибудь! – вспыхнула Карин. - Что именно? Он не маленький мальчик и прекрасно знает, что это были за царапины и как они появляются. А еще он знает, что той ночью мы были вдвоем... Ложь здесь была бы не уместна, тем более он все равно узнал бы правду рано или поздно. - И как он отреагировал? – озадаченно спросила Куросаки. Ее щечки покрылись легким румянцем, а сама она начала нервно теребить рукава своей юкаты, которые были достаточно длинными. - Сначала он хотел убить меня, – задумался Тоширо. Концерт тогда был неплохой. Куросаки оказался самой настоящей истеричкой. Благо время было позднее, и никто не увидел данный концерт двух капитанов. – Потом он угрожал засунуть мне свой банкай в одно место, а после успокоился, все переосмыслил, смирился и сказал, что я, по крайней мере, смогу о тебе позаботиться... - Могло быть и хуже, – Карин вздохнула. Девушка взяла руки парня в свои руки и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать парня, но тонкие пальчики почувствовали что-то странное на мужских руках. Девичьи руки скользнули выше по рукам под рукава, пройдясь по странной грубой, шероховатой ткани, которая казалась ей знакомой. Куросаки тут же отстранилась от капитана и, приподняв мужские руки, задрала черные рукава. – Бинты? Невольно в голове пронеслись воспоминания того дня, когда Карин использовала технику кровавого огня. Тогда Хицугая сохранил девушке жизнь, подавив и без того угасающее реацу девушки своим, но чего ему это стоило? Тогда его руки скользили по женской спине, притягивая Куросаки ближе, зарывались в черные волосы и все только чтобы подавить огонь, сжигающий кожу любимой… - Это из-за меня? – голос Карин дрогнул. Девушка выпустила мужские руки из своих, поняв, что бинты скрывают ожоги, которые появились из-за нее. Куросаки теперь боялась даже прикоснуться к Хицугае, ведь ожоги могли приносить парню дискомфорт и боль, о чем капитан естественно не скажет. - Прекрати, ты здесь не причем! Это был мой выбор. Я сам так захотел, – его голос был непривычно серьезным и ледяным. Меньше всего он хотел, чтобы Карин винила себя еще и за его раны. Хицугая внимательно смотрел на Куросаки. Маленькая, хрупкая… Как же он боялся ее потерять… – Больше никогда так не делай! Тоширо обнял Карин и наклонился к ее личику. Легкий поцелуй в губы, и голову уже срывает. Все-таки их разлука была долгой. Девушка обвила шею парня руками, прижимаясь к нему всем телом. Поцелуй быстро перерос из невинного в страстный и горячий. Карин почувствовала, как мужские руки приподняли ее, оторвав ступни от пола, а после девушка оказалась в своей комнате, только вот почему-то прижатая к стене… Слегка шершавые руки соскользнули с девичьего тела на тонкие ручки, которые тут же оказались скованные в мужской хватке над головой Карин. Мужские губы скользнули ниже, с припухших губ к шее, оставляя на ней красные следы. Куросаки выгнулась дугою, чувствую, как ее тело дрожит от томных прикосновений любимого. Хотелось его обнять, но мертвая мужская хватка не позволяла ей этого. Ноги подкашивались, а в горле пересохло. - Тоширо, – дрожащий тихий голос девушки заставил капитала оторваться от кожи и ослабить собственную хватку. Руки капитана опустили руки Карин и освободили их, а после осторожно легли на талию, притягивая черноволосую к мужскому телу. Парень прислонился ко лбу девушку, томно разглядывая ее личико: дрожащие губы, вздернутый нос, прикрытые глаза... Короткие пряди падали ей на лицо, обрамляя его. Он чувствовал ее дыхание, ее сердцебиение, ее легкую дрожь во всем теле. Несмотря на всю выдержку, сдерживать себя было трудно, ведь Карин сводила его с ума. Маленькая, хитрая, бойкая и только с ним одним нежная, ласковая и беззащитная. Хотелось сорвать с нее эту одежду и обследовать каждый сантиметр кожи, но нельзя, поскольку не хотелось бы напугать малышку своим порывом - девушка только недавно оправилась от старой раны, и не хотелось бы сделать ей по неаккуратности новую. Куросаки осторожно положила ручки на мужские плечи, сжав в ладонях ткань белого хаори. Она прерывисто дышала, смотря затуманенным взглядом на Тоширо, который вновь прильнул к губам. Хаори через несколько минут полетел в сторону, как и тонкая юката, которая нежно скатилась по хрупким плечам и упала на пол. Хицугая с отчаянием посмотрел на белые бинты, которые, безусловно, мешали ему, плотно стягивая женские формы. Тоширо разочарованно прыснул, но продолжил покрывать кожу девушки поцелуями, а та в свою очередь также не отставала, нежно поглаживая парня по спине, слегка оцарапывая кожу, и целуя его в шею. Оставшаяся одежда так же полетела во все углы комнаты, устроив настоящий бардак. Еще долгое время парочка была увлечена их миром, где существуют лишь они. Уставшие, обессиленные они долго валялись на мягком футоне, обнимая друг друга. Карин легла на плечо капитана, положив руку на его грудь. Пальчиками девушка выводила странные узоры, смысл которых не был понятен даже ей. Хицугая же положил одну руку под голову, а второй прижимал к себе любимую, с трудом дышавшую после бурной ночи. Лучи неяркого, зимнего солнца осветили уютную комнату, где сладко спала парочка, прижавшись друг к другу. Одеяло обнажало их спины и слегка заставляло девушку ерзать, из-за чего капитан все время притягивал девушку к себе ближе, периодически натягивая одеяло. Плотные межкомнатные седзи резко распахнулись, заставляя Хицугаю приоткрыть глаза. - Подъем, голубки! – Тоширо неохотно присел на футоне и потормошил Карин, которая, словно ошпаренная, подскочила на постели. Взглянув на седзи и увидев там капитана с рыжей шевелюрой, а еще и довольного лейтенанта, глаза которого озорно горели, девушка, склонив голову, тут же спряталась за спину Хицугаи. Ее щеки порозовели, а сама Карин закусила нижнюю губу. Было стыдно, даже очень. Девушка чувствовала, как Хицугая, выпрямив спину, расправил плечи, прикрывая обнаженную девушку. Пусть на ее груди и были бинты, это вовсе не спасало ее от чувства стыда. – Мне нужно с вами серьезно поговорить, так что одевайтесь и выходите… Куросаки вышел из комнаты, закрыв за собой седзи, а Хицугая тяжело вздохнул, зарывшись рукой в волосы, которые тут же взъерошились. Такой поворот событий ему не нравился, и дело даже не во внезапном визите рыжеволосого Куросаки, а в его словах. Интуиция никогда не подводила Тоширо, и сейчас она говорила, что ничего хорошего его не ждет. Карин робко заглянула за плечо капитана, который заметно напрягся. Наспех одевшись, парочка вышла из комнаты, игнорируя заинтересованные взгляды служанок. Хицугая держал Карин под руку, давая ей возможность навалиться на мужское плечо. Ичиго и Рукию они нашли в маленьком коридорчике, недалеко от выхода из поместья. Парочка о чем-то разговаривала и, похоже, о чем-то спорила. Когда по близости молодые люди увидели беловолосого капитана и черноволосую Куросаки, они оба замолкли. Карин робко отвела взгляд в сторону, а щеки вновь покраснели. И как теперь она будет смотреть в глаза брата? - Карин, – обратился Ичиго к своей сестре, – ты возвращаешься домой... Девушка подняла глаза на брата, вздрогнув от такой новости. Капитан обнял Куросаки за плечи, почувствовав дрожь, исходящую от дорогого человека. Хицугая хотел возмутиться, но увидев грусть в медовых глазах воздержался, почувствовав, что причина кроется далеко не во вредности Ичиго. Да, как брат, он боится за свою сестренку, но он ни за что не разлучил бы влюбленных, даже на время... - Так решил отец, – продолжил Куросаки. – Реацу Карин вновь видоизменилась, есть вероятность, что она может навредить самой себе новой силой. Ее пустой - часть, оставшаяся от кровапуска, - погиб, а значит, больше ничего не мешает Карин возродить изначальные способности. Отец сказал, что лично займется лечением ран, а Урахара хочет помочь в контроле духовной силы. У вас есть около часа, потом откроют Врата миров.... - Ясно, – Хицугая тяжело вздохнул. – Давай прогуляемся, пока есть время? - Да, – девушка еле заметно кивнула. Этого следовало ожидать, рано или поздно им пришлось бы расстаться. Но все-таки это больно и очень обидно, ведь они так и не побыли толком вместе... А ведь так хотелось, чтобы в запасе был хотя бы день, один день, чтобы насладиться присутствием друг друга... Парочка скрылась в саду Кучики, где все-таки можно было побродить. Снег приятно хрустел под ногами, но глаза неприятно щипало от света, которых отражался от снега, хотя, возможно, и не от снега? - Тоширо, а что было в конце? – спросила девушка. Хицугая недоуменно взглянул на Карин, не понимая, о чем та говорит. – Ну, после того как Фудо погиб... - После этого умереть хотела ты! – фыркнул парень. – Нас нашли Ичиго, Рукия и Ренджи, который спустился на грунт на день. Они отвели нас к Урахаре, а после, когда я уже пришел в себя, отправили в четвертый отряд... - Кстати, – опомнилась девушка, – меня вот интересует, как Фудо менял свою внешность? Ведь получается, что Рафу Лейко и не существовало вовсе… - Он не менял свою внешность, – перебил ее капитан, – он обращал время. У Фудо была способность обращать время объекта, на котором он сосредоточиться, вспять. Таким образом, он менял свою внешность, подпитываясь твоими страхами, и этим же способом он поворачивал время вокруг тебя вспять, заставляя переживать прожитые моменты. Он даже не атаковал нас по-настоящему, он обращал время вспять на определенной территории, где в прошлом были сражения, отсюда все эти его взрывы и непонятные удары исподтишка. - Тогда все встает на места, – задумчиво протянула Карин. После Куросаки нахмурилась и поморщилось. – А разве Общество душ не должно было заинтересоваться моей причастностью к кровапуску? И действительно, она изначально была целью кровапуска. Из-за Фудо она стала шинигами, из-за него же стала жалким подобием вайдзарда, а так же приобрела способности подчинения и материализации занпакто! Разве этих причин не достаточно, чтобы упечь Карин в двенадцатый отряд на опыты странному и пугающему капитану? - Мы скрыли все. Легенда гласит, что капитан десятого отряда был серьезно ранен, а офицер Куросаки, оказавшаяся поблизости, пришла на помощь. Естественно ни об истинных целях Фудо, ни о твоей силе мы не рассказали... У тебя могла быть куча проблем, но мы все уладили, и прикопаться к тебе уже не смогут, ведь у тебя фактически нет сил. Твой пустой погиб, способность призыва исчезла, а холодный огонь больше тебе не подвластен. Ты обычный шинигами. Даже капитан Унохана считает, что твоя длительная отключка связана с ожогами на теле, а не изменением духовных сил... - Вот как, – девушка положила руку на грудь, прикрыв глаза. Почему она сразу не заметила столько изменений в себе, она не знала, но где-то в сознании пронеслась картинка улыбающейся высокой девушки с большими глазами и персиковыми волосами. Калипсо... Она стала прежней... Карин улыбнулась, а после услышала громкий радостный смех занпакто и теплую фразу этого материнского голоса "А у вас наверняка будут милые детки". Карин покраснела, ведь меньше всего девушка думала о подобном. Она еще молода и просто не может представить себя с малышом на руках. Время прошло слишком быстро, и вот они уже стоят перед Вратами миров, которые вот-вот распахнутся. Было грустно и тоскливо. Карин не хотела уходить, Общество душ нравилось ей: здесь нет грязи и выхлопов, городской суеты, машин и зависимых от гаджетов людей. Здесь все было реально, по-настоящему. Кучики тихо подошла к девушке, обняв ее за плечи. Они стали, как сестры, и Карин очень надеялась, что в будущем Кучики все-таки сменит фамилию на Куросаки. Ичиго тихо стоял в сторонке, сложив руки на груди. Его тянет домой, в Каракуру, но он об этом не скажет. Карин медленно подошла к брату, глаза которого все же были печальны. - Прости, Ичи, – девушка покраснела. Все-таки утренний инцидент оставил свой отпечаток. Было стыдно за то, что Ичиго не только знал много личного, но и стал свидетелем некоторых моментов, которых, все же, ему не стоило видеть. - Дура, – фыркнул парень, после чего прижал сестренку к себе. Карин тихо пискнула и прикрыла глаза, положив голову на грудь брата, – тебе незачем извиняться. Иногда я забываю, что мои сестры взрослые девочки... Да, я немного зол на Тоширо, но он излечил твои душевные раны и спас твою жизнь. Поэтому, я могу смело доверить тебя ему... - Спасибо, – шепнула девушка. Ичиго чмокнул Карин в затылок и высвободил ее из объятий. Врата миров начали открываться, из-за чего в душе Карин появилась тревога. Она тут же подошла к капитану десятого отряда, который выжидающе стоял в сторонке. Его лицо сейчас не выражало эмоций, однако глаза твердили о грусти в глубине души парня. Когда они увидятся в следующий раз? Кто знает… - Кажется мне пора, – тихо проговорила девушка, чувствуя, как за спиной медленно распахиваются врата. – Спускайся на грунт чаще. - Я постараюсь, – парень прижал Куросаки к себе. Сейчас было ощущение, словно у тебя забирают часть твоей жизни. То, без чего уже нельзя. - Я люблю тебя, – Карин поцеловала возлюбленного в губы. Пусть сейчас здесь есть лишние зрители, пусть потом будет много слухов и обсуждений, сейчас это не важно. - Я тоже люблю тебя, – шепнул Хицугая, оторвавшись от сладких губ. – Иди, тебя уже ждут с той стороны... Девушка кивнула и пошла прочь, к вратам. Остановившись уже перед самыми вратами Куросаки, обернувшись, робко кивнула всем, а после шагнула вперед, там, где ее ждет семья... Иногда нам кажется, что все кончено, что-то ломает нас, прогибает под себя, а подняться уже нет сил. Про такого человека можно сказать, что он мертв. Да, это просто состояние души человека. Тебе не хочется есть, веселиться, ты просто существуешь в этой суете будней и выходные даже не в радость. Не обязательно быть оптимистом, чтобы жить, нужно просто научиться радоваться тому, что имеешь, ведь живой - это не только физическое состояние, но и внутреннее. Наши герои – духи, мертвецы, не имеющие живой оболочки, но ведь они живут... Она радуются существованию, каждый день ходя по краю лезвия, так же работаю и устают, веселятся и любят. Они живые и при этом уже мертвы.