ревную

      Вот Ойкава редко ревновал кого-либо к девушкам. Ведь он всегда считал, что это его должны делить, и эта самовлюбленность бесила других. Особенно Иваизуми. Он постоянно оттаскивал Тоору за шкирку от очередной толпы представительниц прекрасного пола, а сам связующий напоследок посылал воздушные поцелуи. А на тренировках за каждое такое действие парень получал мячом в затылок от Хаджиме. Непрямой "чмок", так сказать.       Но в определенное время сам волейболист стал замечать за собой странные изменения, до жути странные. Странное колющее чувство где-то в груди, что постепенно отводило место для злости. А всему виной было то, что Иваизуми теперь иногда признавались девушки, а то, что он стал им уделять внимание, ещё больше заставляло Ойкаву злиться. Обычно ведь Хаджиме разговаривал только с командой и с ним, а тут ещё и с этими бабами.

***

      — Иваизуми-сэмпай, вы мне нравитесь! — милая девушка с каштановыми волосами протягивает коробочку в виде сердца волейболисту, а тот удивленно моргает, так как эта особа тут же умчалась подальше, а на подарке было каллиграфическим почерком написано: «С любовью от Такаши Аканэ. Класс третий, второй год обучения». А рядом виднелся смайлик.       — Хм, — Хаджиме задумчиво смотрел на коробочку, нахмурившись и почувствовав на себе прожигающий взгляд сзади. Парень обернулся и скривил губы, заметив Ойкаву около окна, что облокотился о подоконник, подперев лицо рукой. — А ты что здесь забыл? — в глазах волейболиста появляется злость и раздражение.       — Вау, Ива-чан, уже нашёл себе ещё пару дам, — присвистнув, пропел Тоору слащавым голосом и гадко ухмыльнулся. — Я же ревную, — уже до конца осознав, что это за чувство, связующий медленным шагом подошёл к Иваизуми и схватил того за запястье. — Неужели этого не видно? — и тут же сделал печальную моську, а у Хаджиме даже глаз задергался. Чтобы его ревновал вот этот идиот? С каких пор земля поменялась полюсами?       — Лапы убери, пока не накостылял, — уже угрожающе, но с нотками беспокойства в голосе, шипит парень и пытается вырваться из хватки оппонента, как вдруг оказывается прижат к стене. — Ты что творишь? — похоже, перспектива быть замеченными в школьном коридоре вовсе не устроила доигровщика, и тот толкнул Ойкаву в грудь свободной рукой, но вышло на удивление плохо. Ведь раньше ему всегда казалось, что он сильнее этого нарцисса, а на деле другое. Значит, что он вправду зол, и это явно не сулит ничего хорошего.       "Дело дрянь... — думает волейболист, ощущая, как и другое запястье с силой сжали и прислонили к холодной поверхности. — Что же задумал этот идиот?"       — Ива-чан, лучше откажись, — около уха чувствуется горячее дыхание, а в глазах Ойкавы, можно сказать, плясали чертики. В одно мгновение Хаджиме обнимают, прислонившись щекой к теплому телу, и руки оказываются свободны. Тоору, наклонившись, сжал в объятиях своего товарища. — Те девки лучше меня?       — Т-ты чего это? — удивленно спрашивает Иваизуми и хлопает ладонью по спине парня. В мгновение щёки приобрели ярко-красный оттенок, а эти слова будто бы сам доигровщик сказал, совершенно не осознавая: — Нет, ничуть не лучше.       Ойкава ещё сильнее обнял собеседника:       — Вот и отлично...