Идеальная симметрия.

Утреннее солнце, безумно улыбаясь, источало яркий свет. Новый учебный день, новые задания, новые приключения, старые чувства, старые желания. Он шел по коридору и, едва завернув за угол, сразу приметил свою жертву и приступил к давно задуманному плану. - Утро доброе, - беззаботно улыбнувшись во все 32 острых зуба, с огоньками в красных глазах, опираясь спиной на стену, приветственно бросил Смерти младшему Соул Итер. Однако Кид сегодня явно встал не стой ноги и утреннего порыва счастья не испытывал. Еще бы, мозаика в холле оказалась на один фрагмент несимметричной, пришлось отдавать ее на переделку. Говоря о симметрии… Есть еще один момент, который юный шинигами хотел исправить, довести до совершенства, как можно скорее, чтобы это перестало его беспокоить. «Чтобы избавиться от искушения, нужно ему поддаться», - кажется, так говорилось в одной из прочитанных им недавно книг. - После занятий заглянешь ко мне ненадолго? Нужно кое-что обсудить, - серьезным тоном начал юноша, на что получил удивленный взгляд блондина, - это относится только к тебе, можешь не брать с собой Маку. У вас сегодня нет дополнительных заданий, и я не отвлеку тебя от важных дел. Жду ровно в четыре на пороге моего дома. Он уже собирался развернуться на каблуках и уйти, оборвав этим разговор, не успей Соул безразлично спросить: - Я даже не знаю, где ты живешь, как я найду твой дом? На что Кид, ухмыльнувшись, произнес: - Тогда ты пойдешь со мной сразу после занятий, только не заблудись на обратном пути. Будет ли обратный путь? Ровно в 16:00. - Ну, вот мы и дома, - остановившись на пороге семейного поместья и повеселев от созерцания абсолютной симметрии, произнес Кид. - Ва-а-у, - восхищенно протянул будущий Коса Смерти. Что еще ожидалось от дома шинигами? Направляясь в комнату Смерти младшего, они прошли в холл, где Соул не мог не обратить внимание на большой черный квадрат ткани, закрывавший участок стены. - Что там такое? - с нескрываемым интересом спросил он у друга. - Ничего стоящего, - раздраженно ответил помешанный на симметрии юноша. Пройдя множество красиво оформленных коридоров, они все же оказались в комнате Кида. Соул был крайне удивлен обстановкой этого большого помещения. Кажется, если разделить каждый находящийся в ней предмет пополам, то половинки будут абсолютно одинаковы. Особое внимание привлекала большая кровать, черное шелковое покрывало, такое холодное на вид, серебристые черепа симметрично оформляли ножки и спинку, украшенные узорами виноградных лоз. - Так о чем ты хотел поговорить? - с нотками недоверия в голосе все же поинтересовался блондин, присаживаясь на край кровати, отмечая про себя, что матрас очень мягкий и удобный. «На этой кровати спать одно удовольствие» - подумал он. Мысли уносили его все дальше к кроватям и другим более экзотическим местам для сна - давала знать о себе недавняя бессонница. В это же время Кид выглядел так, словно что-то для себя решает, словно в нем борются доводы «за» и «против». Он давно хотел этого, осталось только набраться решимости и… подавшись вперед, крепко схватить друга за ворот рубашки, не давая шанса отстраниться, уверенно поцеловать отвлекшегося от происходящего юношу. - Мм…Кид…м… Что ты делаешь?! - оторвав от себя внезапно сорвавшегося Смерть младшего и чуть заикаясь, выдавил испуганный Соул, взглянув с непониманием в янтарно-желтые глаза. - Раздевайся, - серьезным тоном почти приказал Кид. В глубине души блондин всегда знал, что до этого когда-нибудь дойдет. Он частенько ловил на себе долгие взгляды юного шинигами, на которые редко отвечал, смущаясь еще больше от осознания происходящего. В этот раз судьба словно дала шанс все решить. И неловкими движениями расстегнулась рубашка, после чего полетела на пол от не так далеко стоящего Кида. Оставшись в футболке и штанах, Соул все же сомневался, стоит ли продолжать это дальше. Но брюнет, поняв настрой друга, захотел добавить тому решительности - вжать его стройное подкаченное тело в шелковое покрывало кровати, подарить настойчивый горячий поцелуй, снять так мешавшую футболку. Контраст. Жарко и холодно, приятно и… больно? Волна горячей боли обожгла грудь, Соул чувствовал, как с раны начинает стекать кровь, черная кровь. Он так же чувствовал, как Кид слизывал ее, словно извиняясь. Хотелось спросить, узнать, что же произошло, только вот сознание затуманилось от первого прикосновения горячего языка к напряженному соску. Прикусывая до боли губы, приходилось сдерживать рвущиеся на волю стоны. На этом ласки не прекращались, Смерть младший продолжал ласкать губами сосок, не оставляя без внимания другой, поглаживая его тонкими, изящными пальцами, второй рукой лаская напряженный пресс, опускаясь ниже, к паху. Снять оставшуюся одежду с блондина не вызывало затруднений; один вид распаленного юношеского тела, до боли волновавший воображение Кида, в реальности приносил целую волну эстетического удовольствия. Но еще больше его радовал появившийся минутами ранее порез, абсолютно симметричный старому шраму. Он целыми днями рисовал чертежи, строил теории о том, как бы исправить досадный факт, уродовавший, по его мнению, прекрасный торс друга. Его рука уже настолько привыкла проводить по траектории линии рисунка, что, едва взяв в руки острый ножик, он воплотил свою давнюю мечту в реальности. Соул чувствовал, что уже на пределе. Никто раньше с ним даже не целовался, крайне редко он вообще возбуждался (ибо не на кого), и еще реже доходил до самоудовлетворения. С непривычки ощущения были очень яркими и сильными. Едва Смерть младший коснулся возбужденного члена, лишь проведя одним пальцем по головке, услышал долгий стон кончающего друга. Он удивленно поднял взгляд желтых глаз и, ухмыльнувшись, спросил: - Уже все? Смущенно отвернувшись и уткнувшись лицом в подушку, мучительно краснея, Соул даже не мог подобрать слов. Его хватило лишь на невнятно бормотание: - Где здесь ванная? - Ооо… я провожу, - самодовольно протянул Кид, - а то заблудишься еще. Уже на выходе из душа Соул решился взглянуть в зеркало. Отражение его крайне удивило. От груди шел длинный порез, совершенно симметричный полученному от Рагнарёка шраму; выдавая того, кто это сделал, на плечах, шее и груди были оставлены засосы, опять-таки симметричные, сантиметр в сантиметр. - Киииииииид! - Ну что? - выглядывая из-за двери, поинтересовался виновник. - Что это? - Наконец-то, идеальная симметрия,- подмигнув, расплылся в улыбке Кид.