Ярмарки краски

Ярмарка этой осенью ожидалась богатая. Год был урожайным. Многие хотели продать свои товары. Мэр выделил под палатки целое поле за городом. Торжественное открытие планировалось на завтра, но там уже вовсю шло веселье. Торги начинались с девяти утра и заканчивались с шестым ударом на часах городской ратуши. После торгов начинался праздник. Карусели, балаганы, лоточники предлагали пирожки “с пылу с жару", были и палатки со столиками, с вкусно запеченными куропатками и добрым молодым вином. Пиво лилось рекой, рекламируя само себя, к нему предлагались вяленые овощи со специями, сушеная рыбка. Ребятишек, да и просто любителей, радовали горы различных сладостей. С краю поля примостился цыганский табор, раскинувший свои цветные шатры. Там тоже было весело. Торговали всякими редкостными снадобьями, цветастыми платками и просто тканями. И предсказывали судьбу. Конечно, ярмарка была не местом для развлечения лорда, но и запретить ему тоже никто не мог. К тому же где-то там были представлены товары и из его поместий – надо же лорду за что-то жить? Вот управляющий и старался продать на ярмарке подороже, да и договориться о выгодных поставках. К тому же Ульдерико невыносимо скучал, тоска просто грызла его изнутри. После той памятной жаркой ночи он продержался ровно три недели. Три недели он запрещал себе вспоминать, думать и мечтать о Гаррете. А потом сорвался. Он бродил по городу, высматривая его в толпе, посещал сомнительные забегаловки, даже пытался выспрашивать о воре у подозрительных странных личностей, чем безмерно напрягал свою охрану, да и странных личностей, поскольку раньше им такого видеть не приходилось, чтобы сиятельный лорд и разыскивал известного вора. Как и следовало ожидать, поиски результата не дали, лишь прибавили горечи. Через две недели подобных поисков, на пороге его особняка объявился дядюшка. До него дошли разные слухи, и он решил проведать племянника, чтоб убедится, что тот еще в своем уме, и дать мудрые наставления о том, как должен вести себя лорд. Ульдерико пришлось рассыпаться в извинениях и заверениях, что все это сплетни, и он высокородный и строгий не покидает стен своего особняка по таким сомнительным поводам. О поисках пришлось забыть. Оставалось только молча тосковать. Так прошел еще месяц. Месяц бессонных ночей и меланхолии. Гаррет так и не объявился. Оставалось либо забыть, что никак не удавалось, либо набраться терпения и ждать. Помогали ежедневные тренировки с мечом и совсем не помогали балы и светские рауты. В каком-то разговоре даже мелькнуло имя вора, но… лишь мелькнуло, подробности узнать не удалось. Досаждали настойчивые леди, но он лишь загадочно улыбался, не пряча грусть в глазах. Из-за чего в светском обществе пошли слухи о том, что лорд Ульдерико страдает от неразделенной любви к какой-то восточной красавице, с которой познакомился еще будучи на обучении в университете. Так и тянулись дни в тренировках, чопорных чаепитиях и светских беседах ни о чем. И вот, наконец, первый городской праздник – Большая осенняя ярмарка. Радость, искрений смех и веселье. Неброско одевшись и накинув простой темный плащ, Ульдерико углубился в толпу, сопровождаемый всего двумя телохранителями. Он приехал на ярмарку к шести вечера, как раз когда торги уже закончились и в свои права вступили сумерки. Потолкавшись у прилавков с диковинками, единственными, кому не запрещено было торговать и после шести, подивился тому, как легковерен простой люд. Посмялся над шутками уличных комедиантов. Выпил молодого вина, которое придало ему еще больше хорошего настроения. Он бродил от палатки к палатке, от балаганчика фокусников до кружка в котором начинающие маги, еще совсем студенты, показывали свое искусство иллюзий. Незаметно ноги занесли его на край ярмарки, туда, где раскинул шатры цыганский табор. Тут же молодые цыганки стали наперебой предлагать ему погадать на руке, на картах. У одного из шатров к нему протянула руку еще одна девушка, предлагая предсказать судьбу по хрустальному шару в шатре. Он поначалу отмахнулся от нее, как и от предыдущих, но девушка настаивала, и, засмеявшись, предвкушая развлечение, он шагнул за ней под полог шатра, давая знак сопровождающим ожидать снаружи. Полог был плотным, закрывшись, он как будто отрезал шум толпы, оставшейся снаружи. Лорд сделал пару шагов в центр шатра и остановился, разглядывая девушку. Та вдруг замолчала, глядя ему прямо в глаза. Стройная фигурка, вся закутанная в цветастые платки, голову тоже украшал платок, под которым не видно было ни локона. Звенящие браслеты и бусы из монеток, большие серьги и подведенные черной сурьмой глаза. Что-то знакомое чудилось ему в этой девушке. Приглядевшись, он удивился – у цыганки были светлые глаза. Та, на его рассматривания, скорчила ехидную улыбку и подбоченилась. Лорд удивился, но не оскорбился, свободному народу было плевать на высокородность, они считали себя равными всем: хоть нищим, хоть королям. И он снова улыбнулся девушке. - Ульдерико! Ты болван! - голос стал явно не женским и таким знакомым. Цыганка сдернула с головы платок, и светлая коса упала ей на грудь. Гаррет продолжил разоблачаться, разматывая платки, а Ульдерико все не мог поверить в то, что перед ним его неуловимый вор. Наконец, на нем остались только штаны и сапоги, не считая все так же бренчащих браслетов. Вор сделал пару шагов к лорду, глаза его сверкали какими-то шальными огоньками. - Ну? Так и будешь молчать? Или ты не рад меня видеть? – черненая бровь удивленно изогнулась. Гаррет продолжил наступать на лорда, - Или мне пора поверить в то, что ты сохнешь по восточной принцессе, а меня разыскивал сказать, что между нами все кончено? Вор подошел к Ульдерико вплотную, между их телами оставалось совсем незначительное расстояние. Лорд, все так же молча, продолжал разглядывать свое ехидное видение. На последней фразе он встрепенулся, и теперь уже и на его лице отразилась обида и какое-то хищное выражение. - А, так ты знал, что я разыскиваю тебя и специально от меня прятался? – выкрикнул он в ответ. - Не узнаешь тут как же, да меня из-за тебя чуть из Гильдии не поперли. Придумал же – расспрашивать обо мне всех встречных-поперечных. Ладно наших, так среди того сброда что ты почтил своим вниманием, сиятельный лорд, половина полицейских осведомителей! Ты хотел, чтоб меня вздернули, да?! Они почти касались носами изливая на друг друга злость, обиду, досаду. - А ты… а ты, мог бы хоть весточку подать, объяснить… - Не мог! Ты, как только расспрашивать начал, меня Глава гильдии сразу в Истрек и отправил с заданием, да сказал не возвращаться, пока все не утихнет и следил строго. Не мог я! Да я и сейчас здесь нелегально! Мало мне было скрываться от властей, теперь вот и своим еще маскарад устраиваю, и все – из-за тебя, мой лорд! Они замолчали, тяжело дыша, и глядя друг другу в глаза. Лорд расплылся в улыбке, потянулся руками, нежно коснулся, ожидая, не оттолкнет ли, но Гаррет не двигался, все так, же полыхая на него глазами. Ульдерико запустил руку ему на затылок, вплетая пальцы в основание косы и потянул на себя. Коснулся губ, отстранился, заглядывая в глаза, снова коснулся, уже нежнее, раскрываясь навстречу, пробуя такие желанные и долгожданные губы на вкус. Запах фиалок опять окутал его, вызывая трепет и дрожь в теле. Втянул нижнюю губу, нежно сжимая, поласкал язычком, пососал, снова сжал губами, отпустил. Гаррет вздохнул, расслабляясь, и потянулся к застежке плаща лорда. - Я так скучал, - прошептал ему в губы лорд, снова приник к ним, исследуя, обводя язычком, пробуя на вкус то нижнюю то верхнюю, как будто не мог определить какая вкуснее, как будто не мог обделить одну вперед второй, лаская их снова и снова, то вместе, поочередно. - Если б ты подождал, хоть еще пару недель, я бы сам к тебе пришел, - прошептал Гаррет, на миг, отстраняясь от губ лорда. - Я больше не мог ждать, прости… - Ты наказал нас обоих, - прошептал вор, перехватывая инициативу и смакуя губы лорда, желанный незабвенный вкус. Руки его ловко продолжали освобождать Ульдерико от одежды. Лорд отдался поцелую, прислушиваясь к своим ощущениям, сердце стало биться быстрее. Руки его ощупывали желанное тело, гладили, мяли, ласкали, сжимали, он не мог остановиться в своем желании обладать, сжать в объятиях и никогда не отпускать. Под бархатистой кожей перекатывались упругие мускулы. Ни с чем несравнимое ощущение. Наконец рубашка была сброшена и они прижались обнаженной кожей к друг другу. Застыли в блаженстве, впитывая тепло друг друга. Но Ульдерико не желал ждать, покрывая поцелуями, шею, плечи, даже руки и пальцы, такие длинные ловкие, нежные пальчики. Гаррет невольно застонал, отзываясь на необычную ласку. Губы его тут же были взяты в плен. Руки лорда не уставали исследовать тело любимого. Прошлись по спине, задержались на тонких шрамах под лопатками. Он отклонился, заглядывая Гаррету в глаза, пальцами продолжая проводить по шрамам. Гаррет вздохнул. - Забудь, - прошептал он, - все давно зажило, – и потянулся за поцелуем. Лорд прерывисто вздохнул. Руки скользнули ниже, опускаясь на бедра, соскользнули на округлые упругие ягодицы, легонько сжали их. Он потянул Гаррета на себя, прижимая его бедра к своим, и застонал в приоткрытый рот любовника. Зажмурился от удовольствия, от разливающегося в паху жара. Браслеты на руках Гаррета призывно позвякивали, когда он гладил плечи лорда, скользил руками по спине, гладил, сжимая его бока. Он отклонился, губы его легко скользнули, по груди лорда, и нежно обхватили сосок, начали его сжимать и посасывать. Ульдерико застонал, сильнее прижимая вора к своим бедрам, показывая ему, что уже готов, что жаждет, что уже нет сил ждать дольше, чем они ждали. Вор задорно подмигнул ему и потянул брюнета на ложе из шкур в углу шатра. Они просто повалились на ложе, перекатываясь, сжимая друг друга в объятиях. Лорд боролся с завязками на штанах вора, пока тот пытался стянуть с него сапоги. В результате, они стукнулись лбами, но лишь рассмеялись, снова сжимая друг друга в объятиях и ласкаясь языками. Боролись, пока хватало дыхания, лорд одержал верх. Перехватил запястья вора, заводя его руки вверх и с удовольствием разглядывая свою добычу в полутьме шатра. Тот пытался отдышаться, сдувая с лица прилипший светлый локон. Бедра его в пылу борьбы обнажились, и он являл собой очень колоритную и возбуждающую картинку: заведенные за голову руки, на которых позвякивают браслеты, подведенные сурьмой глаза и брови, растрепанная коса, на груди связка бус разной длинны, рассыпалась, чуть ли не до пояса, а ниже, ммм… узкие бедра с торчащим членом и штаны, болтающиеся на уровне колен, босые ноги завершали этюд. - Тебе идет, - улыбнулся Ульдерико и тут же накрыл рот, возмущенного любовника, не желая слушать возражений. Поборовшись еще пару минут, они оказались полностью обнаженными. Лорд медленно покрывал поцелуями, раскинувшееся под ним тело. Все ниже и ниже, наконец, губы достигли паха. Гаррет замер, в предвкушении, чуть подрагивая от возбуждения. Лорд разглядывал его без тени стеснения, а потом наклонился и осторожно слизнул капельку смазки с головки. Гаррет вскрикнул, от неожиданности и горячего удовольствия. Лорд лишь усмехнулся, и поцеловал головку, потом обнял ее губами, слегка сдавил, втянул в себя. Гаррет закусил ладонь, чтоб не закричать, рот лорда был таким жарким, язык таким ласковым, горячим, юрким, он невольно подавался вперед, желая погрузиться глубже в это лоно удовольствия. Ульдерико продолжал неспешно ласкать языком и губами естество вора, рука его осторожно сжала яички и протолкнулась дальше, вползая как змея меж двух половинок. Гаррет вздрогнул, застыл на миг, а потом, раздвинул ноги, снова подаваясь бедрами вверх, в желании снова и снова погрузится в горячий рот лорда. Накал страсти усиливался. Лорд слегка торопился. Не то чтоб он не хотел оказаться под Гарретом, но обладать им ему хотелось намного больше. А Гаррет был сегодня таким нежным и податливым. Лорд коснулся пальцами его губ, слегка надавил, давая понять, что хочет ими в его горячий рот. Тот послушно впустил пальцы и начал их облизывать. Через пару мгновений эти скользкие пальчики уже массировали тугой вход. Губы Ульдерико играли с пульсирующей головкой, то разрешая ей на миг выскользнуть, то снова захватывая в плен. Гаррет потерялся в ощущениях, отдаваясь полностью, доверился таким сильным и нежным рукам, таким настойчивым губам. Ласки становились все горячее, он лишь слегка поморщился, ощутив в себе скользкие пальцы, которые стали двигаться, массируя внутренние стеночки. Они, то ныряли в глубину, то поглаживали вход, незаметно к ним прибавился третий. Давление усилилось, но жар уже бурлил в крови, хотелось слиться без остатка, стать единым целым, хоть на краткий миг в такой желанной близости избавиться от холода одиночества. - Ульдерико, - всхлипнул он, и, схватив лорда за волосы, потянул к своим губам. Губы лорда были припухшими, чуть солоноватыми. Гаррет застонал, упираясь ему в живот своим членом, подаваясь навстречу бедрами и еще шире раздвигая ноги. - Хочу тебя, - прошептал он, на миг, заглядывая в карие глаза лорда. Тот коротко выдохнул и, подвинувшись ближе, толкнулся внутрь. Еще и еще один короткий толчок, пока не погрузился полностью, не слился воедино. Замер, давая время Гаррету привыкнуть и прислушиваясь к своим ощущениям. Жаркая пульсация, сердца бьются в унисон, кажется, что его сердце бьется в самом кончике естества. Неподвижность стала мучительной, и Ульдерико осторожно качнул бедрами. Жарко, скользко, тесно, удовольствие разливается в каждой клеточке новой волной после каждого толчка. Гаррет закрыл глаза, с его приоткрытых губ скатывались вскрики и стоны в такт движениям лорда. Руки его блуждали по сильному телу, над ним, позвякивая браслетами. Крепкие плечи, сильные руки, напряженные стальные мышцы, короткие страстные толчки и горячее дыхание, обжигающее его шею. Казалось, что этому не будет конца, этому блаженству, этому удовольствию. Казалось, движение будет вечным, неся в себе смысл жизни, саму жизнь… Сбивчивое дыхание обоих, капельки пота, как бисеринки над верхней губой, трепет ресниц, и губы шепчущие имя, его имя… Но кровь вскипала с каждым движением, и удовольствие грозило выплеснуться через край, вот еще немного, еще одно движение, один стон, один вскрик, и Гаррет сорвался, как будто взлетел со скалы над пропастью, взлетел и парит. Он впился ногтями в плечи Ульдерико, подаваясь еще сильнее ему навстречу и выкрикивая такое дорогое для него имя. Выгнулся дугой, изливаясь себе на живот, пачкая жемчужными брызгами торс лорда. И затих, тяжело дыша. Ульдерико, который ловил каждый стон, каждое движение Гаррета, продержался еще пару толчков и последовал за ним. Повалился на него, прижался к такому же горячему телу, слушая бешеный ритм его сердца. Нежно прикусил кожу возле ключицы и откатился, давая тому отдышаться. Гаррет не двигаясь, нашел его руку и переплел пальцы, слегка сжимая кисть. Так они и лежали на ложе из шкур и цветастых тканей, смотря вверх, на полог шатра. В круглом верхнем отверстии его уже проглядывали первые звезды, подмигивая им. Вздохнув, вор сел, тонкая рука его легко выскользнула из пальцев лорда. Ульдерико перевернулся, пытаясь рассмотреть в полумраке, как вор встал и, потянувшись, стал медленно облачаться. Натянув штаны и зашнуровав сапоги, Гаррет стал завязывать на себе цветастые платки и скоро перед лордом снова стояла молодая цыганка. Еще пара движений и платок скрыл светлые локоны и только синие глаза выдавали его, но кто будет присматриваться? Лорд улыбнулся, разглядывая друга и вспоминая, как сам не узнал его в таком наряде. - Хватит валяться, - Гаррет легонько пнул, разлегшегося на ложе лорда, - твоя охрана уже волнуется, и вот-вот ворвется сюда, так что – одевайся,- вор бросил в него собранную на полу одежду. Ульдерико вздохнул и быстро облачился. Подошел к Гаррету и порывисто обнял его, уткнувшись носом в висок. Тот вздохнул, закрыв глаза, потянулся за поцелуем. - Я уже начинаю, скучать, - прошептал лорд, когда смог, наконец, оторваться от сладких губ. Гаррет снова вздохнул. Потом неожиданно стукнул лорда кулаком в плечо, вырывая его из сладких грез. - Только не вздумай снова искать меня! Потерпи месяц, всего месяц и я подам весточку. - Обещаешь? – надежда и нежность проскользнули в темных глазах. - Обещаю, - хитрые искорки, блещущие в светлых. Снова поцелуй. Гаррет подтолкнул лорда к выходу. Тот с неохотой развернулся и, уже выходя, не смог не оглянуться. - Я буду ждать. Позвякивание браслетов и тихий смешок были ему ответом.