***
Увидев его в первый раз, напряженно застывшего посреди холодного мраморного вестибюля отеля, Стайлз думает: "Охуеть" и тут же напоминает себе о том, что не стоит пялиться. Краем уха услышав, что полиция разыскивает туристов, путешествующих в одиночку, он тут же замечает, как напряглись плечи мужчины, и не может удержать себя от того, чтобы не прильнуть к боку незнакомца, одновременно польстив себе тем, что тот его не оттолкнул. Мужчина все-таки обнимает его в ответ, и Стайлз искренне надеется, что он не почувствует нож, спрятанный под футболкой, а пистолет, лежащий в кармане брюк, примет за бумажник. Если подумать, то это ужасный план. А может и нет, потому что губы Дерека складываются в мимолетную усмешку, как только полиция рассредотачивается по коридору, и Стайлз не выдерживает и сглатывает, размышляя о той штуке, что упирается ему в бедро. Спойлер: у штуки замечательный размер, и Стайлз хочет кататься на ней хоть до второго пришествия, ну, или до отлета самолета через три дня. Они все же договариваются о встрече в Нью-Йорке, вот только, смотря вслед удаляющемуся широкоплечему статному Дереку, Стайлз думает, что вряд ли у них получится. Только если он найдет в себе силы, чтобы сделать первый шаг, потому что если оставить все на Дерека, то они вообще больше не увидятся. В кармане настойчиво гудит телефон, который Стайлз игнорировал все выходные, несмотря на все пропущенные звонки от Скотта. Видимо, у него только что появилось дело. (Он не замечает, как Дерек оборачивается, в надежде поймать взгляд Стайлза, даже учитывая, что уходит именно он). Когда Стайлз добирается до офиса, Скотту хватает одного взгляда, чтобы выдать: - Я думал, что мы отправляем тебя убивать, а не трахаться. - Годы нашей дружбы должны были научить тебя, Скотт, что я мастер мультизадачности. - Да ладно? Я всегда думал, что ты мастер в искусстве... - Ох, - Стайлза бросает в Скотта карандашом, - заткнись.***
- У тебя засос на шее, - это первое, что Дерек слышит, зайдя в офис. Эрика смотрит на него с любопытством и тянется, чтобы ткнуть в шею, но Дерек перехватывает ее руку на полпути. Айзек с беспокойством выглядывает из-за угла в то время, как Бойд, привычно равнодушный ко всему, подпирает стену с кружкой в руке. Когда Айзек зовет Питера, чтобы тот пришел и посмотрел, Дерек хмурится, думая, что это не удивительно, что Бойд его любимчик. Тот никогда не обращает на такие мелочи внимания. После того, как Бойд впечатленно присвистывает, Дерек тут же меняет свое мнение. - Уволены. Вы все уволены. Питер объявляется на пороге офиса, когда там уже темно и тихо: Эрика вместе с Бойдом вытащила Айзека на улицу уже час как. - Ты трахался до или после того, как пропустил цель? Потому что я думал, что ты выучил урок с Кейт, - произносит он, выгибая бровь и испаряясь до того, как Дерек успевает ответить, оставляя реплику висеть в воздухе. (Кейт была дикой и шумной, на краешках ее усмешки всегда таилась опасность. Когда Дерек был с ней, то чувствовал себя как при исполнении: живым, взведенным до предела, казалось, что он сможет поднять на своих плечах весь мир, если она поцелует его еще хотя бы раз. Когда оказалось, что она киллер, и что еще хуже - Арджент, все встало на свои места: и такие знакомые мозоли на ее ладонях, и то, что она никогда не рассказывала ему ничего действительно личного, всегда отвлекая теплом своих ладоней, скользящих по рукам или ныряющих за край джинс. И то, как она ворвалась в офис Стаи, вырезав всех, кто был внутри. Лора сказала, что не обвиняет его, Питер никогда ничего не говорил, и тем не менее, Дерек все равно чувствовал, что вся вина лежит на нем). Не то чтобы он не хотел звонить; просто слова Питера засели глубоко в сознании, создавая ощущение так и не произошедшего суда. В конце концов все теряет значение, потому что только он может случайно набрать на телефоне, лежащем в кармане, номер Стайлза, еще и недоумевая некоторое время, почему ему слышится, как будто кто-то зовет его. Они договариваются встретиться в Центральном Парке возле фургончика "Wafel & Dinges"; Стайлз клянется, что один из них вечно торчит возле театра Делакорте. Дерек уверен, что он на месте, и в то же время он абсолютно точно потерялся. Когда Стайлз звонит ему, настойчиво вопрошая, куда он подевался, мужчина стоит у фонтана Бетесда, если судить по табличке. В итоге, два технологически подкованных и предположительно компетентных парня, Дерек и Стайлз, проводят следующий час пытаясь сориентироваться в парке, упрашивая друг друга оставаться на месте и тут же срываясь на поиски. Когда Дерек наконец-то находит замок Бельведера, ему приходится признать, что потерялся именно он. Когда они находят друг друга, Дерек, вспотевший, раздраженный, думает о том фильме, который они как-то смотрели вместе с Лорой, про маленького светловолосого мальчика и двух причудливых троллей, а Стайлз выглядит так, как будто готов был ударить любого ребенка, рискнувшего заплакать в ближайших окрестностях. Дерек покупает им вафли с рассыпчатым печеньем и шоколадной пастой, а когда Стайлз пачкает свою красную футболку в сахарной пудре, мужчине кажется, что он приложил колоссальные усилия, чтобы не рассмеяться. И еще большие, чтобы не слизнуть белые крошки с нижней губы парня, даже несмотря на то, как ему до смерти хотелось это сделать. (Стайлз говорит, что он веб-разработчик: пишет коды и что-то мутит с SQL. Он уверен в том, что Дерек ни черта не разбирается в том, о чем парень сейчас говорит, чего он, собственно говоря, и добивался. Парень рассказывает Дереку о своей квартире в Сохо, про соседа, у которого скорее всего коклюш и который использует блендер в самое неподходящее время, про то, как он только что научился пользоваться жаровней в своей плите, перед этим целых три года гадая, что же это за штука и для чего она вообще. Дерек говорит, что он внутренний аудитор, наблюдая за тем, как Стайлз неопределенно кивает, будто понимая о чем идет речь, и продолжает рассказывать о законе Сарбейнза - Оксли, вспоминая премьерную серию "Форс-Мажоров", чтобы сделать рассказ достовернее. Мужчина так же уверяет Стайлза в том, что тот должен быть рад своему соседу, в то время, как Дерек проживает в Ист-Виллидж рядом с близнецами, которые любят ночью в среду врубить тяжелый дабстеп, и с хипповатой парочкой, воспринимающей теорию Марксизма и всю современную литературу слишком серьезно. В целом, день удался на славу).***
Стайлз чувствует, что у него проблемы, когда в понедельник утром заходит в офис с неопределенной улыбкой на лице, которая смотрится на его лице совершенно нелепо. Он тут же вспоминает о тех моментах, когда он высмеивал Скотта за его зависания посреди разговора в самом начале их отношений с Эллисон, и скорбит о потерянном моральном превосходстве. Несмотря на Скотта, ухахатывающегося на заднем плане, Стайлз звонит Дереку, мужественно перенося неловкое привет-как-прошел-твой-день, прежде чем пригласить его на сомнительный киномарафон. У Стайлза масштабные планы заставить мужчину высидеть показ "Комнаты", даже если ему придется самому сесть на Дерека. Как и ожидалось, Дерек жалуется на реплику Томми Вайсо: "О, привет, Питер" на протяжении всего фильма, но тем не менее Стайлзу нравится видеть мужчину у себя дома. Ему нравится то, что Дерек сидит на его диване в затухающем свете, льющемся из распахнутого окна, нравится Дерек, облокотившийся на стойку в кухне, пока Стайлз готовит обед, пытаясь не отвлекаться на футболку, чересчур обтягивающую чужую грудь. Это задание он, конечно, проваливает, но с достаточным количеством кетчупа даже подгоревшие сырные сандвичи остаются вкусными. Позднее ночью Дерек вздергивает Стайлза вверх и прижимает к окну, терзая парня, покусывая бледную кожу, вжимаясь в его бедра своими, и у Стайлза в сознании создается нереальное клише с Титаником, когда отпечаток его ладони остается на запотевшем стекле. Обессилено растянувшись на диване и перебирая пальцами волосы Дерека, пытаясь создать ему самую невероятную прическу, все, о чем Стайлз может думать, так это о том, как заставить его остаться. На следующий день Стайлз идет на работу, сверкая засосом на шее, даже не обращая внимания на то, что Скотт заставил его купить ему ланч, сказав, что у его друга тупая улыбка. Вычищая оружие и составляя план убийства своей следующей цели, Стайлз параллельно думает над тем, как Дерек справляется с жизнью бухгалтера. Как он может жить, не имея представления о том, как много можно сделать, и что мужчина просто недооценивает себя, скрывая это за ухмылкой. Убийство идет наперекосяк, когда Стайлз оказывается в квартире полной крови и мертвых тел. Убийца тихо матерится, потому что день шел так прекрасно. А он ненавидел, когда что-то шло не так. (Пока Дерек отмывал в раковине свои ножи, напевая что-то себе под нос и вспоминая, как аппетитно выглядел вчера Стайлз во время готовки, в коридоре раздается звук чьих-то шагов. Мужчина понимает, что у него есть причины для беспокойства, когда вместо криков слышит только тихое: "Черт побери". Спускаясь по пожарной лестнице, напрягая мускулы, он чувствует мимолетное сожаление о том, что Стайлз никогда не почувствует адреналин от гонки за свою жизнь, от силы, что исходит от людей).***
Когда Стайлз в первый раз приходит в квартиру Дерека, тот заранее готовится увидеть некое отторжение, слабый оттенок отвращения на его лице, потому что квартира была далека от идеала. Не просторная, не светлая, не чистая, как у Стайлза; без вытянутых на всю стену окон, напоминающих тебе о том, что за пределами четырех стен тоже есть жизнь. Его квартира выглядела как у студента колледжа: лапшу едим прямо из кастрюли и над раковиной, потому что куда садиться, если стулья шаткие и стол качается? Он пытается немного прибраться, перекладывая журналы, бормоча под нос: "Я знаю, что это выглядит не очень, по сравнению с твоей, это ведь всего лишь я, да и не нравятся мне все эти упаковки, так что..." Правда, когда он оборачивается, то видит как у Стайлза в уголках глаз собираются морщинки - так широко он улыбается, потому что видит этот беспорядок не так, как того боялся Дерек. Мужчина молча наблюдает за тем, как парень ходит по комнате: трогает изношенное покрывало, сейчас наброшенное на диван из секонд-хенда, то, которое ему сшила мать до того, как он съехал, вертит в руках глиняную миску, в которую Дерек бросает ключи, подарок от Лоры, который он любит со всеми шероховатостями и неровными краями. Когда Стайлз поднимает с пола потрепанную книгу "Атлант Расправил Плечи", Дерек пожимает плечами: "Я ею двери подпираю". Стайлз смеется, перед тем как упасть на диван, накинуть на плечи плед и потребовать, чтобы Дерек приготовил ему ужин. Позже, когда они обедают индийской кухней на вынос, из-за того, что Дерек переварил пасту и сжег чесночный хлеб, тот уже не думает о том, что ночь превратится в катастрофу, потому что Стайлз все еще здесь, в этой дыре, по нелепости названной квартирой, и по кусочкам собирает все то, что Дерек представляет из себя, даже то, что пытается спрятать ради собственной безопасности, и это же должно что-то значить, не так ли? В итоге Эрика вставляет слишком много комментариев о том, что Дерек снимает себе проституток, потому что никто в офисе не видел доказательств существования Стайлза, кроме как засосов и вялого выражения лица Дерека по утрам понедельника. Так что Дерек приглашает Стайлза на самостоятельно приготовленный ужин и, недоверчиво тыкая вилкой в соус бешамель, который почему-то выглядит как молоко, говорит: - Мои коллеги не верят в то, что ты существуешь. - Ну, я и не существую. Разве я тебе не говорил? "Я продолговатый мозг Джека". - Не смешно. Эрика на днях оставила пачку презервативов на моем столе с запиской, в которой писала мне, цитирую: "обернуть до того как вставить"; и Айзек предложил наведаться в клинику, чтобы провериться на заболевания передающиеся половым путем. - Так пригласи своих друзей на уикенд, я замучу барбекю. Ну, или Скотт замутит, потому что мне категорически запрещено использовать гриль после инцидента, о котором мы не распространяемся. Не смотря на справедливые суждения о том, что ответ будет нелепым, Дерек все равно интересуется этим происшествием. Когда Стайлз начинает свой рассказ о том, как Скотт потерял свою бровь, а стейк внезапно вылетел с крыши на улицу, он даже не удивлен. Заканчивается все тем, что он сжигает соус бешамель, но ему все равно, потому что Стайлз смеется ему в ухо. Сказать, что барбекю получается катастрофическим, это ничего не сказать - ночь была до боли неловкой. Скотту хватает одного взгляда на Дерека, чтобы решить, что он слишком плох для его лучшего друга. Эрика, встретив Стайлза, начинает смеяться, едва найдя в себе силы извиниться и скрыться в ванной (пока она была там, Дерек успел получить пять текстовых сообщений, повторяющих одно и тоже: "О БОЖЕ МОЙ, ТЫ СЕБЕ ТАКОГО ТВИНКА ОТЫСКАЛ"). Питер жмет Стайлзу руку и, по словам последнего, проводит по его запястью ногтем так, что у него по спине мурашки поползли. Единственной хорошей вещью стал своего рода пакт о ненападении, который заключают между собой Айзек и Скотт, проведя большую часть дня за грилем, и Бойд, принесший хорошее пиво вместо того пойла, которое он изначально грозился притащить. Тем не менее, все ушли сытыми и более-менее пьяными, но в состоянии держаться в вертикальном положении, так что, когда Дерек и Стайлз остаются на крыше вдвоем, собирая пустые бутылки и складывая стулья, и Стайлз спрашивает: "Все обернулось к лучшему, да?", Дерек только улыбается в ответ и целует его. Дерек, залитый кровью, с еще теплым оружием в руках пробирается по лабиринтам коридоров охранной компании и вообще-то совершенно не удивляется, когда Эрика мягко и осторожно произносит ему на ухо: "Уже шесть месяцев". Он не отвечает, понимая, что да, уже шесть месяцев как длятся теплые воскресенья, сообщения о хипстерах и несмелые предложения встретиться; шесть месяцев улыбок и смеха, и странного счастья, когда обычно, к этому моменту, он уже рвал все отношения. Эрика после долгого затишья что-то бормочет ему в ухо и командует сворачивать налево. Дерек чрезвычайно рад, что она опустила эту тему. До тех пор, пока он не рассказывает Стайлзу о Лоре и не понимает, что обратного пути может просто не быть. Дерек рассказывает Стайлзу не о своих подозрениях насчет причастности Питера к убийству Лоры, а о том, что парень понравился бы ей, со своим юмором, шутками и способностью заставлять его улыбаться чуть ярче и смеяться чуть громче. Когда Стайлз перекатывается и растягивается у Дерека на груди, уткнувшись ему в шею, тот сглатывает и продолжает говорить. Рассказывает Стайлзу об их традиции смотреть "Фокус-покус" на Хэллоуин и "Новый Год без Санта-Клауса" на Рождество, как они раньше соревновались в том, кто найдет самый ужасный подарок, но никто так и не смог переплюнуть Лору, которая купила ему кукольный набор Барби и оставила в офисе на столе. Рассказывает Стайлзу, как он до чертиков скучает по ней и что чувствует, что это его провал, ведь он не смог ее спасти, хотя она была его единственной оставшейся семьей. Он замолкает на некоторое время, с благодарностью чувствуя, как Стайлз сжимает его руку чуть сильнее и прижимает к себе чуть ближе, ничего не говоря в ответ. Когда Стайлз позднее, на той же неделе, начинает за завтраком рассказывать о своей матери, Дерек вспоминает его молчаливую поддержку и ничего не говорит, просто прислоняется к плечу парня и слушает, как он говорит. Барбекю постепенно переходит в традицию, пока не становится слишком холодно, и тогда они наведываются с совместными ужинами к Бойду, и Дереку кажется, что у него сейчас именно та жизнь, которую Лора всегда ему желала. Он не хочет сглазить, но все становится слишком идеально, когда Стайлз спрашивает его, не хочет ли он смотаться в Эфиопию, или когда Эрика рассказывает ему, что Стайлз спрашивал у нее, сходил ли Дерек на ланч. (О зарождающейся между ними дружбе мужчина никогда особенно не задумывался, пока Стайлз не объявил ему торжественно, что она Женщина-Кошка, а он Бэтмен, и что у них был киномарафон Джона Хьюза). В какой-то момент Стайлз проскользнул в его жизнь и надежно там обосновался, да и сам Дерек совсем не хотел, чтобы парень из нее уходил.***
Дерек предлагает Стайлзу съехаться самым неловким из всех возможных способов. Стайлз первые пять минут разговора твердо уверен в том, что Дерек хочет порвать с ним, потому что тот начинает с фразы: "Нам нужно поговорить". Когда все-таки выясняется, к чему Дерек клонит, Стайлз решает, что единственный способ избежать неловкости - это заткнуть ему рот своим собственным. Срабатывает на ура, даже несмотря на то, что в конце они свалились с лавочки. Поиски квартиры - это тот опыт, который Стайлз предпочел бы стереть из памяти. Дерек оказывается в этом вопросе настолько мелочно-дотошным, что даже заводит себе записную книжку с цветовой кодировкой особенностей каждой квартиры, хотя Стайлз помнит только одну, которая ему понравилась. С доступными поэтажными планами, просторная, та, в которой он с легкостью мог представить Дерека на кухне, в холле, в спальне. Особенно в спальне. Хорошей новостью было то, что квартиру они себе нашли в Клинтон Хилл, а это значит, что Стайлз наконец-то сможет отвести Дерека в Brooklyn Flea и Smorgasburg, не выслушивая его болтовню по поводу того, что, если он хочет посмотреть на чужой хлам, легче спуститься вниз по Каналу и посшибать там кошельки. (Когда Стайлз впервые слышит об этом от Дерека, то застывает, охваченный изумлением из-за этого полного чувств предложения, и не совсем осознает, что ему с этим делать). Стайлзу нравятся высокие потолки и обтекаемые линии, и он не задумывается о недостатках окон, потому что это их дом, только их, что еще ему нужно? (Дерек хочет сказать что-то по поводу окон, но, заметив счастье на лице Стайлза и то, как он стоит в лучах солнца, с каким наслаждением смотрит на кухню и балкон, понимает, что если Стайлз здесь счастлив, то и он тоже). Когда Стайлз спускается вниз по зданию, Скотт спрашивает, что происходит между ним и Дереком. - Ну, Скотт, когда два человека нравятся друг другу... - Это не то, что я имел в виду, и ты знаешь это, - раздраженно обрывает его Скотт, - как долго ты собираешься скрывать от него, что убиваешь людей за деньги? Тем более, учитывая что теперь вы как бы живете вместе. Это не тот случай, когда ты можешь оставить записку: "Прости, милый, отлучусь убить кое-кого, вернусь поздно". Стайлз сохраняет молчание, пока не добирается до земли, и только потом произносит: "Не всем везет влюбиться в кого-то настолько осведомленного, как дочь босса, Скотт". Скотт коротко вздыхает, перед тем как ответить: "Справедливое замечание", и они оставляют этот разговор. На следующей миссии, хватаясь за бок и хромая вниз по аллее, Стайлз думает о том, что сказал ему Скотт, о том, что он не сможет вечно удерживать это все в тайне. Думает об этом, стреляя в цель и слыша, как с резким хрустом ломается чужая шея. Думает о шуме, доносящемся из коридора, о звуке чужих тяжелых шагов за углом. Думает о том, как объяснить Дереку происхождение синяков и ушибов, и о том, что, возможно, Скотт прав и это все закончится слезами и разбитым сердцем.***
Совместная жизнь - это череда компромиссов. Дерек забывает, что нельзя пить молоко прямо из бутылки, забывает, что нужно купить апельсиновый сок с мякотью, забывает, что теперь он живет не один, что рядом с ним кто-то есть, и просыпается рыча от ночных кошмаров полных огня и приторно-сладких поцелуев. В то же время он мирится с этим, чиня протекающий кран; пытаясь сделать блинчики, над которыми Стайлз насмехается, при этом заглатывая чуть ли не целиком, даже учитывая, что они больше похожи на печенье, чем на блины; растягиваясь поперек Стайлза после утренней пробежки, наслаждаясь удивленным визгом, плавно перетекающим в секс на диване; будя его по субботам медленными поцелуями и ленивой дрочкой. У него так и не получается запомнить, что он должен шуметь, потому что он дома, а не на миссии. Он уже сбился со счета, сколько раз он пугал Стайлза, бесшумно появляясь за его спиной в зеркальном отражении. Дерек не ставит это себе за цель, но трудно забыть вкрадчивый голос Питера, наставляющий его передвигаться бесшумно и сохранять постоянную бдительность. Сложно забыть годы тренировок, за которые его научили прислушиваться к любым шумам с улицы, поэтому он всегда знает, где его запасное оружие и что он может использовать защищая себя. (С другой стороны Стайлз слоняется вокруг и шумит сколько душе угодно, потому что он дома. Он не думает о запасных пистолетах, которые он рассовал по дому, или о безопасности в целом. Он слышит звуки с улицы, но не волнуется о том, достаточно ли остр нож, спрятанный под кроватью, для того, чтобы разрезать кость, потому что с Дереком ему не за чем волноваться. Он может прикоснуться к Дереку, почувствовать его и забыть об отдаче пистолета и тяжести ножа).***
Они живут вместе, платят аренду, ходят на собрания, где им полагается беспокоиться о том, где их соседи паркуют машину, и где на них бросают косые взгляды, потому что они единственная гей-пара в окрестностях. Только полтора года спустя соседи перестают интересоваться, когда у них будет свадьба, хотят ли они детей и голосовали ли они за демократов на последних выборах. Тем временем Стайлз выливает свое раздражение на Скотта, принимая заказ за заказом, приходя домой с горящей от адреналина кровью, седлая Дерека прямо в прихожей, провоцируя вплоть до того момента, пока тот не распинает Стайлза на полу, заставляя его умолять сорванным голосом. Стайлз начинает присматриваться к кольцам после двух лет совместной жизни. Он решает, что если секс до сих пор хорош и он до сих пор не пришил Дерека, то вместе они будут долго. Делая предложение, он начинает свою речь с "Нам нужно поговорить", откровенно наслаждаясь непередаваемым выражением лица Дерека.***
Какое-то время все идет хорошо: их дом всегда полон смеха, любви, легких прикосновений; иногда Дерек просто закидывает Стайлза на плечо и поднимает его наверх, в спальню, а иногда Стайлз выпихивает Дерека за дверь, удивляя его походом в какой-нибудь Музей естествознания, где Дерек часами может разглядывать скелеты динозавров. У них все получается, но потом Стайлз опаздывает, а Дерек не звонит, и между ними медленно разливается тишина, делая Стайлза беспокойным, а Дерека угрюмым, но ни один из них не знает, как вернуть все обратно.***
Дерек не знает, когда это началось, когда Стайлз начал отстраняться, улыбаясь чуть меньше. Он просто знает, что парень уже не так часто смеется, не так часто прикасается, да и теперь работа приносит облегчение, ведь ее можно использовать как предлог возвращаться домой все позже и позже. В какой-то момент Айзек спрашивает, все ли хорошо, но тут же замолкает, когда Дерек просто рычит: "Возвращайся к работе".***
Скотт рассказывает об Эллисон, о том, как он любит ее, как она целуется, как она... - Я тебя прирежу прямо здесь, приятель. Мне не нужно знать обо всех талантах Эллисон, честно. Когда Скотт широко ухмыляется и меняет тему, Стайлз думает о том, что когда-то он точно так же говорил о мускулах Дерека, о том, как тот прижимал его к стене, и ему интересно, когда в последний раз их секс не казался рутиной, как будто они просто играют отведенные им роли. Когда он предлагает сходить к психотерапевту, он не думает, что Дерек согласится. Он надеется, что мужчина наградит его долгим взглядом, а потом вернется к футбольному матчу, поиздевается и забудет, что Стайлз это предложил. Стайлз надеется, что Дерек откажется, потому что он может справиться с холодной постелью и остывшим сердцем, он может справиться с вещами, которые рушатся постепенно, но он вряд ли сможет сесть рядом с Дереком и выслушать, как тот скажет, что с ними покончено: покончено с их квартирой в Бруклине, с их ночами плохого кино, покончено со Стайлзом. Но, конечно же, назло ему Дерек соглашается. Она говорит, что ее зовут доктор Митчел, что это безопасное место, где никого не осудят. Она спрашивает почему они здесь, почему сейчас, и Стайлз не знает, как ей сказать, что он чувствует, как каменеет, застывает в тишине, крадущейся по их дому, так что ему приходится жаловаться на то, что Дерек не слушает его и закрывает ему рот, потому что это тоже правда. Когда Дерек в ответ говорит, что он хотя бы не озвучивает каждую идею, которая приходит ему в голову, Стайлз закусывает губу и многозначительно ничего не говорит. Когда она спрашивает об их сексуальной жизни, они оба молчат. После долгой паузы, во время которой Стайлз смотрит на свои костяшки пальцев, а Дерек смотрит на Стайлза, она спрашивает о том, что они надеются получить от этих сеансов, но парень все еще думает о предыдущем вопросе. Как можно сказать незнакомому человеку, что секс у тебя безэмоциональный, что это просто два тела, трущихся друг о друга в темноте? Ночью, лежа в кровати не в силах заснуть, Стайлз думает о том, как психотерапевт спросила их о знакомстве. Он вспомнил, как напрягся Дерек тогда в холле и как он рассмеялся, когда Стайлз неожиданно опрокинул его на постель, и ему кажется, что вопрос в том, когда все начало распадаться на части. Когда Стайлз снова забыл об их годовщине? Или когда Скотт проводил третью неделю валяясь пьяным на их диване? Когда прекратились их дразнящие прикосновения и началось неловкое молчание? Он думает, что в конце концов это не имеет значения. Важно то, что Дерек не касался его хоть с каким-то намеком на нежность уже несколько недель, а Стайлз проводил ночи, пытаясь найти смелость обхватить Дерека так, как привык давным-давно. (Подъезжая к дому, Дерек сжимает руль и думает о том, как Стайлз внезапно подкрался к нему сзади на прошлой неделе. Раньше, когда все было хорошо, он смеялся, напевал себе что-то под нос, даже танцевал, заблаговременно оповещая Дерека о своем приближении, но сейчас не было ничего такого. Дерек от неожиданности подавился зубной пастой, когда увидел Стайлза, входящего в комнату. Теперь Дереку приходится прилагать усилия, чтобы понять, где находится парень, но это никак не задевает его).***
Когда Джерард Аржент прибывает в город якобы для того, чтобы проверить, как работает нью-йоркский отдел под руководством его сына, Стайлз начинает что-то подозревать. Вслед за Джерардом всегда приходят проблемы - обычно в форме дырок от пуль и смутных заголовков на передовицах газет. Стайлз знает, что газеты не пишут о рядовых смертях; хотя он без всяких усилий прослеживал кровавую дорожку, тянущуюся за Джерардом по всей стране. Крис стоит позади отца, явно чувствуя себя неуютно, как будто знает, что что-то надвигается из-за горизонта и этому офису лучше задраить люки и залечь на дно. Стайлз лениво размышляет о том, что рассказывал ему отец в свою бытность шерифом, когда они еще жили на краю заповедника, где лес высился и ширился вокруг их городка. Что-то про то, как медведи готовятся к охоте. Стайлз мало что смыслил в охоте, но в глазах Джерарда он мог видеть холодный расчет, терпение, свойственное настороженным охотникам, и то, что у Джерарда была своя цель, которую он готов был уничтожить. Стайлз вспоминает последний раз, когда Джерард приезжал, это было восемь лет назад, тогда Крис вел себя тише, чем обычно, почти все время прятался у себя в офисе; старик пришел к ним ненадолго, просто сидел на собраниях и наблюдал, говоря Стайлзу: "Хорошая работа, сынок", как будто гордился им. Стайлз так часто названивал тогда отцу, что тот пригрозил заблокировать номер, напоминая сыну, что у него все еще есть город, о котором ему нужно заботиться, и что не все могут позволить себе быть ленивыми веб-разработчиками с кучей свободного времени. Джерард после себя оставил водоворот газетных заголовков, кричащих о новых "гангстерских войнах", но в офисе-то лучше знали; все работали сверхурочно, убивая людей таким образом, что Стайлзу казалось, что они передают какого-то рода послание, он только не был уверен какое. Или кому. Он помнил, что за год до этого Кейт ворвалась в их контору как ураган, с блестящими от кровожадности глазами и еще чем-то, что заставляло Стайлза волноваться, следить за языком и фильтровать шутки, потому что что-то глубоко внутри подсказывало ему, что привлекать внимание Кейт совсем не стоит. Он был новеньким, чертовым сусликом, но даже тогда не смог остаться равнодушным. Несколько месяцев спустя, когда Кейт была найдена лежащей в переулке с перерезанной глоткой и ее привычным дробовиком за спиной, Стайлз даже не удивился. Он, конечно, жалел, что сестра босса выбрала себе мишень не по силам, но в то же время знал ее, вечно активную, всегда отбрасывающую ограничения и воображающую о себе слишком много. Джерард поднял шумиху об отмщении смерти своей дочери, его голос был так же остр и полон жестокости, как и у Кейт, но после этого ничего не произошло. Они провели беспокойную, безмолвную ночь в офисе, ожидая внезапного вызова, но Джерард уехал в Сан-Франциско и больше не возвращался. Сейчас, глядя на то, как Джерард осматривает офис стоя в дверях, как его взгляд скользит по мотивационным плакатам Стайлза и захламленному столу Скотта, парень размышляет о том, не было ли это какого-то рода сигналом, потому что Джерард выглядел как человек, собирающийся порвать на куски собаку, гадящую на его газон. Когда этой же ночью вся миссия Стайлза катится к чертям, он даже не удивлен. Джерард всегда был предвестником беды, и девять лет ничего не изменили.***
Дерек теряет свое любимое ружье во взрыве и не может понять, как рядовое задание могло пойти наперекосяк или почему он не был в курсе того, что в игру вовлечен еще один игрок. Это был уже не первый раз, когда кто-то достигал его цели раньше, но обычно он находил их уже мертвыми. Такова природа их мира, гонка за лидерство, и Дерек принимал это, но в этот раз все было по другому; чувствовалась наигранность. Он сердито покупает себе лепешку в пекарне вниз по улице от офиса, споря сам с собой стоит ли покупать и Стайлзу, но потом решает, что нет, зачем делать ему что-то приятное? К тому времени, как он заходит в офис, там уже нет никого кроме Бойда. Все еще держа лепешку в руке, Дерек натыкается на его пустой взгляд, который вкратце можно расшифровать как: "Я сделаю это, если оно того стоит, хотя я знаю, что нет", и решает, что не стоит рисковать быть осужденным Бойдом и полным равнодушием Стайлза, если он вернется позже. Поэтому Дерек едет домой и высиживает болезненно вкусный ужин состоящий из баклажанного пармиджано и малой доли мяса. Он целиком и полностью уверен в том, что Стайлз сделал это специально. Он вытирает посуду, пока парень моет ее, скучая по их прошлым баталиям, когда Дерек мог внезапно шлепнуть Стайлза полотенцем, а тот в ответ обрызгивал его мыльной водой. Все было так легко и просто, и сейчас он прикусывает себе язык, чтобы не дать себе нарушить тишину. Той ночью, когда Стайлз перевернулся и погладил Дерека по щеке, прижимаясь к нему как раньше, глотая такие знакомые полузадушенные стоны, все все равно кажется другим, но Дерек не думает, он просто отвечает. Проводит ладонями по спине парня, прижимаясь к его бедрам, толкаясь в них, призывая к активным действиям. Когда Стайлз опускается на член Дерека, опираясь на его грудь, он выглядит решительным и в то же время отчаявшимся, и это заставляет Дерека хотеть опрокинуть мальчишку, подмять под себя, защитить, заставить его занять свое привычное место в жизни. Но вместо этого он позволяет Стайлзу медленно довести себя до края, впиваясь ногтями до полукруглых отметин на коже, будто напоминая, что у них есть хотя бы это, даже если словами не выразить. Дерек сжимает ягодицы Стайлза и, когда тот кончает с немым криком, пытается притвориться, что это не выглядело как прощание. Когда он просыпается, Стайлза уже нет. К полудню все обретает смысл. После пересмотра отснятого материала, где он рассмотрел, как какой-то незнакомец устранил его цель чем-то, до боли напоминающим гребаную биту, некоторые вещи стали очевидными. Во-первых, это было заказное убийство, а не просто совпадение. Человек нанес урон благородно, плавно, это не было похоже на вспышку гнева. Во-вторых, даже не смотря на то, что парень был действительно хорош, скрываясь от камер, все-таки удалось заснять его, пусть и мельком, в красной толстовке с засунутыми в карманы руками, и Дерек думает: "Вот дерьмо". Танцующая походка, бледная кожа и изношенная красная толстовка, Дерек думает о Стайлзе, пританцовывающем на кухне, Стайлзе, накидывающем толстовку, чтобы выйти проверить почтовый ящик, Стайлзе, возвышающемся над ним прошлой ночью, напоминающем пережиток прошлого. Он думает о Стайлзе, разбивающем чужую голову проклятой бейсбольной битой и недоумевает, как он мог это пропустить. - Закройте дело, - Дерек произносит тихим, напряженным голосом, но видя, как Айзек смотрит на него, думает, что не справляется с этим, что маленькая искорка надежды на то, что он ошибся, все еще тлеет в нем. (Стайлзу не нужно просматривать записи, чтобы выяснить, что это Дерек. Он видел маленький трискелион на нижней части рукоятки ружья, и этого достаточно. Дерек оставлял знаки везде, на этикетках, на квитанциях, на запотевших стеклах в ванной - маленькие хлебные крошки, которые Стайлз находил позже. Он языком обводил спиральные завитки татуировки, наблюдая за тем, как плечи мужчины напрягаются от желания перекатиться и взять свое. Он узнавал этот знак повсюду; и это не могло быть стечением обстоятельств. Он просит Скотта проверить, просто чтобы быть уверенным, и когда тот, спустя час, говорит ему все то, что он уже знает, это не значит ровным счетом ничего). Придя домой, Дерек бросает взгляд на нервничающего, предчувствующего что-то Стайлза и осознает, что был прав. Когда он толкает чужое тело на стену, пережимая ему глотку предплечьем, он ожидает того, что Стайлз ответит, даст отпор, и он делает это, когда Дерек бьет его об кухонную стойку и цепляется ему в глотку: парень бьет его локтем в живот и обнажает зубы. Стайлз приходит в ярость и поджимает губы, будто ему есть что сказать, перед тем как ударить Дерека головой и молнией выскочить за дверь. И каким-то образом, выправляя нос и пробираясь к двери, Дерек спотыкается о свои кроссовки и практически выпадает из дверного проема, он не хотел этого и даже не очень уверен, как это случилось, но в ветровом стекле уже зияет дыра, а Стайлз выглядит так, как будто его ударили. На секунду Дерек поддается панике из-за того, что он натворил, но когда шок на лице Стайлза сменяется яростью, Дерек чувствует себя освобожденным и расслабленным и даже не злится из-за того, что Стайлз фактически угоняет его машину.***
Какое-то время Стайлз едет абсолютно бесцельно, скользя по радиостанциям, пытаясь заглушить свист ветра сквозь пулевое отверстие в лобовом стекле, гадая, чем может сейчас заниматься Дерек, ищет ли он свою машину прямо сейчас или же на метро уносится как можно дальше от дома, проклиная его и случайную неизбежную встречу, которая обязательно произойдет. Он осознал значение того, что Дерек выстрелил в Камаро, машину, которую он любил и за которую боролся; означает ли это, что он ненавидит Стайлза так сильно, что даже списал машину со счетов как побочный ущерб. Парень предпочитает выбросить это из головы, напевая: "Ты не знаешь, как ты прекрасна" вместе с One Direction и ненавидя себя в этот момент. И только добравшись до Скотта, он думает о том, где ему припарковать машину. В конце-концов решив, что соседняя аллея подойдет, а если что, это будет уже забота Дерека, когда ему позвонят сообщить, что его машину растащили на запчасти стервятники с Ист Виллидж. Скотт бросает короткий взгляд на Стайлза и, вздохнув, произносит: "Тебе повезло, что закусочная за углом", перед тем как, отодвинув парня, пройти по коридору, оставив немного озадаченного друга стоять в распахнутых настежь дверях квартиры. - Я тогда зайду, да? - кричит Стайлз вдогонку и принимает тишину за утвердительный ответ. С остатками картошки фри, ананасовым майонезом и семью бутылками вина, расставленными между ними на столе, Стайлз рассказывает другу всю пародию на сказку, хоть и немного сокращенную. Скотт добросовестно выполняет свой долг лучшего друга: старательно удивляется упоминанию о стрельбе в спальном районе, старательно сочувствует Стайлзу, осознавшему, что домой ему возвращаться нельзя, и старательно кривится в отвращении, когда Стайлз оплакивает шикарный жаркий секс с Дереком, которому больше не бывать. Около полуночи Скотт укладывает Стайлза спать на диване, оставив его лежать там с одной ногой стоящей на полу - парень просто не мог найти в себе сил поднять ее. Стайлз повествовал о своих чувствах по поводу этого внезапного, но неминуемого предательства, пока Скотт не принес ему воды и аспирина, а потом пообещал написать оду в честь преданности МакКола их дружбе, и сочиняет совсем невероятные рифмы до тех пор, пока Скотт не кладет на его лицо подушку и не уходит. - Этот диван пропах чипсами и духами, это странно! - отзывается из-под подушки Стайлз. Без отвлекающего его Скотта разум Стайлза снова метнулся к квартире, к ошеломленному лицу Дерека, когда парень ударил его, к звуку пули, прошивающей стекло. Стайлз думал о том, что, даже если бы у него была попытка, он бы не выстрелил. Просто не смог. И именно поэтому вся злость, за которую он цеплялся как за якорь, испаряется. Стайлз вздыхает и, прикрыв глаза, уже без злости думает о том, как ему исчезнуть.***
Дерек глушит текилу взятую с барной стойки, полулежа на кухне. Он думает о том, как Стайлз облизывал губы, как он нервно дергался и как бросился к дверям, как будто Дерек собирался схватить его. В голове у него как будто замкнулась бесконечная петля: Стайлз, чистящий зубы, Стайлз, пытающийся не сжечь барбекю, Стайлз, глядящий на него сквозь ресницы прежде чем что-то сказать, и Дереку оставалось только гадать, сможет ли он разобрать на части последние шесть лет, чтобы разобраться, где правда. Он засыпает, не зная, что будет впереди. К несчастью, впереди находится Эрика, в сопровождении Айзека и Бойда, заявившаяся к нему в шесть часов утра, громко хохочущая, несмотря на похмелье Дерека и отправившая своих миньонов шнырять по всему их дому. Они кропотливо проходятся по всей квартире, по комнате за комнатой, по каждому предмету. Он ловит Бойда, методично потрошащего плюшевого волка, которого Стайлз выиграл для Дерека на ярмарке - он тут же назвал его Хмурым Волком и вручил Дереку его тезку, чтобы тот подержал игрушку, пока парень сгоняет за пончиками - и поборол в себе инстинкт положить этому конец, выгнать команду из дома, чтобы он мог скорбеть в одиночестве. (Чего Эрика не говорит ему, так это того, что Стайлз звонил ей прошлой ночью, и, даже не смотря на то, что все, что она разобрала, вмещалось в: "Женщина-кошка, я не знал, я клянусь, я не знал", этого было достаточно для нее, чтобы немного покопаться в чужом белье и выяснить правду. Она работала с Дереком уже достаточно долго, чтобы понять, что в такие моменты нужно с боем пробиться вперед и заставить его догонять. Это сработало на курорте в Аспене и со статусной женой, это сработает и сейчас). Дерек разрешает Эрике пройтись по всему дому, следуя за ней из комнаты в комнату, потягивая горький кофе, который она ему принесла. Он позволяет ей раскрыть тайник Стайлза с оружием, обнаружить нож, спрятанный в гостиной и сейф, полный денег и фальшивых паспортов, в кабинете. Он смотрит на то, как она по кусочкам разбивает его жизнь, вытаскивая на свет секреты, о которых он даже не подозревал. Когда они добираются до спальни, Эрика останавливается, и нерешительность на ее лице раздражает Дерека, заставляя его зайти первым. Они находят выглядящий откровенно зловеще зазубренный нож и окровавленную биту, перед тем как Эрика коротко выдыхает и замирает. Когда он оглядывается на нее, та держит в руках фотографию, спрятанную в самом низу выдвижного ящика. Одна из тех, которую они делали на барбекю: Дерек на ней улыбался, мягко и открыто, и Стайлз смеялся над кем-то, скорее всего Скоттом, но при этом прижимался к своему парню и они выглядели счастливо. Эрика не произносит ни слова, когда он выходит из комнаты.***
Не то чтобы Стайлз не любил Скотта, он ведь был его лучшим другом с малых лет, и каким-то образом это преобразилось в "друзья, которые убивают вместе, остаются вместе", но он точно потерял бы разум, если бы остался на этом диване еще хотя бы одну ночь. Просто Скотт не мог и часа провести, не поговорив с Эллисон, будь то звонки или сообщения, в зависимости от того, как они общались за час до этого. От этого тошнило, да и по отношению к тому, кто только что выяснил, что его супруг - киллер из конкурирующей фирмы, это было слегка грубо. Сидя в боксерах, вяло поедая овсяные хлопья с молоком, он чувствует себя бесконечно далеко от тех сонных пробуждений на выходным с Дереком, и, когда он жалобно вздыхает, уставившись в тарелку, Скотт поднимает на него взгляд и осторожно произносит: "Хлопья уже размокли". - Это не... в смысле, я в курсе, просто это не то, что волнует меня сейчас больше всего. - Ну, Эллисон считает, что ты должен надрать ему зад. Или выяснить, что ему известно, но лучше надрать ему зад. Она даже предложила помощь. Стайлз роняет ложку, разбрызгав молочные капли по всему столу. Скотт откидывается назад, но Стайлз даже не моргнул глазом. - Скотт, мой друг, мой брат, скажи мне, что ты ничего не рассказал Эллисон. - Конечно я рассказал... или я не должен был? - Скотт заливает себе хлопья и выглядит сконфужено. Стайлз не находит в себе сил на то, чтобы объяснить, как сильно его друг ошибся, поэтому просто опускает голову на стол, полностью опуская руки на сегодняшний день. Он даже слегка жалеет, что недооценил Эллисон: после поспешного предложения помощи по выбиванию дури из Дерека, она резко поворачивает в противоположном направлении и восторгается их историей в стиле Ромео и Джульетты, успешно пропуская мимо ушей возражения Стайлза о том, что у тех все закончилось смертью. Она ни разу не говорит о том, что рассказала своему отцу о том, что их агент спал с врагом, и ни разу не говорит, как ей жаль, что Стайлз ценит больше, чем преданные щенячьи глазки Скотта и нескончаемый поток тарелок с хлопьями. Конечно Эллисон еще и помогает получше, чем Скотт. Она отправляет Стайлза в душ, стирает его одежду и предлагает отличный план по выслеживанию Дерека через GPS в его телефоне, чтобы найти, а потом ворваться в их офис. Когда Стайлз говорит: "Ты определенно слишком хороша для Скотта", Эллисон смеется, Скотт дуется, а Стайлз чувствует себя так, будто все-таки сможет пройти через все это. Это чувство радикально меняется, когда он посмеивается над Дереком сидя в безопасности, в вентиляционной шахте, и все, что он может слышать, это подавляемый смех в голосе Дерека, потому что сейчас все, чего Стайлз хочет, это прижать мужчину к ближайшей стене и заставить улыбаться совсем по другому поводу. Когда в шахту начинает поступать дым, Стайлз тащит задницу в главный офис и успевает увидеть, как Дерек грустно улыбается прежде чем выпрыгнуть из окна и на тарзанке добраться до здания на другой стороне улицы. - Трусливая курица! - кричит ему Стайлз вдогонку. Он почти видит, как Дерек ухмыляется, прежде чем крикнуть ему в ответ: "Щенок". А вот это было обидно.***
Дерек настигает Стайлза в их любимой закусочной, в той, где подают спиральную картошку фри и сезонные молочные коктейли, поэтому, когда мужчина проскальзывает на место напротив парня, Стайлз даже не удивлен, оставаясь покорным. Дерек заказывает себе кофе, но после того, как официантка его приносит, они все равно сохраняют молчание. Когда Дерек понимает, что больше не выдержит, он спрашивает: "Ты думал о том, что могло произойти, когда я узнаю?" - Я никогда не думал об этом. Я просто... я просто хотел быть с тобой, - Стайлз хмурится и, произнеся это, извиняется и уходит. Когда персонал выбегает с кухни, крича про парня с оружием, Дерек спокойно выходит наружу вместе со всеми посетителями, пока кто-то не хлопает его по плечу, произнося: "Извините? Сэр? У вас там что-то тикает". И тогда он проклинает тот день, когда встретил Стайлза, выбрасывая свою любимую кожаную куртку в мусорный бак, крича всем, чтобы они отошли, борясь с искушением рыкнуть на публику, потому что сейчас Стайлз значил для него ровно ничего. Дерек держится за свой гнев вплоть до следующего утра, пока не получает сообщение с неизвестного номера: "Центральный парк, полдень". Даже не нужно быть экспертом, Дерек знает от кого именно пришло сообщение, и о каком именно месте идет речь. Где бы еще они могли закончить все это, как не на случайной лавочке в случайном участке парка, дорогу к которому Дерек знает наизусть; место, где они встретились на своем первом свидании; место, где Стайлз повалил его на землю, когда тот предложил съехаться; место, где Стайлз предложил ему вступить в брак. По молчаливому согласию в публичном месте был определенный лимит насилия и боли, который они могли причинить, но сидя на парковой скамейке, не касаясь друг друга, но все равно достаточно близко, чтобы чувствовать жар чужого тела, Дерек думает что тут явно что-то не сходится. Стайлз выглядит уставшим и каким-то измотанным. Темные круги под глазами напоминали Дереку тот раз, когда они поехали на Комик Кон, и Стайлз отказывался спать, божась, что чистая фанатская сила позволяет ему оставаться бодрым, а сон для тех, кто недостаточно крут, чтобы выстоять очередь за автографами. Только на этот раз не было никакой улыбки в глазах и усмешки, блуждающей на губах. В этот раз было только устойчивое дыхание и дрожащие руки, которые он пытался скрыть в карманах своей толстовки. Стайлз первым нарушает молчание на этот раз. - Можешь забрать себе дом, - мягко произносит он, - я останусь у Скотта ненадолго. И Дерек ничего не говорит, потому что не знает, что сказать. - Я не знал, ну, до той ночи, если ты думал об этом. До тех пор пока не нашел твое ружье, - и тут Стайлз запинается, прикусывает губу и переводит взгляд на свои туфли. Дерек хочет снова испытывать злость. Хочет вызвать ослепляющую ярость, которую он чувствовал, когда узнал, что это Стайлз опережал его с заказами. Хочет все еще верить в то, что все это время Стайлз просто играл с ним. Но тут вспоминается их первая годовщина, когда Стайлз не стал заморачиваться и просто принес вафли в постель, где они провели все утро и часть дня, а потом завел руки Дерека ему за голову и оседлал его, тягуче медленно доведя их обоих до разрядки. Он помнит, как смотрел на него Стайлз, когда Дерек впервые рассказал о Лоре, и то, как одним утром Стайлз рассказал о своей матери, когда его плечи дрожали, хотя голос и оставался чистым. Пока он думает обо всех этих вещах, его сердце глухо стучит и сжимается от одной мысли о том, что Стайлза не будет в его жизни, но когда он открывает рот, чтобы сказать что-нибудь - что-то, что заставит парня остаться - то не может произнести ни звука. Стайлз принимает молчание за согласие и, чуть помедлив, встает, повернувшись к Дереку полубоком, и, покачав головой, уходит, сгорбившись, как будто ему нанесли запрещенный удар. Барахтаясь в холодной пустоте образовавшейся вокруг него, все, о чем Дерек может думать, так это о том, что Стайлз не посмотрел ему в глаза, ни разу.***
Когда они видят друг друга в следующий раз, Стайлз быстро вызывает свой гнев, если нож, прижатый к яйцам Дерека, можно принять за индикатор. - Серьезно? - интересуется Стайлз, - ты рылся в моих вещах, украл мое оружие, распотрошил Хмурого Волка; у тебя что, проблемы? Они возвращаются в дом, и Дерек не может решить, стоит ли ему ударить Стайлза в попытке успокоить его, хотя нож у причинных мест не оставляет ему широкого выбора, заставляя идти по пути наименьшего разрушения. Стрелять в Стайлза - это как предательство на высшем уровне, но Дерек уверен, что это единственный способ пройти через все это, поэтому он натягивает глушитель и прицеливается, зная, что если он метнется влево, то парень тут же уйдет вправо. Он держит это в уме, когда Стайлз насмешливо тянет: "Ты еще жив, детка?". Дерек обнажает зубы в усмешке и стреляет, целясь на голос парня. Он знает, что силы равны, и что это детские игры, но попросту не может притвориться, как будто его не волнует. Дерек не может сдаться, но это не значит, что он хочет выиграть. Дерек чувствует себя почти освобожденным, когда Стайлз выскакивает на него из-за угла, и ружья оказываются забыты в пылу драки на кулаках. По крайней мере, таким способом он может заглушить голос тренера, твердящий ему о том, как можно быстрее закончить все это, и сфокусироваться на боли в щеке от удара чужих костяшек. Дерек издевательски улыбается, когда, ударив Стайлза о стену и вжавшись в него бедрами, видит, как тот сжимает зубы, старательно подавляя стон, потому что какие бы проблемы у них ни были, какими бы словами они друг друга ни били, у них всегда был прекрасный способ примирения. Когда слова уже не важны, они начинали говорить языком тела, быстрыми движениями, следами от ногтей на коже и укусов на шее. На несколько секунд на Дерека накатывает ощущение тепла чужого тела, но потом все резко меняется, когда он отлетает, получив ловкий левый хук. В конце концов он просто не может позволить себе дотянуться до валяющегося на диване пистолета, поэтому вместо этого поднимает руки вверх, когда Стайлз наставляет ему пушку в лицо. По широко открытым глазам и сбившемуся дыханию Дереку становится очевидно, что это самый невероятный вариант из всех, что Стайлз перебрал. Дерек на шаг приближается к парню, спрашивая: "Не можешь сделать этого?", и Стайлз отходит на шаг назад. Качает головой, ружьем и рычит: "Не надо. Убирайся". Когда Дерек приближается еще на шаг, нагло врываясь в пространство Стайлза с поднятыми руками, зная, что если тот не выстрелил раньше, то никогда не выстрелит, голос парня ломается. - Уходи. Это легче чем сделать вдох - выбить пистолет из рук парня, притянуть его к себе за шею. Как будто все начинается сначала, когда Дерек обнимает Стайлза, осторожно прижимая того к себе, как будто, если он будет тщательно вслушиваться, то уловит латинские ритмы и слабые отголоски грозы их первых совместных выходных в его сердцебиении. Дерек заставляет Стайлза застыть в нерешительности, когда он рывком цепляется за его рубашку, расстегивая пуговички, подбираясь к коже, заставляя Стайлза стонать, покусывая изгиб плеча и бледную шею. Когда Стайлз вырывается и падает на колени, цепляясь за штаны Дерека, тот рычит и опирается на стену одной рукой, второй цепляясь в его волосы, легко направляя, наблюдая за тем, как Стайлз открывает рот и берет Дерека глубоко и быстро. - Господи, твой охуенный рот, - Дерек закусывает губу, перед тем как Стайлз доводит его до разрядки и усмехается. - Совсем как в Венесуэле, да? - Заткнись, - Дерек улыбается, ведя большим пальцем по распухшей нижней губе парня, взрыкивая, когда он прикусывает подушечку пальца. Спустя какое-то время Стайлз уже опирается на кухонную стойку, чувствуя, как два пальца растягивают его, надавливая на простату, пока он не сдерживая стонов не начинает двигать бедрами в такт пальцам. - Ах, ну же, давай, давай, ты должен мне, - не выдерживает Стайлз. - Я должен тебе? - Дерек подается вперед, кусая его плечо. - Ты в меня стрелял, - аргумент был бы более эффективным, если бы Стайлз не прервался по середине, чтобы попытаться насадиться на член, заскулив, когда Дерек схватил его за запястья и прижал их к стойке. - Ну, ты украл мою машину... - Ну, ты это, блять, заслужил. - Разве? - недоумевает Дерек, в то же время вводя третий палец, и посмеивается, когда Стайлз всхлипывает. Стайлз всем весом подается назад, и обычно Дерек позволял ему выбирать позицию, какую тот хотел, но сейчас он хотел видеть Стайлза распростертым и растянутым, хотел увидеть, как он сдается, и дает Дереку заполнить прошедшие два года нарастающего напряжения и тайн. Он хватает ноги Стайлза и раздвигает их, поднимая вверх, наклоняясь вперед и целуя парня, заглушая протесты. Когда Дерек входит в узкую глубину, то глотает наполненный удовольствием стон Стайлза, плавно двигаясь в нем, сохраняя медленный темп, пока Стайлз не открывает глаза и не просит его. - Да, блять, да, именно так, - Дерек совершенно уверен в том, что это лучший из всех исходов. (Стайлз позже не соглашается с этой точкой зрения: "Господи, ты что, даже штаны не снял? Что за..." Дерек просто улыбается, и оглядывает разрушенную кухню вокруг них, начиная смеяться, сумев произнести только: - Я не могу поверить, что ты швырнул в меня чайником. - Я уверен, что это ты тоже заслужил, - и затем, когда Дерек не успокаивается, он щелкает пальцами, - о господи, Дерек, сосредоточься, - прежде чем сдаться и самому стащить с него брюки. - А люди говорят, что это я нелепый, - бормочет Стайлз, прежде чем опрокинуть Дерека и провести языком по всей длине его члена. Им обоим после этого нечего добавить). - Помнишь наши каникулы в Аспене? - спрашивает Стайлз, лежа на спине в лучах раннего солнца. - Нет, я не помню как ты клялся, что знаешь, как кататься на лыжах, а потом провел всю поездку сидя напротив камина, с горячим шоколадом и книгами, - нарочито задумчиво отвечает Дерек. - Заткнись, - смеется Стайлз, - насколько я помню, кто-то отлично провел время, провоцируя секс у огня. Но я имел в виду, когда ты уехал раньше, оговорившись работой, ты... - А, да, - Дерек улыбается, - Жан-Люк Гаспард, - и усмехается, когда Стайлз бьет его по бедру. - У меня болит правая рука, когда собирается дождь, - в никуда произносит Дерек. - Я не могу чувствовать этими пальцами, - произносит Стайлз, поднимая руку. - У меня только одна почка. - Я думаю, ты выиграл, - тут же отзывается парень.***
Кухня разгромлена, и Дерек из относительно безопасного места наблюдает за тем, как Стайлз проходится до холодильника, шипя, когда наступает на осколки от дверного стекла, и смеясь, торжественно показывая чудом уцелевший контейнер с соком. Они произносят тост за примирение, и, когда Стайлз смотрит на него сквозь ресницы, сжимая губы на сколотом краю стакана, Дерек не может не прижать его к себе, откидываясь на стойку, пока парень не отставляет стакан и не обнимает мужчину за шею, сокращая расстояние между их губами. К тому времени, как Дерек в состоянии реагировать хоть на что-то, за окном уже рассвело, но он все равно не может двигаться, потому что не хочет будить Стайлза, так умилительно спящего после ночной болтовни, даже для того, чтобы убрать осколок, на котором он лежит. Дерек счастлив, и новизна этого ощущения после болезненно перенесенного года действует на него настолько дурманяще, что влетевшая в холл через окно дымовая шашка настигает его врасплох. В результате они мечутся в разные стороны - Стайлз налево, а Дерек направо, и оба в чем мать родила. Дерек сигналит парню, чтобы тот, блять, двигался к нему, и чтобы тот, блять, поторопился, а Стайлз качает головой и воспроизводит серию нечитабельных сигналов, в ответ на которые Дерек, вздохнув, ринулся к нему, подталкивая того к лестнице в подвал.***
Стайлз не знает, почему Дерек считает себя главным и кто сказал ему, что по ширине плеч теперь определяют, кто в доме хозяин, но, давайте будем реалистами, когда тот подталкивает парня к верстаку и вручает пистолет поменьше, Стайлз терпит, мысленно помечая себе захватить биту в углу. Это не поможет в перестрелке, но с близкого расстояния Стайлз может причинить серьезные неудобства. Они выезжают из города на украденной у соседей машине, когда Дерек выдает: - Кстати, моя фамилия не Смит. Стайлз прекращает палить по черным машинам, которые преследуют их: - Сейчас? Ты хочешь поговорить об этом сейчас? - Меня зовут Дерек Хейл. - Что? Ты Хейл? - кричит Стайлз, - я даже не... - Как-будто Стилински это твоя настоящая фамилия, - издевается Дерек. Видя нарастающее беспокойство на лице Стайлза, Дерек недоумевает: - Серьезно? Ты использовал настоящие данные? - Это не то же самое, если бы я был гребаным Хейлом! Или Аржентом! У меня нет собственной компании киллеров. Дерек слышит, как Стайлз бормочет: "Вся моя жизнь ебаная ложь, в браке с наемным убийцей, в браке с Хейлом, зашибись, блять..." и не может не улыбнуться, потому что это тот самый до боли знакомый Стайлз, по которому он так скучал, пока тот не говорит: - Выкладывая все карты на стол - когда я говорил о девушке Скотта, Эллисон, я имел в виду Эллисон Арджент. После этого Дерек просто пялится на него в немом изумлении, потому что конечно Стайлз работает на Арджентов, семью, которую Питер драматично нарек их заклятыми врагами, на которых у него пунктик, но все же.***
Они преследуют Скотта до закусочной, где Дерек кривится, видя, как он намазывает на блины арахисовое масло, потому что у мужчины имелись определенные соображения по поводу завтрака, а именно, что он должен включать бекон и обильное количество сиропа. Когда Скотт видит его лицо, он говорит только: "Руки прочь от моего завтрака, Дерек", и Стайлз смеется, но все же произносит: "Прости, чувак, для него это как оскорбление". Стайлз дает Скотту дожевать, а потом спрашивает: "Ну так. Сколько за нас дают?". Когда Скотт рушит все их надежды на легкий исход, говоря, что Джерард охотится за ними и что фамилия Хейл слышится повсюду, Стайлз поворачивается к Дереку и видит, как тот кивает, даже не удивившись. - Меня не могли предупредить, прежде чем я попал в дрянную версию "Семейной Вражды"*? - Стайлз игнорирует сердитый взгляд Дерека и поворачивается к Скотту, - что еще ты хочешь мне сообщить? Скотт выглядит задумчивым: - Ну, я думаю, что Джерард разрешил Гринбергу пройтись по твоему столу. Стайлз долго и пронзительно смотрит на Скотта, а затем перекладывает весь его бекон на свою тарелку. Скотт пытается возмутиться, на что парень отвечает: - Ты дал Гринбергу коснуться моих вещей; ты не заслуживаешь бекон.***
Они оставляют Скотта позади и сейчас просто едут, не зная куда им податься. Их дом разорван на части противоборствующими группировками, и все что у них есть - это дерьмовый желтый Хаммер, который они угнали в обед. Ни один из них не готов заговорить первым, так что они сохраняют мертвую тишину, пока радио продолжает играть "Ты бы хотел, чтобы твоя подружка была такой же сексуальной, как я?*", и Стайлз надеется на то, что песня скоро сменится. Стайлз еще не видит связи между Джерардом и Дереком и этим дерьмовым шоу из орудий и насилия, пока мужчина не стискивает зубы и не говорит, глядя в окно: "Я уверен в том, что Питер убил Кейт," и тогда все, о чем Стайлз может думать - это то, что он, безусловно, выбрал бы другую песню для саундтрека к этому моменту.***
В 2 часа ночи, Стайлз решает, что они оба должны немного поспать и паркуется через улицу от сомнительного мотеля. Общее поведение Дерека заставляет работника мотеля заткнуться, прежде чем он просто открывает рот, и на этот раз Стайлз благодарен этой привычке Дерека. Он не хочет думать о прогрессе в их отношениях, или, каким тот выглядел счастливым и смущенным, лежа на полу в коридоре в окружении разбитых столовых приборов. Комната дерьмовая, но тут есть горячая вода, и вымывшись, они оба притворяются, что последних двух недель как будто и не было, что они не лежат на колючих простынях в неправильной части города. Стайлз подавляет желание поговорить и переворачивается, обнимая Дерека вокруг талии так, как он привык. Он ждет, пока Стайлз не заснет, прежде чем ускользнуть, ждет, пока Стайлз не начнет дышать легко. Дерек задается вопросом, должен ли он просто уйти, или было бы лучше уверить парня в том, что все хорошо, потому что Хейл не может заставить себя погубить то хрупкое подобие мира, которое им удалось создать. Он оставляет записку и убеждает себя, что это не выглядит жалко. Угон машины в четыре часа утра - это как возвращение обратно в молодые годы, когда он еще не был так ловок и такие мелочи могли расстроить его. К тому времени, как он подъезжает к гаражу возле офиса, город просыпается, и на секунду он забывает, что находится в бегах, потому что чувствует, будто это еще одно раннее утро, в которое он оставил Стайлза теплым и сонным в постели. В офисе тихо и темно, он медлит, не зная, стоит ли взламывать компьютер Питера, когда внезапно все поглощает темнота. Дерек оказывается в освещенной тусклым светом комнате, подвешенный за руки, стянутые над головой. Он узнает плитку в мерцающем свете, но не осознает всего до конца, пока не слышит, как взводится курок пистолета позади него, и не видит, как Питер входит в круг света. - Дерек. И не так важно, что его семья погибла, что Кейт фактически не была той, кем притворялась, и что Лоры больше нет. Это не важно, подозревал он Питера или же нет, единственное, что имеет значение - это Стайлз, прижавшийся к стене и укутанный в плед, от которого он сбежал, как вор, оставив ничтожную записку: "Ушел искать ответы. Вернусь к обеду", и теперь этого точно не произойдет. Ему хочется поверить в то, что Стайлз подумает о самом худшем и проклянет его имя, выжжет его из памяти, но Дерек не идиот. Он знает, что Стайлз скорее сожжет город дотла, чтобы узнать, что произошло, и на какой-то момент ему становится жаль, что он не увидит этого. Сквозь нарастающий звон в ушах и боль в сердце, Дерек слышит, как Питер рассуждает о предательстве, об Арджентах, о том, что в конце концов Лора не сумела его понять, но может Дерек сможет, хоть он и делил постель с одним из их приспешников. Это забавно, но Дерек никогда не думал, что его дядя так любит разглагольствовать. Он думал о том, как тот может говорить о предательстве, как будто не стоял над Лорой, когда она истекала кровью на аллее, и не он оставил ее там, пока копы не нашли уже остывшее тело. (Питер не говорит Дереку о том, что Лора нашла его той ночью, после того, как он жестоко убил Кейт, как она подошла к нему, сидевшему с руками по локоть в крови, как спокойно отмывала его в офисной уборной. Он не рассказывал Дереку о том, как ее дыхание запнулось и как она почти яростно произнесла: "Хорошо", как будто Питер наконец-то оправдал ее надежды. Он и не расскажет Дереку о разочаровании, которое настигло его, когда он нашел Лору, обедающую с Крисом, когда он все ждал и ждал, пока она реализует свой план, а, когда оказалось, что это были переговоры о мире, о прекращении огня, что ж, он расстроился. Он ни о чем таком не говорит Дереку, потому что имеет ли это смысл?)***
Стайлз просыпается медленно, ворочаясь под пледом и хмурясь, когда он не чувствует привычного ворчания со стороны Дерека. Протянув руку, он чувствует холод простыней возле него и понимает, что его парень сейчас творит несусветную глупость. Он провел шесть лет, изучая Дерека, так что пробуждение в одиночестве для него не сюрприз. Да, он знает, что Хейл иногда творит хрень, когда остается без присмотра, а еще он знает, что Дерек любит смотреть ночные телемагазины и по какой-то причине обожает Небесный Пряный Китайский Цитрусовый Острый Чай. Когда Стайлз понимает, что в записке сказано, что Дерек вернется перед обедом, а уже час дня, это даже не удивляет его. GPS Дерека приводит его к офису, что не вызывает удивления. Когда он пробирается внутрь и видит машину его дяди вниз по улице, это тоже не особо удивляет. Поражает его Дерек, свисающий с потолка, пока Питер наставляет на него пистолет, но, по крайней мере, Стайлз наслаждается видом удивления на лице старшего Хейла, когда стреляет ему в грудь.***
Выстрел из пистолета возвращает Дерека в настоящее и, когда он открывает глаза, то видит Питера, лежащим у его ног, и Стайлза, стоящего в дверном проеме с таким жестоким выражением на лице, что Дерек даже не знает, что ему чувствовать. Он помнит, как Питер стоял позади него на похоронах Лоры, положив ему твердую руку на плечо, создавая ощущение тепла и силы за спиной. Он думает о первой годовщине пожара после смерти Лоры, когда Питер принес бутылки виски, и они сидели на крыше, пили и курили. Как они разговаривали до хрипоты о смехе Лоры, о ее одержимости "Золотыми девочками"*; о тете Гвен и ее неспособности к выпечке; о родителях и их любви к боулингу; о кузенах и их старших братьях, и... Когда Стайлз спрашивает, в порядке ли он, Дерек не знает, что сказать, поэтому вовсе ничего не говорит.***
Стайлз считает, что акция по спасению прошла в его голове намного лучше. В его фантазиях Дерек не строил из себя начальника и не отмалчивался. И не ворчал. Не то что бы он ожидал, что Дерек отмахнется от пыток, но он надеялся на что-то большее, чем пустой взгляд. По крайней мере, Дерек находится в сознании, потому что Стайлз помнил, как давным-давно они возвращались с дружеских посиделок скорее пьяные, чем нет, и как Дерек тогда двигался словно ниндзя-волк в то время, как Стайлз уподоблялся громыханиям гребанного медведя. Стайлз никогда не знает, что делать с тишиной, не знает, стоит ли ему нарушать ее или пусть будет, пока дискомфорт впитывается в его кости, должен ли он пробивать оборону Дерека или же искать трещины, чтобы облегчить себе путь. - Ну же, - произносит Дерек. - Что? - Стайлз кидает взгляд на Дерека, многозначительно смотрящего в окно, и сильнее сжимает руки на руле. - Говори то, что ты хочешь сказать. Стайлз хочет сказать, что ему жаль, что вся семья Дерека мертва, хочет ляпнуть: "Прости, что убил твоего дядю", хочет заехать в переулок и обнять Дерека так, чтобы сгладить события последних двадцати четырех часов. Он не говорит первое, не жалеет о следующем, поэтому он делает то, что хорошо умеет - придвигается ближе, давая Дереку почувствовать свою близость.***
Дерек не может с точностью сказать, когда его жизнь настолько осложнилась. Вместе с Кейт и вкусом ее вишневой помады на губах, ее склонностью к вырезанию семей, или с Питером, когда он убил Лору. Все, что он знает, это то, что он снова сирота, что у него болят ребра и что рядом теплый Стайлз на водительском сидении, и этого достаточно, чтобы прогнать память о Питере, объясняющем, почему он убил Лору и принес семье столько боли. Он переключает кондиционер на повышенную температуру, надеясь, что Стайлз не заметил, как слабо дрожали его руки. В отеле тихо, и он идет принять душ, только чтобы избежать полных беспокойства взглядов Стайлза, едва успевшего открыть рот, чтобы начать разговор. Стоя под струями воды, Дерек думает о тихих интонациях Питера, когда он кружил вокруг Дерека; о неподвижных руках Стайлза после того, как он нажал на курок, о том, как тот не сводил глаз с распростертого тела Хейла, даже когда интересовался у Дерека, в порядке ли он. Он задается вопросом, все ли люди любят настолько, что готовы убить ради дорогих им людей.***
У Стайлза есть план. Он знает, что план не идеальный, опирающийся больше на их собственную удачу, но по крайней мере это лучше, чем предложение Дерека просто проследить за Джерардом, а потом напасть на него. Стайлз хочет приходить домой не волнуясь о том, что почтальон собирается запустить дымовую гранату к ним в дом через окно, он хочет проводить ленивые воскресенья в постели с Дереком, не пытаясь вспомнить заточил ли он на этой неделе ножи, этим он отвечает на все протесты Дерека - он просто хочет домой. (Дерек уверен, что план ужасен. Джерард непредсказуем, а Стайлз импульсивен, и Дерек сам себе сейчас не верит, поэтому слежка может и будет скучнее, но явно безопаснее). Он позволяет Стайлзу спорить за двоих, кивая в нужных местах, но это не значит, что он не попытается изменить план. В конце-концов, Стайлз убил демона Дерека; вполне справедливо, если он отплатит ему той же монетой.***
Когда наступает пиздец, Дерек демонстративно не произносит: "Я же говорил". - Знаешь, Стайлз, у меня были на тебя большие планы, - говорит Джерард, и его голос эхом отбивается от холодной плитки в тускло освещенном помещении IKEA, - ты был таким перспективным, а потом вернулся из Венесуэлы под ручку с Хейлом, я даже думал о том, что должен и тебя убить. Они застряли в долбаном универмаге, и Дереку это осточертело. Джерард загоняет их как собак, накрывая их одной за другой волнами пуль, бросая в бой безликих убийц, и произносит свою речь торжественно, как человек уже смакующий победу. В краткий миг наступившей тишины, Дерек толкает Стайлза и шепчет: "Я отвлеку", потому что вечно прятаться в инсталяции кухни с дерьмовыми столешницами, это совсем не выход, так что Дерек намерен выйти на улицу. Когда парень медленно кивает и говорит: "Я буду приманкой", Хейлу неожиданно хочется сделать что-то большее, чем просто притянуть мальчишку к себе, глубоко поцеловать, сказать что-то, то ли: "Прости", то ли что-то более сентиментальное, вроде: "Я влюбился в тебя с первого взгляда", но все, на что хватает времени, это на легкую улыбку. Конец, конечно, подкачал. Джерард - старик, и все свои грандиозные планы он строит тоже как старик. Думает как человек, который выигрывал в прошлом и не планирует проигрывать вообще. Как человек, который всегда шагает напролом в одиночку, не позаботившись о том, чтобы прикрыть спину. Завернув за угол и увидев Стайлза, он останавливается, удивившись тому, какой легкой мишенью тот себя выставил, и тому, что руки у него свободно свисали вдоль тела, а в следующее мгновение Дерек уже нажимает на курок, и звук падающего тела Джерарда успокаивает огонь, горевший внутри Хейла так долго.***
Позже, когда пыль оседает, Крис Арджент неохотно трясет руку Дерека, договариваясь о прекращении огня, а Стайлз опирается на его плечо, вздыхая и говоря, что, возможно, придется спровоцировать еще одну войну, если у них опять наступит кризис в семейной жизни, и Дерек смеется, чтобы не признаться в том, что он готов сделать всё, о чём Стайлз попросит. А до этого они целовались в разделе ванн разрушенного IKEA, прежде чем, опираясь друг на друга, выбраться оттуда, ковыляя к стоянке, где их уже ждали Эрика и Скотт с аптечкой и автомобилем не канареечного цвета. (Они все же возвращаются на последний прием к доктору Митчел, поскольку она не переставала оставлять сообщения на их автоответчике. Когда она просит их прокомментировать их близость и спрашивает об их сексуальной жизни, Стайлз не удивляется, когда Дерек зажимает ему рот рукой, прежде чем парень успевает что-то сказать. Тогда он просто поднимает два больших пальца вверх и смеется, когда Дерек рычит).