Решающий день

*1944* -А потом я буду работать! И у меня будет жена и детишки. Много, много детишек - воодушевленно рассказывал рыжий мальчик лет десяти. Он сидел рядом с солдатами и рассказывал, как видит свое будущее. Его красные губки растянулись в широкую улыбку, пухлые щечки покрылись румянцем. Мальчик был одет в одежду, явно большую ему. Наверное, кто-то дал из солдат. Его зеленые глаза горели той самой живой искоркой, которую можно увидеть только у ребенка, свято верующего в счастливое будущее. Он был очень добрый, жизнерадостный малый, который быстро смог расположить к себе солдат. -Эх, Ванька, до чего же у тебя прекрасное будущее - мечтательно сказал один из слушателей. Щечки нашего Ваньки быстро зарделись, а сам он скромно опустил глаза. -Вань - позвал его другой солдат - А, Вань. Нам сказали, что ты сегодня пойдешь на разведку. Как самый настоящий партизан. А ты не боишься? - мальчик поднял свои зеленые глаза и как-то обидчиво смотрел на собеседника. -Что вы, дядя Гришка! Как я могу? Я ж за Родину иду! Как я могу бояться? Нет, дядя Гришка, я не боюсь. Со мной еще будет дядя Федя. С ним не пропаду! - гордо ответил юнец. К этому моменту, к костру подошел старый партизан, он услышал последнюю фразу мальчика и невольно улыбнулся. -Ваня, нам пора - единственная фраза, а столько смысла. Мальчик поднялся. Осмотрел всех возле костра, а потом подошел к каждому из своих старших друзей. Каждый его обнял, кто-то успевал нашептывать слова напутствия. Все, без исключения, любили Ваню. На войне был только он, тем самым лучиком света, верой в будущее, в победу. А сейчас его забирают, и никто не знает, вернется ли он. Ваня в последний раз улыбнулся, как бы говоря: "Не волнуйтесь. Я вернусь". А потом подошел к Федору Иннокентьевичу. -Дядя Федя, нам пора - сказав это, Ваня взял большую, огрубевшую и сухую ладонь мужчины. Федор улыбнулся юному партизану, и покрепче сжав ладонь мальчика, пошел в сторону вражеской силы.... Тишина. Даже птицы не поют, ветер не завывает свою песню. Ночь. Только месяц освещает дорогу нашим партизанам. Они молчат, но общаются. Как? Жесты да взгляды - вот главный их язык. Они почти дошли до пункта назначения, как послышался крик немца совсем близко. Ваня и Федор замерли. Не в силах что-либо предпринять. Единственное прикрытие, которое они имели - куст. Спустя минуты две они увидели недалеко одного фашиста, который, наверное, осматривал территорию. Он подходил все ближе и ближе к месту, где находились наши партизаны. Ваня, понимая, что все равно их найдут, быстро вышел из укрытия. Федор не успел сориентироваться, как маленький мальчик, уже что-то кричал врагу. Миг. Выстрел. Крик боли. Ваня ранен. Прямо в сердце. Федор Иннокентьевич быстро заряжает пистолет. Теперь его очередь решать судьбу человека. Опять выстрел. Фашист пал. С презрением взглянув на уже бездыханное тело, Федор медленно, не веря в то, что произошло, подходит к мальчику, к сожалению, уже мертвому. Падает на колени. Слез нет. Федор до сих пор не верит в то, что Ваня мертв. -Ваня, мальчик мой! Ты же обещал выжить. - наконец воскликнул мужчина. -Ты обещал! Как ты мог не выполнить обещание?! А как же твои мечты? Твои мечты о твоем будущем? Мальчик, Ваня! Ты навсегда в нашем сердце - слеза скатилась с щеки мужчины. Ночь. Луна. Тело маленького мальчика, верующего в светлое будущее. Мужчина, склонившийся над его телом. Это был самый важный день мальчика-партизана Вани, но, к сожалению, и последний.