Ночь

Он не знал, что здесь делает. Зачем зашел на кухню посреди ночи? Почему в его руках нож, большой, чертовски острый, таким их повар разделывает огромные куски мяса. Нет, это не был лунатизм, вряд ли. Он был в сознании, понимал, что поднимается с кровати - до этого лежал без сна не один час. Чувствовал ворс ковра ступнями, слышал скрип двери - через чур тонкий, противный. Потом - скрип ступеней лестницы, когда он спускался вниз. Запах рыбы и свежих овощей, когда подходил к кухне. Щелчок - и комната озарилась светом. И тогда на его глаза попалась подставка с ножами. Он выбрал самый большой, и теперь сжимал рукоять маленькими детскими пальчиками. Ясный взгляд зеленых глаз внимательно следил за бликами света на стальном лезвии. Весь дом спит, весь дом в его распоряжении. Но он никому не причинит вреда. В голову ребенка такое бы никогда не пришло. Точнее, пришло, но не всерьёз. Зачем кого-то убивать здесь? Просто нет в этом смысла. Он придумает занятие интереснее. Он отложил нож на кухонную тумбу - для этого чуть приподнялся на цыпочках. Закатал рукав длинной пижамы до самого предплечья - сначала тонкая шелковая ткань не подчинилась, но он постарался сделать все с самого начала на славу. Повернул руку к свету - тонкая, возможно, чуть бледнее, чем нужно, кожа, сквозь которую видны голубоватые венки. У запястья толще, но постепенно они уменьшаются, пока совсем не исчезнут в толще тканей. Мальчик на ощупь нашел нож и без раздумий всадил его в руку, чуть ниже локтевого сгиба. Всего на сантиметр. Провел, не вынимая, вниз, еще и еще немного. Он не думал убивать себя, но хотел почувствовать это вновь. Хотел увидеть свою кровь. Красиво. Красные ручейки, сначала медленно, но не переставая текут, не встречая преград по гладкой коже к запястью - рука опущена вниз. Он просто смотрит на нее. На бежевой, цвета слоновой кости, пижаме появились алые пятна. Это плохо. Ведь его спросят, откуда они. Но пока эти вопросы можно отложить. Кровь закапала на пол. Кап-кап, на темном деревянном паркете появилось несколько алых лужиц. Кап-кап. Мальчик провел кончиком лезвия ножа вдоль, сделав еще один надрез. Еще и еще один. Ночь длинна, время еще есть. Нож с глухим ударом упал на пол - пальцы разжались сами собой, то ли от дрожи, пронизывающей все тело - ребенок был по-настоящему, не в пошлом смысле, возбужден; то ли от удивления. Сзади. Он услышал только несколько неуверенных шагов и глубокий вздох. Через заднюю дверь мог войти только кто-то из прислуги. - Дева Мария, мальчик мой, что ты делаешь?! Сразу несколько новых мыслей возникло у него в голове. Можно было попытаться убить этого человека. Но один он этого не сделает. А пока спланирует все подробнее, жертва может что-то предпринять. И зачем кто-то шляется так поздно по дому? И зачем зашел на кухню? Есть в три ночи? Он не понимал этого. И можно было не делать ничего. Отличная позиция. Ведь он просто невинный ребенок. Мальчик повернулся лицом к вошедшему. Немного полноватая женщина, но для своего возраста выглядет не плохо. Кто это? Не важно. Сценарий ля всех один. Его глаза расширились, тут же наполнились слезами. Полные, еще не мальчишеские губы раскрылись в немом стоне. Он сделал несколько шагов навстречу женщине и упал на пол. Закрыл глаза. Пусть делают, что хотят теперь. Все равно. Все еще впереди. Его поднимают на руки, вводят что-то в чистую от крови руку через шприц. Сознание затуманивается, и последнее, что он слышит, это слова, сказанные самым родным и близким голосом, который был тогда так далеко, как никогда. "Глупый маленький Джона, что же ты делаешь? Тебе так и вправду лучше?" ********* Он лежит без сна в своей кровати. Темные, слишком длинные волосы разбросаны по подушке, руки лежат без движения на одеяле. Эта кровать слишком велика для него одного. Она и для троих взрослых будет не тесна, что говорить о ребенке. Большая, тяжелая кровать с балдахином, комната в том же стиле - вокруг тяжелая мебель из темного дерева. Здесь мальчик выглядит совсем как белый призрак, явившийся хозяевам в беспокойную осеннюю ночь. Он на самом деле чувствовал здесь себя чужим. Он повернулся на бок, притянул себе большую, мягкую подушку откуда-то снизу и обнял ее руками и ногами. Улыбнулся своим мыслям, сжал уголок наволочки, немного помяв его. А ведь в этом доме должны, просто обязаны жить настоящие призраки. Старинный особняк хранит много тайн, так ведь? Дверь в комнату скрипнула и приоткрылась. Сет. Здесь вообще все скрипит, и это в целом очень даже не плохо, ведь если так, то наглые планы неожиданных ночных гостей всегда проваливаются. Он закрыл глаза, углубилось дыхание - он уже давно должен спать, а для него -особенно. - Джона? Чуть слышные шаги. Матрац прогнулся под тяжестью тела. Он чувствует, как холодная рука ложится ему на талию сзади, чувствует горячее дыхание у себя на затылке. Поцелуй теплыми, искусанными губами в шею. Его ресницы дрогнули, уголки губ поползли вверх. - Я знаю, что ты не спишь. Меня не проведешь. Джона повернулся лицом к близнецу, обнял его, прижал к себе. Теплый, только из постели. От него пахнет барбарисками и клубникой. - Был внизу? - Ага, тебя еще не было дома, ты был у ... Тото? Смешное имя. - Мне он нравится. - Могу поделится барбариской, - залазит под одеяло, копошится в кармане пижамы,- нет, не могу, закончились ... Прости. - Лаадно, уж. - Хотя нет, иди сюда... - Сет обхватил ладонями его лицо, поцеловал в губы, заставляя Джо приоткрыть рот. Под язык скользнул гладкий леденец. - Фуу, противно! - Хотел конфету - получил. И еще недоволен! - Ты ведь знаешь, что доволен,- поцелуй в щеку. - Чч! Слышишь? - приложил палец к губам. - Похоже, проверка идет. Близнецы тут же отодвинулись друг от друга, синхронно закрыли глаза. Размеренное дыхание. В открытое окно врывается порыв ветра, поднимая легкие шторы. По телу Джоны пробегаюм мурашки. Под одеялом чувствует руку брата, сплетает с ним пальцы. Дверь снова открывается, более уверенно, чем когда входил Сет. Тяжелый вдох. Несколько минут ничего не слышно, потом дверь захлопнули. Они опять одни. Сет, похоже, по-настоящему заснул. Коротко поцеловав его в лоб, смахнул прядь волос с его лица. - Спокойной ночи, любимый брат,- шепот в темноту. Спокойной ночи. ********* - Чч, только тише, Джо, не топай так громко! - Да нет там никого, отец просто шутил, идем! Сет схватил брата за руку и они вместе на носочках подкрались к заветной двери. Воот она, кладовая в доме бабушки. Не заперто! Парни переглянулись и одновременно на их лицах появились хитрые улыбки. Их руки в одно время легли на ручку двери, опустились вниз. Они вошли в темную комнату, без окон, зато у всех стен стояли полки. Еда, еда, еда и алкоголь. Сет включил фонарик и потащил Джо к дальним полкам. - Мм, вот они! - ткнул пальцем в ровные ряды бутылок, лежащие на косых винных полках. - Хм, посвети-ка сюда! Эти из Франции? - Угу, вот. Давай эту,- Сет достал пыльную бутылку и показал брату. Тот с улыбкой кивнул. И вот, со смехом и взаимными толканиями друг друга в бок, они добежали до третьего этажа. Это был почти заброшенный этаж, там были комнаты для гостей, которых этот дом не видел уже не одно десятилетие. Раза два в месяц здесь проходила уборка, но не чаще. Они устроились на мягком диване- сели в разных концах, лицом друг к другу, на столе рядом стояли два бокала. Сет открыл бутылку и налил в них вино, один протянул Джоне. - За эту прекрасную лунную осеннюю ночь, брат мой! - поднял бокал Сет. - Пусть будет так, брат! - звон стекла. Оба сделали несколько глотков. Джона повернул голову к окну. Оно было открыто, и в широких зрачках отразилась круглая полная луна. Темно-синее небо было усыпано звездами. - Слушай, Джона... - Сет необычно неуверенно замолчал. Отпил немного прямо из бутылки, повертел ее в руках. Джо с удивлением смотрел уже на него. С чего это молчание? - Слушаю. Я слушаю тебя. Сет молчал. Неужели снова молчание? - Ахахах, Джоо, не расплачься! У тебя такое разочарованное лицо! - Правда? Что же, рад, что развеселил тебя,- он отобрал из рук брата бутылку и сам сделал из нее глоток,- не спейся, братишка. - И тебе того же желаю. Джо, не будь таким не к месту серьезным, милый, - Сет навалился на него, уперся коленями в диван по обеим сторонам от бедер близнеца, положил руки позади головы брата, на подлокотник. Джона отставил бутылку на пол, обнял Сета за шею, привлек к себе и поцеловал. - Вот видишь, - улыбнулся Сет,- зачем мне тебе что-то говорить? Ты и так все понимаешь. - Слишком крепкое вино, Сет. Зачем? - Так надо было, прости. Сет порывисто целует его в губы, проводя по деснам языком, кусая губы Джоны. Руки ласкают спину под майкой, переходя вниз, на поясницу. Слишком горячие ладони. Джона нащупывает внизу еще не опустошенную бутылку, делает жадные глотки. - Все, Сет, будто бы и не было двадцатилетнего, первоклассного вина, смешанного тобой с водкой и колой, и перелитого не в ту бутылку. - Все-то ты знаешь, умник.