Во имя любви. Часть 2. Наперекор всему

Как он и предполагал, спокойной ночи не получилось. Сначала Глеб не давал ему заснуть, ворочаясь с боку на бок в попытках найти удобное положение и периодически лягаясь пятками. Когда Глеб угомонился, Нику уже самому расхотелось спать. Он ушел в кабинет и долго курил одну за одной в открытое окошко, выстужая комнату. Смотрел на машины, поток которых не прекращался в центре даже глубокой ночью, и ни о чем не думал. Когда начало светать и кончилась пачка, пошел на кухню сварить себе кофе и чуть не подскочил от неожиданности, обнаружив сидящего за столом Глеба. Любимый сосредоточенно помешивал какую-то бурду в чашке, у его ног пристроилась Динка в ожидании, что с ней поделятся печеньем. - Не слышал, как ты встал, — Никита решительно забрал у Глеба чашку и вылил содержимое в раковину. – Позвал бы, я сварил на двоих. - Я тоже могу сварить кофе. - Я вижу, — Никита достал джезву. – Как спалось? Глеб поморщился вместо ответа. - А ты чего колобродишь? Глаза красные. За компьютером сидел? Ник кивнул. Не объяснять же. Разлил кофе по чашкам, добавил в порцию Глеба сливки. - Что вы находите в этих своих компьютерах, — проворчал Глеб. – Сбегаете от реальности в виртуальный мир. М-м, у тебя получается не кофе, а живительный бальзам. Прямо чувствую, как организм просыпается. Еще бы голос проснулся сегодня, и будет отлично. Поможешь собрать чемодан? Никита оторвался от чашки, встретился взглядом с серо-голубыми глазами. - Куда ты едешь? - Сегодня в Барнаул. Точнее, лечу в Новосибирск, оттуда машиной двести километров до Барнаула. Выступление завтра, закрытая вечеринка. Потом обратно в Новосибирск, там тоже пою, а из него лечу в Сочи. Там два концерта, один в клубе, один в какой-то частной гостинице для хозяина этого клуба. Глеб говорил спокойно, размеренно, как о чем-то совершенно нормальном. - Я думал, Дэн тебя по Подмосковью катать будет. - По Подмосковью расценки ниже. Никит, я знаю, что ты сейчас скажешь. Но это большая удача, поверь мне, за один день найти артисту три, даже считай, четыре корпоратива с такой оплатой – надо быть гением и иметь кучу связей. Я не буду подводить Дэна, он постарался на славу. И этих денег хватит. Ник вздохнул. Он понимал, что Глеб хочет сказать, на что именно хватит этих денег. Как ему объяснить, что проблема решена и платить шантажисту больше не придется? И совсем не обязательно ехать за тридевять земель, издеваться над собственным организмом. До Новосибирска часа четыре лететь, потом еще в машине столько же. Потом обратно. И в довершение всего из сибирских морозов в сочинскую влажность, чтобы совсем уже спину доконать. Глеб потянулся за пультом, включил маленький телевизор, с некоторых пор обосновавшийся у них на кухне – ему нравилось пить утренний кофе под новости. Хотя можно не сомневаться, сейчас он включил ящик, чтобы избежать споров с Никитой. Ник бросил взгляд на экран и вздрогнул, новости еще не начались, передавали криминальную хронику. Самый подходящий фон для завтрака, конечно. - И в завершении выпуска. Сегодня утром на юго-западе Москвы было найдено тело известного журналиста Артема Горнова с признаками насильственной смерти. Артем Горнов в свои сорок пять успел поработать в более чем двадцати московских изданиях, в последнее время активно сотрудничал с газетами «Желтуха» и «Светский сплетник». Его публикации всегда отличались остротой и прямолинейностью. По словам близких людей, в частности, сестры погибшего, Светланы Горновой, врагов у него было немало. Кто и почему расправился с журналистом, предстоит узнать следователям. С громким стуком чашка ударилась об стол. Никита вздрогнул и поднял глаза на Глеба. Любимый застыл с куском печенья в дрожащей руке, глядя куда-то мимо телевизора. - Все, мой хороший, — прошептал он. – Все, понимаешь? Есть Бог на свете! Нашелся-таки добрый человек, избавивший мир от этого подонка. Никиту снова передернуло. Он хотел сказать, что о мертвых так нельзя говорить. Но не смог, к горлу ком подкатил при виде вдруг разом расслабившегося, словно сбросившего тяжкий груз Глеба. Только теперь стало понятно, как напрягала его вся эта ситуация, как он старался держать себя в руках. - Он ведь не отцепился бы от меня, понимаешь? – продолжал Глеб. – Я бы платил и боялся, боялся и платил. А теперь все! Видимо, не одного меня припекло. Эта скотина многим кровь пила. Нарвался на кого-то. Никита почувствовал, что его потряхивает. Он ведь до последнего надеялся, что ему показалось. Да, ударил слишком сильно. Да, Горнов сполз по стене. Отключился, сознание потерял. Полежал бы и оклемался на холодочке. Пришел в себя, осознал, что с лучше не связываться, и отправился рыть гадости про кого-нибудь другого. Такой была идеальная картина мира, нарисованная Ником этой ночью на подоконнике кабинета. Но похоже, что от реальности она была слишком далека. Получается, он убил человека? Не человека, поправил он сам себя. Мерзавца, отравлявшего жизнь его Глебу. Покусившемуся на самое дорогое, что было в жизни Никиты. Это его оправдывает? С точки зрения Уголовного кодекса – вряд ли. Не найдут. Зацепок нет и быть не может. Машину он не брал, номера не засветились. С Горновым их никто не видел. Ника в этом районе вообще видела только официантка в кафе. Но даже если до нее доберется следователь, что она сможет сказать? Что высокий темноволосый парень пил здесь чай? Таких парней в Москве сотни тысяч, и кто его станет искать и как? И все равно на душе стало гадко. Внезапно захотелось набрать ванну и плюхнуться туда, желательно на пару часов. Голос Глеба вернул его к реальности. - Так ты поможешь мне с чемоданом? Я даже не знаю, что брать, чтобы и не много вещей было, и в Сибири не замерзнуть, а в Сочи не свариться. - Ты все-таки поедешь? Зачем? - За деньгами, — засмеялся Глеб, и Ник машинально отметил, что уже сто лет не слышал его смеха. – На юбилейный банкет зарабатывать. И я же сказал, Дэна подводить я не буду, парень и так расстарался ради меня. - Меня с собой не берешь? - Не стоит, мой хороший. Кто с Диночкой останется? Или опять ее в гостиницу? Меня не будет всего три дня. Всю организацию Дэн берет на себя, на него можно положиться. Никита молча кивнул. Он не стал говорить, что Динку можно было бы пристроить Вяземским. Если Глеб так хочет, пусть едет один. Ну или с этим его Дэном. - Я надеюсь, ты не собираешься ревновать? – усмехнулся Глеб. – Если что, Дэну уже за семьдесят, и он двадцать лет работает в антрепризе твоего дядюшки. - И что? – автоматически переспросил Ник. - А то, что все эти двадцать лет Ромка так имеет его ментально, что вряд ли Дэна вообще интересует секс физический. Глеб смеялся, откровенно его провоцируя. Ладно, хорошее настроение и безопасность любимого – это то, за что можно заплатить любую цену. Ник собрал грязные чашки и отправился искать подходящий чемодан. @@@ В аэропорт Глеба увез Игорь. Любимый сам так решил, видимо, чтобы не трепать нервы ни себе, ни Никите сценами прощания. Закрыв за ним дверь, Никита вздохнул с облегчением. Конечно, ему эти поездки Глеба поперек жизни, но за три дня он хотя бы приведет нервы в порядок. Ага, и свыкнется с мыслью, что убил человека. В ванне он отмокал часа два, пока Динка не начала обеспокоено скрестись в дверь. Потом еще не меньше часа цедил кофе перед телевизором, включив канал круглосуточных новостей, но подробностей по делу Горнова не сообщали, просто повторили утренний сюжет. Обнаружив, что у него заканчиваются сигареты, Никита взял Динку на поводок и вышел на улицу. Дошли до киоска, закупились, побродили по близлежащему скверу. Обычно с собакой гулял Глеб, Никиту раздражало неторопливое вышагивание по аллеям, а милому такие прогулки только на пользу. Но сегодня Ник и сам гулял с удовольствием, рассматривая прохожих и чувствуя, как улетучиваются тяжелые, липкие мысли. Домой он возвращался уже абсолютно спокойным и даже почти расслабленным, а потому не сразу заметил, что у подъезда его уже ждут. Костик налетел на него, словно взбесившийся терьер, вцепился в куртку и замолотил хлипкими кулачками по всему, до чего мог дотянуться. - Сволочь! Скотина! Это ты!!! Я знаю, это ты!!! Отчаянно залаяла Динка, не зная, что ей предпринять, защищать хозяина или справится сам? На них начали оборачиваться прохожие. Никита быстро сгреб Костика в охапку и затащил в подъезд, затолкал в удачно оказавшийся внизу лифт. К счастью, по дороге им никто не встретился, только соседей сейчас не хватало – Костик не прекращал истерить, заливаясь слезами, пытаясь ударить Ника побольнее, что с учетом разницы в габаритах и зимней одежды сделать было непросто. Наконец они оказались в квартире, Никита отцепил от себя парня и швырнул на диван. - Ты совсем охренел? – более конструктивного вопроса у Никиты сейчас не нашлось. - Это ты убил Артема, я знаю! – сквозь рыдания прокричал Костик, забиваясь в дальний угол дивана. - Сочувствую твоему горю, но я здесь не причем. Подозреваю, что манера подачи информации и неотразимый стиль принесли твоему Артему немало врагов. Никита старался язвить, профессионально скрывая волнение. Мальчишка смотрел на него затравленным волчонком, и с этим нужно было что-то делать. Хорошо еще он явился после того, как Глеб уехал. - Это ты, я знаю, это ты. Ты за своего Немова любому глотку готов перегрызть. Надо же, какие верные выводы. Что ж так поздно дошло-то? - Я даже проститься с ним не смогу! Кто я для его семьи? Меня никто даже не позовет на похороны. - Придешь на гражданскую панихиду, — пожал плечами Никита, наливая и протягивая парню стакан воды. – Туда всех пускают. Мало ли откуда вы могли быть знакомы. - Да не будет никакой панихиды. Думаешь, коллеги его придут? Да он на хрен никому не был нужен. У него только сестра, ну и я. Парень размазывал сопли по лицу, а Никита внимательно его рассматривал, не переставая удивляться. Похоже, этот парень действительно любил Горнова. Не за деньги. За деньги так не убиваются. Но зачем молодому и в общем-то симпатичному парнишке эта скотина? И внешне ничего особенного, и как человек дерьмо был редкое. Не верил Ник, что один человек может быть сволочью для всего мира и добрым-пушистым для кого-то конкретного. - И вообще еще неизвестно, когда похороны, — продолжал Костик. – В ментовке сказали, тело на экспертизе, отдадут дня через три, не раньше. - Ты откуда знаешь? Мысли проносились в голове со сверхзвуковой скоростью. Тело Горнова должны были обнаружить во дворе Костика. Значит, милиция приехала туда. Что было дальше? Если Костик вышел к ментам и опознал труп, его притянут как свидетеля, и рано или поздно докопаются до их отношений. А Костик может рассказать ментам о Нике. Но неужели парень такой идиот, чтобы высовываться? Но Костик выдал совсем другое: - Светка сказала. - Ты же говорил, не общаешься с его семьей. - Мы знакомы, просто Светка меня терпеть не может. Я утром проснулся от шума под окнами, выглянул, а там куча ментов. И машина Артема стоит. Я помчался вниз, как раз труп уносили. Рука из-под тряпки вывалилась… У Артема шрам на указательном пальце, его собака в детстве покусала… Я узнал… Костик зашелся в рыданиях. Никита ждал, пока он успокоиться и продолжит, меланхолично почесывая Динку за ухом. - Я домой убежал. А потом Светке позвонил. Она орала, что я во всем виноват. Ну да, он же от меня уходил, на него в моем дворе напали. Все высказала, что давно хотела. И про гребанных пидорасов, и про нищенский район… «Нищенский район», «напали». Никита анализировал услышанное. - Она сказала, с Артема часы сняли и цепочку. Менты считают, это ограбление, — подтверждая его мысли продолжил Костик. – Только я в это не верю. Это ты его убил! Чтобы спасти задницу своего Немова! Окончательно успокоившийся Ник наблюдал за ним даже с некоторым интересом. Как далеко зайдет в своих рассуждениях парень? - И теперь ты мне будешь платить! – продолжил Костик. – Чтобы я не сдал тебя ментам! Знаешь, что с такими, как ты, на зоне делают? Мда, а он было начал жалеть парня. В любовь поверил. А тут ничего личного, выходит, только деньги? Ник быстро приблизился к Костику, сгреб его за шкварник и хорошенько встряхнул: - И такими как ты тоже! Хочешь сесть за шантаж? Я не трогал твоего Артема. У тебя нет ни единого доказательства. Свои фантазии можешь оставить при себе, ментам они неинтересны. А теперь пошел вон отсюда, и чтобы я больше никогда тебя не видел, щенок! Ему стоило больших усилий не спустить парня с лестницы, и только воспоминания о том, что произошло вчера, заставили его сдержаться и просто пнуть Костика на площадку. Зато дверь он захлопнул громко, с наслаждением. Повернул ключ в замке на несколько оборотов. Но ломиться обратно Костик не собирался. Оставалось надеяться, что он все понял. И куда делось недавно обретенное спокойствие? На душе снова заскребли кошки, дико захотелось напиться. Ник с огромным трудом продержался еще часа полтора, пока не отзвонился Глеб. Любимый сообщил, что добрался благополучно, уже разместился в гостинице, Дэн устроил все в лучшем виде. И теперь Глеб ложится спать, так как устал с дороги, а завтра тяжелый день. Никита пожелал ему спокойной ночи, нажал отбой и распечатал бутылку виски, сильно сомневаясь, что ею сегодня дело обойдется. @@@ Давно он так не напивался, очень давно. Пожалуй, с тех пор, как началась их история с Глебом, ни разу. Это любимый мог нализаться коньяком на работе или дома запить стресс. Никите же, когда-то пробовавшему наркотики, такой способ расслабления казался детской забавой. Теперь он предпочитал снимать напряжение в качалке. Ну или во время секса. Но сейчас вот проняло. Он проснулся от возмущенного лая Динки, напоминающей о своих потребностях. Бедной псине пришлось ждать еще не меньше часа, прежде чем хозяин пришел в себя, принял душ и нашел силы выбраться на улицу. Там, конечно, не было никакого Костика, но ему стоило огромных сил не оглядываться по сторонам ежеминутно. Еще сложнее было не включить дома криминальную хронику и не начать искать информацию о деле Горнова в Интернете. Никита всячески старался отвлечься и не мог, мысли упорно возвращались к событиям последних дней. Что произойдет, если его найдут? Убийство, даже по неосторожности (а докажи ее еще, эту неосторожность) это реальный срок. Лет десять, не меньше. За себя он не боялся, он-то выживет даже на зоне. А Глеб? Что будет с ним? Он ведь останется совершенно один, даже без Ирмы. А потом? Через десять лет Глеб будет уже стариком, нужен ли ему вообще станет Никита? Ника охватило какое-то дикое отчаяние. Он как будто в первый раз осознал, как мало у них времени. Даже при самых благоприятных обстоятельствах мало. А если кто-то попытается это время украсть… Промаявшись еще полдня и поняв, что от дурных мыслей он не избавится, Никита усадил Динку в машину и отправился в Переделкино. - Какие люди! Тетушка сначала зацеловала его, потом высказала за Динку, которую приволок в дом без спроса, потом зацеловала снова и потащила на кухню кормить. Ник вяло сопротивлялся, кусок ему сейчас в горло точно не полезет, но разве Ташу убедишь. Пришлось давиться. - Просто замечательно, что ты приехал, — тараторила Таша. – Совсем нас забыл, Ксюшка по тебе скучает. Надеюсь, ты останешься ночевать? Она в городе, к вечеру только вернется. Оставайся, тебе ведь все равно нечем заняться, пока твое сокровище на гастролях. - Ты уже в курсе? Таша закатила глаза: - Еще бы мне не быть в курсе! Рома уже всем плешь проел своими причитаниями, что остался без Дэнни. Он без него как без рук, видите ли. Как будто не сам сдал его в аренду Глебу. - Насчет Ирмы ты тоже знаешь? Таша нахмурилась. - Знаю. И, прости, я тоже считаю, что Глеб не прав. Нельзя так поступать с женщиной, с которой прожил тридцать лет. Никита поднял глаза от кружки с чаем. - Меня ругать не будешь? - Тебя? – Таша уселась напротив, подперев щеку ладонью. – Даже и не подумаю. Я слишком хорошо знаю Глеба и силу его «хочу». Так ты останешься? - Останусь, — вздохнул Ник. За этим он сюда и ехал – за теплом, запахом домашней выпечки, улыбкой и ворчанием Таши, ощущением покоя и безопасности. - А это блохастое чудовище как сюда попало? – прогремел голос на лестнице и в кухне появился Роман Исаевич. – О, у нас гостит малыш Ники! А Динку зачем притащил? - Мне не с кем ее оставить, — Ник пожал протянутую руку. Вяземский держал его ладонь чуть дольше, чем требовалось, внимательно глядя в глаза, а потом, без всякого перехода заявил: - Ну-ка пошли в мой кабинет. Никита растерялся, Таша возмутилась, что мальчик еще чай не допил, но Рома ее не слушал, решительно направившись в свои владения, явно ожидая, что Ник пойдет за ним. Так он и сделал. Оказавшись в заставленном книжными шкафами, приятно пахнущем деревом помещении он сел в предложенное кресло, Роман Исаевич устроился за письменным столом, принадлежавшим еще его деду. - Давай, выкладывай, что случилось. - Ничего. Роман Исаевич оперся руками о стол и наклонился к племяннику: - Мозги мне не парь. Я по твоей помятой роже и красным глазам вижу, что что-то случилось. И не приехал бы ты сюда просто так. Что-то с Глебом? - Нет, с ним ничего, я надеюсь. - С кем тогда? - Со мной. Ром, я, кажется, человека убил… Пауза повисла просто шекспировская. Ник прикрыл глаза, ожидая криков. Но дядюшка молчал. Когда Ник все-таки решился открыть глаза и встретиться с ним взглядом, тихо спросил: - Кого? - Горнова. - Журналиста? Никита кивнул. Посидел молча, собираясь с мыслями, и решив, что хуже уже не будет, рассказал и про фотографии, и про деньги. И про то, как выследил журналиста, когда ему понадобился второй транш. Еще одна пауза. И короткое, подозрительно спокойное: - Ну, этого следовало ожидать. Меньше всего Ник рассчитывал услышать эту фразу. - Ты серьезно? Вяземский кивнул. - Если ты готов был наброситься с кулаками на меня, увидев мнимую угрозу безопасности своего Глеба, то логично предположить, что когда угроза станет реальной, ты будешь готов убить. - Ром, ты чего? Я не специально! Я просто хотел с ним поговорить! Припугнуть, чтобы отстал от Глеба. Ну нельзя же было допустить, чтобы Глеб ему платил постоянно. Я же вижу, каким трудом он эти деньги зарабатывает. Я его один раз ударил, ну два. Просто по морде дал, понимаешь? Кажется, он башкой об стену ударился. Я предположить не мог, что он умрет. А вчера в новостях… Про Костика Никита рассказывать не стал, решил, что это уже ненужные подробности. Роман Исаевич некоторое время молчал, задумчиво барабаня пальцами по столу, потом потянулся к телефону. Жестом попросил Ника выйти. Под дверью дядюшкиного кабинета пришлось помаячить минут двадцать, пока его не позвали обратно. - Вы меня в гроб загоните, оба, — сообщил Вяземский, когда Ник снова сел в кресло. – Я начинаю понимать, почему вас, любителей однополых отношений, называют нехорошим словом. У меня другого определения для тебя просто нет. Я же сердечный приступ чуть не словил сейчас! Убийца хренов. Официальное заключение судмедэкспертов – смерть от переохлаждения. На улице-то ночью минус двадцать. Полежишь в снегу без сознания пару часиков, и все, можно печь пирожки на поминки. - Но… – Никита подумал, что не успевает переваривать информацию. – Это же я его… Что он без сознания… То есть косвенно… - Ни косвенно, ни прямо, ты тут совершенно не при чем. С Горнова сняли часы, перстень с камнем и даже крестик, которому цена три копейки. Банальное ограбление в неблагополучном районе. Наркоманам на дурь не хватало, увидели припозднившегося мужика, пару раз врезали, сняли цацки и оставили валяться в снегу. А утром получите-распишитесь, свеженький труп. - Но… - Никаких «но», Ники! Все было именно так, как я тебе говорю. Нариков уже взяли, часы и прочие цацки Горнова у них нашли, преступление раскрыто. И никого, ты меня слышишь, никого не волнует, что грабили они уже лежащего без сознания человека. Они и сами не помнят, как что было. Ты ведь не собираешься никого переубеждать? Никита ушам своим не верил. И глазам тоже. Дядя его сейчас что, выгораживает? Кому он звонил? - Откуда информация? – с трудом выдавил он. - Из проверенного источника, — усмехнулся Роман Исаевич. – Знаешь, сколько лет мы с Глебом на Днях милиции выступаем? У меня в системе МВД друзей больше, чем в шоу-бизнесе. Так что спи спокойно, малыш Ники. А Глебу я сам сообщу, что он идиот. Теперь понятно, на что он у меня в начале осени деньги занимал. Совсем охренел шантажисту платить. - А что он мог сделать? - Мне сказать! Нашли бы управу на этого подонка. Никита все еще не мог поверить. И это дядюшка? Взрывной, нетерпимый, бескомпромиссный? - Что ты так на меня смотришь, как будто впервые увидел? – Роман Исаевич откинулся в кресле. – Интересы семьи – это святое. Ты член семьи, а значит, я буду тебя защищать, что бы ни случилось. - А Глеб? - Что Глеб? За Глеба я и без всяких семейных уз любому глотку перегрызу. Быстрее тебя. А теперь запри дверь и поделись сигареткой!