Эхо прошлого

Красная луна. Красные волосы. Красный. Красное безумие.

НИВАН Он не мог вернуться домой. Он чувствовал жгучее разочарование. Его мысли были в полнейшем беспорядке. Беспомощность. Он надеялся, что упустил что-то из виду, что-то, что даст ему причину не уходить. Причину избежать встречи с людьми, которые относились к нему с откровенной враждебностью. Он хотел бы сидеть на полу, прячась от всего мира за тёплым свечением мониторов, он просто хотел побыть в одиночестве. Недружелюбные взгляды, направленные на него, выводили из себя. Непроизнесённые слова, требования, бесконечные вопросы. Всё это выматывало. Мучило его. Он злился из-за того, что ему приходится оставаться здесь и выдумывать какие-то идиотские причины, по которым он не идёт домой. Ему совершенно не нравились наложенные на него сейчас ограничения. Но в то же время он знал, что его негодование неуместно. Он должен быть счастлив, что есть люди, которые беспокоятся за него, которые находятся здесь ради него. Рядом с ним. Но он не был. Он был отвратителен себе. Утопал в этом отвращении. Сжимая до побелевших костяшек пальцев ветхий дневник, который нашёл в их старом убежище, он внимательно изучал буквы, выцветшие от времени. Стихи. Мысли. И прочее дерьмо. Он отбросил дневник в кучу бумаг, которые надо бы было выбросить. Кучу его собственных ошибок. Он вытянулся на полу и вздохнул. Совершенно не думая о разрушающемся мире вокруг него, он уснул, не обращая внимание на свечение мониторов. Один на один со своими странными снами. ________ Та же самая ночь СОНЯ Она не могла вспомнить, как оказалась в этой квартире или как смогла открыть дверь. Страх сковывал её разум, как лёд. Когда она очнулась, то обнаружила себя сжавшуюся в углу одной из комнат, судорожно сжимающую свои колени. Дрожащую. Она чувствовала, как её тело цепенеет от холода. Как страх парализует её. Она снова стала маленькой девочкой, боящейся монстра в шкафу. Правда, её монстр был настоящим. Он материализовался. В облике человека. Она не заблуждалась насчёт себя, она прекрасно знала, что сделала очень много нехороших вещей. Но ещё было не совсем поздно. Она хотела получить шанс исправить всё то, что она натворила. Она слишком была впутана в план. Она слишком быстро отключила свои чувства и принципы. Она часто думала о том, что если бы она не сделала это, всё это уничтожило бы её психику, превратило её разум в воняющую мусорную кучу. Но она лгала себе. Она позволила обмануть себя. Поставила не на ту карту. Чёрный туз оказался красным. А красный – чёрным. Она сидела одна, думая о том, что же произошло, обо всём том, что случилось в последнее время. Сидела в углу комнаты, наблюдая, как её жизнь утекает сквозь пальцы. Она дрожала. – Ниван… – позвала она. Назарий Он никогда не был храбрым. Но иногда он думал, что всё, происходившее с ним, было чистым безумием. Потому что только безумный мог делать то, что делал он. Он тяжело дышал, сжимая пальцами рукоять бейсбольной биты. Выброс адреналина, смесь тяжёлых наркотиков наделили его силой. Смелостью. На какое-то время. То, что давало силу его телу, очень скоро исчезло, забирая всю энергию. Оставляя только боль в натруженных мышцах. Он вытер пот со лба и поморщился, заметив красные пятнышки на рукаве. - Блять… – прошептал он, понимая, что кричать уже не сможет. Но в глубине души он орал изо всех сил, до сорванного голоса. Внутри он лупил ногами стену, ломал о неё биту. Орал. Но его губы не двигались, сжатые в тонкую линию. Он должен был держать себя в руках. Иначе он окончательно лишится рассудка. Он чувствовал боль от того, что сдерживал свои чувства. Он коснулся висков кончиками пальцев. Было больно, словно он тронул открытую рану. Пальцы указывали. Всё время. Указывали направление, в котором он должен двигаться. Он шёл по этому пути. Иногда, правда, он ускользал на другой, как непослушный ребёнок. Ускользал на путь, по которому действительно хотел идти. Нормальный путь. Первый путь… Позволит ему вернуть брата. Единственного члена его семьи. Человека, который взял на себя вину за всё, что он сделал, чтобы он остался свободным. Это был путь, по которому он должен был идти. Без колебаний. И он делал это, но до тех пор, пока его разум не застилало красным. Красный цвет затапливал его мысли. Красный застилал лицо его брата и мрачные воспоминания. И он становился свободным от своих невысказанных желаний. Ниван. Он проклинал его каждую ночь, каждый раз, когда чувствовал, что не может справиться со всеми этими мыслями. Да. ДА. Он хотел идти за ним, идти по его пути. Он набегался. Туда и обратно. Туда и обратно. Туда и… Да. Он взглянул на растущее пятно крови. Красной крови. Совершенно безразлично. Снова крича до изнеможения внутри. Он ушёл, выбирая тот путь, идти по которому совершенно не хотел. ___________ АЛЕКС Он наблюдал, как его парень ослабляет красный галстук и снимает сшитый на заказ пиджак. А сам сидел в свободных джинсах и толстовке. Он смотрел, как очередной камень оказывается в стене, которая однажды полностью разделит их. «Я делаю один шаг к тебе, а ты делаешь шаг от меня». Эти слова продолжали звучать в его ушах. Он не мог забыть их. Но Мэтт не мог видеть, что Алекс не хочет меняться. Что он не хочет стать таким, как Мэтт. Что он испытывает отвращение к этому миру корпораций, к обществу, которое гонится за деньгами и славой. Что он, каким-то странным образом, испытывает отвращение и к Мэтту. К Мэтту, его мужчине, который так легко принимал этот мир бюрократических машин. Он был напуган этим. И очень взволнован. – Ты забыл, Мэтт? Разве ты забыл? Ты забыл, кем мы были? Ты забыл наши идеалы? – Я вырос. Что-то внутри него уже начало ломаться. И каждый раз, когда он слышал нечто подобное, это что-то трещало по швам. Причиняло боль, как открытая рана. Что-то падало. Разрушалось. Падало в тёмную пустоту. И это был он. Он падал в бездну. … .. . Падал… .. . . . Рассвет. Или тёплый вечер. Пить пиво на крыше высотного здания. Лёгкий ветерок ласково касался кожи. Словно исцеляя всё то, что происходило с ними. Вопрос должен был принести облегчение. Но разум был закрыт. – Ниван… Мы застряли в прошлом? Зелёные глаза. Уставшее лицо. Хитрая улыбка. Ответ. – Да чтоб я сам знал. РОТТ Сидя в кресле, он смотрел сквозь дорогие окна на город, нежащийся в лучах утреннего солнца. Небо было окрашено в разные оттенки алого. В его руке был почти пустой стакан для виски. Иногда он хотел, чтобы кто-то ворвался в его офис и выстрелил ему прямо в голову. И убил ещё одного человека, который хотел выбраться наружу. Он не чувствовал, что в его голове всё спокойно. Он боялся. Впервые за очень долгое время. РЕЙ Он заметил его, крохотный пузырёк сыпи, пока едва заметный на кончике его пальца. Крохотный прыщ – следствие аллергической реакции. Крохотный сукин сын, нарушающий его спокойствие. И портящий эстетический идеал. Но избавиться от него было очень сложно. Он попытался расцарапать его ногтями. Но не получилось: ногти были слишком короткими. Попробовал зубами. Чтобы просто откусить. Ничего. Он потратил на это много времени. Он посвятил своё время уничтожению ненужной опухоли. Немного раздражённый отсутствием результата, он нашёл пинцет. И понял, что это приспособление куда эффективнее ногтей и зубов. Чувствуя удовлетворение от этой маленькой победы, он надавил пинцетом на опухоль. Уничтожая. Он поморщился. Едва заметный прыщ исчез. И место, на котором он был, теперь казалось островком боли на его коже. Теперь у него была кровоточащая рана. ––––––––––––––– Утром НАЗАРИЙ Он посмотрел на него сверху вниз, пряча руки в карманах толстовки. Замер на какое-то время, рассматривая. Медленно рассветало. Ниван растянулся на полу, скрутив свою толстовку на манер подушки и подложив одну руку под голову. Назарий поморщился. Он больше не мог это выносить. Он завидовал этому спокойному сну, которым Нив наслаждался на твёрдом полу. Завидовал спокойствию на его лице… Ему хотелось ударить его. Потому что именно по его вине он чувствовал себя так… Неровно, нестабильно. И он не мог понять, в чём была причина такого состояния. Слишком запутанно. В его голове был песок. И в его сердце тоже. Ему казалось, что он превращается в пустыню. Он боялся, что чем больше проведёт с ним времени, тем сложнее всё станет. Он тяжело вздохнул, вымотанный этим бредом, беспорядком в его голове, а потом с силой ткнул Нива. – Двигай задницей, кролик, – бросил он. Ниван приоткрыл глаза и поднял голову, не проснувшись ещё до конца. Отбросил волосы со лба. – Сколько времени? – зевая, поинтересовался он. – Шесть, - раздражённо отозвался Назарий. – Тогда почему ты так опоздал? – Кое-что случилось. – Ночью? – Да, ночью. Кажется, кто–то повис у тебя на хвосте, – он всё ещё стоял над Красноволосым. – Ясно, – ответил Нив, поднимаясь с пола. Назарий не двигался. Держал руки в карманах. Следил за Ниваном лишь взглядом. – Ты был на смене сегодня? Или работал сверхурочно? – спросил он. – Сверх, – отозвался Нив, наклоняясь за толстовкой. – Я вернулся сюда часа в три ночи, если правильно помню. – Конечно. Назарий ушёл в свои мысли. Он что-то заметил. Он даже не понял, когда Нив ступил на его путь. – Что с тобой произошло? – поинтересовался Красноволосый, сжав его подбородок и глядя на него так, будто он был ребёнком. Капюшона, который Назарий набросил на голову, явно было недостаточно, чтобы спрятаться за ним. – Безответственное отношение к обязанностям, – ответил Назарий, отбрасывая руку Нива, – ничего особенного, впрочем. Тяжёлые взгляды. Безмолвный вызов друг другу. – Будь осторожен, – наконец произнёс Нив. Назарий ухмыльнулся. – Что? – поинтересовался Красноволосый, увидев выражение его лица. – Твоё беспокойство… Оно забавляет. Я тронут прям до глубины души. Ниван закатил глаза. – Тебе бы следовало нанять охранника, иначе однажды мы убьём друг друга, – произнёс он, выходя из комнаты. Назарий остался один. Сначала стараясь держать себя в руках. Но он чувствовал, что злость переполняет его изнутри, чувствовал, как она прожигает в нём дыру. Очередную. Он неожиданно оказался у ближайшей стены. И ударил её. Заорав. Облегчение. Тяжело дыша, он прижался лбом к холодной стене. Стараясь успокоиться. Закрыл глаза. Красный. Красный. Он больше не мог видеть тьму. Он смеялся над собой. Скалился. Как же он был жалок. ––––––– Он заметил его случайно. Отброшенный в сторону, маленький, потрёпанный блокнот лежал у мусорного ведра. Он поднял его и протёр обложку рукавом. И замер, рассматривая его с каким-то странным разочарованием. – Ты красноволосый дебил, – выдохнул он, – если ты собираешься продолжать в том же духе, ты проиграешь. Он ходил кругами по комнате, тыкая в блокнот ладонью. Он думал. Я должен помочь? Или лучше не лезть? Снова сунуть свой нос в это дерьмо? Он решил. С хитрой улыбкой он сунул блокнот в ящик стола. Устроил его среди вещей парня, который ему действительно не нравился. Мартина. НИВАН Когда он вошёл в квартиру, он в очередной раз вспомнил, насколько ему не нравится её планировка. Узкий коридор, ведущий прямо в кухню. Спрятаться было негде, даже его комната не казалась теперь надёжным убежищем: она находилась рядом с камерой пыток. Поэтому он медленно снял обувь и прошёл по коридору, уже готовясь к сердитому взгляду Мартина. Когда он вошёл в кухню, Мазур отвернулся. Он курил, сидя на своём обычном месте между холодильником и столом, с которого открывался отличный обзор коридора и входной двери. И снова Ниван не знал, что сказать. Он чувствовал себя неудачником. Трусом, который предпочёл сбежать, а не поговорить о проблемах. Проблемах, которые, кстати, обсудить было бы совсем несложно. Ещё до того, как он смог что-то сказать, Мартин молча затушил сигарету и поднялся со своего места. Проходя мимо него, он только бросил: – Доброй ночи. Было около восьми часов утра. –––––––––––– Вечер – Привет, Фир, ты не знаешь, где Мартин? – спросил он, входя в её комнату. Она сидела на кровати, просматривая какие-то картинки на ноуте. – Немного поздно, Нив, – отозвалась она, не отвлекаясь от экрана. – Поздно? – переспросил он, удивлённо поднимая брови. – Да, я сказала, что уже поздно. Почти десять вечера, а ты только осознал, что хочешь поговорить с ним? – Да? Она подняла на него глаза, скрещивая руки на груди. – Я тоже за тебя волновалась. Если бы ты включил телефон, ты был бы в курсе. – Мне жаль. – Ты не меня о прощении умолять должен. Мне плевать, во сколько ты приходишь и уходишь. И это не я страдаю от всей этой драмы со слезами, ссорами и перелётами. И, кроме того, МЫ не состоим в отношениях. Что-то болезненное сжало его горло. – Где он? – снова спросил Нив. – Ушёл. Совсем как ты. Может, вернётся утром. – Я просто работал. Фирка расхохоталась. – Нив, иногда ты ведёшь себя так, будто ты с другой планеты. Я бы предложила тебе прокатиться по клубам, потому что я, чёрт побери, уверена, что Мартин совсем не на работе сейчас. – Почему ты его не остановила? – Я? Нив, ты совсем идиот? Разве ты не видишь, что ты снова всё испортил? –––– Это правда? Разве это его вина? Разве он разрушает всё? Почему он не может изменить это? Почему. Он был в порядке. Он был счастлив. Он чувствовал это. Он чувствовал это так же ясно, как ощущал бы бивший в лицо ветер. Но его разум был перегружен. Именно его разум не позволял ему наслаждаться тем, что у него было. Привыкать к новому. Быть настоящим. –––––––––– Он слез с байка. Сунул деньги охраннику, чтобы попасть в клуб побыстрее. Там ещё было пустовато. Он проверил все туалеты и все диванчики. Мартина не было. Он вышел из клуба. Достал телефон. Набрал его номер. Безрезультатно. Он поехал в следующий клуб. И в следующий… И в следующий… Когда он входил в последний клуб, он уже не знал, что делать. Слишком много людей здесь. Он чувствовал, как пот течёт по спине. Как что-то сжимает грудь. Ему хотелось кричать. МАРТИН Раздавленный, но пытающийся казаться сильным. Смешно. Мне кажется, что меня отталкивают даже стены. Играют со мной, как будто я тряпичная кукла. Смеюсь над собой. Вслух. Я больше не могу контролировать своё тело. Дым, дым. Музыка. Громко. Дым рассеивает вспышки света. Экстаз. Целующиеся парочки. Прохожу мимо них. Смеясь. Глаза полузакрыты. Иду, как будто в трансе. И врезаюсь в него. Или это он врезается в меня? Его улыбка. Утопаю в ней. Утопаю в его улыбке. Кажется, что змея на моей шее зашипела. Бит эхом отдаётся в наших телах. Да. Дотронься. Прикоснись ко мне. ––––––––– – Ты нашёл меня! Улыбаюсь. По лицу Нива течёт пот. Он тяжело дышит. Я вижу страх и облегчение в его глазах. И что-то ещё. Его улыбка исчезает. А может, её никогда и не было. – Потанцуй со мной! – кричу ему на ухо, пытаясь заглушить музыку. Он обнимает меня. Жёстко. Музыка. Музыка бьётся пульсом в наших телах. Поднимаю руки. Сжимаю его лицо. Мои пальцы скользят по его губам. Царапаю его щёки. Сжимаю. Не улыбаюсь. Но и он не улыбается. Теперь я понимаю, зачем я здесь. Мне больше не на что надеяться. Ничего не изменится. Он не изменится. Он убивает меня. Как сладкий яд. О, Карма. Карма… За что? Музыка оглушает. – Если ты меня любишь, пойдём со мной. Трахни меня. ––––––––––––––––––––––– Быстрые шаги, нервные движения. Жадные руки. Громкие стоны. Пот и приятная усталость. Сожми сильнее. Больнее. Желание застилает всё. Но всё равно мало. ––––––––––––––––––––––––– Он сидел на краю кровати. Голова казалась свинцовой. Он был обнажён. Не в своей комнате. Даже не в своей квартире. Рядом с ним на постели было пусто. Но ещё тепло. Через пару минут он вернулся и сел рядом. Подал стакан воды. Он выпил. Глядя на чёрное небо, он произнёс: – Я думал, наше заклинание счастья будет действовать хотя бы пару месяцев. – Я не хотел, чтобы ты узнал всё таким образом. Я не собирался уезжать надолго, – отозвался Нив. – Почему с ним? Почему не Алекс? – … – Скажи мне. – Алекс недостаточно хорош. Это наш последний шанс, – ответил Ниван. – Я не понимаю, берёшь ли ты Назария потому, что ты хочешь, чтобы он поехал с тобой, или потому, что ты не хочешь подставлять Алекса под удар. И я не знаю, что хуже. – Я… – Нет, не отвечай, – перебил Мартин. Мазур поднялся с мягкой постели. Осмотрелся, пытаясь найти свои штаны, брошенные чуть ранее на пол. Достал красную пачку сигарет из кармана и взял одну. Только одну. Сел обратно. Рядом с ним. Они оба смотрели на чёрное небо сквозь огромное окно. Затягиваясь сигаретой по очереди. Дым клубился в воздухе, скручивался в спирали, запутывался в узлы. Когда он говорил с Алексом, если бы он знал, что творится с Нивом, он понял бы ещё кое-что. Он не знал, как начать… Как попросить Нива послать всё это. Всю эту работу. Всех ублюдков, с которыми он проводят время на этой работе. Он боялся, что Нив выберет их. – Я хотел бы начать писать диск, – сказал он через какое-то время. – У нас уже готов материал. Но всё откладывается, потому что я работаю. Поэтому у меня есть новый план. Я уволюсь, а ты дашь мне денег, чтобы я мог записаться. Нив удивлённо посмотрел на Мартина. – Почему ты делаешь это? – Потому что я озлоблен? – Я обещаю, что то, что произошло прошлой ночью, было одноразовой акцией. Это никогда не повторится, – произнёс Ниван, всё ещё глядя на Мартина. – Ты обещал, что не будешь врать мне. Ты обещал, что сделаешь всё, что от тебя зависит. Посмотри, как быстро ты нарушаешь свои ебаные обещания. – Для меня всё это ново. Нужно время. – Не пизди, Ниван, – Мартин чуть повысил голос, наконец посмотрев на него. – Ты не видишь дальше своего носа. Тебе плевать на других. Тебе плевать, что я всю ночь сходил с ума, не зная, случилось ли с тобой что-то или ты просто с кем-то другим, пытаясь понять, почему ты не отвечаешь на звонки. И это, кстати, не в первый раз. – Окей, – наконец сказал Красноволосый. – Я хотел побыть один. Я чувствую себя не так, как обычно. На самом деле. Я не подумал, что ты будешь волноваться обо мне. Я знаю, что был неправ и не должен был так поступать. Но это уже произошло. Я сделаю всё возможное, чтобы этого не повторилось. И я чувствую себя идиотом из-за того, что не рассказал тебе обо всём, мне херово, что это сделал Алекс, а не я. – Ты знаешь, что всё в порядке. Но я не собираюсь играть по твоим правилам, – ответил Мартин. – Ты просто не заслуживаешь того, чтобы мы были нормальной парой. – Что это должно значить? – раздражённо поинтересовался Нив. – Ты хочешь быть как Крес? Хочешь, чтобы я платил тебе? – Да. Ниван смотрел на него с плохо скрываемым ужасом. До этого Мартин никогда не видел такого выражения на его лице. Он знал, что он совершает ошибку, что он слишком сильно давит, слишком отчаянно пытается сделать ему больно. Нож вошёл слишком глубоко. Но нельзя сказать, что он не заслужил этого: то, что Нив делал с ним раз за разом, было не менее болезненным. Он дарил ему редкие моменты счастья только ради того, чтобы отобрать их и разрушить всё. Он безрассудно разбивал его на куски. Вёл какую-то одному ему понятную игру, в которой он изо всех сил пытался победить. – И когда тебе пришло подобное в голову? – спросил Нив. – Иногда наркотики позволяют начать мыслить шире. – А что, если я не соглашусь? – Я перееду, – ответил Мартин. – Ты шантажируешь меня. – Нет, я обыгрываю тебя. Так, как ты обыгрываешь меня, – отозвался он, пытаясь дотянуться до одеяла. В комнате внезапно стало невыносимо холодно. – Я не специально. Мартин рассмеялся. – Конечно, специально. Ты просто говоришь так, Ниван. У тебя какие-то проблемы с умением держать слово? – он упёрся пальцем в лоб Нива. Красноволосый отбросил его руку. Он молчал какое-то время. Мартин наблюдал за ним краем глаза, пытаясь прочитать хоть что-то в его лице. Он сжал ещё одну сигарету в тонких пальцах. – Отлично, – холодно произнёс Нив, – если ты хочешь этого… Губы Мартина задрожали, но он смог совладать с собой до того, как Нив заметил это. – Хотя я всё равно скажу это. Я не считаю, что ты можешь осуждать мои ошибки, не зная ничего о том, что им предшествовало. Ты просто собрал всё в одну кучу, хотя и говоришь, что не делал ничего подобного, – произнёс Нив. – Я знаю, что забыть всё, что произошло, очень непросто. Но ты продолжаешь постоянно вспоминать это, просто не даёшь всему этому пройти. Красноволосый поднялся с постели и начал собираться. Его лицо ничего не выражало. – Ты знаешь, что несмотря на всё то, что я делаю, ты мне очень важен, – продолжил он, собирая вещи. – Ты действительно важен, и я сделаю всё возможное, чтобы ты оставался со мной. Но тебе достаточно попросить, чтобы я не делал этого. И я откажусь от этой идеи ради тебя. Если тебе нужны деньги, я дам их. Я дам тебе всё, что нужно. Мартин отвернулся. – Ты утверждаешь, что это я с тобой играю. Но на самом деле всё иначе. Ты толкаешь, а потом отступаешь, чтобы посмотреть, что будет. Ты пользуешься властью, которая у тебя есть над несчастным Нивом, который без труда может управлять кем угодно, кроме дрыщавой принцесски. Он начал одеваться, не глядя на Мартина. – Ты точно такой же, как те, кого ты так ненавидишь. Когда он закончил одеваться, он взял портмоне и заглянул внутрь. – К сожалению, у меня не так много денег, чтобы эффектно швырнуть их в тебя, – саркастично заметил Красноволосый, – но я дам тебе мою кредитку. Хотя… Я могу дать тебе всё портмоне. Возьми столько, сколько, как ты считаешь, ты заработал за ночь. Но не переоценивай себя, потому что ты был не так хорош, как Крес. Он вытащил свои документы и бросил портмоне на постель. Взяв шлем, он вышел из номера отеля. Когда дверь закрылась, Мартин закрыл глаза. Сжимая голову руками. ––––––––––– Поднимая вещи с пола, он чувствовал лёгкую боль пониже спины. Но он не думал об этом. В конце концов, он сам хотел жёсткого секса. Он хотел, чтобы ему было больно. Хотел побыть шлюхой. И он смог. Хотя и то, что он сделал, было абсолютно неправильно. Всегда, когда ему было плохо, он шёл в клуб. Он хотел, чтобы ему стало ещё хуже, чем до этого, чтобы он мог очиститься в своих глазах, получить странное чувство удовлетворения. Но в этот раз он позволил себе слишком многое. И втянул в это Нива. То, что делал Красноволосый, было неправильно. А он волновался за него. Очень. Когда он позвонил Алексу, чтобы узнать, не знает ли тот, что происходит, ему стало ещё хуже. – Он уже должен был уйти? – услышал он вопрос Алекса. Куда уйти? – Он снова ничего тебе не сказал, правда? Снова? – Он и Назар должны встретиться с группой хакеров. Мы рассчитываем на их помощь. С Назаром. Уйти. У него было право злиться. Но он был настолько зол, что даже не смог сказать об этом. А он должен был заставить себя, потому что красноволосый дебил не мог высказаться. – Ты хочешь быть как Крес? Хочешь, чтобы я платил тебе? – Да. Как ему вообще пришло в голову нечто подобное? И как он мог согласиться на такое? Неужели он подсознательно ревнует к Кресу? Или ревнует к тем деньгам, которые незаконно зарабатывает Нив? Он не знал. Он чувствовал отвращение к тому, что творилось в его голове. ––––––––– Выходя из отеля, он посмотрел вверх. Его внимание привлёк цвет луны. Тусклый цвет уличных фонарей оживлял ночное небо, придавал ему кроваво-красный цвет. И это давило ещё сильнее. Так было и прошлой ночью. Так было много вечеров подряд, вечеров, окутанных туманом и порождающих безумцев. И он стал одним из них. ––––––––––– Утро Фириал больше не хотела его слушать. Вообще, она не хотела слушать ни одного из них. У неё были свои проблемы, своя жизнь, в которой больше не было места их несчастью и постоянным ссорам. Он не винил её. Он часто думал о том, как их ссоры на неё влияют. Они оба должны съехать и позволить ей жить своей жизнью. Но он боялся этого. Фириал была мостиком, связывающим их. Всегда. Если они останутся вдвоём, они либо переживут это вместе, либо… Он рассмеялся, представляя их похороны. Два трупа, лежащие рядом в грязи и ругающиеся даже после смерти. Он думал, что это забавно. Взяв какой-то листок, он набросал две фигурки, лежащие в могилках, со злобным выражением жутковатых лиц. И написал над ними: «Я хочу убить тебя даже после смерти». Он принёс свой шедевр вместе с портмоне Нива в его комнату. Надеясь, что это растопит лёд между ними. –––––––––––––– Палящее солнце уступило место тёмным дождевым облакам. Мартин спрятался под зонтом, замечая капли дождя на своих ботинках. Он боялся идти на работу. Боялся встретить Нива на парковке. Но у него не было выбора. Подходя к своему кабинету, он взглянул на дверь, ведущую в комнату, где Нив проводил почти всё своё время. Он надеялся на кучу звонков от леди с десятого этажа, чтобы отвлечься от мыслей о том, насколько сильно он хочет исчезнуть. Но в этот день ему почти не звонили. И через час он увидел, как дверь в ту самую комнату открывается. Первым его заметил Назарий. Раздражающий имбецил. – Привет. Наш бывший коллега всё ещё здесь? Он вздохнул, делая глоток кофе. Нацепив свою привычную маску, он улыбнулся, глядя на них. – Ага, я слишком сильно буду скучать по твоей глупой улыбке, если уйду, так что я решил изменить свои планы. – Как мило, – отозвался Назар. – Эй, кролик, что ты об этом думаешь? Я и твой двинутый бойфренд будем неплохо смотреться вместе, да? – Конечно, – вполголоса отозвался Нив, махнув рукой, он показал, что не собирается участвовать в разговоре, и вышел. – Оставь его в покое, Назарий, – фыркнул Алекс, после чего повернулся к Мартину. – Мы собираемся пойти поесть. Хочешь чего-нибудь? – Нет, спасибо. Он всё равно не сможет ничего проглотить. –––––––––––– Вечер Он постучался в комнату Нива. – Входите. Он заглянул внутрь. – Можно? – Я уже сказал. Входи. И он вошёл. Нив сидел спиной к нему, опираясь на мягкую подушку. Полностью поглощённый приставкой. И даже не остановил игру. Мартин тихо подошёл к нему. Сел рядом на вторую подушку, поближе к нему – Можно мне сыграть с тобой? – спросил он, чувствуя себя идиотом и изо всех сил пытаясь продолжать улыбаться. – Во что ты хочешь сыграть? – спросил он, даже не поворачиваясь к Мазуру. И даже не пытаясь скрыть холод в голосе. – У меня неплохо получалось с этой игрушкой космической, в которую мы играли не так давно. – Я отдал её Дэвиду. – Оу. Это немного зацепило. Он не понял почему, но вся смелость, которую он аккумулировал на протяжении нескольких последних часов, внезапно испарилась. Он затих, наблюдая за тем, как играет Нив. Он чувствовал, как давит на него стена между ними. Это напряжение было почти осязаемым. – Ты вернёшься к твоему дню рождения? – спросил Мартин после долгих минут неприятной тишины. – Не уверен. Возможно. – Ты вообще собираешься вернуться? – голос Мартина дрогнул, выдавая страх, давно поселившийся в его груди. Ниван посмотрел на него и остановил игру. – Почему я не должен вернуться? – Не знаю. Просто плохое предчувствие. – Оу. – Я не хочу, чтобы ты ехал, – произнёс Мартин. – И я особенно не хочу, чтобы ты ехал с этим идиотом. – Билеты уже куплены, – отозвался он, понимая, что больше не может смотреть в эти глаза цвета шоколада. – Ты можешь сдать их. – Прости, Мартин, но нет. Не сейчас, не после прошлой ночи. Не теперь. – Тогда… Отлично, – отозвался он, изо всех сил стараясь скрыть свою злость. – А что будет с нами? – Что ты имеешь в виду? Что будет с нами? – нетерпеливо спросил Нив, откладывая джойстик. – У нас всё хорошо? Ниван улыбнулся. Как-то зло. – А должно быть? – Да. Ты прекрасно знаешь, что я нёс херню. Я просто хотел быть хладнокровным сукиным сыном. – А может, мне понравилось? Понравилось новое положение вещей? – насмешливо поинтересовался Нив. – А сейчас ты хочешь быть хладнокровным сукиным сыном. Они затихли, глядя друг на друга. – У нас всё хорошо, – сказал Нив. – Точно. Мартин выдохнул с облегчением. Он взял второй джойстик и ткнул Нива в плечо. – Так мы играем? – поинтересовался он. Красноволосый рассмеялся. – Скажи, Мартин, только честно. Тебе нравится, когда между нами ещё и адреналин, правда? – Иногда, – доверчиво ответил он, изучая стопку с играми. – Мне особенно нравятся моменты после ссор, примирительный секс, например. Он отличается от обычного. Он чуть отстранился, читая описание одной из игр. Ниван смотрел на его взъерошенные волосы и усталое лицо. – Но мне не нравится волноваться, – продолжил Мартин, – и не нравится ревновать тебя. И мне не нравится чувство, когда я готов придушить тебя голыми руками за то, какой ты идиот. – Ты уже выбрал игру? – нетерпеливо спросил Ниван, меняя тему разговора, чтобы не услышать о себе ещё чего-нибудь хорошего. – Да. Я бы поиграл вот в это. Ниван вставил диск. И через пару минут игры Мартин произнёс: – В последнее время у меня снова появились проблемы со сном. Кошмары, как у школьника. – Тогда почему ты не спишь со мной? Раньше тебе это помогало, – отозвался Нив, убивая монстра. – Не знаю. Не думаю, что я чувствую себя комфортно при этом. Ты прекрасно знаешь, что я раскидываюсь по всей постели, метаюсь во сне, а ещё разговариваю. – Мне это не мешает. – Я тебе не верю. К тому же ты тоже спишь недостаточно. – Я привык к этому, – отозвался он, убивая очередное противное существо. – Мне снится, что ты исчезаешь, – наконец выдавил он. – Что ты уходишь не попрощавшись. Мне постоянно снится это. Я жду тебя, но ты никогда не возвращаешься. Ниван посмотрел на Мартина и без труда прочёл боль и беспокойство в его глазах. – Я запаниковал вчера. Ты не пришёл домой, а потом Алекс рассказал мне о твоём плане уехать куда-то. Я подумал, что сбываются все мои кошмары. Это всё мои чёртовы сны. Идиотизм, я в курсе. – Совсем нет, – ответил Нив. – Иногда у меня бывают настолько реалистичные сны, что на следующий день мне всё кажется каким-то ненастоящим. – Не исчезай, Нив, пожалуйста. – Не исчезну, – с улыбкой произнёс он. Ещё не зная, что будущее приготовило для него. –––––––––––––––––––––––––––––– – Вижу, ты перенёс все свои вещи? – поинтересовался Нив, входя в комнату и придерживая полотенце вокруг своих бёдер. – Твои подушки слишком твёрдые, а одеяло слишком жаркое, – отозвался он, устраиваясь удобнее на постели Нива с ноутбуком на коленях. – Никогда не слышал такой херни, – скептично ответил Нив. – Мне кажется, что ты перетаскиваешь сюда свои вещи, надеясь, что я этого не замечу. – Вещи? Какие? – глаза Мартина расширились и стали как блюдца. – Одежду. Футболка тут, толстовка там. Я пару раз даже находил кое-что из твоего белья среди моего. – Это ничего не значит. Я просто устраиваю бардак, – в голосе Мартина не было никакого раскаяния. – Ну, я рад, что ты хотя бы признал это. Кроме того… Мне кажется, что эта железяка тоже твоя, – Ниван поднял одну из серёжек для пирсинга, явно принадлежащую Мартину. – Твой парфюм, твои комиксы, диски, наушники, – он доставал эти предметы один за другим, – зарядка для телефона, сигареты, гондоны, носки, даже твоя тетрадь для текстов песен. – Ты преувеличиваешь. – Для полного переезда осталось перетащить только две вещи: твой матрас и террариумы твоих питомцев. – Вообще, это не такая уж плохая идея. Смотри, мы сможем платить за аренду только одной комнаты, а вторую мы сами сможем кому-нибудь сдавать, – он сказал это с таким восторгом, как будто эта идея только пришла ему в голову. Но Ниван не повёлся. – Забудь. – Эй, я просто шучу. Я всё равно не выживу в такой крохотной комнатушке с тобой один на один долгое время, – торопливо соврал Мартин. Красноволосый недоверчиво посмотрел на него. – Окей, – сдался он. Когда он обернулся, Мартин скорчил глупую рожицу за его спиной, словно передразнивая его. Красноволосый взял боксеры и вернулся в ванную. – Почему ты одеваешься там? – спросил Мартин, когда Нив вернулся. – Мой член смущается, – шутя, фыркнул он. – Подвинься, ты всё время занимаешь три четверти кровати. Всегда! – Я грел её для тебя, – отозвался Мазур, переставляя ноутбук на прикроватный столик и отодвигаясь на пару сантиметров к стене. Ниван укрылся одеялом. Он совершенно не жаловался на то, что они спали не на своих привычных местах, просто уложил голову на подушку. – Как же хорошо… – он улыбнулся, закрывая глаза. – Похоже, сон стал приоритетным в последнее время. Мартин выключил настольную лампу. Повозившись немного и отодвинув руку Нива, он наконец-то улёгся удобно. – Будь осторожен там, ладно? – сказал он через какое-то время, глядя в блестящие зеленые глаза. – И приглядывай за тем придурком. – Окей. Мартин легко ткнул его в щёку и улыбнулся. – Может, когда всё это закончится, съездим куда-нибудь на пару дней? – спросил он. – Ты заслужил отдых. – Угу, – отозвался Нив. – К тому времени мы запишем материал, который собирали так долго. На самом деле, мы ждём потому, что Винтер обещал прислать кого-то, кто поможет нам с этим. – Кого? – Понятия не имею. Кого-то, кто займётся электронной стороной вопроса. – Электронной? Разве это в твоём стиле? – Посмотрим. Я открыт для предложений. Мы не собираемся делать мягче мой скрим или хардкорный бит, но нам нужно стать более коммерческими, если мы хотим зарабатывать деньги на том, что делаем. – Я понял, – сказал Нив. – Удачи. – Спасибо, – отозвался он, высовывая ногу из-под одеяла. – Знаешь, Мартин, если ты хочешь сосредоточиться только на записи, тогда сделай это, – произнёс Ниван после минутного раздумья. – Мне не нужны твои деньги, – поморщился Мартин. – Забудь то, что я сказал тогда, или давай, по крайней мере, не возвращаться к тому разговору. – Я просто хочу, чтобы ты знал, что я помогу тебе в любое время. – Я знаю. И я ценю это, – с улыбкой сказал Мартин. – Но я не хочу, чтобы ты помогал мне таким образом. Вообще ты мог бы и обнять меня. Ниван улыбнулся ему той самой мягкой улыбкой, которую он настолько любил. Он прижал его к себе поближе, чем смутил Мазура окончательно. – Я счастлив, что ты у меня есть, – прошептал он, целуя Мартина в лоб. – Я счастлив, что мы есть у нас. Вместе. СОНЯ Ночь. Запасной выход здания. Подъезжающий фургон. Страх. –––––––– Она быстро сделала шаг назад, потому что двое жутковатых верзил швырнули длинную чёрную сумку почти на её ногу. Она ненавидела этот звук, который издавало содержимое сумки, соприкасаясь с твёрдой поверхностью... Она тяжело дышала. Рей выпрыгнул из фургона. И она не могла не заметить, что как он выглядит. Не могла не заметить его пустые глаза и впалые щёки. Несмотря на то, что он не выглядел здоровым, его глаза по-прежнему поблёскивали так, как у человека, который знал, что он делает. Который всё ещё продолжает держать всё под контролем. Включая её. – Это опять его работа? – взвизгнула она, откровенно дрожа. – Я сказала, что не собираюсь больше связываться с этим дерьмом. Мы не говорили об этом, Рей, не говорили! – Прости меня, дорогая, но тебе придётся снова сделать это. Я бы справился сам, но мне нужно уйти. Ты единственная, кому я могу доверить подобное, – сказал он, сжимая её плечо. Она была выбита из колеи. Почти плакала. Она прекрасно знала, что превращается в истеричку. Прекрасно знала, что он подталкивает её к самому краю. – Рей, я больше не могу. Это слишком… Пожалуйста. – Нет, моя дорогая, – мягко сказал он. – Ты сделаешь это. Ты можешь это сделать. Мальчики помогут тебе. – Как долго ты собираешься прикрывать его задницу? – спросила она, отбрасывая его руку. – Разве ты не видишь, какого монстра ты создал? Рей не ответил сразу. Сначала он попытался вытолкнуть языком что-то, застрявшее у него между зубами. – А кто из нас не монстр? Это не имеет значения. Ты просто должна делать то, что тебе говорят, и быть благодарной, что это не ты в этой сумке. – Иногда я хочу там оказаться, – устало отозвалась она. – Тогда давай, сделай это, – мотнул он головой. Его тонкие дреды дрогнули от этого движения. – Можешь быть следующей, если так хочешь. Соня посмотрела на здоровых парней, марионеток Рея. И не смогла прочитать ничего в их мёртвых глазах. Она прекрасно знала, что может оказаться в следующей сумке. И никто не будет жалеть об этом. Но она боялась смерти. – Кто это? – наконец сдалась она. – Понятия не имею. Сама увидишь. Кровавая луна выбирает жертв рандомно. – Я не верю в это. Однажды там будешь ты, ты знаешь это. И всё из-за него, – сказала она. Рей пожал плечами. – Если это и должно случиться… То… В любом случае, у меня не так много времени. – Ты убьёшь себя этим, – произнесла Соня. – Твоя совесть гложет тебя, как и моя меня разрушает, я уверена в этом. Нам нужно пойти к ним, к Нивану и Алексу, и попросить у них прощение. Рей невесело рассмеялся. Соня поёжилась. – Ох, мой маленький глупый цветочек, ты так наивна, – с улыбкой сказал он. – Я еду в Россию, чтобы встретиться с нашим другом. – Рей, пожалуйста, не делай больно ещё кому-то. Я прекрасно знаю, что ты зол, но все мы ошибаемся. Мы ещё можем всё исправить. – Ты права. Я исправляю то, что кажется неисправимым. И я продолжу делать это. – Рей… – прошептала она, закрывая глаза. У неё больше не было сил. В её душе порвалась следующая струна.