Слияние душ

— Вот дерьмо! — Нормы этикета не для него — он хоть и принадлежал к аристократии, никогда их не придерживался. На языке вертелась исключительно ругань, да такая, что у представителей благородных семейств уши моментально свернулись бы в трубочку, а потом и вовсе сбежали. У Малфоев, Ноттов... всех этих грёбаных блюстителей крови. К Мордреду и под сучий хвост чёртов этикет! Кстати, это единственное, чем они похожи с... «оригиналом». Тот тоже за крепким словцом в карман не полезет. Скрипнув зубами, старик отбросил длинный свиток, а потом одним только взглядом переправил его в камин, где весело танцевали красно-жёлтые языки пламени. Удивительно... вчерашний сквиб вовсю применяет беспалочковую магию. Каким-то неуравновешенным он стал в последнее время. Не от настоящего ли Грюма заразился? Внутри бушевал ураган, и всё бурлило от негодования и злости. А недавняя выходка тупого гриффиндорца и вовсе лишила последней капли спокойствия. Не сдержись он и не прими правильное решение, дело могло принять крайне нежелательный оборот. Как для школы, так и лично для мальчишки. Убийство ученика Дамблдор бы не одобрил ни под каким видом. И плевать, что Лонгботтом не хотел вызывать демона, а всего лишь немного напутал в заклинании... Мерлин, да он ходячая угроза даже на прорицаниях! Того и гляди, начнёт шатать от усталости, а нервы натянуты как струны. И виной тому последние штрихи в плане касательно Поттера да бессонные ночи в библиотеке. А потом, так и не отыскав нужную книгу, он применил настоящую слизеринскую хитрость, прокрался-таки в одно из самых охраняемых мест Британии и... — И что в итоге, чёрти подери? — недовольно проворчал старик, помассировав длинными пальцами седые виски. В последнее время нередко гудела голова. Хотелось её оторвать и в насмешку подсунуть Дамби. И вообще — сделать с ней хоть что-нибудь. Главное — избавиться от одновременной тяжести и пустоты, которые мешают ясно мыслить. То-то бы Альбус удивился — не каждый день увидишь якобы мёртвого, хоть и частично. — Без надобности не высовываю носа из норы — вот что. И правда — приходится буквально трястись над каждой свободной минуткой. И как только она появляется — цедя проклятия, корпеть над треклятыми отчётами. Стоит ли говорить про выразительный почерк остроухих? Да, выразительный такой, каллиграфический — каждая завитушка или замысловатая закорючка зачастую имеет не два, а три смысла. Вообще-то жаловаться грех, ведь записи не на гобблдуке, а на английском, но легче от этого не становилось. Где-то высоко-высоко, там — над облаками, ныне обезглавленный гоблин поправляет розовые подтяжки, роняя виноградины, и по-злодейски над ним хихикает. Когда он снова горбился над «любезно» предоставленными записями, больное воображение живо рисовало эту картину. В прорве пергамента, уже исчезнувшей в камине, нет ни капли необходимой информации! Появляется непреодолимое желание раскурочить чёртов стол и скормить ни в чём неповинные щепки и полированные палки адскому пламени. А разъезжающиеся в разные стороны глаза по-прежнему мозолит довольно внушительная стопка пергамента. Придушить этих гоблинов, четвертовать, колесовать и обезглавить, предварительно повесив… а потом засолить в бочке с огурчиками. Хрум-хрум. О да, извращённые мысли приносят сомнительное удовлетворение. Точно, пока изображал из себя сумасшедшего, крыша поехала. Что ж, нельзя пройтись по грязи и не испачкаться. А ведь нужной информации в этих свитках и вовсе может не быть! — Пора возвращаться в Хогвартс, пора возвращаться... Но для начала необходимо как следует успокоиться. А что в этом случае поможет лучше сигары? Расслабленно развалившись в кресле, он чиркнул ногтем по кончику сигары и затянулся. Теперь только и остаётся отстранённо облизывать уголки губ и наблюдать за струйками дыма. Без малого неделя — море впустую потраченного времени, которое можно было провести куда приятней и полезней. Проклятье! Можно, конечно, засунуть эту писанину дементорам в задницу и со спокойной душой свалить на Гавайи или на Лазурный берег. Как следует погреть старые косточки… очень соблазнительно. Девчонки, выпивка... Само собой, сначала оборотное. Останавливало одно — хоть в лепёшку расшибись, но ради блага магического мира нужно раскопать необходимые сведения любой ценой. — Ха, блага, — неопределённо хмыкнув, он вперил взгляд в пустоту. — Двойника Великого Белого Мага не только Британия — мир не выдержит! Лже-Дамблдор основательно потрепал репутацию настоящего директора Хогвартса, но всё-таки недостаточно... Закутавшись в мантию и едва в ней не утонув, он откупорил фляжку и отхлебнул не слишком приятное на вкус зелье. Впрочем, без него не обойтись. Без него никуда. Ну ничего, до летних каникул рукой подать, так что на днях маскарад закончится. А кто в здравом уме задержится в пустом Хогвартсе? И с тихим хлопком Тобиас Снейп исчез. * * * Стремительно, едва ли не со скоростью Хогвартс-экспресса, приближался день Х — двадцать девятое июня. Последний день в Хогвартсе, день расставания не только с замком, который для некоторых стал домом, но и со строгими профессорами. Хотя через два месяца многие их увидят. А вот новых друзей... Обитатели замка чувствовали витавшую в воздухе грусть, которая влияла на каждого и заставляла тоскливо сжиматься сердце. Пожалуй, за единственным исключением — Аргус Филч. Но кто о нём вспомнит? Сухарь, он и есть сухарь. Исчезни все студенты в неизвестном направлении, старик от радости наверняка сиганёт с Астрономической башни. Другое дело — подростки. За быстро пролетевший год почти каждый успел свести знакомство с такими непохожими на местных болгарами или француженками. Да, у них не так много общего, но дружбе это не помешало. И вот учебный год подошёл к концу... Да, обещания писать или даже заглядывать друг другу в гости были, но то уже совсем другая история. Такое ощущение, будто каждый лишился чего-то привычного, нужного и вкусного. Конец безмятежной болтовне в гостиных по вечерам, немногочисленным совместным занятиям, которые появились после Рождества, прогулкам, играм в квиддич... Только слепой или упрямый не заметит, что Министерство и профессора не зря старались. Ведь главная цель турнира — не выиграть любой ценой, а наладить связи. И хорошо, что взрослые сумели донести это до учеников. Да, соперничество было, и победить хотел каждый. Слава, деньги, почёт... кто от такого откажется? И всё-таки честь — гораздо важнее, поэтому ударить в грязь лицом на глазах у заграничных магов не хотел никто. На самом деле, получилось на удивление хорошо. Дошло до того, что кое-кто из болгар сумел совершить практически невозможное — примирил нескольких гриффиндоцев и слизеринцев. По крайней мере, теперь при встрече никто не размахивал палочкой и не проявлял открытой враждебности. И преподаватели молили Мерлина, чтобы оставшаяся хрупкая корочка неприязни снова не покрылась толстым слоем льда — пусть и дальше тает. За несколько часов до начала прощального пира в замке царила невообразимая суматоха — студенты складывали пожитки или разыскивали друзей, с которыми, возможно, больше не увидятся — сразу после праздника иностранные гости отправятся в родные края. И Виктор Крам — молодой, но уже всемирно известный волшебник, здесь ничем не отличался от остальных. Поэтому решил, что настало время поговорить с одной гриффиндоркой. Прокладывая дорогу сквозь «строй» фанаток, которые так и норовили повиснуть на шее или хотя бы дотронуться до мантии (а лучше — порвать её на сувениры), он искал знакомую каштановую копну. Однако девушка как сквозь землю провалилась. Впрочем, в последнее время она появлялась только за обедом и выглядела, мягко говоря, неважно: отстранённый взгляд, плотно сжатые губы и круги под ещё недавно такими выразительными глазами. Для начала Виктор решил заглянуть в совятню. В конце концов, он сейчас рядом, а вдруг именно там встретит Гермиону? Впрочем, в башенке было безлюдно, а тишину нарушали только редкое уханье и шум крыльев. Кривя губы, у выхода он ловко увернулся от нескольких капель белого дождя и, пробежав по лестницам, вылетел во двор. И если бы смотрел по сторонам, не врезался бы во что-то мягкое и тёплое. У кого ещё живот на уровне его лица? Риторический вопрос... конечно же у Хагрида. — Привет, Виктор, — прогремел над ухом раскатистый бас, а затем его аккуратно поставили на ноги и отряхнули от невидимой пыли. Судя по всему, полувеликан был явно чем-то расстроен. — Эт, чегой-то я совсем неуклюжий стал, да... Ощущения ниже среднего — как у магловскогго футбольного мяча, к которому как следует приложились. И зачем Хагрид решил почистить ему одежду? На разминке перед тренировкой позвонки и то тише хрустят. Рёбра тоже «спасибо» не сказали, а сам он чуть снова не уткнулся носом в траву. Болгарин поморщился. — Ты тут не причём, а вот мне не худо бы вынуть глаза из задницы, — успокоил он добродушного лесничего. А потом заметил чем-то заляпанный конверт. — В совятню идёшь? — Да, это Чарли надо отправить. По поводу... эээ, зверюшки одной. Домашнего питомца, немного шаловливого, — Хагрид неубедительно улыбнулся. — Хороший он парень, выручил... Чарли Уизли. — Понятно, — нервно хмыкнул Виктор. С рыжеволосым парнем он слегка знаком, поэтому имел представление, о какой «зверушке» идёт речь. Настороженно оглядев собеседника, он с облегчением выдохнул — кажется, с собой Хагрид никого не таскал. Пока. — Ты Гермвонну не видел? По-английски он теперь говорил гораздо лучше, вот только имя мисс Грейнджер по-прежнему правильно произнести не мог. — Дык, не заходит она ко мне, да и ты перестал заглядывать. Вот не знаю... И Гарри. Пропали куда-то, уже неделю нашу троицу не видел. Забыли старика... — Ты в три раза моложе Дамблдора. Значит, не такой уж и старый. Ладно, Хагрид, бывай, а то у меня ещё куча дел. И спасибо тебе за уроки — в лабиринте очень помогли. — Они распрощались, Крам сразу же нацепил привычную хмурую маску, а чуть позже прошептал: — Мы ещё встретимся, и наверняка не один раз. Виктор не соврал — дел и вправду было полно. Вовремя вспомнилось, что просил заглянуть Каркаров. А с девушкой он ещё поговорит — пир-то она точно не пропустит. * * * — Альбус, как он? — обычно строгая Минерва крайне озабоченно вглядывалась в лицо мистера Поттера, силясь понять, изменилось ли за неделю хоть что-нибудь. Присев рядом с боссом на краешек кровати, она потрогала мальчика за руку. По-прежнему холодная. — Ему лучше? Директор с сожалением покачал головой. — Даже не знаю, как это назвать. Гарри ушёл далеко в себя... Он не мёртв, но и не спит. Это какое-то промежуточное состояние. Мозг функционирует, но как-то вяло, да и весь организм работает очень медленно. Библиотека не помогла — я перерыл кучу книг. Портреты коллег заверяют, что не имеют понятия. — А Годрик... — Хмуро отмалчивается. Или тоже не знает, или не решается поделиться. Вот такие дела. — Дамблдор ненадолго задумался. — Только пробормотал что-то невнятное. Мне кажется, в качестве портрета он помнит далеко не всё, что знал при жизни. — А на лето мистер Поттер тоже останется здесь? — Минерва тяжело вздохнула. — Может, лучше в Мунго? — Поппи не против за ним приглядеть. Ты же знаешь, многим целителям Мунго до неё как до Луны на гиппогрифе. У неё прирождённый дар. — Но нельзя же всё пускать на самотёк. С мальчиком творится неладное, и логичней пригласить как можно больше... — Не вижу смысла, — спокойно перебил Альбус. — Это тот случай, когда количество ничего не изменит. Похоже, он сам должен выкарабкаться. А если в Мунго узнают, что с Мальчиком-Который-Выжил что-то стряслось, они сразу же сообщат Корнелиусу. И я готов сделать ставку у близнецов Уизли — он сорвётся сюда раньше чем доужинает. — Допустим, этот вопрос мы решили, — в голосе Минервы сквозило сомнение. — Но ещё меня беспокоит мисс Грейнджер. Согласись, взрывать котлы и путать дьявольские силки с одноцветником — не в её репертуаре. — Да девочка просто устала, — директор улыбнулся. — Ни я, ни даже Мерлин с таким усердием не вгрызались в книги. За лето отойдёт и снова станет терзать преподавателей вопросами по программе за шестой или седьмой курс. В последний раз взглянув на Гарри, Дамблдор поправил на нём одеяло и вышел из больничного крыла вместе со своим замом. Пора держать речь перед студентами трёх школ и сотрудниками Министерства.