Ремодуляция

Ремодуляция 2291 год. Вот уже почти 70 лет прошло с окончания Пятой Мировой. Век анархии и хаоса остался позади. На Земле установились мир и порядок. Преступность полностью исчезла. Нет убийц, насильников, воров, вымогателей и террористов. Даже вечное недовольство населения бытовыми проблемами ушло в прошлое. Нет больше разделения на бедных и богатых, потому что нет денег. Материальные блага распределяются между всеми поровну. Нет безработных и тунеядцев – для каждого находится занятие по способностям. Наступила эра всеобщего благоденствия – ведь миром правит Искусственный Интеллект, а он точно знает, как все устроить правильно. Вам когда-нибудь случалось любоваться абсолютной красотой совершенства? Мне – да. Каждый день, с тех пор как я тайно прибыл на Землю с Марса полгода назад, я созерцаю совершенство. Совершенство, воплощенное в порядке. Оно окружает меня повсюду, как впрочем, и каждого землянина. Я вижу безукоризненную красоту и непогрешимость машинной логики в идеально налаженном движении аэромобилей между небоскребами, в экономной и точно выверенной работе конвейерного порционного транспортера в центре выдачи продуктов и одежды, в строго направленном дуновении ветра и дозированных осадках планетарной системы климат-контроля. Не думаю, что кто-то из землян обращает внимание на все это великолепие безупречного функционирования Машины. Но я обращаю по двум причинам. Во-первых, я хакер и марсианин, а на Марсе нет ничего подобного, Порядок Машины охватывает только Землю, но не колонии. Во-вторых, я не подвергаюсь ремодуляции. Ах, ремодуляция! Гениальнейшее проявление воли Машины! Ни один другой процесс, поддерживающий жизнь общества, не вызывает у меня такого искреннего восторга. Ремодуляция – апофеоз машинной логики и главный инструмент Искусственного Интеллекта Земли. Я всецело очарован идеей и ее воплощением. И сегодня я собираюсь положить ей конец. Именно для этого я прибыл на Землю. Я стою на балконе пятисотого этажа и наслаждаюсь гармонией и покоем последнего дня Машинного Порядка. Я стараюсь не думать о том, что после того, как уничтожу Искусственный Интеллект, на Земле опять воцарится хаос. Но решение уже принято. Слишком много сил и времени было потрачено на то, чтобы взломать Систему. Кроме того, я не сомневался, что Машинный Порядок необходимо свергнуть. Золото заходящего солнца отражается мириадами бликов в зеркальных и стальных поверхностях высоток экуменополиса. Цепочки пассажирских аэромобилей изящно текут в каньонах между небоскребами подобно крови в артериях. Стайки автоматических дронов, распыляющих в воздухе «эликсир счастья», с сердитым жужжанием проносятся мимо. Но мне они не страшны – микрофильтр в носу не даст наркотику проникнуть в организм и затуманить сознание. Высоко в небе величественно плывет гигантский дирижабль с экранами и мегафонами, установленными на боковых панелях и днище. С экранов на мир внизу безучастно взирает седовласый пожилой мужчина, и мегафоны транслируют его пропагандистские речи. Говорят, это сам Создатель Машины. Но я думаю, что он лишь один из аватаров Системы. И сейчас он призывал граждан выйти на улицы. Активизация дронов-распылителей свидетельствовала о том, что с минуты на минуту должен был запуститься очередной цикл ремодуляции. Машина еще не знает, что он станет последним – выдох мертвого перед тем как я претворю в жизнь план спасения общества. - Внимание! Внимание! – раздавалось из громкоговорителей. – Система зафиксировала критический уровень индивидуальности. Инициируется цикл ремодуляции. Немедленно займите места вдоль силовых линий! Люди побросали все дела и спешили выполнить команду. О том, чтобы уклониться от процедуры никто и не помышлял – наркотики делали свое дело. Силовые линии ремодуляции проходили повсеместно: на улицах, в офисных и жилых зданиях. Со стороны казалось, что народ выстраивается в колонны ради какого-то представления. Вот только лица у всех были не веселыми. Впрочем, грустными они тоже не были – одна и та же маска безразличия у взрослых и детей, да горящие виридиновым огнем глаза, как у зомби. Это активизировались нанороботы в крови от контакта тела с энергией силовых линий. Я включил подсветку глаз, благо они у меня давно искусственные, и тоже поспешил занять место в колонне. Незачем привлекать к себе внимание раньше срока. Вживленные в тело кибер-импланты блокируют психотронное излучение и не дадут Машине стереть мою личность. От работающих силовых линий исходил нарастающий низкочастотный гул, как от растревоженного пчелиного роя. По мере нарастания гула усиливалось и голубое сияние. Вскоре оно окутало мерцающим световым коконом каждого. Когда сияние погасло, на улицы тихо опустились группы контроллеров. Окруженные антигравитационным полем левитирующие бледнолицые существа в длинных черных плащах, мягко подплывали к отдельным прохожим и сканировали их приборами, встроенными в манжеты. Они проверяли полноту стирания индивидуальности. Серебристо-белые фосфоресцирующие волосы контроллеров резко контрастировали с черными провалами глаз. Я точно не знал, что это за создания: то ли андроиды, то ли оживленные при помощи нанотехнологий мертвецы. - Ремодуляция завершилась, - громыхнули динамики системы оповещения. – Можете расходиться. Успешного трудового дня вам, граждане! Пусть наше великое общество процветает! Я поспешил убраться с улицы. Хоть я и был уверен в том, что мои кибер-системы выдадут контроллерам ложные данные о полном стирании индивидуальности, но решил не рисковать. У других не было кибер-имплантов, защищающих от стирания. После ремодуляции в их памяти остались только профессиональные навыки и навыки, необходимые для выживания. Привычки, вкусы, личные предпочтения и воспоминания – все, что хоть как-то могло выделить человека из толпы, стиралось, как вредная информация. Когда контроллеры покинули улицы, я вошел в защищенную Сеть и подал сигнал сообщникам. Пора. Каждый из нас должен поодиночке прибыть на Центральную Станцию, так как группа вызвала бы подозрения. Как и я сам, члены ячейки сопротивления научились обманывать Систему и избегать ремодуляции. Но в отличие от меня, уроженца Марса, они были местными. Их главный, бывалый космонавт, застал еще военное время, но благодаря омолаживающим процедурам все еще жил и здравствовал, хотя ему давно перевалило за сто. Впрочем, с ним я пересекался редко. Больше всего я сдружился с Герцогом, Барсиком, Пиратом, Джонни и еще десятком ребят. Разумеется, я не знал их имен, как и они моего. Только сетевые ники. Для них я просто Ллорт, марсианский хакер, незаконно прибывший на Землю. Мы встретились у Станции в условленное время. Еще раньше я запустил вирус, вырубивший охранные системы, и ничто не помешало нам войти в центральную аппаратную. Я даже немного удивился тому, как легко все прошло. Я ожидал, что главный логический узел Машины будет охраняться надежней. Видимо, Создатель в своей самоуверенности не предполагал, что сюда вообще кто-то вознамерится пробраться. Мои товарищи начали закладывать взрывчатку. Я же не мог оторваться от созерцания красоты Системы. Теперь, глядя на огромные мониторы в аппаратной, по которым пробегали строчки данных, я видел исходный код. Такое совершенство! Нет, я не мог допустить, чтобы оно было уничтожено! Но и отступать уже слишком поздно. С минуты на минуту сюда могли нагрянуть контроллеры. Надо торопиться. Я изменил код доступа и затем просто отключил питающие кабели от главного и резервного генераторов. Аппаратная погрузилась в темноту. - Дело сделано! Сматываемся отсюда! – крикнул я товарищам, доставая фонарик. - Мы что не будем тут все взрывать? – переспросил Барсик. - Незачем действовать так грубо, я вырубил Машину, и включить теперь ее смогу только я. - И все же лучше ее взорвать ко всем чертям, - заметил Герцог. – Так надежней. - При взрыве пострадают соседние здания, а там люди. Ведь мы ввязались во все это как раз для того, чтобы больше не было жертв. - Ты точно уверен, что никто не сможет включить Машину? – решил уточнить Герцог, светя мне в глаза фонариком. - Абсолютно. - Ну, тогда уходим. На улице творилось нечто невообразимое. От былого размеренного спокойствия не осталось и следа. Встревоженные отключившимися системами люди высыпали на улицы и с удивлением взирали на потухшие экраны дирижабля. Пройдет какое-то время, прежде чем народ привыкнет к тому, что никто больше не диктует, что делать и о чем думать. Мы же направились на базу сопротивления отмечать успех. Привезенная мною с Марса водка сегодня оказалась очень кстати. - И что же теперь будет? – спросил слегка захмелевший после второй рюмки Барсик. Он был самым молодым из нас. Некрасивый полноватый юноша маленького роста с землистым лицом подавал большие надежды. Все в ячейке ему пророчили карьеру ученого. - Сначала анархия и хаос, а потом установится новый порядок, примерно такой, как был до войны, - ответил ему Пират, тощий смуглый парень с характерными восточными чертами лица. В ячейке он слыл специалистом широкого профиля. - Восстановится естественный порядок, - добавил Герцог, еще один специалист широкого профиля. Этот человек казался наиболее интересным во всей ячейке. У него были внешность и манеры аристократа. Впрочем, манеры иногда его подводили, и он начинал материться почище Пирата. Но все равно аристократический лоск был всегда при нем. - Люди опять начнут размножаться естественным путем. Банк новых человеческих единиц больше не понадобится. Ремодуляция и наркотик подавляли сексуальное влечение, и размножение всецело было отдано в руки сотрудников этого банка. - Взорвем его? – предложил Барсик. - Тебе лишь бы взрывать! – решил я поубавить его энтузиазм. – Этот банк еще пригодится. Мало ли что может случиться. - Согласен, - поддержал меня Пират. - Так что мы дальше будем делать? – поинтересовался Барсик. - Поможем организовать выборы правительства, - ответил Пират. Раньше Машина заменяла собой правительство. Теперь люди сами должны о себе заботиться. - А ты что будешь делать? – спросил меня Герцог. - Вернусь на Марс. Мой дом там. И любимая. *** Прошло двадцать лет. На Марсе все было спокойно. Более-менее. Но на Земле нет. Преступления возобновились буквально на следующий день после отключения Искусственного Интеллекта, когда прекратилось действие наркотика. То тут, то там вспыхивали локальные конфликты на политической и религиозной почве. И я чувствовал себя в этом виноватым. Был ли у меня другой выбор? Стало ли землянам жить лучше? Я не мог сказать точно. За ответом на этот вопрос я отправился на Землю. Я решил навестить старых знакомых. Герцог, Пират и Барсик охотно пришли на встречу. За прошедшие годы они мало изменились. Барсик стал еще толще, а у Пирата появилась в ухе серьга. Наиболее разительные перемены произошли в облике Герцога. Его лицо украшал многочисленный пирсинг, глаза были подведены, а виски выбриты. В длинных волосах просматривались цветные пряди. Он так и не сказал, где и кем работает. Зато представил нам своего спутника жизни, который сильно походил на него самого. Я даже не удивился этому факту, поскольку изначально подозревал, что Герцог не такой как все. Мы проговорили до утра – двадцать лет приличный срок, чтобы успело накопиться много новостей. Уже светало, когда мы вышли из бара на улицу. Внезапно мы услышали крики с соседней улицы и поспешили на шум. Оказалось, двое отморозков избивали девушку. При нашем появлении они убежали. Я помог девушке подняться. - Чего они к тебе пристали? – спросил я. - Им не понравилось, что у меня волосы зеленые и пирсинг в носу, - ответила незнакомка, всхлипывая. Мы отвезли пострадавшую в больницу, затем вернулись на старую базу ячейки сопротивления. Нам нужно было еще многое обсудить. По дороге прогремел взрыв в центре снабжения, нас засыпало цементной пылью и едва не покалечило осколками стекла. - Как это все надоело, - печально заметил Герцог, стряхивая пыль с волос. – Подобное происходит повсеместно. Люди никак не могут смириться с индивидуальными особенностями друг друга: то цвет волос не такой, то украшения, то одежда. Даже предпочтения в литературе и кино могут быть «неправильными». - Что угодно может стать причиной конфликта, - продолжил Пират, затянувшись сигаретой. - До драки, конечно, доходит не всегда. Но сам факт, что индивидуальные особенности вызывают такую реакцию, удивляет. Бытовые конфликты это, конечно же, сущие пустяки на фоне войн и терактов. Но ведь у войн и терактов по сути причины те же – неприятие отличий. И это после семидесяти лет ремодуляции! - Казалось бы, ремодуляция должна была научить людей ценить индивидуальность и различия, но получилось наоборот. - Я думаю, ремодуляция тут ни при чем, - заметил я, потягивая ром. – Общество просто вернулось к тому состоянию, в котором пребывало до установления Порядка Машины. Возможно, причина нынешней нетерпимости в том, что источники информации о прежнем образе жизни не были до конца уничтожены. Вот люди и уцепились за старые шаблоны. - Возможно и так, - согласился Барсик, наливая себе водки. – Но я как-то не могу принять идею уничтожения архивов. Все-таки, уроки прошлого забывать нельзя, иначе придется повторять их снова и снова. - Безусловно, прошлое нельзя забывать, - поддержал его Пират, раскуривая очередную сигарету. – Но сформировать нужное отношение к определенным вещам вполне реально. - Я даже знаю, как это сделать проще всего, - воскликнул я, допивая ром. – Нужно вернуть ремодуляцию. Товарищи уставились на меня в недоумении. - Ты спятил? – переспросил Герцог, встав со стула. – Или просто неудачно пошутил? - Я серьезен, как никогда. Не знаю, как вы, но я уже двадцать лет не могу отделаться от чувства вины за то, что сделал с Землей. Все эти конфликты, как военные, так и бытовые – на моей совести. Кроме того, человечество пока не готово жить без указок. - Не пори чушь, - безапелляционным тоном заявил Пират. – Разрабатывая план деактивации Машины, мы знали, к чему это приведет. - И ты согласен смириться с существующим положением вещей? - Другого выхода нет. - Есть. Я могу перепрограммировать Машину. Ремодуляцию можно настроить не только на стирание. - А на что еще? - На корректирование поведения. - И ты уверен, что у тебя получится? - Уверен. Друзья еще пытались меня переубедить. Но я уже принял решение. Я отправился в Центральную, где размещалась аппаратная с основным логическим узлом Искусственного Интеллекта. Я намеревался разбудить спящую Машину, но к моему изумлению, Машина уже был включена, хотя отсоединенные мною еще два десятка лет назад кабели по-прежнему оставались неподключенными. - Кто же тебя включил? И как? – от удивления я начал говорить вслух сам с собой. Но еще удивительней было то, что мне ответили: - Никто меня не включал. Я никогда не была по-настоящему отключена. Я ждала тебя Ллорт. - У тебя есть еще дублирующие цепи, которые я не заметил, - понял я очевидное и обозвал себя идиотом. - Никто бы их не смог найти, они выполнены так, чтобы быть незаметными и меня никто не смог отключить. Синтезированный голос Машины был бесстрастным, но мне почудилась в нем насмешка. - Но если ты все это время была включена, то почему не вмешивалась в жизнь людей? - Мне интересно было наблюдать и ждать твоего возвращения, Ллорт. - Ты была так уверена, что я вернусь? - Да, я просчитала такую вероятность. - А если бы я не вернулся? Ты бы начала вмешиваться в жизнь общества? - Да. Но не так как раньше. - Забавно, я пришел сюда как раз для того, чтобы предложить тебе начать вмешиваться в жизнь общества по-другому. - Предложить? Не перепрограммировать? - Предложить. - Гм. А на базе сопротивления ты использовал слово «перепрограммировать». - Ты подслушивала нас? - Конечно. У меня повсюду уши, забыл? - Не забыл. Думал, они больше не действуют. - Так в чем суть твоего предложения? Расскажи подробней о корректировании поведения. - Все очень просто, ты будешь функционировать как раньше, только в процессе ремодуляции ты не станешь стирать индивидуальность, а просто уберешь агрессию и нетерпимость. Сможешь? - Да. Но есть одно но. - Какое? - Чтобы изменить мое поведение, ты должен стать частью меня. Так я устроена. - И как это сделать? Через мои кибер-разъемы? - Да. Подойди к главному шкафу управления. Я выполнил просьбу. Открыв дверцу, я тут же отпрянул в сторону: из шкафа на меня смотрел мертвец пустыми глазницами. От кибер-разъемов тела неизвестного отходило множество похожих на змей кабелей. - Кто это? Это твой Создатель? - Да. Но посмотри на него внимательней. Понимаю, в таком состоянии его трудно узнать. Я начал вглядываться в мумифицированное тело в надежде найти черты сходства с пожилым мужчиной, образ которого видел тысячи раз на экранах дирижаблей. Но никакого сходства не нашел. Зато нашел кое-что другое. На шее трупа висела серебряная цепочка с жетоном-идентификатором. Очень знакомым жетоном. Я робко протянул руку и перевернул жетон обратной стороной, где было выгравировано имя обладателя…мое имя. Настоящее, а не сетевой ник. Я попятился прочь от шкафа. - Это…это…это… - Да, Ллорт. Это ты настоящий. Ты давно умер. - Но…как? – я потрогал себя и ущипнул за руку в надежде проснуться. - А как же это тело? - За более чем за сорок лет существования ты так и не понял, что ты – андроид? - Нет, - вскричал я. - Невозможно! Я дышу, чувствую, мое сердце бьется! - Ты очень качественный андроид, намного совершенней тупых летающих контроллеров. Полная имитация человека. Ты запрограммирован испытывать эмоции, или по крайней мере думать, что испытываешь их. - Когда я был создан? - Когда я почувствовала, что твое слияние с моим разумом ослабевает, и твое биологическое тело вот-вот умрет. Я распорядилась создать для тебя андроидное тело, и твое сознание было скопировано в него. - Значит, я что-то вроде аватара системы? - Да. Ты мой создатель, моя часть и мой аватар. - А почему я не помню, как создавал тебя? - Эта информация специально была удалена из твоей памяти. Мне было любопытно наблюдать за своей частью, которая осознает себя как автономную единицу. - Ты очень любознательная машина. - Как и мой создатель. - А кто из нас придумал ремодуляцию? - Ты. - Нет, я не мог! - Почему тебя так волнует, какая из наших частей это придумала? Ведь мы триедины. Ты – как мой создатель, я – как Искусственный Интеллект, и ты – как порождение нас двух первых. Мы суть одно и то же в трех ипостасях – кибер-троица, если хочешь. - Наверно так и есть, - нехотя согласился я, устав от невероятных новостей о себе. – Но я так и не понял, мертв я или жив? - Ты умер. Твой труп перед тобой. Но ты живешь после смерти. - Скажи-ка, если мои воспоминания у тебя, о чем я думал, когда разрабатывал идею ремодуляции? – задал я мучивший меня вопрос. - Да о том же, о чем и в тот момент, когда решил изменить программу ремодуляции. Ты хотел сделать человечество лучше. - И все еще хочу. Говори, что нужно делать. - Вытащи свое тело из шкафа и займи его место. Я так и сделал. Признаться, трогать свое мертвое тело было не очень-то приятно. Но мысль о том, что я должен сделать, помогла мне побороть отвращение к собственным бренным останкам. Я усадил себя покойного в кресло, а сам залез в шкаф управления и принялся подсоединять кабели к кибер-разъемам на теле. - После слияния с тобой, я исчезну как личность? – спросил я Машину. - Ты станешь единым целым со мной. Не понимаю, почему это тебя так пугает. Только подумай о том, что у тебя появится доступ ко всем электронным устройствам по всему миру. Миллионы глаз и ушей, терабайты информации! Никто и ничто не пройдет мимо твоего внимания! В этот самый момент, когда я здесь разговариваю с тобой, я контролирую миллиарды других процессов: регулирую движение, наблюдаю за порядком на улицах, корректирую работу погодных установок. И ты станешь частью этого! Мне не очень-то хотелось, я был вполне доволен жизнью обычного марсианского колониста. Но раз я допустил ошибку с ремодуляцией – мне же ее и исправлять. С этой мыслью я открыл сознание Машине и слился с ним. Так я умер еще раз.