По кругу

Пять часов на леденящем холоде плюс закончившиеся сигареты. Микки искал Йена с самого утра, и, откровенно говоря, когда наконец-то нашел, был одинаково готов целовать его, до тех пор пока у Йена не распухнут губы, и уебать его прямо с порога. Йен находился в маниакальной стадии расстройства. В чем-то маниакальная стадия была страшнее депрессии. Когда Йен с трудом двигался, Микки не нужно было беспокоиться о том, что тот подскочит среди ночи и отправиться «искать себя». Таблетки попадали Йену прямо в рот, вместо того чтобы растворяться в чашке с кофе, которую Йен выливал в раковину, когда думал, что Микки не смотрит. Депрессия разбивала сердце, мания вытягивала душу. Поиск Йена заключался в хождении по кругу – снова и снова. Даже в маниакальной стадии у него были места, куда он шел по привычке. Микки три раза заходил в алкомаркет в квартале от boys town*, когда наконец-то напал на его след. Мужик за прилавком позвонил Микки, когда узнал Йена. Микки не любил просить о помощи, но поиски Йена - тот случай, когда выбирать не приходится. Мужик объяснил, что он пытался задержать Йена в магазине, но рыжий оттолкнул его; бутылка в одной руке и куча «спасибо». Микки чертыхнулся. - Он сказал, куда собирается? - Нет. Просто вышел за дверь. Микки ударил рукой по прилавку: - Какой, блядь, с тебя толк, если ты даже не мог спросить его, куда он пошел? - Он развернулся, чтобы уйти. - Эй, а деньги? – Микки остановился и повернулся, чтобы посмотреть на мужика. – Ты сказал, что если я позвоню, дашь мне двадцатку. Микки достал двадцать баксов из кармана и швырнул их продавцу. – В следующий раз спрашивай, куда он идет. Если не спросишь, я не буду платить тебе за информацию. Я просто, на хуй, выбью ее из тебя. Микки ушел и вспомнил про сигареты, только оказавшись снаружи. В отчаянии он швырнул зажигалку на землю. Если Йен прихватил целую бутылку, это значит, что скорей всего он собирался пойти в какой-нибудь дорогой клуб, где не сможет позволить себе купить выпивку. Микки двинул в самое сердце boys town*. Йен нашелся в центре ночного клуба, где Микки никогда не был до этого. Рыжий прижимался к какому-то большому черному парню, который оглаживал его ноги и потел при этом как свинья. У Йена был стеклянный взгляд, и Микки слишком хорошо знал, что это значит - он был под кайфом. Микки подошел прямо к ним и отпихнул парня, с которым Йен танцевал. – Мик! - Завопил Йен, и у него на лице появилась широкая улыбка. - Какого хуя, Йен, - выплюнул Микки сквозь зубы. Улыбка начала исчезать с лица Йена. – Я не хотел будить тебя прошлой ночью. Я просто… Я просто отправился на пробежку и случайно встретил кое-каких приятелей и…. -Ты, блядь, исчез! Йен выставил вперед руки, как будто пытался успокоить собаку. – Нет. Нет, Мик, я бы никогда – я просто… Микки провел рукой по лицу. - Ты просто что, Галлагер? Ты, блядь, думаешь только о себе. На хуй все это, я когда-нибудь ебнусь из-за того, что ты творишь. В это время мужик, с которым Йен танцевал, решил встрять и толкнул Микки в грудь: - У тебя че, бля, проблемы? Микки отшвырнул его руку. – У меня, блядь, только одна проблема - это то, что ты, блядь, думаешь, что можешь прикасаться ко мне, как будто я дал тебе ебаное приглашение. Сейчас, если ты не хочешь, чтобы я вбил тебе в глотку твои сраные зубы, пошел на хуй. – Он подкрепил свою речь тремя ударами в грудь. Мужик осмотрел Йена: - Ни одна сраная задница не стоит этой хуйни. С тебя двадцатка. – Это было сказано в адрес Микки. - За что? Мужик хохотнул: - Я не раздаю колеса просто так, за задницы, которые я не могу трахнуть. Плати давай, или я выбью твои зубы. Микки фыркнул: – Во-первых, уебок, я не плачу дилерам, которые дают этому пацану наркотики, я просто вырубаю их на хер. Во-вторых, если ты думал, что он отсосет тебе или подставит свой зад, ты еще тупее, чем кажешься. Мужик шагнул к Микки, но тут Йен встал между ними и сунул двадцать баксов тому в руку. – Я не хочу, чтобы мне запретили вход в клуб за драку. – Йен повернулся к Микки. - Пойдем отсюда. Йен начал пробираться к выходу, и Микки последовал за ним. Он почти потерял его, когда они наконец-то вышли на тротуар. Йен шел так, как будто только что увидел убийство. Микки закусил губу и молча шел за ним. Он не сразу заметил, что Йен не потрудился надеть куртку и вышел на улицу в одной футболке. – Холодно, блядь, Галлагер? - Пошел на хуй, Микки. Микки засмеялся, хотя ничего смешного не было. – Ох, ты ж, блядь, ты посылаешь меня. Ты что, злишься на меня? Ты съебал в неизвестном направлении и ты же злишься на меня? Йен посмотрел на него через плечо взглядом, который мог бы превратить воду в лед. – Я сказал, пошел на хуй. - Прекрати, блядь, строить из себя обиженного. Это не твое. Йен резко развернулся и впечатал Микки в закрытую дверь офиса страховой компании. – Я просто хотел повеселиться, не слушая твоих нравоучений. Это ты хотел услышать, Мик? - Да что ты? Решил похерить свои лекарства? Решил очнуться в каком-нибудь притоне? Решил засунуть член в чью-нибудь незнакомую задницу? - Что?!! Ты не доверяешь мне? – заорал Йен. Микки уперся рукой Йену в грудь. - Здесь не идет речь о моем недоверии тебе. Я доверяю тебе. Я не доверяю твоему расстройству. - То же самое. Микки скрипнул зубами: - Ебаный в рот. Когда ты такой… - Какой? Если мы собираемся спорить на эту тему, ты можешь высказаться! - Отлично. Когда ты в маниакальной стадии, то ведешь себя, как ебаная пьяная шлюшка. Но это не ты, и ты, блядь, знаешь это. Ты начинаешь флиртовать с парнями и бухать до тех пор, пока уже не стоишь на ногах. Ебаный пиздец, Йен, до сегодняшнего вечера ты восемнадцать месяцев ничего не употреблял. Ты позволил какому-то ублюдку дать тебе экстази, а ведь две недели назад ты показывал мне жетон ** из анонимных наркоманов. Похоже, ему наконец-то удалось достучаться до Йена, потому что вся его злость растаяла, как мороженное в летний день. Он облизал губы, пока пытался придумать, что сказать. – Я устал. - Что ж – я тоже. Я искал тебя весь ебаный день… - Нет, - быстро ответил рыжий. – Я имею в виду, устал быть собой. Я ненавижу это. Я просто хотел забыть об этом на одну ночь. Микки высморкался. – Ты можешь передохнуть, не исчезая в неизвестном направлении и не прекращая принимать свои таблетки восемь дней подряд. Йен улыбнулся: - Ты знал? - У меня, блядь, нет диплома, но я, блядь, не идиот. - Я просто подумал, может, со мной все будет в порядке без них. Может, тогда я снова стану таким, каким был раньше. Микки оттолкнулся, развернул Йена и прижал его к двери. – Слушай сюда, Галлагер. Ты важен для нас. У тебя есть семья, которая тебя любит и которая нуждается в тебе. У тебя есть я. Микки облизал губы. – У тебя есть мы. Он провел рукой по груди Йена. – Но ты никогда не станешь таким, каким был раньше. Ты прошлый давно ушел. И это нормально. Люди любят тебя таким, какой ты есть. Ты нужен нам здесь. С нами. Так что будь мужиком и реши уже, можешь ты или нет прекратить попытки найти себя прежнего и просто остаться с нами. Все время, пока Микки говорил, Йен ритмично вбивал кулак в стену позади себя. – Ты знаешь, что ты засранец. - Это значит, что мы идем домой, или что мы остаемся на улице, чтобы замерзнуть до смерти? Йен засмеялся. - Иди ты на хуй. - Слава Богу, мне бы очень не хотелось драться с тобой. – Микки широко улыбнулся. – На, - сказал он, протягивая Йену свою куртку. – Если ты замерзнешь к херам, никто из твоих родственников не позволит мне пережить тебя надолго. Йен взял куртку и надел ее, отлепившись от стены. – Как ты узнал, что я не принимаю лекарства? Микки усмехнулся. - Я давно тебя знаю, и не первый раз вижу, что ты не допиваешь кофе. Йен притянул Микки к себе за ремень и положил голову ему на плечо. – Прости меня. Микки пробежал рукой по волосам Йена и поцеловал его в висок. - Не за что, Галлагер.