Гроза в Алвасете

Небо полыхало отблесками молний, и глухо рокотал гром. Где-то вторя ему, так же глухо громыхали волны, разбиваясь о прибрежные камни. Непогода пугала служанок – они шептали Заговор Четверых, закрывали окна, несмотря на духоту и старались передвигаться по замку Алвасете как можно тише. Будто боялись гнева высших сил. Соберано Алваро налил себе вина и посмотрел в окно, оторвавшись от бумаг. Вечер неласково бродил среди темного сада, как ночной злодей, шелестел ветвями, раскачивал деревья и кусты. Соберано поспешил к супруге – дора Долорес боялась грозы, и перед ней жаловалась на мигрень и частое сердцебиение. Но врач сообщил соберано, что его жена выпила тинктуру и заснула. Надо было зайти и к сыну – Алваро на минуту посмотрел в глубину коридора, куда выходила дверь спальни Росио. Но еще за ужином маркиз отчаянно зевал и тер глаза. «Наверняка сейчас десятый сон смотрит», - подумал отец, возвращаясь в свой кабинет. За окнами громыхнуло как-то особенно громко. Маркиз Алвасете, стоя у окна, тихонько рассмеялся тому, как ловко он ввел в заблуждение отца и матушку, делая вид, что вот-вот заснет. Пятнадцатилетнему юнцу давно хотелось пойти на море в такую грозовую ночь. Моряки говорят, что сами кэцхен танцуют среди пенных валов, а в свете молний можно их как следует разглядеть. Но дело не в них – даже если он, Росио Алвасете и не увидит морских дев, то сможет искупаться в шторм. Море еще не очень сердитое – как раз то, что надо. Выросший у моря кэналлийский вороненок прекрасно знал, когда можно плавать, а когда стоит держаться от воды подальше. И определял это из окон родного замка – по звуку, доносившемуся с берега. Теперь надо было запереть двери, на всякий случай свернуть запасное одеяло и сунуть его под легкое покрывало, придав форму человеческого тела. Ни к чему слугам знать о ночных похождениях юного наследника Алва. Доложат отцу, а тот скор на расправу. А если узнает матушка, то слез не оберешься. Будет ахать, может, расплачется, а потом возьмет за руки и потребует никогда больше не повторять «подвигов». И придется пообещать – так уже было, когда в прошлом году юный Росио оседлал мориска, поездка на котором чуть не стоила ему жизни. И когда прыгнул с ветки толстого дуба на подоконник – удачно, надо сказать. А теперь все это под запретом – потому что дал слово доре Долорес. Окно распахнуто – впрочем, Росио привык спать даже зимой, открывая его настежь. А уж тем более, летом. И пусть старая Роза что-то шепчет, мол, негоже открывать окна в грозу и ночью – маркиз останется при своем мнении. А теперь осталось лишь выскользнуть наружу, перебраться через подоконник и спуститься вниз по плющу, обвившему стену старого замка, что в Алвасете называют гнездом Воронов. Еще несколько минут, и Росио мягко спрыгивает на плиты двора. Новая вспышка озаряет замок и окрестности. На миг становится светло, как днем, и грохот бьет по ушам. Но разве может бояться наследник соберано? Мальчишка несется через парк – благо, он так часто бегал через него, что способен сделать это и с завязанными глазами. Тропинка выводит за калитку и, петляя между стволов буков и кленов, ведет вниз, к морю. Грохот прибоя становится слышнее. Вот и узкая полоска прибрежных камней. Порой она полностью скрывается под набегающими волнами. Камни кажутся чернее самой темноты. И новый синеватый свет разрывает ее, отражаясь в волнах. «Все стихии рядом – подумал Росио – Волны, Скалы, Ветер и Молнии». Маркиз торопливо разделся, думая, чтобы вода не промочила вещи. Рубашка, брюки и белье он кидает на ветку дерева, и рыбкой ныряет в накатившую волну. Вода кажется очень теплой – ночью всегда так, вода теплее воздуха. Но первая же волна кидает мальчика обратно к берегу, и он плывет вперед, надеясь уйти от столкновения с камнями. «Да, Скалы никогда не были помощниками, - мелькает в голове, - вот Молнии и Ветер – другое дело». Волны, словно обидевшись на его мысли, несут его куда-то вбок. Туда, где возвышается Акулий Зуб – небольшая, но острая скала. Днем, в хорошую погоду он легко прыгал с нее, на зависть ровесникам - сыновьям рыбаков. Но грохнуться о ее бока сейчас - радости мало. Росио изо всех сил боролся с течением, стараясь плыть против него, выгребая к берегу. Порой его слепили молнии, оглушали раскаты грома. И безжалостно топили, переворачивали волны. Сложнее всего оказалось у самого берега. Маркиз Алвасете был сильным и ловким, но ему было непросто. Несколько раз его перевернуло и крепко приложило головой, так что он какое-то время беспомощно барахтался, не зная, куда плыть. Разобрался, при очередной вспышке заметив берег – но сильный удар сбил с ног, и вновь его протащило по прибрежной гальке, чудом не стукнув о камень. Один все-таки попался на пути – коленка отозвалась болью, но было не до нее. Главное – выбраться. Росио вцепился в булыжник, торчащий из песка, не давая волне утянуть себя еще раз. И поспешно вскарабкался на него по-крабьи. Сзади зашипело – волны были недовольны, что упустили добычу. Теперь они казались живыми и очень недружелюбными. Море – такое ласковое и радостное в штиль, сейчас злилось и шипело разъяренной Тварью из Заката. Но теперь юный маркиз был вне его досягаемости. Не обращая больше внимания на бушующую стихию, он поковылял к дереву, где оставил одежду. Из коленки сочилась кровь, ладони были в порезах, на голове под волосами явно есть ссадина. Завтра будет трудно расчесать и распутать волосы, отросшие почти до середины спины. Из-за порывов ветра рубашка отлетела, запуталась в ветвях и порвалась. Росио кое-как оделся и пошел вверх, подгоняемый порывами ветра. «Хоть не против ветра идти», - усмехнулся он, вытирая рукавом кровь с водой, струящуюся по лицу. Дождь разразился, когда маркиз был уже у самого замка. Зато хлынул, как и полагается летнему дождю – мгновенно промочив все до нитки. Лезть по стене в свою комнату было безумством – Росио понял, что ободранные ладони его не удержат. И пришлось тихо проскользнуть в замок через дверь для слуг – благо, она оказалась не заперта. Тихо, как мышь, он прошмыгнул в свою комнату, сбросил промокшие вещи, вытер кровь разорванной рубашкой и лег. Теперь одеяло пришлось как нельзя кстати – после ночного приключения начался озноб. Но постепенно он согрелся и уснул. И, засыпая, все еще боролся с тяжелыми темными водяными валами, из-под которых кто-то внимательно глядел на него. Утром тело ломило, как после тяжелой работы или изнурительной болезни. Но маркиз заставил себя встать, умыться и приказал принести чистое белье. Взглянул на себя в зеркало и рассмеялся – все ночные приключения были, как говорится, налицо. Соберано Алваро тренировку не отменил – напротив, гонял наследника вдвое сильнее. Все раны, синяки и ссадины заболели разом. Впрочем, маркиз не подавал вида, что ему трудно – ловко отступал, парировал удары и атаковал. - Зайдите ко мне после завтрака, - бросил соберано, уходя к себе. И сын зашел в кабинет, ничем не показывая волнения. - Росио, ты разве не знаешь, что в грозу нельзя купаться? – сразу спросил Алваро. - Простите, отец, - сын наклонил было голову, но тотчас поднял ее. В синих глазах горел знакомый огонек, так часто сверкающий, когда будущий герцог был разгневан. А сейчас он злился на самого себя – все-таки отец узнал обо всем. Значит, побег был подготовлен недостаточно тщательно. - Ты мог погибнуть. Вода притягивает молнию, разве ты этого не знаешь? - Знаю, но ведь со мной ничего не случилось. - Будь я эсператистом, заставил бы тебя молиться, - сказал соберано, видя, что раскаяние и не думает посещать отпрыска. - Да, отец. Я готов. - Хорошо. Но вместо молитв будет дополнительная тренировка. Тонкие губы растянулись в легкой улыбке. Значит, наказания не будет? Лишь придется еще полчаса помахать шпагой? Да хоть до пришествия Абвениев. - А пока ступай к себе. Пусть лекарь посмотрит, что у тебя на голове. - Пустяки – всего лишь ссадина. Лекарь посмотрел, пришел в ужас и сказал, что пока не то, чтобы тренироваться со шпагой – ходить-то не стоит. И что утром Росио держался лишь на собственном упрямстве. Голова и вправду кружилась – видно, сказывались последствия того удара о камень. А после, когда маркиз Алвасете уложен в постель, пришла дора Долорес. И, как и ожидал Росио, пришлось пообещать, больше никогда не купаться в грозу. Тем более, ночью.