Животик.

«Изыди, изыди же, наконец, приставучий видеокамероноситель». Влад сидел на низенькой скамейке около шкафчиков для одежды, и честно пытался держать себя в руках, хотя в руках-то как раз хотелось держать кое-что другое; и в трезвом уме, хотя последний, тихо постанывая от впечатлений прошедшей «тренировки», пытался найти себе уголок потемнее и забыться. А этот паразит белобрысый, стоит себе в дверях раздевалки и всё лопочет чего-то оператору. Да сколько ж можно над юным неокрепшим организмом издеваться? Мало Владу было этих его «упражнений» в спортивном зале? Эти его растяжки, наклоны, перевороты и всё с такими плавными тягучими движениями… Вот гибкая кошка…Дранная…Любимая… Аррр…Ну сколько ж можно трепаться-то, а? Ты только эту чертову дверь закрой, я тебя сам сейчас так потреплю, в следующий раз думать будешь, что делаешь. Стоп! Что это ты делаешь? О, мама! Хотя, нет, не мама… О, черт! Вот, это лучше подходит. Не прекращая болтать, Бикбаев стянул черную майку и бросил на ближайшую к нему скамейку. И теперь стоял боком к Владу. И смеялся чего-то там, а животик его загорелый так подрагивал, и дорожка бл@дская в этом искусственном освещении, совсем незнакомой казалась. И Влад уже выл внутри. И радовался тому, что успел на колени себе полотенце положить, вроде как в душ сейчас пойдет, когда вы «теленосововсёсувальщики» отвалите, наконец. Полотенце потому хорошо, что шортики Владовы, короткие, ничего скрыть не могли, хоть сядь, хоть встань, хоть попрыгай. И сюда, в раздевалку, Влад не просто бежал, а, казалось ему, парил на полом. И только на одно надеялся, что на снятом материале, за Димкой на переднем плане, никто не заметит стояка в его шортах. А Бик, чтоб его, спортсмен-соблазнитель, вроде уже прощается там. Влад ничего не слышит, в голове всё шумит, мысли все уже в лифте на нижний этаж спустились. И, стоило только Диме закрыть дверь и щёлкнуть замком, как по раздевалке пронесся шепот-рык Соколовского: - Иди сюда быстро! И руку для верности Влад еще протянул. Димка глянул так, вроде не понимающе, а глаза так и сверкают у самого, и подошел к сидящему Владу. А тот, его сразу между своих ног поставил, своими зажал, обхватил руками за талию, и в живот его лицом уткнулся. И щекой потерся сначала, а потом целовал нежно-нежно, и языком на коже узоры причудливые вычерчивал. И живот у Димки уже не от смеха дрожал… А потом Влад уже сильно целовал, чуть прикусывал нежную кожу и сразу губами мягкими гладил. И шептал всё "Животик…" Бикбаев уже весь дрожал, пальцами в волосы Влада вцепился, и терялся ладонями в их шелке. А Влад полотенце с себя сбросил, и завязки на Димкиных штанах развязал. И стянул их сразу. Усадил своё личное сумасшествие на колени, лицом к себе, прижал крепко и к губам любимым примкнул. И в поцелуе оба растворились, и стоп-сигналы их тоже, и не боялись, что увидеть кто может. Дверь-то закрыта, а если в душевой кто есть. Только обоим уже не до этого было. Это их время. Их взаимное безумие. Их стоны друг другу. Их общая дрожь по телу…