Оптика цвета солнца

Откуда Птахе было знать, что привычку стучать так уверенно, на пять ударов, спутница Прайма как раз переняла у лучшего друга и учителя? И тем более неоткуда мирной учёной было заводить привычку использовать сверхчувствительные датчики понапрасну. Она отключала их, когда не испытывала необходимости тотального контроля периметра. Так поступали почти все гражданские. Первая именно в этот момент была нужна Птахе, ведь лидер амазонок всегда могла дать правильный совет, успокоить, поддержать... Руф быстрым шагом подошла к двери, прямо в чём была, то есть почти ни в чём. Разблокировала дверь и с радостным приветствием: — Доброго утречка, мэм! — застыла на месте в полном изумлении, обнаружив вместо Элиты Миража. Повинуясь реакции на сильную смешанную эмоцию, крылья, доселе плотно сложенные за спиной и скорее напоминающие замысловатые по дизайну дверцы легковушки, развернулись, являя нежданному гостю по полдекаметра чистого сикерского очарования за каждым узким плечиком фем. Небесно-голубая оптика феммы мигнула. Увидев открывшуюся картину, мех остолбенел, подвижными остались только шлем и оптика — взгляд мгновенно устремился куда-то повыше её головы. Всё равно, конечно, убьёт, но не отворачиваться же, это она может неправильно понять и обидеться. Свою ошибку он осознал сразу — картина за её спиной была не менее... сногсшибательна. Сикер! Так вот почему она так неоднозначно ответила на его предложение, хотя все энергополя буквально кричали о согласии. Крылатая и колёсный... Категорически осуждаемый мезальянс, даже в операх сюжет редкий. Альфы их обоих проклянут и будут правы. И он скорее уйдёт в деактив, чем откажется от неё, если только она сама его не отвергнет. — Мираж? Кто тебе разрешил... — через долю наноклика нежная когтистая "лапка" сомкнулась на запястье аристократа. — Идём, так, хорошо… Сикерфем, медленно ступая назад, вела колёсного меха за собой так, словно тот мог развалиться на запчасти. Так они дошли до платформы, на которую Мираж и был уложен. Никаких слов, одни жесты, противоречить которым было просто невозможно. Увидев Миража на пороге, Голди забыла про то, как выглядит, про все приличия, важным было только то, что пришедший к ней мех опять мог себя покалечить. Маленькая ладошка легла на центр грудного отсека меха, проверяя температуру. — Открой, — голос звучал строго, Птаха была напряжена и очень внимательна. — Моя леди поэтому не позволяла мне активировать оптику раньше? — хрипловатый поначалу голос быстро выровнялся, а вот фраза вышла корявой. Оглушённый внезапным открытием, он слабо осознавал происходящее и безропотно позволил себя отвести и усадить. К тому времени способность мыслить уже начала возвращаться, так что попытке уложить воспротивился. Но Птаха настояла, пришлось подчиниться. К тому же она явно была чем-то встревожена — исправно работающий блок аналитики даже подсказал чем — но он же отлично себя чувствует! На всякий случай запустил диагностику. Броня на груди разошлась в стороны, как та просила. Мгновение поколебавшись, открыл и камеру искры. "А вот теперь — очень внимательно". Сопротивления ее безмолвным распоряжением почти не было, а ведь она была готова применить силу, если понадобится. Он напугал ее, впервые за весь актив ей захотелось ударить пациента, да побольнее, чтобы вколотить в него хоть малую толику разумности, терпения и смирения. Даже нет, не ударить, отшлепать как малого спарка, вот прямо по заднему бамперу и беспощадно, чтобы пару циклов присесть не мог даже на мягкое. Закусив нижнюю губу, она посмотрела в оптику цвета солнца. Мимика ее даже сейчас милого фейсплейта кричала о гневном настрое доктора, однако прикосновения манипуляторов были мягкими и нежными. До того как мятежный колёсный раскрыл ей камеру искры, она успела коснуться кончиками пальцев одного из швов, проверяя его целостность. — Тёплая, но в пределах нормы, — сухо произнесла она. А когда Мираж открыл искру, вдруг отвернулась. — Не нужно. Уже нет. Встав с платформы, на которую присела для удобства в тот момент, когда укладывала автобота, она пару раз продефилировала от стены до стены, гася поток эмоций. После остановилась и еще раз взглянула на своего героя. — Нет — потому что реакция оптики на свет могла вызвать шок, — пауза, еще одно дефиле, снова остановка. — Мираж! У тебя чувства самосохранения вообще нет? И как долго ты на опорах уже? Не так он себе представлял эту встречу. Теперь же пришло время воспользоваться недавно озвученным Грому рецептом, творчески комбинируя с рецептом от Грома же — то есть во всём слушаться и смиренно каяться. Ощупывание шва он перенёс стоически, хотя не перехватить её манипулятор и не... начать вымаливать прощение альтернативным способом, скажем так, было непросто. С внутренними же створками вопрос решился, к его великому облегчению, куда проще — ибо, зная, какое действие оказывает свет искры, Мираж уже готовился бдить и останавливать фемму, если её начнёт заносить не туда. Ответ про оптику развеял одну весьма приятную версию, но сейчас развивать тему было неуместно. Пришлось выходить в рабочий режим, чтобы не смущать очаровательного доктора, и старательно не думать пока, зачем он сюда пришёл. Попытался подняться, снова увидел её корпус с обилием недостающих пластин брони, лёг обратно, уставившись в потолок. Оказавшийся зеркальным. Проклятье! Расфокусировал оптику. С первым вопросом удалось разобраться легко: — Подпрограммы самосохранения есть. Но откалиброваны таким образом, чтобы сигналить только о сильных и близких опасностях, — второй вопрос был много хуже. И что ответить — обтекаемое "с момента онлайна" или точную цифру? — Около шести джооров, миледи, — "теперь точно убьёт..." — Разрешите сесть? Оптику я отключу пока. Птаха провентилировала... и смирилась. Если до сих пор искра меха, блуждающего по базе на своих двоих, не рассинхронизировалась, не перегрелась и не взорвалась, значит, ничего дурного уже не должно случиться, однако же Юникрон шутит всяким, она решила немного подстраховать и любимого пациента и себя. — Нет, садиться пока не нужно, перевернись. Оптику отключать — смысла нет. Всё равно уже всё видел, у меня потолок зеркальный, — ответила юная сикерфем. — Мне стесняться нечего, я почти одета, некоторые из наших фем всю жизнь вот так ходят и в бой, и на праздник, — эта фраза была сказана явно для самоуспокоения. Доселе ровный голос чуть задрожал, Птаха, вышедшая из режима доктора, спасающего актив, теперь умирала от стыда. — Лежи. Я скоро вернусь. Вернусь не одна, с одним моим очень хорошим другом. Расценив просьбу перевернуться как "отвернуться", выполнил её легко и без малейших подозрений. Уткнулся лицевыми пластинами в согнутые локти манипуляторов, лежал спокойно — необходимую информацию и сонар с акустикой успешно поставляли, а остальное было некритично, главное, что гнев золотистой феммы явно пошёл на убыль. Фраза про хорошего друга тоже не насторожила — пугаться тут можно было бы разве что чего-то из области дурацких неприличных анекдотов, но этого гарантированно не будет, так что она явно имеет в виду что-то из медицинского арсенала. "Лишь бы не принудительный офф опять..." Быстро покинув спальную зону, Птаха приоделась до приличного состояния, а по пути назад прихватила нужный ей предмет из аптечки. — Теперь рассказывай, мятежная искра, что будем делать, учитывая сложившиеся обстоятельства, ты мне союз предлагал, колёсный, спишем на наркозный бред? Или интерес к моей персоне всё ещё не угас? Прошу тебя быть откровенным, ненавижу недосказанности, — длинная игла резко прошла между стыками брони заднего бампера благородного меха, оказываясь в одной из топливных магистралей. — Немного пощиплет, придется потерпеть, — вытащив иглу, она точным ловким движением отправила одноразовый инъектор в утилизатор, стоящий у туалетного столика. — Теперь можешь сесть. Разрешения эхолокатора не хватало, чтобы понять, с чем именно Птаха вернулась, а когда она заговорила, и вовсе стало не до того. Ну не в таком же положении на такие вопросы отвечать! Он начал привставать и оборачиваться, одновременно отвечая: — Предложение по-прежнем... у-у-у-у! — нечестно! И больно, когда так неожиданно! Он даже не успел с голосом совладать. Ткнулся шлемом обратно в манипуляторы. И больно, и стыдно, и вроде заслужил, судя по тому, как перепугалась недавно... а всё равно обидно, что его перебили — и как! — на, возможно, самых важных словах в его активе. Когда уверился, что больше голос его не подведёт, сказал всё-таки: — Предложение по-прежнему в силе, моя леди. Нет, совсем не так он собирался сказать это пару кликов назад, когда увидел её роскошные крылья и осознал, что это означает. Проверил, в норме ли уже выражение фейсплейта, и только затем воспользовался разрешением сесть. — Что это было? — соблюдая приличия, кивком при этом указал на утилизатор, а не на область применения неизвестного лекарства. Чувства он уже взял под контроль, хотя бы на уровне «запихать поглубже», чтобы вдумчиво разобраться потом, без свидетелей. Руф была в смятении. Этот колёсный оказался безупречен во всем, даже клик назад, когда лежал полуголыми механизмами заднего бампера кверху. И нужно было такому замечательному меху активироваться не летуном, а гоночной бибикой! Какая ирония: она, всегда считавшая колёсных ущербным видом, влюбилась в одного из них от кончиков антенн до последнего слоя брони на ступнях. Втайне от самой себя она надеялась, что аристократ найдет в себе силы ответить иначе, что откажется от неё, разорвав порочный круг ещё не состоявшегося абсурда. Но Мираж не смог, или не захотел... а, может быть, понял, что искра её станет подобна безжизненной ржавой пустоши, если он прислушается к голосу разума. Так или иначе, теперь она была вынуждена принять решение, возможно, самое роковое в ее жизни. — Лучше бы меня Мегатрон тогда убил... Мираж, ты ослеп! Я сикер класса «охотник», спортивный джет. Я представитель другого вида! Другого настолько, что наши КНА едва ли совместимы, — она произнесла это шепотом, словно боясь, что их услышат. Искру Птахи раздирали эмоции, разные, противоборствующие, яркие. Пожалуй, на такие глубокие переживания способны только феммы, у любого меха давно бы уж ЦП перегорел. Весь этот чувственный сумбур вынес ее к одному простому, но совершенно нелогичному действию — поцелую. Стоило Миражу сесть, как маленькая золотая фемма, обвив его шею манипуляторами и бесстыдно приземлив пятую точку ему на колени, прильнула горячими мягкими губами к его губам. Поцелуй короткий, неумелый, но искренний и смелый. Фантастическая дерзость для леди ее происхождения и статуса. Что делать в подобных случаях, его корпус знал лучше него. Манипуляторы сами обняли, губы ответили на поцелуй... прервалась она, когда сама захотела, а вот из объятий ее никто отпускать не собирался. Мираж прижался своим шлемом к ее и нежно потёрся, в то время как его не умеющий не работать и чудом не взорвавшийся за это короткое, но предельно насыщенное утро процессор продолжал обрабатывать информацию. Контрразведчик был знаком с этим состоянием, что порой его накрывало, поэтому просто наслаждался близостью любимой феммы и краем сознания наблюдал за работой аналитического блока. Кусочки мозаики складывались словно сами собой, ложась один за другим на единственно верные места — характерные обводы золотого корпуса, обрывки фраз и оговорки... ответ вспыхнул внезапно и однозначно — Голди Руф, Принцесса Воса, малышка-гений, невероятно одаренная для своего возраста... кстати, какого? Запрос к инфосети... ой-ой. Пятнадцать ворн, несовершенноворновая. По меркам колёсных, но не сикеров. В очередной раз потерся шлемом, на этот раз планово смещаясь так, чтобы его губы оказались возле ее аудиорецептора. Нежно и успокаивающе прошептал: — Я не прошу ответа сразу, самое главное ты и так уже сказала, мне этого достаточно... любимая, — ткнулся в нее шлемом, временно не в силах продолжать. Справившись с вокалайзером, опять заговорил: — Мы вообще никаких скоропалительных решений принимать не будем. Не мне тебе рассказывать о базовых подпрограммах и их воздействии на нас. И хоть я тоже не верю, что в данном случае всё сводится к ним, подождать и проверить мы обязаны. Помолчал немного, просто обнимая, снова заговорил, уже сменив тон на капельку более деловой и весёлый: — Так что будем решать проблемы по мере поступления, а об отдаленном будущем подумаем потом, — слегка отодвинул ее, заглянул в оптику — вопросительно и как-то очень по-доброму. Ощущения от поцелуя Птахе показались весьма занимательными: казалось бы, ничего особенного, просто касание, но сколько приятных эмоций и ощущений. Её колёсный заключил её в объятия и потёрся шлемом о шлем. Юной сикерше и это проявление нежных чувств понравилось, и она поддержала идею, а когда Мираж стал шептать ей на аудиовоспринимающий сенсор, совсем потеряла связь с реальностью. Уложила подбородок на его плечо, притушила оптику и тихо переливчато курлыкнула. Птахе было очень хорошо, спокойно, и совсем не страшно, может быть, потому, что Мираж не был огромным чёрным боевиконом, а возможно, потому, что именно он был избран её искрой. — Мои подпрограммы вопят, чтобы я от тебя бежала... — честно призналась она. — Но мне совершенно всё равно, — она чуть повернула голову и осторожно прикусила шейную нейромагистраль любимого меха, рассыпая по его организму поток контрастных импульсов от острого удовольствия до легких оттенков боли. Импульс от укуса пронзил весь корпус, мех содрогнулся и едва слышно застонал. Но если она попытается продолжить, придётся собраться с силами и пресечь — у неё ж это наверняка первый раз будет, это не под влиянием мгновенного импульса надо, чтобы потом не было обид и разочарований. Реакция ее героя на простую незамысловатую ласку была неожиданно яркой, сикерской, это распалило уголёк её интимного интереса. Стон. Мираж не стал сдерживаться... или просто не смог. Чувственный, хоть и колёсный, полный восторг. О! Что бы она могла сотворить с ним сейчас, если бы не рамки приличий. Разведчик даже не подозревал, сколько в его корпусе сокрыто сюрпризов. Фемма отстранилась и позволила Миражу заглянуть в ее голубую оптику, наполненную нежным светом влюбленности. — Тебе нужно в оффлайн, ты слишком активен для первого дня. Не сердись, — вот теперь Мираж почувствовал, что за препарат ввела ему Птаха. Нейрорелаксант эффективно лишил его сил, расслабил корпус. Голди надавила на плечи аристократа в попытке уложить снова. — Укладывайся, а я с тобой побуду. Мне не обязательно идти в лабораторию сегодня, плесень я вчера покормила, а расчетами могу заниматься и с датапада. Характерный оборот речи заставил насторожиться и провести экспресс-диагностику — точно, всё-таки принудительный офф. Спасибо хоть не мгновенный, поговорить успели. Прикинул свои шансы дойти самостоятельно до ремблока — никаких. На колёсах еще можно было бы попробовать, но даже он не настолько безумен, чтобы экспериментировать с трансформацией в таком состоянии. Активен он, как же, знала бы она... По описанию Коры тот Мираж, которым он был суточный цикл назад, за одно это утро уже несколько раз Колодец навестил бы! — Не сержусь. Но только в этот раз — буду считать компенсацией за то, что напугал. Но впредь не надо, пожалуйста. — Обещаю, больше никогда без предупреждения. Попытке уложить он традиционно воспротивился: — Погоди, — повёл отяжелевшим манипулятором в воздухе, обращаясь к подпространству, на миг его кисть скрылась с её оптики, а появилась уже с красиво перевязанной упаковкой. — Я, между прочим, пытался изобразить порядочного, начать с конфет и красивых слов, а ты сразу в спальню, на платформу... — слова обвиняющие, а сам уже чуть не смеётся. — За своё коварство и зловредность будешь теперь одна это есть. Пока я нагло храплю конусом к стенке. Птаха усмехнулась и дала меху возможность сделать, что он задумал. Задумка его оказалась приятным сюрпризом. Птаха приняла подарок, подарив собеседнику счастливую лучезарную улыбку. — И после этого ты называешь коварной меня? Сбежал из лазарета, напоминаю, незаконно, пришел к своему доктору, и теперь изволит жаловаться на оказанную ему сугубо медицинскую помощь. Но не на пол же мне было тебя укладывать, в самом деле? — Руф изо всех сил пыталась изобразить серьёзность, но тон всё равно получился не серьезный, скорее театрально-драматический. — Ты принес мне крии, какая прелесть, благодарю, мой рыцарь. Полюбовавшись реакцией на подарок — хоть что-то вышло, как планировал! — с притворным возмущением ответил на обвинения: — А вот клеветы не надо, что не запрещено, то разрешено. Вы, доктор, мне вставать запрещали? Кому-нибудь давали инструкции не выпускать меня из ремблока? Во-от. А укладывать меня вообще никуда не надо было: если пациент способен ходить, посидеть тоже как-нибудь осилит, для проведённой вами экспресс-диагностики — очень, должен заметить, приятной — этого бы вполне хватило. И инъекцию можно было сделать в магистраль на манипуляторе, так что у нас налицо чисто феммские мстительность и злонравие. Ах, да, еще жадность забыл — иначе бы вы сначала доставили пациента обратно в лазарет. Про диагностику — это касалось и ладошки на брестплейте, но она не факт, что поняла. — Я знаю, иногда процедура осмотра может быть неожиданно приятной. Но, спешу заметить, это чистая случайность, связанная с индивидуальными особенностями, — точно, не поняла. Заметил, что что-то тут не стыкуется. Корпус отяжелел и едва слушается уже достаточно давно, а сознание пока в норме. Значит, при желании он продержится сколько надо. Скорректировал план: — Кстати, если есть просто энергон, не в форме крии, могу посидеть немножко с тобой, заодно расскажешь, какие у тебя тёрки с Мегатроном, — выделил интонацией "у тебя" — сегодня у него явно день открытий на эту тему. — Энергон есть разный, но тебе можно только низкозаряженный, а то будет побочка на смешение с релаксантом, — вопрос про Мегатрона вернул ее с небес на грешный Кибертрон. — Да ничего особенного с ним. Он желал сотрудничать, я нет. Вот и вся история. Голди спрыгнула с платформы, сложила крылья компактнее и покинула спальную зону, а он переместился в более удобное положение, чтобы сидеть, опираясь на стену, а не удерживаться остатками сил. Если пускать всё внимание в одну группу приводов и ни на что не отвлекаться, вполне получается. Вообще Мираж был уверен, что и за стол пройти сможет, если постарается, и именно это он и имел в виду, когда предлагал составить ей компанию за завтраком. Но, раз уж она решила перенести завтрак в постель (она ведь за этим скрылась, а не за дополнительной дозой?), не стал палиться своими способностями, а то ещё и впрямь дозу повысит. — Бедный Мегатрон, не любят его феммы. Приходится ему техническими способами их Искры на спарков пережигать, — не работать, даже будучи полупарализованным, смертельно голодным и с перегретым процессором, да ещё наедине с любимой феммой, категорически не получалось. Удочка была заброшена внезапно, но совершенно сознательно. Когда Птаха попыталась остановиться и переспросить, просто качнул шлемом, мол, иди куда шла, потом обсудим. Она покинула его, чтобы подогреть энергон: низкозаряженный приятнее пьется в горячем виде. А еще она достала из шкафчика бруски пищевого металла разных сортов. Если Мираж захочет, лишним ему это точно не будет. Упоминание Мегатрона было не самым приятным для нее, этот мех был ее ночным кошмаром, ее фобией. Она знала о проекте "Возрождение", под этим красивым названием скрывался чудовищной жестокости процесс уничтожения одной жизни в пользу другой. Мегатрон рассказал ей в мельчайших подробностях, что с ней сделают, если она откажется сотрудничать. Для понимания Руф методика была не сложной, однако совершенно сырой, ведь при желании деактивации носителя можно было бы избегать. Однако десептиконских ученых не слишком занимал вопрос сохранения функционирования отработавших свое фем. В этот момент Голди словно утратила юность, ее девичья веселость, игривость, страстность растаяли без следа, уступая место рассудительности, логичности и готовности к сотрудничеству. — Мираж, — тон Птахи стал холодным и очень серьезным. — Если тебе нужна информация, я дам ее тебе, прошу лишь об одном, не играй в юлу, я не из тех светских дам, что по достоинству оценят этот навык. — И, подчиняясь высказанной ранее безмолвной просьбе, сменила тему: — А ты откуда будешь, из какого рода? Разведка боем оказалась предельно успешной — Птаха не стала делать вид, что ничего не случилось, но и не замкнулась, хоть и разозлилась. И даже в злости она была собранной, деловой и оставалась готовой к сотрудничеству. Подарок Праймуса, а не фемма! Гонщик рассмеялся: — И не надейся, Голди Руф! Если ты согласишься, меня лишат наследства, так что выходить будешь за безродного нищего, вынужденного зарабатывать на жизнь собственным трудом! К тому же подлого шпиона и жестокого контрразведчика с манипуляторами по локоть в энергоне, — тонкий момент. Сейчас либо опять закроется (а то и выгонит!), либо... обойдётся. Проверка на ржавость, устроенная ее героем, возымела самый неприятный эффект. Руф не отвечала до тех пор, пока не вышла в спальную зону с подносом, пока не трансформировала из него столик и не установила его на перезагрузочной платформе так, чтобы любимому пациенту было удобно. Она присела на край ложа, посмотрела в оптику цвета солнца и произнесла ласковым, но вместе с тем печальным тоном: — Мираж, когда любят, о подобных моментах не задумываются, мне очень жаль, что ты этого не осознаешь. Как можно говорить о любви, когда всё ещё готов утверждать, что это может быть влиянием подпрограммных алгоритмов? Притяжение искры ни с чем не спутаешь. Благодаря тебе я это знаю. А теперь давай завтракать, и обсудим беднягу Мегатрона, если желаешь. Он терпеливо дождался ее возвращения и, пока она проводила все приготовления, старался только смотреть на нее с не очень сильным обожанием, ибо это было не совсем уместно. — Потому что я по опыту знаю, как трудно определить за влюбленностью что-то большее, когда сама влюбленность зашкаливает, — следующие слова произнести оказалось сложнее, чем он думал, пришлось перезапустить вокалайзер. — Больше всего на свете я боюсь, что ты сейчас поддашься страсти, а потом будешь жалеть об этом, — и добавил совсем тихо, отведя фокус в сторону: — Даже больше, чем отказа. Напряжение воли, потребовавшееся, чтобы взять и открыть неподъемными манипуляторами куб, маскируя этим заминку, требовавшуюся для обуздания голоса и мимики, помогло и в этом, отвлекло. Снова нашёл в себе силы посмотреть в лицевую Птахе, произнёс очень серьёзно: — Хорошо, я не буду с тобой юлить. Я хочу знать всё о твоих страхах и прочих деактивах в шкафу. Чтобы больше не ходить по минному полю, где можно в любой момент опять задеть больное место или нарваться на что-нибудь похуже, — заметив, что она собирается что-то сказать, коротко отрицательно качнул шлемом, на останавливающий жест манипулятором сил не было: — Всё, что ты сочтешь нужным мне рассказать. Так и тогда, когда сочтешь возможным. В свою очередь обещаю не раскапывать это по другим источникам и ответить на любые твои вопросы, касающиеся меня. Выждал несколько мгновений, провентилировал воздухозаборники, кивнул, показывая, что изложил всё, что планировал, и ждёт ответа. Столько эмоций, чувств, слов, огромное количество вопросов, слишком много тем для обсуждения. Столько нежных взглядов, жестов, желаний. И всего одно утро на двоих. Их первое утро. Она медленно таяла под нежным теплом его лучистого солнечного взгляда, слушала размеренную мелодию его баритона и наслаждалась каждой "ноткой". В ее искре не было ни толики сомнения в том, что этот колёсный ее идеальная пара, а крылья, шарк с ними, если будет нужно, она их в два счета к его спине припаяет, какие угодно: хоть от джета, хоть от шаттла. — Мираж, моя покойная ныне дани говорила, что разум делам искровым не друг. Он хорош во всех делах, кроме тех, в которых участвуют двое влюбленных. Я склонна верить ее мудрости, — Птаха улыбнулась, протянула манипулятор и коснулась кончиками пальцев щеки своего рыцаря. — Про страсть... ей ведь не прикажешь, а бояться последствий глупо, особенно когда рядом тот, кого искренне желаешь. В жизни бывает всякое. Отказавшись один раз, второго шанса можно не получить. Ты сам догадался, кто я, и должен понимать, что безопасной жизни у меня не будет. Никогда. Если не Мегатрон, то кто-то другой. Поэтому не останавливай меня в следующий раз. Слишком откровенно, недопустимо по меркам светского приличия, но честно, искренне и без шаблонов. Как бы странно это ни было, Руф не стыдилась произнесенных слов. Усилием воли заставив ослабевший манипулятор поднять куб, сделал несколько глотков. Спокойно кивнул: — Хорошо, — и удержался от язвительного вопроса, будет ли она в этот следующий раз тоже начинать с дозы релаксанта, или что там она ему вколола. Главным образом потому, что это было бы ещё и этакой скрытой проверкой правильности одной его догадки относительно ее боязни мехов, а он только что пообещал. Знаменуя смену темы, сменил тон и выражение на обычный разговорный: — Суровые будни нашего оппонента мы тогда потом обсудим, раз ты дала разрешение. Прямо сейчас меня больше интересует мнение моего доктора об оптимальном графике тренировок и тому подобном. Например, когда будет можно трансформироваться или протестировать внешнее и встроенное оружие... Также, мне передали, что моё командование интересуется сроками возвращения меня в строй — я должен сегодня доложить если не сам ответ, то хотя бы, когда смогу точно сказать. Мираж не сомневался, что Первая оперативно докладывает новости лидеру Алого знака, но теперь, когда он снова был дееспособен, он не мог допустить, чтобы кто-то говорил за него. — Я расскажу всё, что пожелаешь, и буду вопрошать до тех пор, пока вопросов не останется, но не сейчас, сейчас завтрак, — она демонстративно подняла куб и сделала глоток. — О да, я ждала этого вопроса. Сегодня ты трансформироваться не будешь, и завтра тоже. Там посмотрим. Мне нужно сделать несколько тестов, если результат будет удовлетворять требованиям, сможешь приступить к тренировкам, но в строй вернёшься не раньше, чем через два декацикла. Я хочу убедиться, что у тебя никаких осложнений не будет. Ты ведь ещё не забыл, в каком состоянии провёл последние полгода? — Голди взяла со столика щипцы для металла, подцепила ими один из брусков, вытащив из общей вазочки, и, подавая пример Миражу, откусила кусочек. — Принято. Что за тесты? Я имею в виду, когда будут известны их результаты? — введенный ему релаксант медленно, но верно достигал точки максимального воздействия. Еще немного, и мех уже не сможет поднять куб. Руф улыбнулась, наблюдая за тем, как ее герой борется со слабостью, к слову сказать, очень успешно. — Ты потрясающий упрямец, мой чемпион, пожалуй, мне это нравится. Никогда не показывать своей слабости, мне стоит у тебя этому поучиться. Полезный навык. На похвалу стойкости герой только кисловато улыбнулся, — он-то знал, что только что проиграл очередную битву с кубом. — В личной жизни это только мешает, поверь. Так что скоро разонравится, — а теперь проиграл куб. Торжествующее выражение строить не было сил, — Не надо тебе этому учиться, феммам положено выглядеть слабыми и беспомощными, чтобы мы могли считать себя героями, когда вас спасаем. А внутренней силы тебе и так не занимать, я вчера видел. Ты ведь... — теперь автобот говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Ты ведь не научилась еще абстрагироваться от ощущений пациента, но сумела не дрогнуть и не отступить на полпути. Я бы так не смог. А ещё он не увидел в процессе ничего, что не мог бы сделать дистанционно управляемый дрон, но об этом в другой раз. Это задел для долгого и серьёзного разговора, а пока пусть наслаждается крии. Как же ей приятно было вести диалог с этим мехом, они были совершенно на одной волне. Мираж явно обладал большим жизненным опытом, несравнимо большим, чем Руф, юный доктор приняла это и сейчас наслаждалась ролью ведомого. — А мне это вовсе не для личной жизни. Находясь рядом с тобой, я всё равно не смогу быть сильнее, даже если буду очень стараться, — упоминание о том, что сама Голди считала своим самым большим огрехом как медика, заставило ее смущенно отвести взгляд в сторону. — Неужели так заметно? Эту слабость я ещё поборю не скоро, если вообще смогу. Необходимость причинять боль меня жутко мучает, и я всеми возможными способами стараюсь её избежать. Но бывают случаи как с тобой, например, полная неизбежность. И поверь мне, ты себя недооцениваешь, мех, у которого манипуляторы по локоть в энергоне. Лечить гораздо проще, чем убивать, ведь ты понимаешь, что причиняешь страдания во благо. Но за комплимент спасибо, зачтен. — А я не убиваю, я устраняю угрозу. Если правильно сформулировать и грамотно расставить акценты в собственной голове, многие вещи становятся гораздо проще. "Не убийство, а устранение угрозы, — с горечью подумала фем, — а ведь Мегатрон тоже считает, что чистит Кибертрон, оправдывая этим геноцид мирного населения. Этот монстр готов уничтожать за принадлежность определённым городам, за цвет оптосенсоров, за тип конструкции". Например, активируйся она в проекте "Возрождение", — считав её ТТХ, учёные без колебаний погасили бы её искру. Мегатрон считал "охотников" бесполезной моделью сикеров: слишком уязвимые, маленькие, неспособные к бою. Сейчас Руф не стала продолжать разговор на эту тему, для неё это было тяжело, очень волнительно и грустно. Лучше отдать должное угощению. Сладкое на завтрак не самая лучшая идея, однако Птаха не смогла удержаться от соблазна и медленно, растягивая эстетическое удовольствие, вскрыла красивую, блестящую упаковку подарка. — Кто меня сдал? — изображая серьезность вопросила она, созерцая золотые конфеты. — Имена, пароли, явки? — звонкий смешок. Она открыла коробочку и, поставив её на столик, тут же извлекла круглое крии черного цвета, обсыпанное золотой крошкой. — Много раз пробовала сделать такие сама, увы, результат хорошим назвать было нельзя, — отправив конфетку в рот, сикерша чуть притушила оптику, контрастное сочетание тёплой горечи и мягкой сладости затопило чувствительную сенсорику глоссы. — Они великолепны, спасибо. Тот гордо вскинул голову: — Я не сдаю свои источники! — а сам едва сдерживал смех. Залюбовался её радостью — угадал же. Сам он крии не любил, но по необходимости в них разбирался. — Пожалуйста. Очень рад, что сумел угодить. Вопрос о тестах она сначала хотела проигнорировать, но потом сочла это нечестным по отношению к Миражу. — Не волнуйся, больно уже не будет. Ну, разве что чуть-чуть. Мне необходимо проверить уровень нанитной составляющей в твоем энергоне и деактивировать лишних наноботов, а то, когда их количество превышает норму, это не слишком хорошо, всё должно быть в меру. Ты же, друг мой, сейчас просто кишишь ими. Ещё будет проверка реакции нейропроцессоров на раздражители разного вида. Понаблюдаю за твоей искрой немного. В общем и целом всё стандартно. А на главную часть вопроса о тестах так и не ответила. Зато рассказала много другого интересного. В общем, ясно, сегодня вечером ощутимо точнее его доклад не станет. Составил и зашифровал рапорт Прайму, основываясь на имеющихся данных, и отправил его через местную систему на пульт дежурного базы автоботов. Не то сидение в расслабленном состоянии оказывало своё пагубное действие, не то вколотый ранее препарат всё ещё продолжал набирать силу, но бороться с неподъёмными манипуляторами становилось всё тяжелее. Посмотрел задумчиво на недопитый куб, на фемму, из-за которой он сейчас пил слабозаряженный вместо нормального, да и это с таким трудом давалось. Вообще, если поднапрячься, он справится и с кубом и с брусочками (на щипцы, в отличие от куба, надо постоянно подавать напряжение, пусть и небольшое, — нет, на такой подвиг он сейчас без крайней необходимости не способен) и даже на опоры встанет... наверное. Но для этого надо обратить вспять уже запущенную процедуру подготовки к перезагрузке. Смущённо улыбнулся, показал фокусом оптики на куб: — Вы не поможете, миледи? Птаха видела, что действие нейрорелаксанта достигло своего максимума, её герой вынужден был позволить ей чуть-чуть поухаживать за собой, что вызвало в её искре волну позитива. Она с огромным удовольствием пересела на его сторону, заигрывающе чмокнула в щеку и, взяв кубик, поднесла его к губам своего героя. — Мой чемпион в гонках с деактивом... Ты сейчас невероятно мил, — Руф улыбалась, она ликовала, она победила его гордость своей хитростью... а, может быть, совсем не ею? Его кормили, а он почему-то не имел ничего против. Видела бы их сейчас Первая. Интересно, чем обусловлена такая разница? Что-то подсказывало, что его отношение к исполнительнице было тут не главным. А что же тогда, степень его беспомощности? Нет, вроде... Нет, главное, являлся он сам объектом или субъектом действия! Элита предлагала и настаивала, а Птаха дождалась, пока он сам попросит. Коварная. После окончания трапезы золотая фемма убрала поднос, бережно уложила любимого пациента, укрыла его термопокрывалом. — Давай в офф. "Ну вот, только похвалил... И что им всем так неймётся меня офф отправить? Причём этой — особенно. Но Птаха права и пара джооров перезагрузки нужна — как раз и процессор освежится, и суточный ритм нормализуется». Позволил себя уложить, обозначив, как именно предпочёл бы устроиться, и постаравшись с бóльшей частью собственного веса справиться таки ж самостоятельно — ей же не под силу. Когда поправляла покрывало, подловил момент и, издав непонятный довольный звук, потёрся шлемом о её ладонь. — Можно попросить вас, миледи, поднять меня максимум через четыре джоора, если сам не апнусь? А то, если весь день проваляюсь, в перезагрузочный цикл опять колобродить буду. Надо же, какие интересные звуки издают колёсные, когда им приятно! Не привычное слуху авиаторское "курлык", но тоже очень симпатичный звук. Доверительное потирание шлема о ладошку, легкая статика, так приятно. Юной фемме не хотелось уходить, она с превеликим удовольствием прилегла бы рядом, но, во-первых, автобот подобное действие может принять за попытку соблазнения, что недопустимо, а во-вторых, у нее есть работа. Например, привести в порядок записи с его же операции. — Хорошо, я разбужу тебя четыре джора спустя. Хотя уверяю, друг мой, в ночной цикл ты будешь перезаряжаться как неактивировавшийся спарк, даже если проведёшь оффлайн весь день. Получив ответ, мех потушил оптику, поколебался, не выставить ли дублирующей системой внутренний будильник, но в итоге не стал. Запустил процесс ухода в плановый оффлайн. Вспомнил, что упустил одну важную вещь, вскинулся — ментально, но физически сил уже не было. И речь уже с трудом давалась. Из последних сил ворочая глоссой — но чётко и членораздельно! — попросил личную частоту. Дальше "говорил" уже на ней: ~ Забыл сказать, миледи, Гром ревнует. Штатно, по-бэтски: претендует на ваши время и внимание, которых ему стало доставаться намного меньше с моим появлением. Пока я был в тяжёлом состоянии, он терпел, теперь обижается. Считаю целесообразным для вас всю медицинскую часть, касающуюся меня и объективно не требующую вашего личного внимания, скинуть на подчинённых, — сочувственно ухнул вентиляцией: — Да, для личных дел останется только личное время, которого и так почти нет. Кстати, я обещал Первой позаниматься с Громом рукопашным боем — буду признателен, если учтёте это, составляя расписание моих тренировок. Рассказ об их приключениях с Громом одновременно позабавил и насторожил золотого доктора. ~ Это очень хорошая новость, Мираж, любые проявления чувств и эмоций в его ситуации великое благо, это значит, его искра "оттаивает". Но ему придется научиться справляться с этим аспектом жизни полноценного кибертронца, — пауза. ~ А я это целесообразным не считаю, ты моя жертва, никому не отдам, сама "съем", тем более осталось немного. Хотя предстоящие тесты могу переназначить на Кору. Если ты не против. Нанитов же будем деактивировать особым способом, тебе понравится. График тренировок составишь себе сам, думаю, ты лучше знаешь, что тебе необходимо, я лишь внесу коррективы в уровень нагрузки. Мираж принял объяснения, но прокомментировать уже не успел, мысль перескочила: ~ И почему автоботы отменили институт оруженосцев? Затребовал бы себе Грома, стольких проблем избежали бы. Я, конечно, не вы, но посудите сами: отмена обычных занятий, новый наставник, куча новых впечатлений — да у него просто сил на ревность не осталось бы. Продолжил процесс ухода в офф, вспомнил забавный эпизод, не смог не поделиться: ~ Представляете, он меня сегодня чуть на поединок не вызвал. Хорошо, что я с перепугу только лучше соображать начинаю: по счастью, он не сказал непоправимого, а потом выяснилось, что на сознательном уровне он всё-таки этого не хотел. Этот автобот-аристократ был из тех, кто помнил старые устои и скучал по ним. Сама Голди не застала тех светлых, романтичных времен, хотя лично у неё была наставница компаньонка, как того требовал древний канон, и она оставалась верна своей леди до момента деактива, о котором сама юная Руф вспоминать не хотела и потому заблокировала. — Потому что он не вписывается в доктрину Прайма о полной свободе личности, ты же сам знаешь, — отвечать на этот вопрос было не нужно, но Руф не удержалась от соблазна поддержания диалога. — Поединок? О, это он может, правда, не осознанно, он бывает очень резок с мехами. Айронхайд, вон, до сих пор горит идеей его отшлепать. Совсем уже сонный мех продолжал о своём: ~ Хоть оформляй его своим спарком превентивно, тогда по-создательски отшлёпать можно будет. Замечание Миража удивило Руф, ещё раз давая понять, насколько благороден и великодушен её избранник. — Мираж, твои искренние побуждения достойны высшей похвалы, но, милый друг, где же это видано, чтобы создание небес воспитывал колёсный? — ощутив, что ее возлюбленный начинает проваливаться в сладкое забвение, принцесса Воса поспешила добавить: — Об этом мы поговорим позже. Офф, мой дорогой. Офф.