Оптика цвета солнца

Тут на кухню вернулся Гром, хмурый и в дурном настроении. — Привет, Птаха. Ты меня сейчас в лазарет отправишь, дожигателями чувствую. — Совершенно верно, крошка. Пусть Аддикта уложит тебя в НТ капсулу. Скажешь, мое распоряжение. Сам дойдешь? — Дойду, не разваливаюсь ведь.  — Тогда марш.  Посмотрев на выражение лицевой вернувшегося Грома, Мираж проглотил чуть было не сорвавшийся вопрос, по-прежнему ли кое-кто жаждет «поиграть в спортзале». В данных обстоятельствах это было бы уже не шуткой, а издевательством. Позволив гостям немного повыяснять отношения, хозяин перехватил инициативу, поднявшись навстречу сикеру и встав рядом с ним, обратился к Птахе почти торжественно-официально: — Между прочим, миледи, перед нами теперь не безымянный найдёныш и не номерной курсант, а самый настоящий исследователь вселенной и покоритель пространства — Квайет Спейс! — сменив тон, обратился уже к обладателю имени: — А теперь придется всё же выполнить распоряжения доктора. Список вопросов составляй, видимо, как выпустят, буду отвечать, — строго зыркнул на Птаху, продолжил Грому: — Сколько потребуется, пока на все не отвечу, и никто нас в офф не загонит. — Ты не забыл, ты не забыл, Мираж, ты узнал мое имя. Спасибо! — Гром был несказанно рад, даже непонятно чему больше, доброму отношению к нему наставника или обретению имени. Он повернулся к аристократу и обнял его, крепко, от души, так крепко, что еще чуть-чуть и помял бы облегченную броню гоночного болида.  Пока обретший имя сикер на радостях пытался сломать её смущённо улыбавшегося избранника, Руф стоически держала лицо. Она уже буквально видела, как латает трещины на боках гонщика, но, слава Праймусу, броня выдержала.  — Я рада познакомиться с тобой заново, Квайет Спейс, — строгий взгляд Миража она гордо пропустила сквозь себя. Она не считала себя неправой в сложившейся ситуации. — Чудесное имя, тебе очень идет. Вот только для большего соответствия тебя нужно выкрасить в матовый черный цвет, — она по-матерински мягко улыбнулась юному авиатору.  — Не-е-е-ет, — протестующе протянул Гром, — мне и так хорошо! Чтобы покраситься, опять нужно будет под пескоструй! Нет, нет, нет, не хочу, Птаха, отстань, я и так хорошо выгляжу! Мираж? — сикер и в этот раз пытался снискать защиты у наставника. — Посмотрим, — уклончиво ответил тот на призыв защитить от принудительной покраски. — Мне очень понравилось, как ты выглядишь в доме искры. Разрешишь показать нашему дизайнеру корпусов? Разговаривая, он ненавязчиво провожал сикера к выходу. Собственно, сейчас тому оставалось только ответить и попрощаться, если он не хотел выглядеть выпроваживаемым. Пока Мираж, по своему обыкновению, давал возможность сохранить лицо. — Мираж, Птаха и так меня переделала... Не сочти меня неблагодарным, но мне это не нравится, — оказавшись у выхода, Спэйс коротко попрощался и исчез в дверном проеме, сбегая от обоих доброжелателей. — Мы его утомили, не находишь? — выглянула из гостиной залы золотая фемма. — Кажется, у него переходный возраст... Бунтует помаленьку. Совсем недавно был сговорчивее. — Это еще цветочки. Обзаведётся своими подчинёнными — самооценка с гордыней резко вверх скакнут. А нам надо будет и в узде его удержать и не подорвать его авторитет перед его ведомыми. Кстати, маленькая хитрость: чем меньше ограничений он будет чувствовать, тем слабее будет стремиться вырваться. Но и совсем без рамок тоже нельзя — не потому, что берега потеряет, а... неуверенность будет, попытается скомпенсировать особо дикими метаниями. Рамки ему необходимы, но при этом они должны быть строго обоснованы и не должны его чрезмерно ущемлять. Из-за его статуса не то гостя, не то пленного на нём и так море ограничений. Впрочем, изрядную часть из них скоро можно будет снять. Веселый и внимательный фокус его золотистой оптики вполне ясно говорил, что он догадывается, сколько предположений можно выстроить из его речи, и готов к напрашивающимся вопросам. Мираж с огромным удовольствием демонстрировал ей свои навыки управленца, пока в теории, а Голди с удовольствием слушала его речь: всем нравятся умные мехи, в этот раз Руф не стала исключением из правил. Впрочем, она не собиралась донимать его вопросами — не время, Миражу нужен был отдых как ментальный так и физический. Не каждый день он проделывал такие операции, как сегодня с Громом, возможно, он сам пока не понимал, какое великое благо совершил. — Квает Спейсу... Праймус всемогущий, как непривычно, нужно придумать сокращение, например КэтСу. Очень повезло, что судьба свела вас вместе. Ты сможешь воспитать его достойным мехом, я в этом абсолютно уверена. Он тебя слушается уже больше чем меня. Это ли не знак, он признал в тебе ведущего. Только не позволяй ему обниматься слишком крепко, а то потом мне твои трещины залечивать придется, — Голди изящным жестом манипулятора поманила его к себе, а сама медленно стала передвигаться в сторону спальни. — Попробовал бы он меня не слушаться! — с удовольствием позволил себя заманить мех, по пути даже ловко скользнул манипулятром по золотистому боку. — Я его командир, причем официально, а с субординацией у десов всегда все строго было. Ну и, смею надеяться, я тоже не зря в офицерах хожу. — Возможно, война закончится еще до того, как он примет боевое крещение. Я очень постараюсь, чтобы это было так, главное, чтобы Прайму хватило решимости использовать то, что я ему предложу, — Птаха говорила о своем участии в гонке вооружений так, словно всю жизнь только этим и занималась. Никакого страха за будущее, никаких моральных страданий, только цель, холодный расчет поскорее закончить войну. Положил манипуляторы Птахе на плечи, заглянул в оптику: — Чудесный план. Но боевое крещение Спейс примет значительно раньше — когда ты официально признаешь меня годным к строевой. Отправимся ему ведомых добывать. Гриф "строго секретно", то есть обсуждать тебе это можно только со мной и Первой. С Громом без крайней необходимости нельзя, у него пока нет навыков обращения с секретными материалами. Мы бы и тебе не сказали, но твое участие в процессе подготовки необходимо, — отпустил, позволил усадить себя на платформу, притянул фемму к себе: — Сейчас с делами закончим, я рапорт отправлю и тогда уже со спокойной совестью отключу связь вообще, — на последних словах он успел даже подпустить многообещающих ноток. — Так что давай рассказывай, что ты собираешься предложить. Как для доклада — с цифрами и сроками. Птаха позволила себя притянуть, села на колени к гонщику. Обняла за шею, улыбнулась. — Как пожелаешь, можешь отправлять свои рапорты, я никуда не тороплюсь, уложить тебя на платформу я всегда успею.  Его скользящее, осторожное, хорошо ощутимое прикосновение подарило ее корпусу несколько приятных импульсов. Как же ловко ее избранник объединял чувственную тактильность с рабочими моментами, ей это нравилось, они продолжали заниматься делом, будоража воображение второго сознания, не влияя при этом на эффективность основного. Гениально. — С каких пор автоботы позволяют выходить на боевые задания бэтам? Мираж, я в тебя верю, но, по-моему, это не самая лучшая твоя затея. Очутившаяся на коленях фемма приятно удивила его — он не рассчитывал на большее, чем усадить ее рядом, а раз так.... Снова всколыхнулись мысли и желания, которые он себе запретил на ближайшее будущее, чтоб не сойти с ума от ее близости пополам с патологической боязнью мехов. Пока еще постарался сдержаться, обнял, поцеловал в шею. При этом чудом удержался и не отомстил за многократные укусы в нейромагистрали. — Ты права, затея отвратительна. И ее даже можно было бы избежать, но в этот раз будет так. — Мне все эти шпионские игры не нравятся, вся эта ваша сверхсекретность, я всегда старалась избегать таких нюансов. Впрочем, я тебя поняла, сделаю как скажешь, — решив больше не возвращаться к обсуждению решения Миража идти на миссию с Громом, Птаха нежно погладила любимого меха по "загривку", отпуская с кончиков пальцев легкие импульсы. — Сначала поцелуй, а уже потом о моих смертоносных талантах. У тебя тоже есть "точка чистого удовольствия", показать, где? — Моя прекрасная доктор еще и шантажистка? — проворковал он, выполняя требование. А потом еще раз — уже по своей инициативе, одновременно проводя по крыльям, с некоторым нажимом, заставляя те распрямиться. Самым трудным в этом была необходимость податься вперед, когда стекавшие с ее коготков разряды заставляли выгнуться назад.  — Непременно показать. Но не прямо сейчас, — коварный мех, не теряющий деловой волны, изловчился отстраниться от ее манипулятора таким образом, что та в процессе невольно погладила его между колесами. Спасся, разумеется, не полностью, Птахин манипулятор всего лишь скользнул ниже, но не покинул спину вовсе. — Мы же не хотим получить срочный вызов от командования в самый неподходящий момент? Застенчивая фемма, совсем недавно старавшаяся избегать любого тактильного контакта с мехами вообще и с ним в частности, сейчас проявляла себя как вполне вменяемая сикерша. Она быстро увлеклась процессом соблазнения избранника и позволяла в ответ соблазнять себя. Никаких намеков на опасность просыпания инсектиконов в ее голове пока не наблюдалось, а вот включать ЦП в серьезную работу Голди или не хотела или была уже не способна. Она вообще потеряла интерес ко всему, что не относилось к происходящему сейчас между ними, особенно после того, как аристократ погладил ее по крыльям.  Если он рассчитывал вернуть ее в деловое русло после этого, он сильно ошибся, вернее, он попал не на ту модель кибертронца. Руф мягко закурлыкала, уже сама подставляя ему крылья, ей было слишком приятно, чтобы останавливаться. Когда правый манипулятор юной Руф по чистой случайности оказался на участке спины межу колес, доктор-террористка не смогла не воспользоваться такой возможностью: как заставить гоночную модель забыть о делах, она знала, пожалуй, лучше самого аристократа. Тонкие пальчики нашли вертикальный стык брони по центру, чуть прошлись по нему вверх и, отыскав искомую зону, выпустили разряд, довольно сильный, чтобы тот смог донести хотя бы малую часть энергии до спрятанного довольно глубоко внутри распределительного нейропроцессора. Она снова поцеловала его в губы, совсем по-взрослому, страстно, требовательно, совсем на нее не похоже. Не отрываясь от приятного занятия, она попыталась завалить меха на спину, с первого раза не получилось, и она отправила еще один разряд меху в спину, надеясь, что теперь уж точно лишит его возможности сопротивляться.  ~ А откуда же ему взяться, этому срочному вызову? Официально ты не в строю, подождут, ничего с твоими командирами не случится, — золотая авиатор останавливаться не хотела, ее корпус истерично требовал продолжения, и она не собиралась ему отказывать, не в этот раз... Не то он перестарался, не то она была куда чувственней, нежели он предполагал, но что сейчас Птаха категорически не способна говорить о делах, было очевидно. И чего теперь? Срочно приводить в чувство и заканчивать разговор? Не простит же... Особист сделал себе пометку на будущее, выставил таймер и отдался на волю чувств. Довольно приятный первый разряд пришелся на процесс размышлений и почти не подействовал, но потом сегменты брони на белой спине чуть раздвинулись в стороны, пропуская когтистые пальчики, так что второй разряд, пришедшийся куда более прицельно, да еще и усиленный, исторг из вокалайзера меха не то стон не то рык. Нежно целовавшийся аристократ стремительно обхватил хрупкий золотой корпус и одним властным движением изменил положение в пространстве их обоих. Теперь они лежали на широченной платформе, тесно прижатые друг к другу, на боку, чтоб тяжелый корпус колесного не придавливал хрупкий манипулятор, в то время как черная кисть вновь с усилием оглаживала крыло, распрямляя его, вытягивая в сторону... и освобождая пространство для второй! Которая в результате всех махинаций оказалась точно между крыльями Птахи.  ~ Проверим, как это действует на взрослых сикеров? — этот негодяй держал свою тяжелую теплую ладонь точно в нужном месте и все не пускал и не пускал электроимпульса, заглядывая в милый фейсплейт. Золотая фемма праздновала победу, она ликовала, и радость ее не знала границ, ее сдержанный, всегда контролирующий все и вся мех сдался. Мираж теперь всецело вместе с ней растворялся в эротической ауре нежности, окутывающей их, все больше наполняющейся волшебным магнетизмом. Она жаждала близости с ним, она была готова к ней, ее нейросеть приятно ныла, а корпус разогрелся. Безопасность, которая радовала ее несколько кликов назад, теперь огорчала, Руф отлично понимала границы возможного — с его-то диагнозом. Однако думать становилось все сложнее, разум туманило желание. Чем сильнее прижимались друг к другу их корпуса, тем больше хотелось продолжить. Его сильные, но вместе с тем осторожные манипуляторы доставляли ей столько удовольствия, она была совсем не против его предложения поставить опыт, хотя примерно понимала, к чему он приведет, если ее избранник ошибется в мощности разряда. Он наблюдал за ее реакцией, а сикерша изо всех сил сдерживалась, чтобы не начать извиваться. Оптика ее горела ярким синим светом, она хитро улыбнулась ему, положила ладошку на самый низ спины. Погладила его, с легким нажимом, что бы тот мог почувствовать всю "опасность" ситуации.  ~ Ты уверен, что готов к эксперименту? — в подтверждение своих угроз она отпустила в него слабый разряд, который чуть было не привел к перезагрузке нейропроцессоров нижнего отдела корпуса. Разряд в нижней части туловища заставил эту область податься вперед, словно спасаясь от наэлектризованных пальчиков. Удержать при этом паховый щиток на месте было нелегко. ~ Закурлычешь и выпадешь в оффлайн — до скончания века буду дразнить малолеткой, — нежно пообещал он и пустил разряд, в половину мощности того, что достался Грому: обмякший корпус ему сейчас был ни к чему. Прочитав же в небесного цвета оптике требование продолжать — повторил, причем повысив мощность, но не более того, чем успокаивал Седьмого. Понимая, что скоро у обоих с контролем и чувством меры станет не очень хорошо, осторожный мех поспешил запрограммировать ограничитель сейчас. И, уже не позволяя такой чувственной, образованной, но неопытной фемме забирать инициативу, сделал ее корпус мягким и текучим, податливо-послушным в его манипуляторах.  На миг лишь задержался, чтоб ехидно спросить, все ли его системы она намерена тестировать, и, не получив однозначно отрицательного ответа, опроверг возведенный на него Корой поклеп одним плавным уверенным движением, мягко, но решительно удержав сикершу от трепыханий, когда той стало больно. Угроза Миража была встречена шутливой бравадой. ~ Мечтай! Чтобы колесный сикера сделал, ха! — а потом он её действительно сделал. Совершенно неожиданно для самой, абсолютно уверенной в безопасности ситуации, Голди. Все произошло так непринужденно и естественно, что золотая фемма не успела испугаться. Мираж был проворен как турбокот, он просто не дал ей шанса на какое-либо сопротивление, впрочем, клик спустя ее соединительная система адаптировалась, и получать от процесса удовольствие стали оба. Когда Птаха вернулась онлайн после краткой перезагрузки, первым, что она увидела, был золотистый свет любящей оптики. Вся язвительность меха куда-то ушла, он шептал слова нежности и восхищения и очень ласково обнимал за плечи и поглаживал по шлему. Ап её был иным, чем обычно, бодрости она не ощущала, скорее крайнюю степень расслабленности, шевелиться не хотелось, по нейросети еще гуляли остаточные импульсы первой эйфорической перезагрузки. А еще было неприятно мокро и липко внизу. Но это заботило ее меньше всего. Через некоторое время все же открыла оптозатворы и активировала оптику, потянулась, сложила за спину до того расправленные крылья, заглянула в оптику цвета солнца, робко улыбнулась. — У тебя же... малый нейроконтур не активен... — она сказала это шепотом, громче воказайзер работать отказывался, хотя совсем недавно она довольно громко выражала свои восторги по поводу происходящего. — Впрочем, уже не важно. — Хорошо, что сам контур этого не знал, — слабо разбирающийся в механике аристократ мог только догадываться, о чём идёт речь, да и то, строя предположения на базе Громовского предупреждения. Ещё какое-то время они лежали молча и не делая ни малейших поползновений к повышению активности, а потом всё же пришлось отправиться в помывочную. Фемму Мираж отпустил первой, давая возможность прийти в себя и осознать произошедшее. ~ Элитину полироль не бери только. Незачем провоцировать приступ ревности, ему и без того забот хватает. Формально, конечно, у Первой на его счет нет и не может быть никаких планов, и об их с Птахой отношениях она в целом в курсе и желает удачи, но ведь искре не прикажешь. Сам он по той же причине не стал пользоваться полиролью Оптимуса, сделав себе пометку добыть на складе для себя что-нибудь и держать строго в субкармане. ~ Зачем мне Элитин? У меня свой есть. Наша командир предпочитает холодные сложные ароматы, мне такие совсем не нравятся. Тебе я тоже баночку на полочке оставлю, уже два цикла отдать забываю.  Птаха опять удивила его, причем дважды — тем, что, живя безвылазно на базе, зачем-то носит полироль с собой, и предусмотрительностью, заставившей её включить в разработку дизайна корпуса еще и полироль. Вторую часть он даже выразил, почти стихами. Теплый очиститель вернул Голди к реальности, однако состояние расслабленности никуда не делось, теперь ей хотелось летать, просто выйти в космос и дать форсаж, да такой, чтобы остался густой широкий след. Причем летать нужно было в компании Миража, до ближайшего астероида размером побольше и там повторить недавно состоявшуюся близость, поваляться в космической пыли, перепачкаться в ней и вернуться в таком виде на базу, чтобы всем было завидно. Вот только Мираж не умел летать, да и она теперь тоже.