«Акено-семпай? … Киба… Конеко? … Асия-тян… …Риас… Президент-семпай? Ненавидьте меня… Все… Пожалуйста… Это не так больно , как сейчас. Я готов променять всю свою никчёмную извращенческую жизнь лишь на то, чтобы Вы, ребята, никто из Вас, не принадлежали Райзеру…! Но я… Я ещё никогда раньше не ощущал себя настолько бессильным. Хочу_умереть»
Всплывающие образы терзали воспалённый моральным уничтожением мозг… Жалкий и бессильный ребёнок, демонёнок, что потерял Всё… Он стал засыпать, может хоть сон чуть-чуть излечит боль, может хоть время хотя бы немного заберёт его боль? … — Простынешь, вставай, — послышался чей-то голос, довольно далеко. Возможно, что кричал кто-то снизу, с кухни. Иссей во сне, уже потерявший сон, плюнул куда-то и попытался вернуться в сладкий мир Морфея, где не было ничего, кроме ничего. — Я сказал, вставай! — голос наполнился раздражением, и после такого крика вода словно взбесилась, резко поменяв концентрацию воды с холодной на горячую, потом став оптимальной, а затем — снова холодной… Исэ с криком подскочил и перевернулся через ванную, оказавшись на красной половой плитке. Вода стекала беспорядочно и щекотно, Хёдо даже захотел нервно засмеяться. Он сначала сел в полный рост, затем, сгорбившись, встал: в зеркале его отражение выдавало ужасное состояние организма. Впалые щёки говорили об истощении до состояния «живого трупа», а в белках глаз полопалось большинство сосудов, из-за чего они стали похожи на красные варева с золотистым донышком каждый. — Чёрт, почему я остался жив, а ребята теперь за меня отвечают? — Внезапный всплеск сильных чувств и эмоций привёл в действие сверхартефакт, Драконью руку, - Ты, Дракон, сказал мне, что моей силы будет достаточно! Ты утверждал, что, отдав тебе свою руку, я получу долю твоей силы! Я отдал, а ты! — не прекращал орать взбешённый Иссей. — Даже не позволил мне использовать до конца мои десять секунд! «Это уничтожит моё тело», орал ты, да и пошло оно в задницу, лучше бы уничтожило, лучше бы я стёрся в порошок, но не дал Риас… не дал ей. — Тебе нет смысла на него кричать, Ото-сан* — снова возник из ниоткуда голос, он был подростковым, теперь Исэ смог это различить. — Он не причём тут — ты истощился гораздо раньше, чем закончилось твоё время, из-за этого в доспехе Драйга ты использовал собственные жизненные резервы, и… если говоришь о смерти, то она скоро настигнет тебя… — Кто здесь… Где ты? — Иссей уткнулся пятой точкой в раковину, осматривая небольшую дверцу в ванную и коридор за ней. — Я уже два часа и семь минут жду, когда ты придёшь в себя. Ты плачешь даже во сне. Но, по-видимому, это как раз помогло тебе прийти хоть в какую-то норму. Спускайся, я жду тебя на кухне, — голос затих, а по коридору, залетев на мгновение в ванную комнату, пробежался дикий сквозняк. Хёдо даже холода не почувствовал мороза, но кажется, его незваный гость таким образом подзывает его к себе. Нацепив те брюки, что он бросил при побеге в ванную, и только в них одних он спустился вниз. Неизвестный ему мальчишка чуть младше него сидел к нему лицом, но само лицо было отвёрнуто к телевизору возле дивана, по которому показывали новый выпуск девочки-волшебницы. Что-то в груди, какое-то неизвестное желание побудило его хмыкнуть такому поведению нечаянного гостя. — Это мой любимый сериал. Эх, жаль только, что в будущем Вы с мамой показывали его мне только на дивиди, — мальчишка повернулся, и Исэ отшатнулся как проклятый — его лицо; у этого ребёнка его лицо и… пронзительно-чистые глаза с… вишнёвого цвета волосами… В правом ухе у него имелось два кольца-серьги, а когда он улыбнулся, то его улыбка на мгновение стала растянутой как у Чеширского кота и зубоострой как у Дракона (зубы заострились). — Привет, папа! Я твой пока не родившийся сын Ичиго… Гремори. Мне пятнадцать. Я должен родиться через год, когда мама окончит школу. Точнее, должен был. Исэ открыл рот, будучи в полной прострации. Но Ичи прервал его, жестом руки пригласив за соседнее кресло кухонного стола. Мимолётным взглядом парень заметил на руках Гремори большие борозды чешуек кожного цвета. Они были похожи на драконьи. — Пап, я умоляю, не делай такое лицо. Ты так же удивился, когда узнал от моей прабабушки, что я пространственно-временной маг. И да, я гибридный тип дракон-демона, — Ичиго опять улыбнулся, причём так же, как это делал в обыкновении своём сам Иссей. Они так похожи, всё до мельчайших деталей в лице и жестах, — Начнём по порядку: я родился через год после твоего становления демоном. После победы над Райзером семья объявила тебя женихом мамы, но свадьба откладывалась по разным мелочам. В конце концов, произошло уникальное событие — возвращение всех драконов в человеческий мир. Это чуть не поставило человечество и все магические расы на грань новой войны. После вашего с мамой политического брака почти сразу родился я, потому что, как мне рассказывал дядя Сайзекс, после свадьбы Вы не покидали спальню пятнадцать дней; Вам даже еду на подносах под дверью оставляли — так Вы никому не открывали! От рассказа Ичи Хёдо стало больно на душе: неужели он подвёл даже собственного не родившегося ещё в этом времени сына? — Папа… представь себе круг, пожалуйста, — Ичиго провёл пальцами по столу и за ними образовались огоньки, постепенно начавшие вращаться в форме круга. — Я маг времени и пространства, я много раз путешествовал в разные времена, но никогда бы не подумал, что мне придётся изменять собственное прошлое… В этом мире всё пошло неправильно: круг события сломался, Райзер победил тебя, и теперь ещё Ты умираешь! Треклятье! … — Я… умираю? — Исэ почувствовал невероятную лёгкость, когда услышал эту простую фразу из уст собственного сына. Его ошибка была для него так страшна, что он просто боялся жить с ней. Гремори провёл по лбу Ото-сана пальцами, потом поводил ладонями, и Хёдо почувствовал какое-то странное облегчение в чугунной голове и во всём теле. — Вот, я сбавил чуть-чуть твоей боли. То, что произошло, это… — Ичи обессиленно повесил руки. — Это парадокс: я помню истории из моего мира — ты так же, как и всегда, в любой альтернативе побеждал Райзера на последнем издыхании, а в этом мире почему-то проиграл, словно кто-то хотел изменить это! — Что произошло во время боя… сын? Ты же знаешь или догадываешься? Так расскажи мне… — мальчишка посмотрел на отца наполненными болью глазами. — Ты… Твоя демоническая энергия иссякла в самом конце и ты вынужден был сражаться, используя собственные жизненные резервы. Это подорвало твоё здоровье. Ты же отдал Драйгу руку в обмен на его силу, но поскольку не смог её использовать, лишился контроля над перчаткой, и она забрала твои человеческие силы и сейчас постепенно высасывает жизнь. Её остаток. Именно поэтому твоя рука человеческая, а не драконья, как в моей родной параллели: Дракон нарушил условия контракта. — Значит… всё, Мусуко-сан*? — задал немного саркастический и риторический вопрос демон. — Нет-нет-нет-нет… Я не позволю тебе умереть, да, ты из другого мира и эта параллель может пойти как угодно, но я спасу тебя, ни в коем случае не позволю тебе умереть. Парадокс этого мира зашкаливает: круг события поломался, — дважды уже сказал эту фразу Ичи, подойдя к столу, на котором до сих пор крутился сочно-красный круг огоньков, и разрезая его движением пальца, — Как этот круг — это цепочки событий в твоей жизни. Они незыблемы. Но если что-то вмешается извне, то может поломать круг и создать новую полосу… Пап, я не могу вылечить тебя или спасти от смерти, но я могу перезапустить пространство и события вокруг тебя по новой ветке, обновить круг… Он будет совершенно рандомным, но устойчивым и полностью изменённым, я даже не знаю, что произойдёт с той реальностью, которую я создам, но… Это спасёт тебе жизнь, и этого мне будет достаточно, — Ичиго улыбнулся и в порыве приобнял отца за плечи, глаза Исэ снова стали смутно краснеть и наливаться кровью. — Но есть ещё одна вещь, пап: я должен стереть тебе память, точнее она сотрётся вместе со всем, что уже произошло, тебя кинет в те дни, когда ты только-только должен был стать демоном, и вот — я не могу сказать, что случится после обновления. Возможно, что твоя жизнь изменится задолго до встречи с мамой… Ичиго Гремори всего лишь приложил пальцы ко лбу отца, вокруг заполыхали два круга, поначалу, оба красные, один маленький — возле лица Хёдо, второй — большой, за спиной Ичи; после каких-то манипуляций с головой отца, подросток силой мысли сформировал вокруг, сначала в доме, потом — в районе, дальше — в городе, а затем — и вокруг целого мира белую спепграмму, созданную им.Она называлась »|Обнуление|»