Двадцать один день

- Который час? – голос Химуро спросонья был сиплым, а протиснувшееся в щёлку лицо – изрядно помятым. - Шесть десять, – отозвался Кагами, не отрываясь от своего занятия. Тацуя проскользнул в кухню и, зябко поежившись, уселся за столом, недоверчиво изучая широкую спину товарища, стоявшего у плиты. Хотелось курить и вдохнуть аромат свежесваренного кофе, а ещё лучше – выпить сразу несколько глотков, чтобы почувствовать себя человеком. Химуро испытывал неловкость за вчерашнюю дурацкую шутку, слетевшую с языка раньше, чем он успел всё обдумать. Хотелось сказать что-то, что могло бы сгладить острые углы, но ничего не приходило в голову. - Ты сегодня не идёшь в дурку? – Тацуя нахмурился. - Иду. Кофе готов, если что, – словно прочитав его мысли, Тайга кивнул на кофеварку. Химуро радостно закопошился. Это была одна из его любимых черт в характере Кагами – отходчивость. Они могли разругаться вдрызг накануне, но с утра снова быть не разлей вода. Ухватив приятно тёплую кружку с кофе обеими руками, Тацуя прикрыл глаза и вдохнул полной грудью бодрящий аромат, облокотился о разделочную поверхность, изучая сосредоточенный профиль друга, и вдруг до него, наконец, дошло, что Кагами готовил блинчики. Химуро помнил их ещё со времен средней школы, когда они с Кагами устраивали посиделки с ночёвкой друг у друга. Тогда Тацуя больше любил приходить в гости к Тайге, потому что по утрам после таких вечеринок приятель обязательно готовил им на завтрак блинчики, вкуснее которых ему не доводилось пробовать. - Блинчики, – Химуро скорее констатировал факт, чем задавал вопрос. - Угу, – кивнул Кагами, подцепив лопаткой очередной румяный блин идеально круглой формы, и аккуратно перевернул его на тарелку, пополнив образовавшуюся там внушительную стопку. - Сегодня какой-то праздник? – усмехнулся Тацуя, отметив, что желудок с готовностью отреагировал на визуальный ряд и запах довольным урчанием. - Нет. – Тайга вылил на сковороду остатки теста и выключил конфорку. – Отнесу дурику. Его вчера весь день выворачивало наизнанку. Док сказал покормить его чем-то натуральным и свежим. А в этой поганой столовке одни консерванты и ГМО. - Дал бы ему риса, – парировал Химуро. – Это основа рациона при выздоровлении после кишечного гриппа. - Он рис и так каждый день ест, – Кагами нахмурился, положил последний блинчик в стопку и отложил в раковину сковородку. - А, понял. Ты хочешь его порадовать, – усмехнулся приятель, снова усаживаясь за стол. – Как это трогательно! – наигранно восхищённо добавил он. - Хорош паясничать! – осадил Кагами и почесал затылок, размышляя над тарой, в которой можно было бы унести такое количество блинов. - Прости, – кивнул Тацуя и принялся изучать содержимое своей чашки. – Но меня тоже можно понять: меня ты блинчиками не балуешь. - Завидуешь? – Кагами бросил взгляд через плечо. - Скорее ревную, – принял вызов Химуро, заметив сошедшиеся на переносице раздвоенные брови. – Раньше ты пёк блинчики только для меня. - Не обольщайся! – хохотнул Тайга, перекладывая блинчики в контейнер. – Для предков я тоже пёк. И для Алекс. - То есть твой дурик стал тебе так же дорог, как родители и друзья детства. И это за каких-то три дня, – резюмировал Тацуя. - В некотором смысле его тошнота – моя вина, – удручённо покачал головой Кагами. – Я забывал дать ему таблетки первые два дня. А вчера дал, и теперь док считает, что у него отравление от лекарств. Короче, хворает человек. А мне, когда я болел, мама всегда делала блинчики. - Это что же они ему такое дают, что его воротит? – хищно прищурился Химуро. - Фенозепам. - Ого! – Химуро присвистнул. – Он буйный, что ли? - Да нет! Тихий. Маленько поживее стал без таблеток: хоть разговаривать начал, а то всё одни формулы да стоны, – отмахнулся Кагами. - Странно, – протянул Тацуя. – Если он безобидный, зачем его транквилизаторами пичкать? Да ещё в такой дозировке, что организм с непривычки воспринимает лекарство как яд… - Врачам виднее, – с нажимом произнёс Кагами. - Пусть так, – быстро сдался Химуро и помолчал, наблюдая, как Кагами закрывает контейнер. – Ты вроде говорил, что он тощий задохлик. Ты ему на месяц наготовил, что ли? – предположил он. - Не рассчитал немного, – сознался Кагами. - Может тогда?.. – Химуро умоляюще уставился на приятеля щенячьими глазами. - Твоя порция в микроволновке, – сурово ответил Тайга, направляясь к выходу. – Не думал, что ты встанешь так рано, боялся, что остынут. Химуро с мечтательной улыбкой на лице дождался, пока хлопнет входная дверь, потом достал из микроволновки тарелку со стопкой блинчиков, налил ещё кофе и принялся уплетать за обе щеки. *** Тайга опоздал на десять минут, потому что бежать с блинами через парк посчитал кощунством по отношению к еде, и уже готовился к очередному припадку, однако, к своему удивлению, он нашёл дурика спящим. Тощенькая тушка, с головой укрытая одеялом, завозилась, едва Кагами скрипнул входной дверью, и дурик сел на кровати, потирая глаза. - Подъём, подопечный! – хохотнул Кагами. – Проспал ты, что ли? Как же твой жёсткий график? Куроко несколько раз моргнул, на автопилоте пригладил творческий беспорядок на голове и уставился на Тайгу отсутствующим взглядом. - Эй! – Кагами помахал перед глазами дурика широкой ладонью. – Восьмой, восьмой, мы вас теряем! Давай, выходи на связь! - В десять часов отбой, – проговорил тот. – А заснуть не получается. Не получается. Никуда не годится. Не по расписанию. Заснул не по расписанию. Проснулся не по расписанию. Никуда не годится. - Бессонница у тебя была, да? – искренне посочувствовал Тайга. Когда его самого одолевала бессонница, например, перед важным матчем или экзаменом, он мог ворочаться всю ночь и засыпать только под утро, весь следующий день мучаясь от рези в глазах и головной боли. – Это с голодухи, – мастерски поставил диагноз он. – Не ел вчера весь день, вот и заснуть не мог. - Не по расписанию, – вздохнул Куроко, встав с постели и принимаясь поспешно её застилать. – Надо быстрее. Завтрак в восемь двадцать. Кагами пару минут понаблюдал за суетливыми неуклюжими движениями подопечного, качая головой, а когда тот скрылся в ванной, принялся извлекать из рюкзака запотевший пластиковый контейнер с ещё тёплыми блинчиками и два больших яблока, купленных по дороге в супермаркете. Дурик вернулся из ванной полностью одетый, аккуратно причёсанный и с выдраенными до белизны зубами. - Садись давай, остынут же! – Тайга указал на стул и придвинул поближе источавший аромат блинов контейнер. - В меню такого не бывает, – констатировал Куроко, аккуратно садясь на стул. – Это не по правилам. - Они из гречневой муки и на соевом молоке, – уточнил Кагами, начиная раздражаться. Ещё бы! Встал ни свет ни заря, потел целый час у плиты, а ханурик нос воротит. – Никакого глютена и казеина. Всё по правилам! Лопай, задохлик! Ты ж голодный, поди… Желудок дурика отозвался на предложение призывным урчанием, а сам Куроко ощутимо занервничал, принявшись раскачиваться и заламывать руки. - Не по правилам, – произнёс он. – Когда не по правилам – нельзя, даже если очень хочется. Никуда не годится, – заключил он, подняв на Тайгу огромные глазищи. - Слушай, Куроко, – по возможности терпеливо начал Кагами, – мне док велел тебя накормить чем-нибудь свежим, вот я и сделал блины. Старался, между прочим. Я ведь могу и обидеться! Дядя Тайга обидится и не будет больше с тобой водиться, – передразнил он интонацию детских сказок. - Я не маленький, – неожиданно твёрдо произнёс подопечный. – Неправильно со мной так говорить. - Ишь ты! – хохотнул Кагами. – Ешь тогда. Всё по правилам, не ссы! Считай, что это подарок от меня. А от подарков отказываться неправильно и «совсем никуда не годится». - Подарки надо принимать и благодарить, Куроко-чи, – согласился подопечный, снова копируя чью-то вкрадчивую интонацию. – Спасибо, Кагами-кун. Приятного аппетита, – произнёс он уже своим бесцветным тоном и ухватил бледными пальцами блин. - Так-то лучше! – кивнул Тайга. – Ты тут завтракай, а я пойду за котлетой схожу для твоей псины. Вернувшись от Фукасаку-сан, Кагами обнаружил в палате Такао, который сидел в кресле и наблюдал за старательно жевавшим блин Куроко. - Привет, док! – отсалютовал Тайга. – Вы сегодня опять не в ночное? - Доброе утро! – отозвался Казунари, расплывшись в улыбке. – Сегодня и завтра дневная смена. Как тут дела? - Нормально, – пожал плечами Кагами. – Блины вот приготовил. Из гречневой муки, док. Без глютена, – похвалился Тайга. – Хотите попробовать? Эта глиста в скафандре всё равно столько не съест, а я тесто не рассчитал… - С удовольствием попробую, если Куроко-кун не против, – улыбнулся Такао. Куроко поднял на него взгляд и подвинул к нему контейнер. – Вкусно, – оценил он, попробовав блин. – Рецептик подскажешь? - А вам-то зачем? – удивился Тайга. Но ответа он так и не дождался, поскольку подопечный перестал жевать, уставился своими невозможными глазищами на него и уверенно произнёс: - Мне не требуется дегельминтизация. И я не космонавт. - Что, прости? – уточнил Кагами, нахмурившись от упорства в расшифровке загадочного слова и переглянувшись с Такао. - Мне не требуется дегельминтизация. Анализы в карте. Я здоров, – продолжил подопечный. – И я не космонавт, я не ношу скафандр. Не надо так больше про меня говорить. - Я ничего не понял… – вылупился Тайга. Такао внезапно сложился пополам от смеха. - Док, вы чего? – не понял Кагами. – Вы чего ржёте-то? - Ты… – выдохнул Казунари, – ты назвал его глистой в скафандре… И он тебе ответил, – сквозь смех продолжил он. – Ай да Куроко! Я говорил тебе, аутисты все твои слова воспринимают буквально, поэтому твои фигуры речи, Кагами-кун, ему не всегда понятны. - Тьфу ты! – выругался Тайга. – Ты прекратишь издеваться? – обратился он к подопечному. - Надо говорить правильно. Я не конькобежец и не Жак-Ив Кусто. Я не могу отбрасывать коньки и склеивать ласты, – продолжил тот, вызвав новый приступ хохота у Казунари. – У меня нет гельминтоза и я не космонавт. Я не глиста в скафандре. Не надо так говорить, так никуда не годится, – безапелляционно заявил дурик, внимательно посмотрев в глаза Кагами. - Чудик ты! – Тайга усмехнулся и протянул было руку, чтобы потрепать Куроко по голове, но тот коротко вскрикнул и отпрянул. - Нельзя без разрешения, – отозвался он. - Не могу я каждый раз спрашивать, чтобы что-то сделать, – проворчал Кагами. – Пропадает настроение. Собирай давай котлету, гулять пойдём. Такао, с интересом наблюдавший картину, протянул Тайге карту. - Я посмотрел, и у меня появилась пара вопросов по назначениям и по обследованию, - проговорил он. – Побеседую с Накатани-саном, когда он будет на работе. Таблетки пока не давай. - Окей. Док, он это… Говорит, спал плохо. Бессонница там, или чего… – замялся Кагами. - Ну, это объяснимо. При отмене транквилизаторов бывает повышенная возбудимость и, как следствие, бессонница. Аутисты вообще часто страдают расстройствами сна, – ответил Такао. – В ординаторской был травяной чай, можно на ночь заварить. - Будет сделано! – козырнул Тайга. - Удачной прогулки, – улыбнулся Казунари. – Куроко-кун, до встречи. - До свидания, Такао-сан, до свидания, – отозвался дурик. Кагами положил на стол карту и, потянувшись за толстовкой, наткнулся взглядом на номер Кисэ, трижды обведённый доктором в красный кружок. *** Оказывается, по пятницам кроме прогулок дурикам показывают кино. Собирают в комнате отдыха перед большим экраном и включают что-то вроде японского Дискавери. Сегодня транслировали захватывающий психологический триллер с элементами научной фантастики о гнездовании японских журавлей. Кагами пристроил подопечного на стуле недалеко от двери и с чистым сердцем отправился обратно в комнату с твёрдым намерением за отведённые полтора часа отдыха побить пресловутый рекорд Тацуи во Фруктовом ниндзя. Однако чудо электронной техники подложило Тайге порядочную свинью в виде разряженной батарейки. Перед Кагами встал нелёгкий выбор: можно было спуститься в ординаторскую и выпить чаю с медсестричками, краем уха слушая их разговоры о том, кто с кем спит, кто какого цвета трусы носит и у кого какая собачка, или же подремать, компенсировав сегодняшний недосып. Тайга, естественно, выбрал второе и, поскольку ложиться на кровать дурика наверняка «никуда не годилось», пристроился в кресле, вытянув в проход длинные ноги и предварительно открыв настежь окно, чтобы в комнату поступал свежий воздух. Вскоре он окунулся в полудрёму, из которой его беспардонно вырвал знакомый звук ударяющегося о площадку баскетбольного мяча. Кагами вскочил как ошпаренный и метнулся к окну: у присмотренного им не так давно стритбольного кольца чеканил мяч странного вида парень. На глаз было сложновато определить, но роста в нём было не меньше двух метров, а в движениях чётко угадывались замашки отличного центрового. И через пару минут Тайга уже стоял напротив него и с азартом смотрел в полуприкрытые фиолетовые глаза. Незнакомец хмыкнул, не торопясь вытащил из кармана бесформенного комбинезона резинку для волос, собрал в низкий хвост спутанные сиреневые пряди и, на удивление бережно и аккуратно завернув обратно в яркую обёртку недоеденную шоколадку, поднял на противника ленивый взгляд. Всегда, когда дело доходило до баскетбола, у Тайги напрочь пропадало чувство времени, но играли они явно не меньше получаса без перерыва, потому что оба взмокли и теперь сидели, прислонившись спинами по разные стороны от опоры кольца, и тяжело дышали. - Здорово поиграли, – заключил Кагами, вытирая со лба пот краем футболки. – Завтра повторим? - Неа, – отозвался его новый знакомый, вновь разворачивая шоколадку и откусывая едва ли не половину. - Чего это? – возмутился Тайга. - Времени нет, – с набитым ртом ответил тот. - Ааа… – чуть успокоился Кагами. – Я Кагами Тайга, кстати. Временно присматриваю здесь за одним дуриком, – он протянул руку. - Мурасакибара, – представился центровой, затем, подумав несколько секунд, словно вспоминал собственное имя, добавил: – Ацуши, – и, вытерев испачканную шоколадом ладонь о штанину, пожал протянутую руку. – Тоже присматриваю. Не временно. - Я что-то тебя раньше не видел, – прищурил глаза Тайга. – Кто у тебя? Дед какой-нибудь? - Неа, – ответствовал Мурасакибара и вернулся к шоколадке, явно не желая беседовать на эту тему. Кагами пожал плечами и с минуту помолчал, ожидая, не захочет ли собеседник продолжить разговор. Парень был явно странный. По степени разговорчивости мог даже посоревноваться с его подопечным. Разве что не раскачивался. Может, тоже аутист? И не присматривает на самом деле ни за кем, а сам тут на лечении. Тайга с сомнением посмотрел на вдумчиво слизывавшего с обёртки остатки шоколада Ацуши. Да уж… здесь даже сиделки с приветом. Оставалось только надеяться, что его самого минует чаша сия. Однако в баскетбол Мурасакибара играл классно, и терять такого спарринг-партнёра в свете ещё целых двух ожидавших его недель практики не хотелось. - Ты часто тут играешь? – задал он новый вопрос. – Может, ещё кто-то из персонала тоже баскетболом балуется? Могли бы сыграть два на два… - Неа, – мотнул головой тот. – Кисэ-чин уволился. - Кисэ? – переспросил Кагами. – Да что вам всем дался этот Кисэ! - С ним было интересно играть, – пожал плечами Мурасакибара. - Да ну? – язвительно фыркнул Тайга. Ответить Ацуши не успел, потому что его окликнул появившийся во внутреннем дворике толстяк в костюме, которого Кагами не так давно видел беседующим с главврачом в столовой. - Ты можешь возвращаться, – сообщил он, обращаясь к новому знакомому Тайги. – Посещение окончено. Мурасакибара послушно поднялся и поплёлся ко входу. Толстяк окинул Тайгу внимательным взглядом и последовал за ним. Кагами пожал плечами и тоже встал, обнаружив, что его недавний соперник забыл пристроенный у опоры кольца баскетбольный мяч. К чему была такая спешка, Кагами так и не понял, но изучающий взгляд толстяка ему в очередной раз не понравился. Какого чёрта вообще посторонние находятся на территории? И день для посещений – суббота, а не пятница… «Я ведь тебе говорил, – пропело подсознание голосом Химуро. – Здесь что-то нечисто!» Мысленно послав Тацую к чёрту и решив, что сможет вернуть приятно оттягивавший руки мяч чуть позже, Кагами сделал ещё несколько бросков. Мяч отскочил от щита в результате не слишком удачного трёхочкового и полетел прямиком в голову невесть откуда взявшемуся на площадке дурику. Тайга аж зажмурился, живо представляя смачный удар и как минимум сотрясение и без того повреждённого мозга подопечного, а также последующий за этим скандал с публичным линчеванием его, Тайги, за жестокое обращение с душевнобольными, однако Куроко ловко поймал мяч обеими руками и застыл, слегка нахмурившись и уставившись на ярко-оранжевую пупырчатую поверхность. - Эй, ты как здесь? Кино уже закончилось? – уточнил Кагами, облегчённо выдохнув. - Фильм до восемнадцати сорока. Идти до комнаты две минуты. Я увидел в окно, – негромко ответил подопечный, продолжая сверлить глазами баскетбольный мяч. – Я тоже хочу играть. - Да ну? – хохотнул Тайга, окинув взглядом тонкие бледные пальцы, тощие запястья под откуда-то взявшимися напульсниками и острые локти, видневшиеся из-под почему-то закатанных рукавов рубашки. – В зеркало на себя давно смотрел? Скажу тебе по секрету, ты вообще не похож на баскетболиста. Они обычно высокие и мускулистые, в отличие от некоторых. Не будем показывать пальцем… К тому же, мяч ведь оранжевый! - Я хочу играть в баскетбол, – упрямо повторил дурик. – Я умею. Я буду играть. - Умеешь, говоришь? – скептически изрёк Кагами, отходя чуть в сторону от кольца. – Ну, давай, Майкл Джордан. - Джордан Майкл. Атакующий защитник. Двукратный олимпийский чемпион, шестикратный чемпион НБА, пятикратный обладатель титула «Самый ценный игрок НБА». Чикаго Буллз, номер двадцать три, – принялся бормотать подопечный, мерно чеканя мяч о площадку. – Тридцать две тысячи двести девяносто два очка, шесть тысяч шестьсот семьдесят два подбора и две тысячи пятьсот четырнадцать перехватов. Кагами моргнул. Конечно, статистику Джордана наизусть он не знал, но всё остальное было сказано абсолютно правильно. Тайга с сомнением посмотрел на дурика, тот замер под кольцом и, как-то странно толкнув мяч ладонью, забил из зоны, получив два очка. Кагами моргнул ещё раз, затем поднял мяч и кинул его подопечному. - Ну, неплохо, я бы сказал, – оценил он. – Сейчас уже поздно, а завтра ещё попробуешь. - Ужин в девятнадцать ноль-ноль. До ужина четыре минуты. Можно ещё поиграть. Я умею, – принялся упрямо твердить Куроко. - Умеешь, умеешь, я не спорю, – счёл безопасным дать задний ход Тайга. – Только уже и правда поздно. Сейчас всё вкусное разберут, останешься без ужина. Да и холодает. Давай сюда мяч и шевели булками. Куроко передал ему мяч, проследив за ним внимательным взглядом огромных глазищ, и недоверчиво уставился на Кагами. - Ну, чего ты встал? Иди домой и готовься ужинать! – повторил Тайга. Дурик вздохнул, ещё раз бросив взгляд на мячик, и послушно пошёл ко входу. - Баскетбольный клуб Тейко. Куроко Тецуя. Распасовщик. Номер пятнадцать, – разобрал Кагами негромкое бормотание подопечного. – Номер пятнадцать. Куроко Тецуя – номер пятнадцать. *** Дома было непривычно тихо и темно. Только из гостиной, где квартировался Химуро, в коридор выползал тусклый синеватый свет, как Тайга догадался, от экрана ноутбука. Подкравшись, Кагами осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Тацуя спал, закинув ноги на один подлокотник дивана и пристроив голову на втором, у него на животе продолжал светить экраном ноутбук. На цыпочках подойдя к дивану, Тайга осторожно поднял компьютер и, захлопнув крышку, положил его на пол, снял со спинки плед и накрыл дремавшего приятеля. Он хотел уже было уйти, когда Тацуя повернулся во сне, удобнее устраиваясь, и под ноги Кагами выпали и разлетелись по полу канцелярские принадлежности журналиста: блокнот для записей с резинкой, початый блок бумажек с клейкой полосой, пара ручек, несколько карандашей. Чертыхнувшись, Тайга собрал рассыпавшиеся канцтовары, благо света, проникавшего из коридора, было достаточно, и бесшумно вышел, тихонько притворив за собой дверь. На кухне было пусто и тоскливо, Тайга был не голоден, но отчего-то хотелось выпить какао. Не иначе, влияние его нового знакомого сладкоежки. Посомневавшись несколько секунд, Тайга поставил на плиту греться молоко, достал огромную кружку, пакетик маршмэллоу, порошковый какао и принялся ждать, от нечего делать листая страницы блокнота Тацуи. Приятель никогда не вёл чётких записей, все они были отрывистыми и самодостаточными: фамилии, адреса, отдельные факты, помеченные восклицательными знаками или обведённые в кружок, какие-то цифры или отдельные фразы, которые он потом планировал использовать в материале. Всё это было написано под разными углами, почерк становился то крупным и летящим, то мелким и подчёркнуто аккуратным, то корявым и трудно читаемым. Ближе к середине блокнота, бессмысленная абракадабра становилась всё более понятной, встречалась фамилия дурика, сюда же были вложены газетные вырезки. На последнем, полностью исписанном листке была приклеена бумажка с тремя восклицательными знаками, обведёнными несколько раз, и надписью: «Аомине Дайки. Детективное агентство «Лунный Свет»*. Ниже был указан номер телефона. Кагами прыснул в сжатый кулак. Это кем же надо быть, чтоб так назвать детективное агентство? Либо сумасшедшим фанатом Брюса Уиллиса, либо просто идиотом. В принципе, одно другого не исключает… Молоко убежало с характерным шипением, Тайга снова чертыхнулся, притворил дверь на кухню и раскрыл окно, чтобы дым поскорее выветрился и не завыла пожарная сигнализация. Залил остатками молока какао и наполнил водой опустевший ковшик. Сделав несколько глотков, Кагами уставился в окно, пытаясь очистить сознание от мыслей о прошедшем дне, но в голове настойчиво крутилось имя Кисэ и даже цифры записанного им на обложке медицинской карты номера телефона. Кагами никогда не отличался хорошей памятью на цифры, но подопечный со свойственной ему упёртостью повторил сегодня на ночь последовательность несколько раз, и трижды обведённый красной ручкой номер не шёл из головы. Нахмурившись, Тайга решительно встал и схватил телефон, быстро набрав зазубренные цифры. Три длинных гудка сменил приятный женский голос, который без приветствия и какой-либо вводной части попросил оставить сообщение после звукового сигнала. Кагами растерялся. - Эээ… Ну… Мне нужен… Я хотел поговорить с Кисэ Рётой. Это по поводу полоумного, за которым он ухаживал. Куроко. Меня зовут Кагами Тайга. Мой номер… – он продиктовал номер своего телефона и, дождавшись финального сигнала, повесил трубку. Какао остыл, а желанного облегчения от сделанного звонка не появилось. Он не только не нашёл ответы на мучившие его вопросы, он даже не был уверен, что указанный в карте телефон в самом деле принадлежит Кисэ, а не какому-нибудь грубияну, который даже не считает нужным записать приветствие на автоответчик. Кагами вздохнул, выплеснул остатки напитка в раковину и пошёл спать.