Двадцать один день

Уходя в ординаторскую после ночного дежурства, чтобы привести себя в порядок, док обещал через пару часов ждать их недалеко от ворот, за углом, однако никого похожего на Такао на перекрёстке не наблюдалось. Вместо этого к ним спешил странноватый парень в ярко-розовой толстовке и напяленном на голову объёмном берете с пушистым помпоном всё того же ядрёного цвета, заставившего Тайгу даже прищурить глаза. - Ну что, идём? – проговорил парень голосом Казунари. – Ты чего застыл, Кагами-кун? Нам никак нельзя опаздывать. Мы должны быть на месте ровно в половину одиннадцатого. - Док, это вы, что ли? – хохотнул Тайга. – Вы куда так вырядились? Цвет просто вырви глаз… - Сегодня талисман для Скорпионов – берет, а цвет дня – розовый, Кагами-кун, – улыбнулся Такао. – И мне категорически запрещено являться пред светлы очи профессора Мидоримы Шинтаро, если я не выполню все условия. - Профессор Мидорима Шинтаро? – вылупился Кагами. – Стойте, это мы с ним, что ли, идём знакомиться? - Ну да, – кивнул Казунари, переходя улицу и быстрым шагом направляясь к воротам парка. - Подождите, док, он разве не супер-пупер-известный профессор и лауреат чего-то там в этом вашем аутизме? – не унимался Тайга, припомнив, сколько раз в жужжании Кисэ и ворчании Касамацу всплывало имя Мидоримы. - Всё верно, – отозвался тот. – И именно поэтому мне нужно, чтобы Куроко-кун с ним побеседовал. Куроко-кун, ты помнишь, о чём мы вчера договаривались? – уточнил он у семенившего рядом в глубокой степени озабоченности чем-то подопечного. - Я должен отвечать на все вопросы доктора, – кивнул Куроко. – Это нужно, чтобы уточнить мой диагноз. Доктор Мидорима Шинтаро – выдающийся специалист, лауреат национальной премии в области медицины и работает на кафедре психиатрии в Токийском университете. - Отлично, Куроко-кун, – улыбнулся Такао, оглядевшись, как только они зашли в парк, и взяв курс прямиком к озеру Мицумото по одной из дорожек. - А вы его откуда знаете, док? – спросил Тайга. – Он был вашим преподом в институте? - Нет, – прищурился Казунари. – Я не имел счастья присутствовать на лекциях профессора Мидоримы в университете, для этого мне надо было бы быть лет эдак на пятнадцать помладше. - Ааа… – протянул Кагами, тут же оставив тщетные попытки вычислить в уме возраст чёртова профессора. – Тогда вы, наверно, с ним работаете вместе? - Нет, Кагами-кун, – с мягкой улыбкой покачал головой Такао. – Мы с ним живём вместе. Тайга открыл от удивления рот и выпучил глаза, однако облечь крайнюю степень своего офигевания в словесную форму так и не успел, потому что Такао радостно выкрикнул: «Шин-чан!», замахал кому-то рукой и поспешил к одной из расположенных вокруг озера скамеек. На ней, интеллигентно закинув ногу на ногу, восседал, иного слова не придумаешь, молодой мужчина в длинном светлом плаще. Волосы его отдавали нездоровым зелёным оттенком, а на переносице красовались очки с чуть затемнёнными прямоугольными стёклами. При всём уважении к его многочисленным премиям и титулам этот субъект, по мнению Тайги, был совершенно не похож на профессора, скорее на какого-то фрика. Из профессорских атрибутов у него, пожалуй, были только очки, а вот куда подевались длинная борода, лысина и многочисленные морщины, Тайга мучительно пытался сообразить. Между тем стоявший до сего момента смирно подопечный был атакован как всегда появившейся из кустов совершенно неожиданно псиной. Куроко приставил указательный палец к губам и старательно зашипел, призывая животину к порядку, когда Такао и Мидорима подошли к ним. - Ну вот. Куроко-кун, Кагами-кун, познакомьтесь, это Шин-чан, – улыбнулся Такао. – Ох, простите, профессор Мидорима Шинтаро, – деланно откашлявшись, исправился он, после того как доктор Мидорима одарил его презрительным взглядом. - Приятно познакомиться, Мидорима-сан, – вежливо поклонился Куроко, нервно заламывая пальцы и мгновенно отводя взгляд. – У меня расстройство аутического спектра. Такао-сан сказал, что мне нужна консультация. - А это Кагами-кун, он приглядывает за Куроко-куном в клинике, – познакомил Казунари. - Хм, – лаконично изрёк профессор, поджав губы и окинув обоих новых знакомых скептическим взглядом. – Такао, почему здесь источник микробов? – Мидорима указал на Второго, и только теперь Тайга заметил, что пальцы обеих его рук перебинтованы эластичным пластырем. - Если его не трогать, микробы не передадутся, Шин-чан, не переживай, – улыбнулся Такао. - Тем не менее, ты, разумеется, немедленно удалишь источник микробов на расстояние более одного метра, – безэмоционально проговорил профессор. – Удалишь, разумеется. - Кагами-кун, – Такао обернулся к Тайге, – ты не мог бы подержать собаку при себе, пока профессор побеседует с Куроко-куном? И следующие пять минут Кагами, стиснув зубы и почти зажмурив от страха глаза, потратил на то, чтобы оттащить злосчастную животину от подопечного. Строго приказывал и по мере возможности применял силу, но псина ни в какую не хотела поддаваться, пока, наконец, до Тайги не дошло приманить Второго котлетой. После чего лохматое чудовище не хотело отлипать уже от него самого и последовало прямо за ним в беседку, куда Такао предложил переместиться, пока профессор Мидорима проводил сеанс психоанализа. - Так зачем вы притащили сюда вашего профессора, док? – спросил Кагами, забравшись с ногами на скамью, чтобы чёртова зверюга не посмела тыкаться своим противным мокрым носом в его штанины. - Дело в том, что я хочу поставить под сомнение диагноз Куроко-куна, – ответил Такао, прищурившись и пытаясь разглядеть, что происходит на скамейке у озера. – У него не аутизм, а синдром Аспергера. - Кого синдром? – нахмурился Тайга, весь превращаясь в слух. - Ганс Аспергер – австрийский психиатр, который наблюдал детей с осложнениями коммуникации. В честь него было названо заболевание, относящееся к расстройствам аутического спектра, – пояснил Казунари. - Ох, док… Только не грузите меня названиями, ладно? – вздохнул Кагами. - Говоря коротко, Кагами-кун, – улыбнулся Такао, – у Куроко не аутизм в классической форме. У него более лёгкое заболевание, которое в случае правильной терапии в разы увеличивает шансы на социальную адаптацию. - То есть, он нормальный? – встрепенулся Тайга, всем корпусом разворачиваясь к собеседнику. - Не совсем, – покачал головой тот. – Но его заболевание не требует содержания в специальном учреждении. Я вообще не сторонник содержания аутичных пациентов в стационаре, а уж пациентов с синдромом Аспергера – тем более. Если проводить регулярную терапию, соблюдать диету и определённое медикаментозное лечение, Куроко-кун вполне может адаптироваться полностью, жить в социуме, работать, завести семью… - Вот это да! – проговорил Кагами. – Я только всё равно не пойму, зачем вам ваш Шин-чан тогда нужен? - Ну, скажем так, я уверен в диагнозе на девяносто девять процентов, – ответил Такао. – А хотелось бы быть уверенным на сто, чтобы предпринимать дальнейшие шаги. Шин-чан – гений от психиатрии, так что если он подтвердит, то… - Знаете, вот вы только не обижайтесь, док, но не выглядит он гением, – проворчал Тайга. – Фрик какой-то, честное слово. До жути странный. И молодой он слишком для профессора. - Не всё меряется возрастом, Кагами-кун, – улыбнулся в ответ Казунари. – Шин-чан и правда очень одарён. А зелёный цвет волос… Ну, он убеждён, что для него этот цвет удачливый, вот и всё. - Вы правда с ним живёте? Ну, в этом смысле, – не выдержал Кагами. - Живу, – кивнул Такао. – Но не совсем в том смысле, о котором ты подумал. - Я бы ни за что не сказал, что вы… ну… из этих… – пробормотал Тайга, смущённо опустив глаза и пожав плечами. – Вот друг у меня есть, так он когда из Америки вернулся, я сразу понял, а вы… Не похожи вы на гея, короче. - Если меня спросят, то я не отнесу себя к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией, – задумчиво проговорил доктор. – А если быть предельно откровенным, то у меня и секс-то бывает, когда Шин-чан разрешает мне отлучиться в соответствующие заведения. Но это случается, только когда звёзды сходятся нужным образом, а они, негодяйки, что-то не особо меня балуют, – усмехнулся он и немного помолчал. – Просто... в моей жизни есть Шин-чан, и есть всё остальное. Не знаю, как объяснить, не применяя столь ненавистные тебе психологические термины, да и мне кажется, что рано или поздно ты сам поймёшь. Может быть, совсем скоро, – лукаво улыбнулся он, прищурив ясные глаза. - Он просто очень дорогой вам человек, да, док? – уточнил Кагами, боясь спугнуть и развеять сформировавшееся внутри странно приятное чувство от откровенных слов Такао. - Верно. Мы познакомились с Шин-чаном чуть больше десяти лет назад в Саппоро. В лечебнице для людей с расстройствами аутического спектра, откуда я под свою ответственность забирал мою младшую сестру, у которой ещё в раннем возрасте диагностировали классический аутизм в тяжёлой форме, – принялся рассказывать Такао, чуть нахмурившись, словно вспоминал о чём-то не слишком приятном. – Я специально учился на психиатра, чтобы хоть как-то помочь Киёко. Я был уверен, что дома, со мной и родителями, ей будет куда лучше, чем в больнице. И вот, только окончив медицинский факультет Осакского университета, я приехал за ней. - Стойте, док, это вам сколько лет-то, получается? – удивлённо вылупился Тайга. - Тридцать семь, – словно отмахнувшись, признался Такао, и только теперь Кагами заметил тонкие морщинки, расползавшиеся из уголков чуть покрасневших после ночного дежурства серых глаз. - Ну даёте! Вам больше двадцати пяти не дашь! И что, этот Шин-чан лечил вашу сестру, да? – допытывался он. - Нет, – улыбнулся Такао. – Шин-чану тогда было только пятнадцать и он наблюдался в клинике с диагнозом синдром Аспергера. - Да ну! – Кагами даже вскочил со скамьи, позабыв, что сидевшее под ней зло в лице псины не дремлет. – У него… как у Куроко? - Тише, Кагами-кун, – попытался его утихомирить Такао. – Я треть жизни отдал, чтобы этот диагноз не навредил академической карьере Шин-чана, и очень не хотел бы, чтобы ты раскрыл наш секрет. - Нет, вы чего, док? Я – могила. Я просто… Он ведь профессор. И он… странный, конечно, но… – Тайга приземлился обратно на скамью. - Ну, во-первых, как я тебе говорил, синдром Аспергера поддаётся терапии и в случае правильного лечения полностью социализируем. Во-вторых, я для того и учился на психиатра, чтобы помогать людям с расстройствами психики, – вновь улыбнулся Такао. – И в третьих, Шин-чан – непростой пациент. У него, кроме прочего, синдром саванта. Это очень редкий случай, когда пациент с общим отклонением в развитии, в том числе с аутизмом, оказывается исключительно одарён в какой-либо области. И для Шин-чана этой областью была и остаётся теоретическая психиатрия. Он наизусть знает симптомы абсолютно всех психических расстройств. Представь, он диагностировал у себя синдром Аспергера самостоятельно в возрасте тринадцати лет и добровольно отправился на лечение в клинику. Я, правда, думаю, что он просто хотел быть поближе к материалу для своих наблюдений, ведь наброски диссертации появились уже тогда. Хотя он никогда не признается, – с лёгкой улыбкой вздохнул Казунари. – По согласованию с его родителями, я забрал из лечебницы и его. Долго уговаривал, но всё равно забрал, потому что там болезнь только прогрессировала, и не было никаких перспектив. А мне почему-то хотелось дать ему эту перспективу. Поначалу было трудновато проводить терапию одновременно и для Шин-чана, и для Киёко. Но помогали родители, мои и Шин-чана, они даже поселились по соседству в Саппоро. Я применял собственную методику, которую разработал за годы обучения в университете, и, как видишь, мне удалось добиться определённого прогресса. Кагами слушал с открытым ртом, почти неотрывно смотря на немного усталое, но всё равно светлое и улыбчивое лицо Такао, изредка отвлекаясь на чёртов берет с помпоном, который доктор вертел в руках. Тайга никогда не был фанатом душещипательных мелодрам и вечно посмеивался над Тацуей, который мог и слезу пустить над каким-нибудь фильмом, где в самую отчаянную минуту к героям приходит подмога. Но сейчас, глядя в окружённые добрыми морщинками серые глаза, захотелось разрыдаться в голос. Кагами громко сглотнул стоявший в горле ком. - Ты чего это, Кагами-кун? – встрепенулся Такао, словно вынырнув из своих воспоминаний. – Надеюсь, тебе не пришло в голову, что я жалуюсь на жизнь? Это ты брось! Я вообще самый счастливый человек на свете, – на губах Казунари снова появилась такая знакомая жизнеутверждающая улыбка. – У меня есть большая семья и любимая работа. И я правда горжусь тем, чего достиг Шин-чан. Знаешь, если бы мне предложили другую судьбу, в которой больше не будет прогнозов Оха-Аса, которые я вынужден неукоснительно соблюдать, и патологического стремления Шин-чана избавиться от всех без исключения микробов в радиусе метра, в которой мой график не будет полностью зависеть от расписания его лекций в университете, внезапных конференций и необходимости постоянно навещать сестру в Саппоро, то я бы без колебаний отказался. - Док… – с трудом проговорил Кагами, – вы… вы мировой мужик! Я вас, знаете, как уважаю! - Спасибо за такую лестную оценку, Кагами-кун, – негромко рассмеялся Такао. – А теперь скажи-ка мне, откуда ты знаешь про Шин-чана? Я не помню что-то, чтобы ты интересовался психиатрией. Тайга снова сглотнул, поймав на себе вмиг изменившийся взгляд доктора, вновь напоминавший ему цепкий взгляд хищной птицы. - Я… ну… – замялся Кагами, отводя глаза. - Откровенность за откровенность, Кагами-кун, – серьёзно проговорил Такао. – У меня нет никаких намерений против тебя, но я должен быть уверен, что твоя информация не навредит Шин-чану. - Вы никому не скажете, док? – на всякий случай спросил Тайга, понимая, что не может, да и не хочет больше скрывать подробности от Казунари и, дождавшись утвердительного кивка, начал рассказывать… - Да, дела… – присвистнул Такао, когда Кагами закончил свой рассказ и наконец выдохнул распиравший лёгкие воздух. – Так значит, они намеренно изменили диагноз с самого начала. Я, честно говоря, думал, что это врачебная ошибка, которая произошла в результате утери предыдущей истории болезни при переводе его на стационарное наблюдение. - Да что там говорить, док, – отмахнулся Тайга, – деньги они его прикарманили, вот и всё. А подопечный теперь… Я даже не хочу обсуждать, честное слово. Руки так и чешутся им накостылять! - Спокойно, Кагами-кун. Если я правильно понимаю, с костылянием тут надо быть предельно осторожным, иначе как бы не накостыляли тебе, – мягко осадил Такао. – Нужно просто поскорее вытащить Куроко-куна из клиники и доказать дееспособность. Так, ты говоришь, юридическими тонкостями занимается ваш новоиспечённый товарищ Касамацу? И ему нужны заключения двух специалистов? - Да, Касамацу вроде в этих делах шарит, он адвокат как-никак, – кивнул Тайга. – Кисэ вашего Шин-чана, док, по всему городу, кстати, разыскивал. А оно вон как вышло… - Я должен поговорить с Касамацу, Кагами-кун, – после минутного раздумья проговорил Такао. – Если дело обстоит так, как ты говоришь, я думаю, мы сможем подготовить оба заключения, однако мне необходимо обсудить с Касамацу все юридические аспекты. Возможно, потребуется освидетельствование непосредственно в зале суда или что-то ещё. - Я обязательно поговорю с Тацуей, и мы придумаем, как вас свести, док, – пообещал Кагами. – Вот говорил же я, что вы классный и что вы не откажетесь помочь! - Я ещё ничего не сделал, Кагами-кун. Но я обещаю попробовать. Между тем по дорожке к ним уверенным шагом приближался Мидорима, за ним семенил Куроко, что-то бормоча себе под нос. Профессор остановился у входа в беседку и, посмотрев на Такао, поджал губы и вздёрнул подбородок, после чего тот поспешно натянул на голову злосчастный берет и поднялся. - Синдром Аспергера, разумеется, – вынес вердикт Мидорима. – Я совершенно не понимаю, зачем нужна была моя консультация, если ты и сам прекрасно знал. Знал, разумеется. - Я хотел убедиться дважды, Шин-чан, спасибо тебе большое, – улыбнулся Такао, вмиг оказавшись рядом с профессором. - Теперь мы пойдём домой, разумеется, – безапелляционно заявил Мидорима. – В четырнадцать двадцать по кабельному телевидению передача о судебно-психиатрической экспертизе. И я, разумеется, должен её посмотреть. - Мы успеем, Шин-чан, – кивнул Казунари. – Кагами-кун, Куроко-кун, мне пора. - До свидания, Такао-сан, до свидания, Мидорима-сан, – прошелестел Куроко, подойдя на пару шагов к Кагами, после чего его мгновенно атаковала притаившаяся под лавкой псина. - Источник микробов, – указал на собаку перебинтованным пальцем Мидорима. – Мы должны отойти на один метр, Такао. Разумеется, должны. - Не паникуй, Шин-чан, – успокоил тот, порывшись в перекинутой через плечо сумке и достав оттуда небольшую прозрачную сумочку, в которой Кагами заметил антибактериальный гель, пачку влажных салфеток и два мотка эластичного пластыря. – Ты ведь помнишь, что я дипломированный борец с микробами, со мной не страшно, – покивал он и потряс перед лицом Мидоримы спасительными препаратами. – Пойдём, нам пора, иначе мы не успеем. Он махнул на прощание рукой, а Кагами непривычно долго не мог оторвать взгляда от удалявшихся силуэтов, явственно представляя, как Такао по-доброму щурит глаза, уговаривая Шин-чана не нервничать, и на ходу протирает все открытые части тела бактерицидными салфетками, и заново перебинтовывает Мидориме пальцы, поминутно поправляя нелепый розовый берет и не обращая совершенно никакого внимания на удивлённые взгляды прохожих. И где-то глубоко в Тайгином сердце зрело чёткое ощущение, что он встретил человека с большой буквы Ч. - Кагами-кун, – осторожно позвал Куроко. - А? – отозвался тот. – Чего? - Теперь, когда Такао-сана нет рядом, Кагами-кун не собирается вырывать себе глаза? – уточнил подопечный. Кагами удивлённо вылупился, пытаясь осознать, с чего вдруг у Куроко возникли подобные мысли, обернулся к нему и встретил внимательный взгляд голубых глазищ. - Кагами-кун сказал, что цвет одежды Такао-сана «вырви глаз», – спокойно пояснил тот, отводя взгляд и заламывая пальцы. – Если Кагами-кун вырвет себе глаза, он не будет ничего видеть и не сможет присматривать за мной в клинике. А это совсем никуда не годится. Тайга вздохнул и широко улыбнулся. - Предупреждаю, – проговорил он, сделав пару шагов навстречу, отчего Куроко, казалось, весь подобрался в ожидании, – сейчас я до тебя дотронусь, так что ты не ори, – и осторожно взъерошил на затылке зажмурившегося, но сохранявшего молчание подопечного светлые пряди. *** В квартире было темно. Сумка Химуро стояла у самой двери, серебристый уголок ноутбука виднелся сквозь расстегнутую молнию. Тайга на всякий случай сверился с часами – почти полночь. Интересно, где это он так долго шатался? Сам Тацуя обнаружился на балконе. Стоял, облокотившись о перила, курил, выдыхал дым и задумчиво следил, как тонкие струйки таяли в воздухе. Тлевший кончик сигареты мигал оранжевым огоньком в темноте. Заметив Кагами, Химуро приветственно махнул рукой, однако внутрь не зашёл, утопил окурок в жестяной банке, служившей пепельницей, и закурил ещё. Кагами нахмурился. Он не любил, когда Химуро был в таком настроении. С ехидным, хитро щурившим глаза и кривившим тонкие губы в плохо сдерживаемой улыбке товарищем Тайга уже привык справляться. Но сейчас Тацуя был другим – задумчивым и как будто расстроенным, словно что-то его беспокоило. Собравшись с силами, Кагами открыл дверь и вышел на балкон. - Ты чего тут? – сурово буркнул Тайга, не зная, как начать разговор. - Курю. – Химуро чуть приподнял зажатую между пальцев сигарету и поёжился от порыва ветра. - Случилось что? – Кагами пристроился рядом с товарищем, тоже облокотившись о перила. - Нет, – тот опустил голову, пряча глаза за длинной чёлкой. – Устал немного. Была непростая деловая встреча. - По поводу работы? – осторожно уточнил Кагами. - Да, – кивнул Химуро, выпустив струйку дыма так, чтобы получившееся облако не задело Тайгу. – Не совсем то, чем я хотел бы заниматься, но платят щедро. И, учитывая мои обстоятельства, придётся согласиться. - Слушай, если ты из-за того, что я сказал тогда про деньги, то ты это брось, – нахмурился Кагами. – Ты мой друг и можешь жить здесь столько, сколько хочешь. И деньгами я готов помочь по мере сил. - Спасибо, – Тацуя чуть толкнул товарища плечом и улыбнулся, встретив его обеспокоенный взгляд, – но так, может быть, даже лучше. – Он затянулся, прищурившись. – Получу гонорар. Съеду от тебя. Допишу статью. Смогу, наконец, заниматься тем, что мне интересно. И курить в помещении. – Химуро скривил губы в ухмылке. – А пока… – он усмехнулся, развёл руками и, потушив окурок, бросил его в банку, – пойдём внутрь? Холодно. - Пойдём, – согласился Кагами. – Я, кстати, кое-что узнал сегодня по нашей теме. - По нашей теме? – ехидно уточнил Химуро, включив свет и щёлкнув кнопкой чайника. - Ну, про Куроко, – раздражённо пояснил Кагами. – Я нашёл этого неуловимого Джо, которого Кисэ с собаками по всему Токио разыскивает. - Профессора? – Тацуя сел за стол, закинув ногу на ногу. - Ага! Представляешь, док его очень хорошо знает, – Кагами поставил на стол две кружки, бросил туда по пакетику с зелёным чаем и уселся напротив, – причём давно. Сегодня встречались с ним в парке, и Шин-чан подтвердил, что Куроко не такой уж и больной. - Шин-чан? – Химуро вздёрнул бровь. - Это его док так называет, – смутился Кагами. – Они вроде как того… живут вместе. - Ого! – Тацуя присвистнул и улыбнулся, получив укоризненный взгляд товарища. - Да не в том смысле! Просто док его... – Тайга припомнил слово, – социализирует, вот. В общем, профессор сказал, что у Куроко синдром этого… как его… какого-то немца, вот. - Синдром какого-то немца, – усмехнулся Тацуя. – Хороший диагноз. - Не передёргивай, а? – проворчал Тайга. – Я точно не помню фамилию, но это такая лёгкая форма аутизма. Если Куроко правильно лечить и приглядывать за ним, то он может жить как нормальный человек. Так что и док, и Шин-чан готовы дать заключения, которые нужны, чтобы доказать его дееспособность, – торжественно закончил Кагами и тут же поднялся, чтобы налить чай. - Я напишу Касамацу, – кивнул Химуро. – Мы как раз обсуждали, что надо бы собрать все кусочки этой головоломки воедино, чтобы понять, не упустили ли мы что-нибудь. – Он сделал глоток и поставил кружку на стол. – К тому же, Касамацу удалось ещё кое-что узнать о трасте. - Хотите сделать большую сходку? – поинтересовался Кагами, потягивая свой чай. - Да. И заодно выстроить план действий, ведь времени осталось совсем мало – половина твоей практики уже прошла. – Химуро бросил задумчивый взгляд в окно. – Можно собраться завтра у Касамацу. - Тогда я скажу, чтобы док тоже приходил, – энергично покивал Кагами. – Этот его Шин-чан вряд ли захочет приехать. У него куча заморочек: и микробов он боится, и с незнакомыми людьми говорит неохотно. - Оно и к лучшему, а то наш доблестный детектив не сможет сконцентрироваться, – хмыкнул Химуро. – Будет всё время отвлекаться на шутки про ориентацию присутствующих, едва узнает, что они живут в одной квартире. - Я же говорю, док не из ваших, – пожал плечами Кагами. - Аомине хватит и двоих. – Тацуя загадочно улыбнулся, заметив искреннее недоумение на лице товарища, и пошёл к себе, прихватив с собой недопитый чай.