Двадцать один день

Тайга с трудом разлепил веки. Всё было словно в тумане. Он поморгал немного, пытаясь понять, действительно ли в помещении полутьма, или это обман зрения. Тупая настойчивая боль растекалась от левого плеча по всему телу при каждом движении, плечо к тому же ещё и ныло в состоянии покоя, горло саднило, а во рту пересохло. Попробовав приподняться на локте, чтобы осмотреться получше, Тайга застонал и тут же заметил шевеление в кресле у окна. Мгновенно подобравшись, Кагами стал придумывать варианты побега и сопротивления, поскольку он нисколько не сомневался, что это Паук поджидает в кресле, пока он проснётся. - Эй-эй! Спокойно, – раздалось из кресла, и уже в следующее мгновение прямо перед Кагами появилось нахмуренное лицо Аомине, а сильные руки прижали его к кровати, не давая встать. – Это я, не узнаёшь, что ли? - Аомине? – произнёс Тайга и поморщился от того, как слабо прозвучал его голос. – Ты зачем здесь? Где я? Какой сегодня день? Сколько времени? – нахмурился он, осмотрев полутёмное помещение. - Сейчас шестнадцать двадцать. Сегодня пятница. Ты в городской больнице, вот уже полтора суток как тут, – отозвался детектив, чуть ослабив хватку и внимательно изучая лицо больного. – Я здесь, потому что ты под охраной полиции как ценный свидетель. Врачи говорят, ничего серьёзного – ранение по скользящей, только мягкие ткани. Зашили тебя ещё вчера, а потом ты, похоже, отсыпался. А вот дымом ты надышался будь здоров. Химуро просидел в твоей палате всё время, я еле уговорил его отправиться домой принять душ и подремать пару часов. И да, я действительно Аомине. - Какого лешего произошло? – выдавил Кагами, лихорадочно блеснув глазами, схватившись за вновь занывшее левое плечо. - Ты что, не помнишь ничего? – в голосе Аомине прозвучала лёгкая растерянность. - Помню. Заброшенный дом, ночёвку, Паука, – бормотал Кагами всё, что пришло на ум. – Мы дрались, кажется… Пожар помню, – оживился он, отняв руку от лица и жадно уставившись в лицо детектива. – Куроко. Где Куроко? Я видел, как стена обрушилась и… – Он замолчал, увидев, что Аомине отвёл взгляд и опустился на край больничной койки, проведя рукой по волосам, как будто готовился к серьёзному разговору. Не надо было быть гением, чтобы прочитать реакцию Аомине верно. Кагами откинулся на подушки и прикрыл глаза. Перед мысленным взором рушились полыхающие стены заброшенного дома. Дома, внутри которого оставался подопечный. И теперь сомнений не было, что спасти его не удалось. Кагами стиснул зубы и сжал кулаки, не обращая внимания на острый росчерк боли, пронзивший плечо. Хорош спасатель. Хорош пожарный. Даже не смог вытащить тощего подопечного из горящего дома. Не защитил и не помог. Не спас. Мало того, собственными же руками затащил Куроко в болото. И оставил погибать. Может, если бы он не заварил всей этой каши, Куроко остался бы жив? В дурке, на транквилизаторах, но жив. - Кагами, – хрипловатый голос Аомине разорвал тишину, и Кагами вздрогнул, позабыв, что в палате он был не один. – Имаёши взял Паука. – Детектив помолчал, ожидая эффекта, но не дождавшись, продолжил: – Нужно прижать его к стенке, чтобы он сдал всю их банду. А кроме тебя зацепок не так много. Есть улики, но они косвенные. Его отмажут, если ты не дашь показания. Слышишь? - Мне плевать, – проговорил Кагами, вдруг осознав, что ему и в самом деле было наплевать, ведь подопечного это всё равно не вернёт. Даже если Имаёши засадит за решётку всех участников этого грёбаного траста пожизненно. - Слушай, друг, ну это как-то не по-человечески, – пробубнил Аомине. – Я всё понимаю, правда. Но есть же ещё такие вещи, как гражданский долг. И общечеловеческий. Ты же спасатель, в конце-то концов. Преступник должен сидеть в тюрьме, – безапелляционно закончил он. - Положим, должен, – не стал спорить Кагами. – Причём тут я? – глухо проговорил он, прислушиваясь к поднимавшемуся внутри праведному гневу на самого себя и собственное малодушие. – Твой Имаёши – полицейский. Вот пусть этим и занимается. - Имаёши хочет сделать очную ставку, – снова заговорил Аомине, усевшись на кровати поудобнее. – В курсе, что это такое? – Кагами кивнул. – Если Паука хорошенько припугнуть, он сдаст всю лавочку вместе с большими боссами. Только делать это надо быстро, пока они не успели замести следы. Я знаю, парнишку это всё равно не вернёт, но хотя бы мы сможем быть уверены, что они не причинят ещё больше вреда. Другим. Тому же Акаши. Кагами приоткрыл один глаз и смерил детектива долгим взглядом. Аомине верил в то, что говорил. Тайге даже стало стыдно, что в какой-то момент он подозревал его в предательстве. И дело даже не в том, что сказал Паук, прежде чем они сцепились. Просто не мог этот человек врать и изворачиваться, а потом толкнуть такую яростную речь про справедливость. Расценив приоткрытые глаза и изучающий взгляд, как хороший знак, Аомине приободрился: - Разве тебе не хочется отомстить? – Он заглянул Кагами в глаза. Конечно, отомстить хотелось. Да так, что зудели ладони. Как бы Тайга ни презирал концепцию мщения, сейчас он легко представил жилистую шею Паука в своих руках и чётко ощутил, как сжимает пальцы всё сильнее, как тот делает последний судорожный вздох и жалобно хрипит, как теряет осознанность его уже совсем не издевательский взгляд. И тут же тряхнул головой, отгоняя наваждение, и суетливо уселся повыше. - Что я должен делать? – спросил он сухо. - Вот это другое дело, – обрадовался Аомине, расплывшись в улыбке. – Я сейчас поговорю с врачом. Если он позволит, отвезу тебя в участок. И по дороге расскажу все последние новости. Детектив исчез за дверью, а Тайга откинулся на подушки, мечтая снова провалиться в забытье, но сознание оставалось раздражающе ясным, а боль локализовалась в плече, и Кагами подумал, что если ему дадут обезболивающее, то он сможет поехать в полицию и дать показания. И даже, возможно, удержится от того, чтобы порвать этого мерзавца в клочки. А ещё Тайга подумал, что больше, чем посадить Паука, он хочет только вычислить и наказать предателя. Вот только как это сделать? «Он очень хитрый, а ещё скользкий. Он совсем не тот, кем хочет казаться», – прозвучал в голове издевательский голос Паука. Кагами нахмурился. Аомине вернулся через пару минут вместе с врачом, они спорили, видимо, всю дорогу и не перестали даже у постели Кагами. - Я категорически против, – отчеканил врач. – Прошли всего сутки. - Сутки и двенадцать часов, – возразил Аомине. - Это ножевое ранение! Плюс отравление угарным газом. - Но никакие органы не задеты, – парировал Аомине, старательно пытаясь выдержать вежливый тон. – И потом, на нём всё заживает как на собаке, я его знаю… - Твою мать, Аомине! – рыкнул Тайга. - Ладно, не суть, – почесал затылок тот. – Вы не понимаете: есть шанс раскрыть целую преступную организацию. Это важно! Нельзя терять ни минуты… - Нет, это вы не понимаете! – прервал врач, слегка оттолкнув слишком близко подошедшего в пылу спора Аомине на расстояние вытянутой руки. – Мы говорим о жизни и здоровье пациента. Моего пациента. Всё время, что он здесь мы держали его на успокоительном, мы не можем быть уверены, что он… - Да я в порядке, док, – пробормотал Кагами, и это «док» запустило эффект дежавю, подняв из глубин памяти ворох воспоминаний. Где, интересно, сейчас док? Вот бы с ним поговорить… - Я обещаю, мы только туда и обратно! – Аомине прижал правую руку к груди, как будто давал присягу. – Ну хотите, я его на руках понесу? - Вот ещё! – фыркнул Тайга. - Выйдите за дверь, мне нужно осмотреть пациента! – нахмурившись, скомандовал врач, и Аомине неслышно выскользнул в коридор, показав в приоткрытую дверь Тайге сжатый кулак. - Швы в порядке, – пробормотал врач, тщательно осмотрев место ранения, приклеив новую стерильную повязку и помогая пациенту надевать слинг для поддержки руки. – Как вы себя чувствуете? Аомине-сан совершенно явно оказывает на вас давление. Мне бы не хотелось, чтобы вы… - Плечо побаливает, – поморщился Кагами. – И горло саднит. А в остальном всё в норме. – О том, что на душе скребут кошки, и даже чёртова псина подопечного тут уже не поможет, ему знать не обязательно. - Горло саднит из-за дыма, – всё ещё хмурясь, проговорил врач. – Думаю, это вы и сами знаете, вы же пожарный. – Кагами кивнул в подтверждение. – Головокружение? Тошнота? Потемнение в глазах? – спрашивал врач, пролистывая висевшую в ногах кровати карту с результатами анализов и получая неизменный отрицательный ответ Кагами. – Хорошо, – изрёк он наконец. – Сейчас сделаем местную анестезию. Ждите. Но только туда и обратно, поняли? – Кагами снова послушно кивнул. *** Аомине был необычно разговорчив и всю дорогу рассказывал про то, что Тайга успел пропустить, по выражению детектива, «прохлаждаясь под наркозом». Про то, что Киёши сделали операцию на колене и дали положительный прогноз, обнадёжив, что он сможет продолжить работать в пожарной бригаде после реабилитации. Про то, что док свалил куда-то на рога вместе с Шин-чаном и отвечает только на почту и телефон, хотя Аомине втайне считал, что они просто заперлись дома, потому что в самом крайнем случае Такао согласился приехать на допрос, но не больше, чем на два часа. Про то, что завтра должна была вернуться из Осаки Сацуки, и Аомине, видимо, ожидал нехилый разнос за немытую три дня посуду и неполитые орхидеи. Про то, что они напрашиваются к Тайге в гости на домашнее карри, которое ему так рекламировал Химуро. Про то, что Тацуя почти восстановился, если не считать необходимости ещё пару-тройку недель не таскать тяжести повреждённой рукой. Про то, что они всю неделю постоянно секретничали с Кисэ, распивая кофе на кухне в квартирке Касамацу. Про то, что домогательства Алекс до самого Юкио перешли в активную фазу, и тот, по мнению Аомине, уже скоро сдаст все свои форты и бастионы с потрохами. Про то, что Касамацу вчера утром ездил в суд – исковое требование об опеке было удовлетворено, однако это уже, к сожалению, не имело никакого значения. Кагами молчал, терпеливо выслушивая речь детектива и рассеянно наблюдая за проносившимися мимо домами и прохожими. Тайга редко бывал в полиции, хотя они и проходили практику и ездили на что-то вроде учений, но тогда он как-то не стремился уловить всю эту закулисную жизнь. И вот теперь, можно сказать, приобщился. Комнатка была небольшая: простой стол да три обычных стула, на одном из которых, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, сидел мужчина в очках и дорогом костюме, смутно показавшийся Кагами знакомым. - Имаёши, – просто представился он. - Кагами. – Тайга пожал протянутую руку и вспомнил, что именно его видел во время пожара, тот следил за задержанием Паука. - Наслышан. Присаживайтесь, – Имаёши указал рукой на два свободных стула и снова принял ту же позу, внимательно смотря в занимавшее половину стены окно. Кагами уселся, тоже посмотрел туда и тут же почувствовал себя героем детективного сериала. Что-то вроде «Закон и Порядок». Стена наполовину была окном в соседнюю комнату, в которой также были три стула. А ещё сидевший на одном из них Паук и двое детективов через стол напротив. Кагами не понадобилось произнесенное шёпотом «они нас не видят» устроившегося рядом Аомине, он и сам догадался. Допрос, похоже, длился уже некоторое время, потому что один из детективов, тот парень с вытравленными до белого цвета волосами, что участвовал в задержании, был совершенно очевидно взбешён, а второй, тот самый нервный парнишка, судя по расширенным глазам, подрагивавшим пальцам и стекавшей по виску капельке пота, сильно напуган. И только Паук сидел вальяжно и расслабленно, насколько позволяли сковывавшие его запястья наручники. Зелёные глаза смотрели из-под растрёпанной чёлки с издёвкой и снисхождением, а тонкие губы кривились в презрительной усмешке. Кагами сжал кулаки и стиснул зубы. - Может, хватит уже? – не выдержал Аомине, бросив нетерпеливый взгляд на бывшего босса. - Так они никогда не научатся, – удручённо вздохнул Имаёши, чуть повернув к нему голову, но не отрывая взгляда от задержанного и детективов. – Всё время мне самому, что ли? - Тогда разреши Вакамацу расквасить ему физиономию, – возмутился тот, кивнув на явно готового к бою «вытравленного». - Все вы горазды кулаками махать. – Имаёши медленно поднялся. – Вот только с такими голубчиками, как этот, кулаки не сработают. – Он остановился у окна, сунув руки в карманы и слегка склонив голову набок. – Его нужно переиграть, загнать в угол, прижать к стенке, – его губы расплылись в многообещающей улыбке, и Кагами стало не по себе настолько, что он даже поёжился. - И ты правда веришь, что Вакамацу с этим справится? – издевательски изогнул бровь Аомине. - Конечно, нет, а вот Сакурай… – Он скользнул взглядом по тощему пареньку. - Сакурай? – хохотнул Аомине. – Ты издеваешься? Да он там обделался уже, наверное! - Ты зря его недооцениваешь. Когда наберётся опыта, цены ему не будет. Ладно, – он направился к двери, – ты прав, осталось не так много времени. Уже вторые сутки на исходе, а мы его так и не раскололи. Имаёши исчез ненадолго, отчего, Кагами показалось, в комнате даже потеплело, а потом снова появился уже по ту сторону «экрана». И едва он зашёл в допросную, атмосфера резко изменилась. Он не сказал ни слова, только кивком головы отправил в коридор вмиг успокоившегося Вакамацу и вскочившего по стойке смирно Сакурая. Даже Паук слегка занервничал, обернувшись через плечо к входной двери, и проводил тоскливым взглядом покинувших комнату детективов. Имаёши неспешно подошёл и уселся напротив задержанного, чуть отодвинулся от стола и снова закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Кагами поймал себя на том, что инстинктивно подался вперёд, чтобы лучше слышать ровный, спокойный голос Имаёши, когда тот заговорил. - Ханамия Макото, – слегка улыбнувшись, произнёс он. – Занятное имя. Не слишком подходит вашему… роду деятельности. – Он чуть повёл рукой. - С детства мечтал выращивать цветы и заниматься икебаной, – заулыбался в ответ Паук. - Похвально, – оценил Имаёши. – И что же помешало осуществить мечту? - Слишком мало платят, а обучение стоит дороговато, – отозвался тот, тоже откинувшись на спинку стула. - Действительно, – Имаёши кивнул. – И даже ваша девяностошестилетняя бабушка, счастливая обладательница двух квартир в Токио и одной в Осаке, а также дома на Окинаве и трёх спортивных автомобилей, не смогла оплатить любимому внуку курсы икебаны. Я вам искренне сочувствую. - Бабуля держит меня в строгости, – ответил Ханамия, подняв глаза. Взгляд, который Паук метнул в Имаёши, Кагами назвал бы острым и ядовитым. На ум пришли стальные иглы, которыми поражали врагов воины-ниндзя. - Не надо так на меня смотреть, Ханамия-сан, – улыбнулся Имаёши. – Вы же не думаете, что вам удастся воплотить в жизнь расхожее выражение «убить взглядом»? В полицейском участке это было бы крайне неосмотрительно с вашей стороны. – Он помолчал, изучая потупившего взгляд Паука. – Так же наивно предполагать, что мы ничего о вас не знаем, Ханамия-сан. Мы довольно давно следим за вашим… творчеством. Я так, можно сказать, самый преданный ваш поклонник. - Не понимаю, о чём ты, Имаёши, – подняв ясный взгляд, отозвался Макото. - Детектив Имаёши, – поправил тот, – или Имаёши-сан, как вам будет угодно. К тому же, я что-то не припомню, чтобы мы переходили на ты. - Как вам будет угодно, детектив Имаёши, – повторил Ханамия, слащаво улыбнувшись и прищурив глаза. - Что ж, прекрасно, – после некоторой паузы, в течение которой происходило противостояние взглядов, произнёс Имаёши и склонился к столу, огладив длинными пальцами лежавшую перед ним папку. – Если не возражаете, пройдёмся по событиям вчерашнего дня, точнее раннего утра. – Он раскрыл папку и пробежал глазами лежавший сверху документ. – Итак, вас арестовали возле сгоревшего дома в частном секторе в Сэтагае, верно? – Паук безразлично кивнул. – И что же вы там делали в три часа ночи? - Страдаю бессонницей, – отозвался тот. - Какое несчастье, – сочувственно покачал головой Имаёши. – Стало быть, вы не могли заснуть и решили прогуляться? – Имаёши вопросительно посмотрел на задержанного с вежливой улыбкой. - Совершенно верно. Я уже говорил вашим коллегам, детектив. - Имаёши, – вновь поправил тот. - Детектив Имаёши, – послушно повторил Паук, поджав губы. - Долгая у вас получилась прогулка, ведь вы практически переместились с одной окраины Токио на другую. – Имаёши переложил несколько листков в лежавшей перед ним папке, извлёк оттуда какую-то бумажку и изящным жестом фокусника положил её перед Ханамией. – Коммерческие банки, а также все государственные службы направляют вам корреспонденцию вот по этому адресу. Пешком это получится около пяти часов ходьбы. Если, конечно, вы не совершали вместо ночной прогулки ночную пробежку, – усмехнулся он. - Люблю длинные прогулки, – пожал плечами тот, скользнув безразличным взглядом по иероглифам на листке. - Это очень полезно для здоровья, – тут же согласился Имаёши, чем заставил Паука вскинуть взгляд и нахмуриться. – Вот только в двух кварталах от сгоревшего дома была обнаружена также ваша машина. Да-да, – покивал он, снова достав из папки листок. – Один из трёх зарегистрированных на вашу бабушку автомобилей, если быть точным. И знаете, что самое забавное? В багажнике машины мы нашли три канистры с остатками бензина. И, что особенно интересно, – продолжил он, – наши коллеги-криминалисты утверждают, что причиной возгорания в доме был поджог, более того, совершили его, похоже, с использованием бензина. Удивительное совпадение, правда? - Машину угнали, – мрачно ответил Паук, положив локти на стол. Кагами показалось, что до того расслабленные жесты его стали нервными и напряжёнными. Тайга бросил вопросительный взгляд на Аомине, тот криво усмехнулся и приподнял брови, обещая интересное продолжение. - Это ужасно, – сочувственно произнёс Имаёши, чуть усмехнувшись. – Однако ни вы, ни ваша многоуважаемая бабушка так и не заявили об этом в полицию, так что среди угнанных машин она не значится. - Потому что её угнали только вчера, – упрямо поджал губы Паук. - Как раз пока вы гуляли? – невинно переспросил детектив. – Предположим. Может быть, нам удастся так же легко объяснить и вот какой тонкий момент: в бардачке машины найден пакет с фотографиями. – Он вынул из папки несколько фото и выложил рядком на стол прямо перед Пауком, Кагами подался вперёд и увидел на них собственные портреты, а также фотографии подопечного. – Так вот, этот юноша, – Имаёши ткнул пальцем в лицо Куроко, – погиб на пожаре. А этот молодой человек, – он указал на Кагами, – получил ножевое ранение. Вы не подскажете, откуда у вас их фото? - Это не моё, первый раз вижу, – Паук резко оттолкнул от себя снимки, в результате чего часть фотографий упала на пол. - Вероятно, их подбросили те люди, которые угнали машину, – услужливо подсказал Имаёши. – Тогда вернёмся на несколько дней назад, когда некоторые ваши… товарищи оказались арестованы за агрессивные действия и угрозы в адрес мирных жителей в различных районах Токио. Что характерно, в ряде случаев вас видели в том же месте, однако, поводов для задержания вы не давали. Но вот, в чём штука, – он сложил в замок руки на столе, накрыв ими папку, – все эти случаи были каким-то образом связаны как раз с этой парочкой. – Он кивнул на разлетевшиеся по столу и полу фотографии. - Я не понимаю, о чём вы, – пробубнил Паук заученную фразу. - Я так и думал, – ничуть не расстроился Имаёши. – Именно поэтому у меня есть ещё кое-что, о чём вы «понятия не имеете». – Он снова открыл папку и достал оттуда очередной документ. – Сегодня рано утром в центральном токийском отделении банка Мидзухо на ваше имя был открыт счёт на крупную сумму. Вот выписка. – Он аккуратно пододвинул листочек к Ханамии. – Тут конечно, могут быть различные варианты: бабушка наконец решила оплатить ваши курсы икебаны или перечислили наследство давно позабытого одинокого дядюшки. В конце концов, это может быть просто подарок. Отчего бы не сделать подарок такому приятному человеку, как вы? – Он усмехнулся, убирая в папку листок, на который Ханамия так и не посмотрел. – Но что-то мне подсказывает, что таким образом вам был перечислен гонорар за выполненную работу – устранение Кагами Тайги и Куроко Тецуи. - Я не понимаю, о чём вы говорите, детектив Имаёши, – сжав кулаки до побелевших костяшек и стиснув зубы, прошипел Ханамия. – И дальнейший наш разговор может состояться только в присутствии моего адвоката. - Который до сих пор так и не прибыл, к сожалению. – Имаёши развёл руками. – Мне кажется, вы звонили ему уже несколько раз и последний – около десяти часов назад. Может быть, вам требуется бесплатный защитник? Ханамия не ответил. Кагами заметил, как у него на щеках гуляли желваки и слегка подрагивали сжатые в кулаки руки. - Итак, – детектив снял очки и неспешно вытащил из кармана брюк тряпочку для полировки стёкол, – что мы имеем? – начал он, методично протирая линзы. – По имеющимся уликам вам может быть предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве и покушении на убийство. Кагами Тайга находится в соседней комнате и готов принять участие в очной ставке в любой момент. Вам грозит без малого десять лет заключения. Одна радость – говорят, в тюрьмах широко распространены классы икебаны, это успокаивает нервы заключенных, – он водрузил очки на законное место и встал. – Но знаешь, что ещё важнее, Макото? – Имаёши опёрся о стол руками, склонившись над задержанным. – Они сливают тебя. - Разводишь? – проговорил Паук, тоже переходя на ты и обнажив в злорадном оскале белые клыки. - Сам подумай, – Имаёши выпрямился, пожал плечами и, сунув руки в карманы, медленно пошёл вокруг стола, – зачем им переводить на твой счёт деньги со счетов оффшорной компании, которая принадлежит иностранному лицу, и тем самым компрометировать тебя ещё больше, если они хотят тебя отмазать? Это сильно усложнит работу адвоката. Если, конечно, они планируют этого адвоката тебе оплатить. Заметь, после твоего звонка так никто и не приехал. - Дешёвый трюк. – Паук запрокинул голову, следя за передвижениями детектива. - Всё дело в том, что ты им больше не нужен, – продолжил Имаёши тоном лектора, которого прервали нерадивые студенты. – Ты им только мешаешь. Ты – грязное пятно на их кристально чистой репутации. Они хотят, нет, жаждут от тебя избавиться. А знаешь, как это сделать проще всего? – Он остановился, развернулся на пятках и пошёл в другую сторону. – Правильно. Упечь за решётку, раз уж ты прокололся, и нанять кого-то, кто подкараулит тебя в тёмном коридоре с заточкой. Нет человека – нет и проблемы. Такой вот бесславный конец Ханамии Макото. - Врёшь, – прошипел тот. - Ты можешь мне не верить, только твоя судьба решается здесь и сейчас, – усмехнулся он, заметив недоверчивый взгляд Паука. – Не хочу тебя обидеть, но вся правда в том, что ты меня вовсе не интересуешь, – охотно пояснил Имаёши, участливо пожал плечами и сунул руки в карманы. – В этой игре ты просто пешка. Я могу посадить тебя – надолго. Твоих подельников – как повезёт. А твои боссы останутся на свободе. – Он помолчал, сделав несколько размеренных шагов в полной тишине. – Я также могу отправить тебя домой под подписку о невыезде и пустить слушок, что ты сотрудничаешь со следствием. – Имаёши остановился за спиной Паука и по-отечески положил ему руки на плечи. – Как думаешь, в каком из сценариев тебя быстрее прикончат? - Блефуешь, – проговорил тот, однако даже Кагами уловил нервные нотки в его голосе и увидел напряжённые плечи. - Может быть, – загадочно улыбнулся Имаёши. – Вся прелесть момента в том, что ты не можешь быть в этом уверен. Представь, что мы играем в покер. Какова будет твоя ставка, Макото? - И что же, ты меня прямо так и отпустишь? – ехидно прищурился Паук. - Конечно, нет! – Имаёши усмехнулся. – Если ты сдаёшь своих заказчиков или боссов, не знаю, кем ты их считаешь, мы будем обсуждать уменьшение твоего срока. Однако я совершенно точно могу гарантировать, что никто не покусится на твою дражайшую жизнь, пока ты будешь оплачивать свой долг перед обществом. Если нет, то я могу отправить тебя за решётку или домой. Исход обоих вариантов в целом понятен. Паук молчал, бессознательно теребя пальцами кусок цепи, соединявший стальные браслеты наручников. Кагами нервничал, Аомине ждал, и только по безмятежному лицу Имаёши невозможно было ничего разобрать. - Ну что ж, – после некоторой паузы вздохнул детектив. – Государственный защитник придёт в течение часа, тогда продолжим. – Он развернулся к двери и ухватился за ручку. - Постой, – едва слышно проговорил Ханамия, и Кагами заметил, как он ожесточённо кусал губы. Имаёши обернулся, удивлённо приподняв бровь. *** Обратная дорога до больницы, в отличие от дороги в полицейский участок, прошла практически в абсолютной тишине. Тайга страшно устал, у него снова заныло плечо, пусть не так сильно, как с утра, но всё же ощутимо, да к тому же голова раскалывалась то ли от постэффектов отравления угарным газом, то ли от обилия информации и мыслей, которые в этой голове вертелись, словно бетон в цистерне бетономешалки. И от этих самых мыслей Тайга чувствовал куда большую психологическую усталость. Хотелось просто не думать, поэтому он молчал. Молчал и Аомине, внимательно глядя на дорожное полотно и периодически вздыхая на слишком затянувшийся, по его мнению, красный сигнал светофора. Думал, наверное, над тем, что рассказал Паук, пока они не уехали обратно в госпиталь, чтобы уложиться в отведённые врачом три часа, строил гипотезы относительно того, что они не успели услышать, ведь Ханамия, сдав Накатани, Такеучи и Харасаву, имени главного заказчика назвать так и не успел. И Аомине был раздосадован, что им надо возвращаться, хотя Имаёши и обещал ему отзвониться и описать всё в двух словах, как только допрос закончится. У Тайги не было сил думать. Он просто смертельно устал. С удвоенной силой вернулась утренняя апатия и желание поскорее заснуть, поэтому, когда они остановились на небольшой больничной парковке, Тайга вышел из машины почти сразу и сообщил Аомине, что пойдёт прямо в палату. Тот кивнул, сказав, что сходит за врачом и тут же вернётся. Тайга увидел его, едва вышел из лифтового холла на своём этаже. Кисэ стоял у автомата с кофе и самозабвенно выбирал напиток, прикусив кончик большого пальца левой руки. Тайга даже не сразу понял, что им двигало в тот момент. Куда делись усталость и апатия? Откуда вдруг взялись силы на то, чтобы в несколько шагов преодолеть расстояние между ними? Почему не болело плечо, хотя он до скрипа сжимал в кулаки пальцы? И зачем в голове шипящей радиоволной звучало «хитрый», «скользкий», «совсем не тот, кем хочет казаться»? - Кагами-чи! – воскликнул Кисэ, обернувшись к нему и ловко выудив из автомата горячий чёрный кофе. – Хвала богам, ты вернулся! Тацу-чи очень нервничал, когда мы вернулись, а тебя нет. Он ведь уехал всего на несколько часов, а так всё время был с тобой. Не спал целые сутки, представляешь? – принялся рассказывать он, вертя в длинных пальцах банку. – Приехал, а в палате пусто. А потом врач сказал, что Аомине-чи забрал тебя на допрос, и мы немного успокоились. Кагами-чи? – Кисэ посмотрел на него вопросительно и чуть обеспокоенно. – Ты плохо себя чувствуешь? Тебе помочь? Тайга схватил его за грудки и со всей оставшейся силы припечатал о стену, так что Кисэ ударился затылком, зажмурился от боли и рвано выдохнул выбитый из лёгких воздух. Банка с кофе выпала из рук, и длинные пальцы Кисэ стиснули Тайгины предплечья в отчаянном жесте. - Кагами-чи, ты чего? – прохрипел он, судорожно пытаясь вдохнуть. - Предатель! – рявкнул в ответ Тайга. – Продажная тварь. Сколько они тебе заплатили, чтобы ты нас сдал?! - Кагами-чи... – Кисэ зажмурился сильнее, и Тайга почувствовал, как под пальцами часто-часто бьётся сердце. - Тайга! – послышался откуда-то издалека голос Тацуи, и Кагами повернулся на звук. Химуро поспешно подошёл к ним, схватив Кагами за здоровое плечо и пытаясь оттолкнуть его от Кисэ, однако Тайга вцепился во врага мёртвой хваткой и продолжал давить, не обращая внимания ни на Химуро, ни на резкую боль в плече. Сейчас цель у него была только одна – выбить признание из мерзавца любыми способами. - Отпусти его, Тайга, – проговорил Тацуя, пытаясь встать между ними, – немедленно отпусти. С чего ты так завёлся? - Он предатель, вот с чего! – рыкнул Кагами, на мгновение переведя сверкавший яростью взгляд на товарища. - С чего ты взял? – чуть удивлённо ответил Химуро, продолжая упираться рукой в его правое плечо. - Больше некому! – ответил Тайга, злобно посмотрев на Кисэ. – Паук сказал, что это не Аомине. А ещё он сказал, что предатель хитрый и скользкий. И что он не тот, кем хочет казаться. Никого не напоминает? - Такое описание подойдёт кому угодно, – возразил Химуро. – Мне, например. Или Алекс. Или Момои. Даже Такао-сану. Паук наверняка хотел просто над тобой поиздеваться. - Это он, я знаю, что это он! – рычал Кагами сквозь плотно сжатые зубы. – Мы с Киёши рассуждали логически, и… - Успокойся, Тайга, не теряй головы! – в голосе Тацуи промелькнула просительная интонация, он попытался повернуть Тайгу к себе. – Вернись, пожалуйста, в палату. Тебе нельзя напрягать плечо, разойдутся швы. - Не трогай меня, Тацуя! – взвился Кагами, сбросив его руку с плеча и чуть оттолкнув друга в сторону. – Я сам разберусь. Я его в клочки порву. Это всё из-за него. Он сдал нас. И из-за него подопечный… Что ты молчишь, чёрт бы тебя побрал?! – Тайга сильнее сжал джемпер на груди Кисэ в кулак и ещё раз хорошенько приложил того о стену затылком. – Какого дьявола ты молчишь? Кисэ действительно молчал, упрямо поджав губы и бросив странный взгляд сперва на Тацую, потом на Кагами. Молчал, тоже сжав кулаки и стиснув зубы. Молчал и не сопротивлялся. Не опровергал и не пытался ничего объяснить. И это раздражало больше всего. - Так, а ну разошлись! – скомандовал кто-то. Тайга обернулся и увидел стоявшего рядом Аомине. – Кагами, марш в палату вместе с врачом. - Он предатель! - В палату, сказал! – Тонкие брови Аомине воинственно нахмурились, а мощные руки уперлись в бока. – У тебя, вон, шов разошёлся. – Он указал на небольшие пятна крови на футболке Тайги. – Ты тут кулаками размахался, а влетит мне, что я тебя в участок возил. Так что пошёл в палату. Я здесь разберусь. Тайге оставалось только послушаться. Он разжал кулаки, и Кисэ устало привалился к стене, всеми силами стараясь не осесть на пол и потирая ушибленный затылок, Тацуя подхватил его под локоть и помог устоять. Под суровым взглядом Аомине Кагами побрёл к двери своей палаты, где его уже ожидал врач, медицинская сестра спешила по коридору с набором для перевязки в руках. В створ закрывавшейся двери палаты, Кагами услышал, как Аомине грозно поинтересовался: «Вы что тут устроили?» – и перебивший его воспитательный порыв звонок телефона. А потом тихий, упавший голос Кисэ: «Тацу-чи, думаю, нам надо поговорить». И глухой, совсем незнакомый голос Тацуи: «Зачем ты это сделал, Рёта?» А дальше его уложили на кровать, переодели, обработали шов, наложив новую стерильную повязку, и вкололи очередную дозу успокоительного. От ужина он отказался, хотя желудок ещё как подводило. Но ещё больше, чем есть, ему хотелось, чтобы его оставили в покое. Тайга лежал минут сорок, но сон всё не шёл. Отвернувшись к стене, он смиренно ждал, пока подействует лекарство. Что-то не давало покоя. Нет, он не чувствовал вины ни перед кем, кроме подопечного, у которого уже не получится попросить прощения. Тем более он не чувствовал себя виноватым перед Кисэ. Дверь тихонько скрипнула, и он услышал чьи-то шаги. Человек подошёл к кровати, чуть наклонился к нему, легонько тронув здоровое плечо и откинув со лба взъерошенные пряди. Тайга уловил знакомый запах одеколона – Тацуя. Он не хотел говорить, поэтому продолжал лежать неподвижно, однако от присутствия Химуро стало как-то спокойнее. По ощущениям, Тацуя постоял немного у окна, затем завозился, устраиваясь в кресле и тяжело вздыхая. Да уж, ему тоже не позавидуешь… Почему-то Тайга был уверен, что это «Тацу-чи» неспроста. Стало быть, Тацуя опять как в омут с головой, а этот… Мысли начали путаться, и перед тем как провалиться в сон, Кагами вдруг понял, что не давало ему покоя – взгляд, которым Кисэ смотрел на Тацую. Тайга не был знатоком, но даже он заметил, что этот взгляд не был виноватым или полным раскаяния. В нём было только сожаление.