Случайные гости

      Пурга нещадно наседала на одинокого воина, наперекор стихии прокладывающего себе путь через метровые сугробы. Снег уже забился, куда только можно… да и куда нельзя тоже, однако, холода он не чувствовал, впрочем, как и всего остального, делая каждый шаг всё новым испытанием своей выносливости и силы воли. Дабы хоть как-то укрыться от жестокого альянса ветра и мороза, этот закалённый в боях норд свернул со своего пути к лесу, где, среди укутанных в снежные шубы деревьев, нашёл себе временную защиту и шанс передохнуть. Могучие и, тем не менее, трясущиеся от усталости и холода руки коснулись топора, висящего на поясе, переползли на сумку и извлекли из неё карту. В темноте затуманенному измождением взору предстал неясный трудноразличимый узор, в котором лишь отдалённо узнавались какие-то дороги и пометки.       - Во имя Талоса… - молвил в отчаянии Довакин, вглядываясь в карту, но та словно тонула во мраке ночи, становясь ещё менее различимой. – Где же этот пост Братьев Бури?!       Эта карта, вкупе с его навыками и знанием местности, никогда не подводила, союзный лагерь должен быть где-то поблизости, но здесь и близко нет хоть каких-либо намёков на присутствие рядом человека. Ни ржания лошадей, ни голосов, впрочем, всё это может заглушать буря. Как же удачно она застала Довакина врасплох. Герой Скайрима, Драконоборец, Бич Алдуина, Убийца лорда Харкона и Спаситель Солхстейма… едва не дотянув до старости, сгинет, поверженный пургой. Надо хотя бы топор вытащить, чтобы помереть с оружием в руках, а то, того и гляди, в Совнгард не попадёт, погибнув такой глупой смертью.       «О чём я думаю?!» - норд встряхнул головой, оглядел чащу, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки близости цели. Нет, тут только снег, ели и вой ветра. В такой лютый мороз даже самые страшные и свирепые хищники сидят по своим норам. – «Что это там?» - Довакин пригляделся, кажется, он заметил, как что-то промелькнуло в лесу. Он всмотрелся повнимательнее. Хвала Девяти! Там вдалеке, виднелись деревья, освещённые огнём. Значит, ему всё-таки удалось добраться до лагеря Братьев Бури! Преисполненный радостью победы над северной стихией, воин двинулся к желанному лагерному костру, к своим собратьям, теплу, еде и мёду. Бородой чувствуя возвращающий к жизни жар огня, он шагал всё увереннее и увереннее, но, когда из-за деревьев показались языки пламени, увидел два силуэта на фоне огня, и две тени, подрагивающие на белоснежном пологе огромной ели. Это не Братья Бури. Норд, стиснув зубы, чуть не зарычал от досады и злости, схватил свой верный боевой топор и осторожно начал красться к незнакомцам. Долгая и изматывающая дорого давала о себе знать, шагать достаточно тихо не получалось. То ветка под ногой хрустнет, то доспехи звякнут. Как жаль, что эти двое не разговаривают, а то, пока болтали б, смерть подкралась бы к ним более незаметно. Пригнувшись, Довакин осторожно выглянул из-за куста и, к своему удивлению, увидел молодую девушку в тёмно-зелёном плаще. Она, сидя возле костра и обхватив колени руками, устало и как-то обречённо смотрела в вяло танцующие языки пламени. Норд опустил топор, весь его гнев при виде этой несчастной куда-то улетучился. Может он бредит, а это галлюцинация? Ведь кто ходит в таком лёгком одеянии во время лютого мороза?       Он встал, вышел из-за куста, якобы невзначай задев его, чтобы шорохом привлечь внимание незнакомки. Девушка подняла голову, посмотрела на коренастого бородатого мужчину в рогатом шлеме и точно так же, равнодушно, опустила свой взгляд обратно в огонь.       - Не холодно ли тебе, девица? – Довакин осторожно вышел на свет и увидел её спутника. Рука сжала рукоять топора. Напротив прекрасной незнакомки сидел отнюдь не такой же прекрасный воин в настоящих рыцарских латах. Сидел абсолютно неподвижно, как и девушка, уставившись в костёр. Его доспехи, как и броня Довакина, тоже были покрыты многочисленными царапинами и следами от когтей непонятных тварей. Из-за спины торчал щит и кусок изорванного плаща. Норд оценивающе оглядел незнакомца и сделал ещё один шаг, вешая топор на пояс. В ближнем бою он ему вряд ли что-либо сейчас противопоставит, слишком устал, тут хоть бы на ногах устоять, зато, если всё же начнутся неприятности, он прибегнет к ту’уму.       - Вы не против, если я присяду у вашего огня? – подхрипшим голосом спросил Довакин, подходя к костру и начиная жадно ловить ладонями тепло. Он подкатил небольшое бревно и уселся на него, снял шлем, положив рядом, и, закрыв глаза, глубоко и облегчённо вздохнул. Но бдительности не терял, прислушивался к малейшим звукам, которых, впрочем, так и не возникло. И рыцарь, и девушка продолжали сидеть в тишине.       - Ну… - протянул норд, доставая из сумки трубку, - куда путь держите?       Девушка бросила на него короткий взгляд, а затем посмотрела на своего спутника.       - А не шпионы ли вы часом? – серьёзно произнёс Довакин, смерил обоих подозрительным взглядом, набивая трубку, и ухмыльнулся. – Ух, какие молчаливые, точно шпионы. Не боитесь, что костерок выгорит? Без растопки-то потухнет скоро, а хвороста, как вижу, не набрали, - он, не слезая с бревна, принялся собирать веточки, что лежали поблизости.       - Не потухнет, - вдруг подала голос девушка.       - О… - Довакин поднял брови, на секунду прервав своё занятие. – А я уж думал немые оба. Как звать-то тебя, девица?       - Атала.       - А я зовусь Сигвальд, - он, прокряхтев, подсел к огню, складывая хворост рядом. – А его? – указал коротенькой веточкой на рыцаря. Атала лишь пожала плечами.       - Он не говорит, никогда, - пояснила она. – Знаю только, что он родом из Асторы, судя по его доспехам и оружию…       - Что-то не слыхал я об Асторе, - задумчиво произнёс норд.       - Её больше нет, как и всего остального…       - Что ж, видать Талмор куда-то уж… Это ещё что такое?! – Довакин выронил и трубку, и ветку, которую хотел подбросить в костёр. Он в ужасе глядел, как языки пламени танцуют вовсе не над углями и золой, а над человеческими костями и прахом. – Во имя Талоса! Вы что, даэдра вас дери, тут устроили?! Кого вы сожгли?       Норд встал, снова схватившись за топор, его пронзительный взгляд был направлен на Аталу. Странная девушка с непониманием смотрела на него. Кто же они такие? Из аккуратно сложенных костей торчал искорёженный почерневший клинок, который он принял за обычную торчащую ветку. Ни талморцы ни имперцы подобными вещами не занимаются. Даже самые отъявленные негодяи, бандиты и разбойники не станут жечь человека, чтобы погреться у горящего трупа, особенно, когда вокруг можно запросто набрать хвороста.       - Вы что колдуны какие-то? Некроманты?       Девушка с испугом глядела на него пару секунд, после чего невинно покачала головой. Раздался легкий скрежет, норд обернулся. Теперь и рыцарь переключил свое внимание на него.       - Ты правда не знаешь, что это такое? – наконец спросила Атала.       Довакин сжал губы и с жалостью посмотрел на кости. Странно. Они вроде как горят, но огонь вовсе не пожирает их.       - Значит, твой мир ещё жив…       - Что? – опомнившись, спросил он, не ведая, что она имеет в виду. – О чём ты говоришь?       - Проклятие сгубило наш мир, сломало его. Время идёт по кругу, реальности пересекаются, люди страдают от болезней, погибают, но не могут обрести покой, ибо проклятие не дает душам покинуть тела. По городам и по лесам бродят мертвецы, полые. Кому-то удалось сохранить разум, но, умирая снова и снова, они, как и остальные, лишаются его. Эти костры - всё, что осталось от Первого Огня – наше последнее прибежище.       Может, если бы эту историю услышал кто-либо другой, то счёл бы её полнейшей нелепицей, а эту девицу принял бы за сумасшедшую, но, за время своих путешествий, Сигвальду довелось всякого навидаться, поэтому он поверил ей. Почесав бороду, он сел обратно на своё бревно.       - Во дела… Это что получается, вы мертвецы что ли? Что-то не очень похожи, я то уж мертвецов навидался.       - Я Хранительница Огня, - пояснила Атала. – Моя душа защищена от проклятия этим огнём, но при этом, она питает его.       - А этот, - норд мотнул головой в сторону рыцаря. Девушка кивнула.       - Он умирал много раз, но полым всё ещё не стал. Тьма в душе не позволяет ему лишиться разума. У него очень тёмная душа.       - Во дела… - повторил Сигвальд, поднимая с земли свою трубку и убирая назад в сумку. Закуривать её от этого огня ему не хотелось. – И как же вы оказались здесь, в Скайриме?       Атала снова пожала плечами.       - Когда реальности пересекаются, нередко попадаешь в другой мир, но раньше это всё время был тот же Лордран, тот же опустевший город, только с другими обитателями. Мы впервые попадаем в какое-то совершенно иное место… Тут немного холодно… - она посильнее закуталась в свой плащ. – Пересечение не будет длиться долго, придёт время, нас вернёт в Лордран.       Довакин вздохнул. Ему стало жалко этих гостей из другого мира, но помочь им он не мог, даже если бы очень захотел.       - И в этом своём мире, вы так и сидите перед кострами?       - Я храню его для путников вроде него. Он же, после того, как к моему костру его принёс ворон, путешествовал по Лордрану в поисках могущественных существ и их душ, но, с недавнего времени пришёл сюда. Иногда, когда приходили полые, он вставал, чтобы защитить меня, а потом вновь садился перед огнём. Я не понимаю, зачем он это делает. Хотя, кто знает, зачем он вообще что-либо делает.       Атала замолчала, погрузившись в свои мысли. Сигвальд извлёк из сумки бурдюк и, когда поднёс горлышко к губам, обнаружил, что тот пустой.       - Не найдётся ли у вас, чем горло промочить? – спросил Довакин, возвращая бурдюк на своё место. – Если можно, что-нибудь покрепче. - Он смотрел на Аталу, ожидая ответа, но тут вдруг зашевелился её спутник. Норд увидел, что тот протянул ему грязную бутылку, наполненную какой-то переливающейся светом жидкостью.       - Что это? – пробормотал он, принимая странный напиток.       - Зачем, он же живой?! – глядя на рыцаря, воскликнула девушка.       - Что это такое? – переспросил Довакин, с интересом разглядывая непонятное содержимое бутылки.       - Эстус, напиток, - объяснила она и серьёзно добавила: - тебе его лучше не пить, он предназначен для нежити. Кто знает, что произойдёт, испробуй его живой человек.       - Думаю… проверять не стоит.       Сигвальд вернул бутылку рыцарю. Тот откупорил её и поднял забрало шлема. Довакин увидел череп обтянутый почти разложившейся плотью. Зрелище не напугало бывалого вояку, ему доводилось видеть драугров, личей, некоторые выглядели куда страшней. Зато от поведения этого гостя, кровь стыла в жилах. Он не рычал, не мычал, как обычная нежить, не проявлял агрессии, не шатался из стороны в сторону на прогнивших ногах. Мертвец сидел совершенно спокойно, как обычный человек, приложился к бутылке с Эстусом и быстро осушил её, выпив до дна странный напиток, после чего отставил пустую бутылку и опустил забрало. Это выглядело слишком неестественно для нежити. Подобное чувство Довакин испытывал, когда, взойдя на Глотку Мира, перед ним приземлился дракон, который не стал его атаковать, подобно своим собратьям, напротив, он заговорил с ним. Интересно, что скажет мудрый Партурнакс, когда он поведает ему об этих гостях из другого мира?       Вой ветра начинал стихать, и Сигвальда одолели сомнения: стоит ли ему продолжать путь, в поисках поста Братьев Бури или же остаться тут, у странного костра на ночь? Угрозы от этих двоих, он не чувствовал, зато ощущал некое беспокойство и напряжение.       - А меня это… ваше проклятие, надеюсь, никак не коснётся? - почёсывая бороду, неуверенно спросил он.       - Надейся, воин, - с предостережением произнесла Хранительница огня, - однако, если вдруг однажды обнаружишь чёрное растущее пятно у себя на плече, знай, ты был отмечен знаком тьмы, а твой мир вскоре постигнет участь нашего. Не забудь отдать последние почести своим богам, ведь проклятие не пощадит даже их. От него не спасёт ни богатство, ни власть, ни могущество.       Норд со вздохом встал, поблагодарил за то, что разрешили погреться.       - Рисковать не охота, да и путь пора продолжать… - он потянулся, разминая спину. Рыцарь зашевелился, Сигвальд замер, осторожно наблюдая за тем, как тот, опираясь о колено, поднялся и, к удивлению уроженца северной провинции Тамриэля, тоже стал потягиваться, вытягивая руки высоко вверх и поднимая голову. – Чего это он? – в недоумении спрашивает норд.       - Какой-то ритуал, связанный с его ковенантом, - усмехнулась Атала, кажется, то был единственный раз, когда на её лице промелькнула улыбка. – Воины света подобным образом восславляют солнце… Пустая затея, солнце уже тысячу лет скрыто в облаках.       - Что ж, ещё раз спасибо вам, и…       Он не договорил. Среди деревьев внезапно что-то просвистело, и Атала вскрикнула, подавшись вперёд. Сигвальд оскалился, кровь закипела в жилах от ярости, из спины девушки торчала эльфийская стрела. «Талмор… - Довакин сорвал с пояса топор, надел шлем и впился глазами в чащу, выискивая противника. Где-то в кустах промелькнули чьи-то тени. – Даэдровы эльфы… снова выследили меня!»       - Это остроухие, - прорычал он рыцарю. – Приготовься, будем встречать…       Но мертвец не торопился обнажить клинок. Не спеша подошёл к Хранительнице огня и упал на колени перед её неподвижным телом. Огонь в костре медленно потухал.       По приближающимся силуэтам было ясно – их окружили. Несколько воинов в золочёных доспехах приблизились.       - Приказ взять тебя живым по возможности ещё в силе, - надменно проговорил высокий эльф. – Не устал бегать, Сигвальд?       - А ваш посол не устала присылать мне новых мальчиков для битья? - рявкнул норд. Хоть и ростом он был ниже, зато силой стоил дюжину этих тощих альтмеров, разодетых в свои эльфийские финтифлюшки. – Я не бегаю, желтокожие. Вы находите меня, я вас убиваю, и это продолжается очень долго, удивлён, что вы ещё не кончились.       - В этот раз нас значительно больше, и твои Братья Бури не помогут тебе, да и дорога, небось, была долгая и изматывающая? А это кто? – он смерил высокомерным взглядом склонившегося над девушкой рыцаря. – Твой новый спутник? Про него нам ничего не говорили, - эльф хищно улыбнулся, - значит, его брать живым не обязательно. Однако если вы оба поступите благоразумно и не станете…       Альтмер мгновенно заткнулся, получив смачный плевок себе под ноги. Довакин сделал шаг вперед и с вызовом посмотрел на него. Тем временем, огонь потух окончательно. Рыцарь склонил голову, оплакивая подругу, встал, извлекая меч из ножен и снимая щит. Тёмная сталь его оружия заблестела в свете двух лун.       - Не будь дураком, Сигвальд, - прошипел эльф. – Здесь повсюду мои лучники, один знак, и вы оба будете утыканы стрелами. Сдавайся, этот бой тебе не выиграть.       - Ты достанешь свою игрушку или нет? – продолжая испытывающее смотреть на него, сквозь зубы процедил Сигвальд. – Не хочу убивать безоружного.       - Эмиссар! – воскликнул один из солдат. Альтмер покосился, рыцарь, словно его вовсе не заботил численный перевес врага, приближался к его воинам.       - Что ж, придётся отчитываться перед послом, почему мы принесли ей только твою голову, - изящный золотистый клинок легко выскользнул из ножен. – Убить второго, - приказал эмиссар, - Довакина я беру на себя.       В кустах кто-то зашевелился, но, прежде чем в мертвеца полетели стрелы, рыцарь парировал атаку противника и вонзил клинок в эльфа, пробив нагрудник из лунного камня, словно он был сделан из бумаги.       Сигвальд ушёл от серии выпадов, сократил дистанцию и занёс топор. Его удар встретил искусно выставленный блок противника.       Засвистели стрелы. Часть гостю из другого мира удалось отразить щитом, некоторые отскочили от лат, но пара всё-таки поразила цель, попав в уязвимые места доспехов. Мертвец издал сдавленный стон, и, как ни в чём не бывало, продолжил бой. Вскоре на землю пал ещё один талморец, а рядом покатилась его голова. Из леса, ему на замену, вышли трое новых солдат и бросились на рыцаря. Спустя некоторое время ожесточённой битвы, к ним присоединились ещё двое.       Топор вновь лязгнул об лезвие золотого меча, эмиссар контратаковал, и в этот раз ему удалось ранить Довакина. Норд отступил, мельком глянул на рану на боку. «Царапина…»       - Смотри, ты истекаешь кровью, - с издёвкой заметил эльф. – Я разочарован, слышал, ты непобедим, а оно вон как на самом деле!       Сигвальд заметил, что рыцарь в одиночку отбивается от целого отряда, при этом периодически получая новую стрелу в спину.       - Наигрался, эльфик? – с тем же тоном ответил эмиссару Довакин. – Прости, но боюсь, нам придётся закончить всё быстрее, мне ещё друга выручить надо.       С этими словами норд, не дав альтмеру даже слова проронить, крикнул. Ту’ум снёс воина в золотых доспехах как ураган соломинку. Эльф с грохотом врезался в дерево, последнее, что он увидел – топор, опускающийся ему на голову. С хрустом выдернув из поверженного врага оружие, Сигвальд поспешил на помощь рыцарю.       Лучники, испустив все стрелы, тоже присоединились к битве. Мертвец без устали блокировал и парировал атаки, выбивал мечи из рук эльфов и быстро обрывал их жизни смертоносными ударами своего клинка из неизвестного тёмного металла. С подоспевшей подмогой в лице Довакина, он расправился с оставшимися альтмерами, жестоко изрубив последнего талморского агента.       - Неплохо. Где же ты научился так сражаться? – отдышавшись и опустив топор, спросил Сигвальд. – Ах, да, ты же не разговариваешь…       Только сейчас он увидел, что гость еле стоит. По латам ручьями течёт тёмно-алая жидкость, капли её, падая на землю, тут же вскипают. Мертвец попытался подойти к телу Аталы, но оступился, тяжело опустился на одно колено и, протянув к ней руку, с хрипом завалился на бок. Секунду спустя, закованный в стальные доспехи воин вспыхнул бледным сиянием и растворился в воздухе, оставив на месте лишь кровавое пятно.       «Во дела…»       Потухший костер вместе со своей хранительницей начали таять, становясь прозрачными, и вскоре тоже покинули этот мир.       Оттащив трупы подальше в чащу, Сигвальд развёл нормальный костёр и присел возле него, обдумывая произошедшие этой ночью события. Скоро должно начать светать, и до утра он надеялся заполучить хотя бы пару часов сна, поэтому улегся перед костром, на всякий случай, держа руку поближе к рукояти топора, и уснул.       Спал недолго. Когда проснулся, звёзды тускло сияли на светлеющем небосводе. Поднявшись, норд вытащил карту, и вдруг заметил движение впереди. Прямо перед костром стоял еле заметный призрачный силуэт рыцаря. Мертвец достал из сумки какой-то камень, присел и начал водить им по земле. Сигвальд пригляделся. Будто вычерченное в самом пространстве сияющими буквами, там появилось сообщение: «Мы ещё встретимся, друг». Дописав, силуэт рыцаря встал, кивнул Довакину на прощание, развернулся и, словно шагнув в пустоту, исчез.