7 лет спустя

Тут из дома вышла Кира. - Вот вы где! Мы вас потеряли. – Она смотрела на друзей с надеждой, то они, если не вернутся друг к другу, то хотя бы, помирятся. – Идете? Мы собираемся выпить и разойтись. А то, кому-то завтра на работу, а кому- то ехать домой. - Мы сейчас придем. – Как только Кира закрыла дверь, Лидия повернулась к Стайлзу. - Знаешь, я больше не хочу терять связь с тобой. Я отказалась о тебя по собственной воле, но это не значит, что ты для меня ничего не значишь. Я не хочу вновь тебя терять. - И не потеряешь. Теперь, раз уж мы все выяснили, я все понял. И теперь понимаю, что злиться на тебя я не только не имел права, но и вообще не должен был. Лидия улыбнулась парню, давая понять, что рада тому, как все получилось. Что, благодарна за то, что он понял и принял ее тогдашний выбор. - И еще. Лидия, я хочу познакомиться с ним.– Он понимал, что для нее это очень серьезный выбор, что она может не захотеть так волновать ребенка, но ничего не мог с собой поделать. Он сумел помириться с Лидией, он узнал, что у него есть сын – Стилински считал, что этого достаточно, чтобы заживить все раны от семилетних страданий. - Хочу увидеть сына. Эти слова повисли в уличной тишине. Пока девушка молчала, Стайлз предполагал самые худшие исходы этой просьбы. - Спасибо. – Внезапно произнесла Мартин. - За что? – непонимающе спросил ее Стилински. - За то, что попросил об этом. Не каждый парень готов воспитывать чужого сына, но еще меньше хочет познакомиться с ребенком, которому уже почти 6 лет и его мать говорит, что он твой. Спасибо тебе за то, что поверил мне. – В глазах Лидии вновь засверкали слезы. – Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось плюнуть на все и разыскать тебя. Рассказать правду, и признаться что Майк – твой. Мне так надоело врать! Я вру своему сыну, что его отец не может быть с нами! Вру родителям о том, кто отец их внука, говоря, что это был парень на одну ночь! Мне кажется, что я вру сама себе! - Эй, эй, эй! Лидия.… Послушай меня, – заплаканное лицо девушки вновь оказалось в колыбели теплых ладоней Стайлза. – Я все понял. Понял, почему ты мне ничего не сказала, почему ты скрывала. Но сейчас тебе не нужно врать! Сейчас ты настоящая – та Лидия, которую я знал.… Та, которую я полюбил так давно… И которую люблю сейчас. И знаешь, что я понял? Что люблю не ту, какой ты была, хотя именно ее я полюбил, а именно тебя, какая ты сейчас и какой будешь. Я люблю мать своего сына. Я люблю тебя, Лидия Мартин. Гладя в глаза любимой, Стайлз понимал, что с этого вечера его жизнь кардинально изменится. Она никогда не будет прежней. Теперь у него есть правда. У него есть Лидия и Майк. - Однажды, я сказал, что если ты умрешь, то я буквально сойду с ума. И сейчас понял, как я был глуп тогда. – Увидев промелькнувшее удивление в глазах любимой, Стайлз продолжил. – Я бы просто не смог дальше жить. И не стал бы. Или я бы нашел способ вернуть тебя. Обязательно… Лидия, забыв о своих печалях, заворожено слушала Стайлза. До сегодняшнего дня она не понимала что именно она потеряла. Она оставила не просто парня, а свою настоящую любовь. Если бы она могла вернуться назад, тогда она бы рассказала бы Стайлзу все и он был, понял. Сейчас у нее не было ни малейших сомнений в этом. И если бы можно было вернуть, она бы не задумываясь, сделала бы это. Чтобы они были вместе, чтобы у Майка был его родной отец. - Я так рада, что ты здесь Стайлз. – прошептала рыжеволосая, касаясь руки парня. Переплетя свои пальчики с его, она смотрела в его глаза и понимала, что именно здесь ее место. Она должна быть с ним. – Потеряв тебя, я не знала, что делать и кто я. Ты часть меня, часть мое души. И когда ты уехал, ты забрал эту часть с собой. Все эти 7 лет я не была целой, я была разбита на осколки, и только Майк помогал мне держаться. Но сейчас, впервые за все это время, я целая. Потому что ты со мной. И я… Я люблю тебя! По щеке Лидии скатилась слеза, но это было не от боли, а от счастья. Стилински поймал слезу пальцев и стер ее со щеки любимой, а потом притянул к себе и поцеловал, вложив в поцелуй всю любовь. Нежные губы были точно такими же сладкими, какими он их запомнил. Его накрывала эйфория, от того, что все выяснилось, что он больше не будет мучиться и задаваться вопросом. Теперь все встало на свои места.