Тантал

Лазарет был самым радужным местом на корабле — где еще увидишь такую палитру разноцветных пятен крови. Кровь была красной, была зеленой и синей, и даже фиолетовой, она была дурнопахнущей, прожигала в столах дырки и оставляла несмываемые пятна на одежде и полу. Она растекалась в лужи с рваными краями и размазывалась по стенам неровными отпечатками от ладоней и других конечностей или стекалась в выпуклые капли, как ртуть, катаясь по углам лазарета. Кровь пахла железом и медью, солью и сахаром, дурманила голову и вызывала тошноту. Кровь была королевой лазарета, а доктор МакКой был его королем. Кирк забыл, зачем пришел сюда, как только переступил порог, и двери с характерным свистом закрылись за его спиной. В воздухе стоял сильный запах каких-то лекарств и, где-то за стенкой, стонал кто-то из экипажа. Доктор МакКой был одет в голубую медицинскую форму с короткими рукавами, с единственным знаком отличия кроме дельты на груди — императорским орденом третьей степени за разработку эффективного и на редкость смертоносного вируса на Драмии II. Кирк навел справки о главе медслужбы, прежде чем прийти сюда. Форма была на удивление чистой, а сам доктор сидел за своим столом и что-то читал на падде. Больше в лазарете никого не было — по корабельным часам был уже поздний вечер. Бедняга за стенкой взвыл громче — ему определенно было больно. Доктор даже ухом не повел. Кирк подошел к проходу в ту часть лазарета, где были биокровати, и посмотрел на стонущего беднягу. На кровати лежал определенно инженер, он все еще был в своей красной форме, правая половина груди была кое-как забинтована серыми бинтами, похоже даже поверх формы. Кроме того, парень был привязан к кровати и поэтому даже не мог сменить положения. — Что с ним? — поинтересовался Кирк. — Ожоги от плазменного резака, — сухо ответил доктор, не отрываясь от падда. Кирк ухмыльнулся — слухи о том, как главный инженер Скотт прививает дисциплину своим подчиненным, дошли до его ушей еще в первые сутки пребывания на «Энтерпрайз». Тут «инженер» в очередной раз взвыл от боли. — Может, вы ему что-то дадите, чтобы он не кричал? — это была не жалость со стороны Кирка — ему просто не нравилось слушать крики. МакКой поднял глаза на Джима и посмотрел на него взглядом полным непонимания. — Может, ему еще колыбельную спеть посоветуете? — огрызнулся доктор. — Не положено ему обезболивающее. Не положено. Кирк совсем забыл о том, что рядовым членам экипажа и младшему офицерскому составу подобные привилегии вообще не положены. Если бы он сам тоже не позаботится о своем статусе, то после первого же ранения ему пришлось бы обходиться без лекарств и должного медицинского ухода, к которому он так привык на Терре. Пушечное мясо «Энтерпрайз» должно страдать, только самые выносливые выберутся в старшие офицеры, где им будут доступны и нужные препараты, и кожные регенераторы. — Вы, вообще, что тут забыли? — спросил доктор одновременно с очередным стоном бедолаги с ожогом. — Доктор, — Кирк подошел к МакКою поближе и, понизив тон голоса, продолжил: — Я слышал, капитан не дает добро на ваши безумно ценные исследования. Испытание новых видов биологического оружия на живых гуманоидах требует значительных ресурсов, не так ли? Услышав вопрос доктор заинтересованно прищурился. — Продолжайте, — сказал МакКой, отложив падд. — Ну, я человек открытый для всего нового, — улыбнувшись, продолжил Кирк, осторожно положив руку на плечо МакКоя. — И к тому же нахожусь в окружении императрицы. — Об этом я наслышан, — Леонард нажал какую-то кнопку возле своего настольного монитора и дверь в лазарет со щелчком заблокировалась. Кирк про себя вздрогнул и убрал руку с плеча МакКоя — вариант, в котором доктору не понравится все сказанное сейчас и в котором Джима после этого разговора просто не найдут, стал вполне реальным. Но Кирк слишком верил в свой талант убеждения, чтобы позволить каким-либо страхам даже наметиться в голове. — Так вот, я бы мог посодействовать вашим научным интересам, естественно, взамен на некоторую благосклонность с вашей стороны. — Черт возьми, вы хотите купить мою верность? — доктор, ухмыльнувшись, сложил руки на груди крест-накрест и вопросительно поднял бровь. — Называйте вещи своими именами. Я доктор, а не дипломат, меня ваши витиеватые речи утомляют. — Да, доктор, верность, если это возможно, — Кирк понял — с этим человеком, что сейчас подошел к постели с беднягой-инженером и задумчиво покачал головой надо говорить лаконично и по делу. — Кирк, если не ошибаюсь? — спросил МакКой, повернувшись к Джиму. Кирк кивнул в ответ. — Знаете, Кирк, мне совершенно без разницы, кто занимает кресло капитана: Пайк, вы, Митчелл или вообще остроухий ублюдок, — с этими словами доктор достал откуда-то, чуть ли не материализовал в воздухе гипошприц, — но если ваше повышение позволит мне получить свободу в моих исследованиях, то я согласен продать вам свою верность за соответствующую цену. Кирк довольно улыбнулся. Он хотел было подойти и хлопнуть по плечу доктора в знак заключения сделки, но МакКой в этот момент сделал бедняге-инженеру инъекцию и тот, ловя губами воздух, заходясь в беззвучном кашле, резко дёрнулся и затих. Табло с жизненными показателями, что висело над кроватью, потухло, фактически за доктора объявляя о смерти единственного свидетеля разговора Кирка и МакКоя. Леонард подошел к коммуникатору на стене и, нажав кнопку, вызвал инженерный: — Скотт слушает, — прозвучал на том конце голос главного инженера. — Это МакКой. Энсин, которого ты притащил сюда позавчера, скончался. — Док, какого черта, вы меня отвлекаете от дел ради такой ерунды? — тут Скотт, видимо, заговорил куда-то в сторону, потому что из коммуникатора раздалась непереводимая ругань с сильным шотландским акцентом. — Капитан спросит вас, когда узнает о его смерти. Я бы посоветовал вам либо калечить этих юнцов не так критично, либо сразу убивать — я вам не вулканская сестра милосердия, чтобы несколько недель исправлять последствия нарушения порядков в инженерном. Скотт проворчал что-то в ответ и отключился. — Будем считать, что сделка заключена, — доктор повернулся к Кирку и довольно улыбнулся. — Что я должен сделать? Кирк присел на одну из кроватей и поинтересовался: — Мне хотелось бы услышать перечень препаратов, которые принимает Пайк, чтобы справляться с последствиями визита на Талос. — Черт тебя подери, парень, откуда ты знаешь про Талос? — Леонард был удивлен. Информация о Талосе была закрытой, и знали об этом, кроме Пайка, только первый помощник Спок и сам доктор. — Доктор, я золотой мальчик императрицы Сато — я знаю все, что знает она, — Кирк развел руками и снова спросил: — Ну, так что там с препаратами для Пайка?

***

Правая бровь вулканца неодобрительно поползла вверх. Спок опоздал. — Вам есть, что сказать, мистер Спок? — Нет, капитан. — И что же, вы даже не будете пытаться устроить бунт на корабле? — Кирк улыбнулся, откровенно намереваясь довести разговор с вулканцем до конфликта. — Неужели у вас нет амбиций? — У меня нет стремления стать капитаном, — Спок обошел капитанский стол, за которым сидел труп уже бывшего капитана — Кристофера Пайка и нажал кнопку на коммуникаторе. — Лейтенант, пришлите уборщиков в капитанскую каюту. У нас смена руководства. — Так точно, — ответили на другом конце. Смена капитана — практически рядовое событие на корабле Империи, случается реже, чем иные кадровые перестановки, но никто не удивляется, когда это происходит. А в случае Кирка это произошло через восемнадцать месяцев, после того как Джим ступил на борт «Энтерпрайз». К сожалению, его слава как человека из окружения императрицы шла впереди него — кое-кто из экипажа, кто не боялся императрицы, пытались устроить Кирку «сладкую жизнь». Дело обычно кончалось драками, из которых Джим, закаленный бойней на Тарсусе и десятками подобных поручений, конечно же, выходил победителем. Пожалуй, одним из препятствий на пути к капитанскому креслу был первый офицер, коммандер Спок. Джим знал, как достать до Пайка минуя службу безопасности и всевидящее око шефа безопасности Сулу, он совершенно не воспринимал как угрозу второго офицера Митчелла, но не мог представить, как обойти вулканца, что поклялся в преданности тому, кто занимает капитанское кресло. Джиму повезло. Пайк оказался слишком самонадеянным, а после подмены его препаратов на плацебо, вообще перестал адекватно реагировать на происходящее вокруг. Он начал полностью игнорировать свою безопасность, пригласив Кирка на разговор без охраны и свидетелей (орионку, что потягивала саурианское бренди, лежа в капитанской постели в расчет не брали). Собственно, разговор не задался и, высказав намерение стать капитаном, Кирк это самое намерение выполнил, всадив нож Пайку под ребра почти по самую рукоять. Орионка вскрикнула, но тут же замолчала, когда Кирк грозно посмотрел на нее — еще не хватало, чтобы охрана услышала шум и вызвала Спока. Впрочем, Спок все равно пришел. У его визита была какая-то другая причина, но к моменту, когда он вошел в каюту капитана и обнаружил Кирка в обнимку с бренди и орионкой, Пайк уже был мертв, пол капитанской каюты был залит кровью, а вопрос, с которым Спок сюда пришел уже не нуждался в решении. — Какие будут приказания, капитан? — спросил Спок, как только два охранника вынесли тело Пайка из каюты, оставив за собой широкую красную полосу на полу. Кирк мысленно удивился тому, как быстро вулканец перестроился и молча протянул ему бумагу, на которой были написаны координаты. — Вам все ясно, мистер Спок? — Джим свернул бумагу и начал рвать ее на множество мелких кусочков. — Так точно капитан. — Тогда отправляемся, максимальный варп. Спок вышел из каюты капитана, краем уха услышав, как за его спиной засмеялась орионка.

***

Кирк прижал лейтенанта Сулу к полу и заломил ему руку за спину. — У вас еще есть ко мне претензии, мистер Сулу? — недоразумение, повлекшее за собой конфликт, было исчерпано, и сейчас Сулу был готов признать себя побежденным. Лейтенант промолчал — в его положении говорить было неудобно. Но Кирку этого было мало. Он хотел, чтобы лейтенант его возненавидел. Возненавидел до такой степени, что стал уважать — этому трюку Джим научился у Хоши. Она сказала, что уважение — это единственная вещь, которую нельзя купить в Империи. Кирк достал коммуникатор и нож. — Капитан лазарету, — не давая Сулу даже намека на скорое освобождение, капитан прижал лейтенанта коленом к полу. — МакКой, — сухо ответили на том конце. — Доктор, вы будете нужны в капитанской каюте примерно… — Кирк внимательно оглядел голову Сулу, повернутую правым боком к верху, как будто оценивая масштаб предстоящей работы доктора МакКоя, и закончил предложение: — …через две минуты. — Буду, — коротко ответил доктор, и капитан закрыл крышку коммуникатора. — Ну что, мистер Сулу, настало время сделать вам подарок в честь моего неожиданного повышения, — Кирк взял нож и, хорошенько прижав лейтенанта, чтобы тот не брыкался, сделал глубокий вертикальный порез на лице Сулу. Лейтенант взвыл от боли, прокусив нижнюю губу, сверкая глазами от злости и пытаясь вырваться или посмотреть на Кирка. Джим же решил закрепить результат и повторил процедуру. Ему определенно нравилось быть капитаном. — Я знаю, что не могу купить вашу верность, Сулу, — Кирк смотрел, как по лицу лейтенанта расползаются кровавые дорожки от пореза, — но вы не обязаны быть верны только мне или Споку. Вы должны быть верны Империи и этого будет достаточно, не так ли? И только сейчас Кирк встал с Сулу, позволяя тому вскочить с пола и прижать руку к изуродованному лицу. — Я думаю, наш конфликт исчерпан? — капитан покрутил в руках нож. — Я буду ждать момента, когда ты оступишься, — практически прошипел Сулу и в этот момент в каюту вошел доктор. МакКой посмотрел на Кирка с ножом в руках, затем подошел к лейтенанту и резко дернул его руку, что закрывала порез. — Жить будет, — констатировал доктор и, неодобрительно покосившись на капитана, пошел прочь. Кирк расхохотался, глядя на уходящего доктора и смех его становился только громче, когда он посмотрел на лейтенанта, что все еще капал кровью на пол капитанской каюты. — Охрана, — сквозь смех позвал Кирк и Сулу напрягся. Когда в каюте появилось два офицера из службы безопасности, Кирк показав на лейтенанта добавил: — В кабину агонии его. Для вашего непосредственного начальника пришло время показать личный пример послушания капитану. И еще, — охрана уже было собралась вести Сулу из капитанской каюты, но остановилась, чтобы выслушать приказ, — лейтенант Сулу, вам как начальнику службы безопасности положены некоторые привилегии, не так ли? Не дожидаясь пока кто-нибудь ответит, Кирк заговорил: — Компьютер, — машина на столе Кирка лаконично ответила, и капитан продолжил: — запретить для лейтенанта Сулу использование любых кожных регенераторов. Лейтенант должен смотреть в зеркало и видеть последствие своих неверных действий. Сулу все еще прижимая ладонь к лицу и понимая, что сопротивление только усугубит ситуацию, молча вышел из каюты в сторону ближайшей камеры агонии. Настроение у Кирка было приподнятое, но он не спешил праздновать. Со Споком он разобрался, Пайк был убит, но на корабле оставался еще коммандер Митчелл, который тоже мог претендовать на капитанское кресло. Пока Митчелл затих и ждал подходящего момента, чтобы нанести удар. До координат, что дала Хоши, лететь было еще два дня — кто знает, что может случиться за это время?