Механизмы

В детстве у меня была кукла. Никакие Барби и мишки Тедди не могли с ней сравниться — у неё были длинные, светлые, легкие волосы, платье, похожее на раскрытый зонтик, с белым кружевным воротником, закрывавшим плечи. На голове, как влитая, сидела маленькая шляпка, украшенная ромашками. На лице был румянец, который особенно умилял всех взрослых, губы были в полулыбке, а маленький носик вздёрнут. Кроме необъятной красоты у куклы была способность двигаться, петь песни и говорить: «Я люблю тебя». Я верила, что кукла правда живая, верила в её «очеловеченность»… Пока добрые люди не сказали мне, что подобные куклы работают с помощью специальных механизмов. Верить в это не хотелось. Может, какие-то там куклы и на механизмах, но точно не моя! Несколько дней я смотрела на свою куклу со смесью недоверия и надежды. Мне не хотелось предавать нашу дружбу, но желание узнать правду было сильнее. Когда никого не было дома, я взяла нож. Я убеждала себя, что только удостоверюсь — никакого механизма там нет, есть только душа, я посмотрю, а потом всё починю, пришью и приклею обратно. Тяжелое платье медленно падало с кукольных плеч, обнажая перед моими детскими глазами бледную ледяную кожу, гладкую, как шёлк. Еще недавно я расчесывала её шикарные волосы маленькой расческой, убеждая её в том, что она самая красивая, а теперь она стояла передо мной: голая, встрепанная, а румянец на щеках придавал ей не миловидность, а ощущение стыда. Стыдно было и мне. Нож вошел в грудную клетку там, где у людей бывает сердце. Пластмасса треснула под напором лезвия, и от тела сразу отлетел большой кусок. Но пока еще ничего не было видно. Я, не вынимая нож, повела им ниже, вдоль по телу, и услышала глухой стук металла. Что-то есть, но всё еще не видно — что. Может быть, это душа? Нет, ножом долго. Я вынула его и схватилась маленькими пальчиками за разрезанное кукольное тельце, продолжая отрывать пластмассу руками. Острые куски резали пальцы, но даже это меня волновало не так сильно, как желание узнать — что внутри. Наконец, когда живот и грудная клетка были почти полностью вырваны, я увидела его. Механизм крепился к спине. А на черной панели с кнопочками болтались разные непонятные проводки. Не рискуя трогать это руками, я потянулась к ножу и острием лезвия коснулась одной из кнопочек. «Я люблю тебя». - Врунишка! – от обиды у меня на глазах вскипели слёзы. – Бесполезный кусок пластмассы! – я вцепилась пальцами в черную панель, чтобы отодрать её, но сил во мне тогда еще было немного. Тогда я перевернула куклу на живот и, крепко сжав нож, аккуратным квадратом, прямо по контуру крепления механизма, вырезала его из спины. Теперь это была просто уродливая пластина, которая по-прежнему издавала звуки, но уже отдельно от кукольной красоты. Перед тем, как выкинуть пластину в мусорное ведро, я обрезала ей все провода, чтобы она больше никогда ничего не говорила. Обмана больше не было, а красота осталась. Пусть лучше так. Маленькое тельце было насквозь пробито, словно кто-то насадил его на кол. Но это ничего. Я одела куклу обратно в её шикарное платье. Теперь никто не заметит, что у неё в теле дыра. Просто она больше не сможет говорить, петь и ходить, но красивой она от этого быть не перестанет. У неё по-прежнему длинные волосы, красивые платья и шляпка. Да, эта милая шляпка. Очень милая.