Five Minutes

POV Люк Я никогда раньше не был на рейве*. Также я ничего не знаю о них. Если честно, мне даже страшно сейчас. Натали сказала, что это обычная вечеринка, только с дабстепом и прочим. Может, немного экстази и марихуаны; все зависит от того, чей это рейв. — Не волнуйся, если почувствуешь себя неловко, — говорит мне Натали, спускаясь вниз по ступенькам и таща меня за собой. — Белль всегда проводит такие вечеринки, так что я уверена там будет пара новичков вместе с тобой, которые не знают, какого черта они творят. Я хмурю брови, нервно почесывая затылок. — Ты уверена? Я имею в виду… меня не арестуют или что-то типа того, да? Она смеется, покачивая головой. — Нет, конечно, нет. Все будет хорошо, поверь мне. — Она толкает дверь перед нами, и мы входим. Нас встречают громкая музыка и флуоресценция, и мне приходится задержать дыхание при первом же взгляде на это место. Буквально светящиеся подростки повсюду; их лица и тела разукрашены светящейся в темноте краской, а свет приглушенный и фиолетовый — ультрафиолетовое излучение. — Святое дерьмо, — бормочу я себе под нос. — Черт возьми, да, Блонди. Я поворачиваюсь и вижу темно-волосую девушку с глубокими зелеными глазами, стоящую за мной со скрещенными руками поверх ее белого топа, который светился фиолетовым из-за излучения. Ее ярко-розовые губы изогнулись в улыбке. — Вал! — восклицает Натали, притягивая девушку в объятия. Девушка усмехается, обнимая подругу в ответ. — Натали Хармон, ты маленькая подлая сучка. Натали отстраняется от подруги, на ее лице непонимание. — Подожди, что? Что я сделала? Вал жестом указывает на меня, наклоняя голову. — Ты не представила меня своему парню, и даже не рассказала о нем. Привет! — Заткнись, Вал, он не мой парень! — ворчит Натали, когда замечает, что я неловко машу рукой Вал. — Это Люк. Люк Хеммингс. Глаза Вал расширяются, когда Натали говорит мое имя, улыбка тает на ее губах. — Люк Хеммингс? Люк Хеммингс?! — Уверен, что это мое имя, да, — добавляю я. — Черт, Нат, это Люк Хеммингс! — восторженно кричит она. — Бывший Гинни, тот самый, который делай ей все эти микстейпы, которые ты так обожа- — Вал, опять, заткнись! — ноет Натали, качая головой. — Я не хочу обсуждать это сейчас. Можем поговорить об этом позже? Девушка хмурит брови, и минуту или две они просто обмениваются взглядами, и ничего больше. Вал вздыхает и пожимает плечами, указывая на другую сторону. — Белль вон там, если надо; я пойду за выпивкой… и может быть экстази. — Она смотрит на меня и кивает с глупой полуулыбкой на лице. — Приятно познакомиться, Люк. Как только она уходит, Натали выдыхает, покачивая головой. — Прости, пожалуйста, за Вал; она всегда такая — дай ей немного времени, и она снова будет нормальной. Смотрю на Натали и слегка пожимаю плечами, улыбаясь. — Хей, ничего. У нас у всех есть такие друзья, ведь так? — Она улыбается в ответ и кивает, усмехаясь. — Но хей, хм, что она имела в виду о микстейпах, которые я делал для Гинни? Я даже не думал, что кто-то знал о них. — Обычно она бросала их мне в лицо, пока вы встречались, — объясняет она, вздыхая. — Она всегда хвасталась, какой у нее классный парень, который любит ее так сильно, что делает ей микстейпы и поет песни, когда ей грустно; но на самом деле она никогда не слушала их и отдавала мне, потому что думала что «это поможет мне притворяться, что у меня есть парень, который делает точно такие же вещи для меня». Прикусываю губу, тихо вздыхая. Гинни все время мне врала, а я и понятия не имел. Я всегда предполагал, что она слушала их хотя бы 1 или 2 раза из признательности, но теперь я знаю, что она даже не пыталась, и это полностью меняет мое мнение о ней. Гинни никогда не любила меня. Причина все еще не ясна мне, но мне лучше от того, что я знаю это; мои чувства к ней разрушаются быстрее, чем я представлял. — Нат? Хей, Натали, посмотри на меня, — говорю, смотря на нее. — Что бы она ни сказала, что бы Гинни ни сделала, чтобы заставить тебя чувствовать плохо — не верь этому, хорошо? Она не стоит твоего волнения. Натали поднимает на меня взгляд и коротко улыбается мне. — Спасибо Люк, но ты говоришь это только, чтобы утешить меня. Я качаю головой. — Нет, я говорю это, потому что это правда. Не позволяй ей унизить тебя. — Беру ее за руку и улыбаюсь, наклоняя голову. — А теперь пойдем, Портман, я собираюсь разукрасить лицо. Ты идешь или как? Она смеется, кивая. — Тогда пойдем, Скайуокер. Не задерживай нас. Взявшись за руки, мы идем к другой стороне комнаты, к маленькому столику с баночками светящейся краски для тела и кисточками повсюду. Натали смотрит на меня и берет одну кисточку, указывая двумя пальцами, чтобы я подошел ближе. — Иди сюда, — говорит она. — Давай сделаем тебя светящимся в темноте. — В течение нескольких минут ярко-голубая краска появляется на моей левой руке, маленькие зеленые точки под глазами и желто-белые линии поперек правой руки. — Ты похож на принца маленького милого островного государства, который использует ультрафиолетовый свет вместо обычного, и они используют краску с фосфором на теле, чтобы помочь им в темноте, — замечает она, кивая. — Ты выглядишь хорошо. — Спасибо, — говорю я, надеясь, что она не видит в этом освещении, как я краснею. — Ты должна выглядеть как принцесса этого острова, просто чтобы быть со мной. Она выпячивает язык между губами, смотря вниз на беспорядочный стол. — Я обычно не крашу себя; мой отец придет в ярость, если увидит меня в краске. — Тогда мы смоем ее, — предлагаю. — Просто нанеси немного сейчас, для меня, пожалуйста? Ты тоже должна светиться. Она поджимает губы и неохотно соглашается, вздыхая. — Ладно-ладно. Но мы смоем ее, как только уйдем, понял? Я радостно киваю и хватаю кисточки, макая их в краску. Ребенком я никогда не был хорош в искусстве, но я всегда рисовал что-то в тетрадях на уроке, обычно не замечая этого. Я решаю нарисовать ярко-красного дракона на предплечье Натали, розовые цветы на ее щеках и голубые точки над ее бровями и под губами. — Ну вот, — говорю я, кладя кисточку вниз. — Теперь ты похожа на светящуюся в темноте принцессу. Она усмехается. — Оу, заткнись, Скайуокер. — Она смеется и снова тащит меня в танцующую толпу, я вижу ее подругу Белль на месте диджея — ее коричнево-зеленые волосы сочетаются с ярко-розовыми наушниками. Она душа вечеринки, могу сказать это с первого взгляда на нее, и когда она видит Натали, то машет ей рукой, подпрыгивая вверх и вниз. Песня, которую она играет, не знакома мне; это рэп смешанный с техно и дабстепом, но я решаю смириться с этим. — Расслабься, Хеммингс! — Натали перекрикивает музыку, такую громкую, что я боюсь, что мои ушные перепонки взорвутся, если звук станет еще громче. — Просто двигайся; всем пофиг, если ты дерьмовый танцор! Когда моя версия расслабления не нравится ей, она берет меня за руки, покачивая ими из стороны в сторону и тряся головой под музыку. Вскидывая бровь, она заставляет меня прокрутить ее. Когда басы ударяют с новой силой, она отпускает мои руки и встает ко мне спиной, качает головой и трется об меня. О боже, она трется об меня. Благодарю Бога за то, что она не видит меня, потому что знаю, что сейчас я краснее, чем нос Рудольфа. Блять. Я пытаюсь последовать ее примеру, неловко кладу руки на ее талию, пытаясь не совершить ошибки. Что если моя рука окажется там, где не должна? Что если она взбесится и уйдет? Ничто из этого не должно случиться — ради ее и моего блага. Песня кончается, толпа радостно визжит, и я, наконец, могу дышать. Мои руки все еще на ее талии, но похоже она не возражает; она поддерживает свою подругу так же громко, как и остальные. — Спасибо! — кричит в микрофон Белль, поднимая руки в воздух. — Окей, я немного замедлю для вас ритм, но только немного. Я ни за что не превращу это в чертов бал! Кто со мной?! Толпа сходит с ума снова, и она начинает играть песню, в этот раз без всяких ремиксов. Лицо Натали озаряется с первой ноты, ее зубы светятся слабым фиолетовым цветом. — Я люблю эту песню, боже мой! Я киваю, хихикая. Она обхватывает рукой мою шею и танцует под музыку, губами проговариваю слова. Эта песня не такая быстрая, как другая, поэтому она двигается в медленном ритме; но в ее глазах все еще есть та же искра. — Are you gonna stay the night? Are you gonna stay the night? — шепчет она, соприкасаясь нашими лбами. — Oh-oh, oh-oh, oh-oh, are you gonna stay the night? Она продолжает шептать мне текст песни, искра все так же не исчезает. Мне приходится задержать дыхание, потому что она буквально оставляет меня без него, и я в любой момент могу упасть на колени — ей просто нужно сделать хоть что-то, и я уже не жилец. — Are you gonna stay the night? — Она наклоняется ближе и в последнюю минуту закусывает губу и улыбается, отталкиваясь от меня, когда музыка становится быстрее, и я не могу найти ее. Как бешеный ищу ее глазами, они становятся все больше. Я чувствую хлопок по плечу и слышу смех, который я слышал сегодня уже слишком много раз, и оборачиваюсь. Она строит мне рожицу и опять смеется, и я не могу удержаться и тоже смеюсь. В этот раз я беру ее за руки и начинаю прыгать, когда музыка снова ускоряется, я кручу ее и качаю головой под музыку. Когда песня кончается, мы оба потные и выдохшиеся; мне приходится вытереть лоб ладонью, пытаясь восстановить дыхание. — Вижу, тебе весело, — говорит Натали, задыхаясь и двумя руками держась за мою. Я киваю. — Ага. Первый рейв, и я думаю, все проходит довольно хорошо. — Думаешь? — Да, определенно. Она кивает, и я замечаю, что снова пялюсь на нее. Я не могу прекратить смотреть на нее, и неважно как смешно и нелепо это звучит. От растрепанных светлых волос до голубых точек, которые я нарисовал под ее губами — блять, ее губы так хороши сейчас — и даже от дракона на ее руках до ее ног в ботинках, она все еще прекрасна. Так прекрасна; с этой светящейся в темноте краской даже еще больше. Иисус, Люк, сдерживай себя. — Боже, Скайуокер, разве твоя мама не говорила, что пялиться на людей грубо? — говорит она, закатывая глаза. Я покачиваю головой, кровь приливает к моим щекам. — Она говорила, и… о боже, прости, что пялился. Я не должен был, и- Она хихикает, фыркая. — Я просто шучу, Люк. Ты расслабишься или нет? — Она вскидывает бровями, делая шаг ближе ко мне. — Или мне придется сделать за тебя твою грязную работу? — Грязную работу, хах? — самодовольно улыбаюсь, притягивая ее ближе. — Я не думаю, что дело в этом.