***
Добравшись домой лишь в девятом часу, Док кинул портфель на стул в коридоре. Туда же полетели пиджак и фиолетовая бабочка. После особенно эмоционального сегодня Хованского, который вместо положенного часа забрал все два, сил не оставалось совершенно, но вырванный из блокнота листок с названием будто жёг ногу через ткань брюк, как бы напоминая, что стоит сесть и поискать информацию насчёт этой клиники в сети. Загрузив ноутбук и открыв браузер, Док автоматически обновил страницу с ВКонтакте, открывая в соседней вкладке Google. Введя в строку поиска название учреждения, мужчина стал методично удалять со страницы в соцсети все выползшие напоминания, приложения и новые сообщения. Диалог с Психом привлёк его как-то неосознанно, и последнее сообщение, отправленное собеседником в воскресенье вечером и гласившее «ДОККАКВСЁБЕСИТ!», не вызывало сильного удивления. Хотя, если задуматься, то парень молчал уже шесть дней, стоило обратить на это внимание раньше. Почему он перестал писать? Почему его нет в сети с того злосчастного воскресенья? Открыв вкладку с Google, Док пролистал немногочисленные предложенные сайты. Их было от силы пять-шесть. Самым первым красовался официальный сайт самой клиники. В верхнем углу сияло белоснежное здание, окружённое декоративным, но высоким забором и зелёным газончиком с клумбами. Информации было немного: лишь о строительстве здания и о создании клиники в целом, пара фотографий выделившихся работников, главврача и директора. Также сверху чуть ли не на весь экран было написано, что это частная закрытая клиника, куда, очевидно, было очень сложно попасть. Как туда перевели Психа с его невысоким бюджетом, оставалось загадкой. Ещё на сайте была отдельная колонка для отзывов. Зарегистрированные пользователи молились и боготворили клинику, свято уверяя, что она помогла вылечиться им или их родственникам, знакомым, друзьям, коллегам. Док хмыкнул. Скорее всего, половина всего этого восторженного хлама, который тонул в слезах и соплях, был сфабрикован самой клиникой. Так все делают. Так делает и их клиника. Другими сайтами оказались парочка женских форумов, для прочтения сообщений в которых нужно было зарегистрироваться и отправить дружбу создательнице беседы, один сайт, где перечислялись все медицинские учреждения в городе и пригороде, и один туристический сайт. Зачем закрытую клинику для психов и шизофреников составители электронного гида запихнули в карту, было не понятно. В общем, ничего особенно полезного и интересного узнать не удалось, а что-то очень важное крутилось на задворках памяти, но никак не хотело формироваться в конкретную мысль. Так ничего не вспомнив и выпив пару кружек чая, Док улёгся спать, с твёрдой мыслью о том, что он должен… нет, обязан разыскать Психа.***
Док щупал пространство перед собой, блуждая в полной темноте. Сначала он подумал, что ослеп, но впереди замаячили белые полосы, которые образовывали собой вытянутый прямоугольник. Чем ближе мужчина подходил к ним, тем шире они становились и расходились в разные стороны, в конце концов, просто растворившись в ярко-белом свете. Прикрыв глаза рукой, доктор зажмурился, а когда снова осмотрелся, то понял, что находится в какой-то белоснежной комнате, которая местами отливала серыми огромными пуговицами на подушках, покрывающих стены. Психолог не сразу сообразил, что обычно такие палаты бывают в психушках, чтобы больной не смог навредить себе. Неожиданно из угла послышался тихий-тихий треск разрываемой ткани. Док моментально обернулся и узнал нарушителя тишины. Псих сидел к нему спиной, уткнувшись в угол, что-то чертя перед собой. — Псих?.. Ты меня слышишь?.. — неуверенно подходя ближе, доктор заглянул за плечо своего бывшего пациента. Оказалось, что он раздобыл откуда-то кусок отломанной ножки стула, остро заточенной к концу, и писал-резал ей по мягкой обивке. «Бесит», «БЕСИТ», «БЕСИТ!». Три записи шли одна под другой, увеличиваясь в размерах. — Псих?.. Господи, что ты здесь делаешь?.. — Бесит, когда забирают, — не поворачивая головы, ответил тот, продолжая методично разрывать ткань. — Ты не ответил на мой вопрос… — Бесит, когда не слушают. — Четвёртое «БЕСИТ» стало появляться ещё ниже на стене. — Псих, послушай меня, сейчас нам надо выбираться отсюда!.. — Бесит… Бесит… Бесит! — вдруг закричал пациент, с размаху втыкая острый конец ножки в обивку. От неожиданности мужчина вздрогнул. — Спокойнее… Спокойнее, Псих… — Стараясь ухватить того за дрожащие плечи, Док продумывал, как выбраться из этой чёртовой комнаты для психопатов. — Болен, — тихо начал тот. — Я болен? — чуть громче спросил он у пустоты перед собой. — Я болен! — и истерически расхохотался, утыкаясь лицом в колени и начиная дрожать сильнее. — Забрали… Не слушают… Болен… Бесит… — бездумно начал нашёптывать парень, раскачиваясь в углу взад-вперёд. — Псих! Псих, посмотри на меня, пожалуйста! — Внутри у психолога всё кололо и болело при виде такого пациента. Дрожащими руками хватаясь за плечи, Док пытался повернуть Психа к себе, но тот всё ниже опускал голову, не переставая шептать в свои колени. — Ну же… Ну же, идём отсюда… — подхватывая пациента уже за предплечья и вытягивая его вверх, причитал мужчина. Неожиданно сверху раздался какой-то громкий и неприятный звон. Резко подняв голову, психолог увидел на потолке в непонятно откуда исходящем белом свете огромные часы, которые показывали ровно шесть. — Сеанс окончен, — вдруг громко и чётко ответил парень, сидя на полу и тоже запрокинув голову. Прежде, чем Дока поглотил плотный молочный туман, он успел заметить остекленевшие зелёные глаза, смотревшие на него, и расслышать тихое «Забери».***
Резко сев в кровати, доктор ошалевшим взглядом блуждал по полутёмной комнате перед собой. Белые стены, Псих… Белые стены, Псих… Белые стены… Клиника! Точно! Вот что он не мог так долго вспомнить! Около шести месяцев назад к нему начала ходить одна девушка, которая вечно жаловалась на то, что её младшая сестра мешает ей жить. Безутешная мать, которая тоже ходила на сеансы, слёзно клялась, что у неё никогда не было второго ребёнка, что её дочь бредит и видит выдуманных «друзей». Прошёл месяц интенсивной терапии, но девушка продолжала разговаривать, прикрикивать и ругать свою проказу-сестрёнку. Вскоре мать не выдержала и отказалась от курса терапии, сказав, что она достаточно намучалась, поэтому сейчас хочет отдать дочку в специальную закрытую клинику-санаторий, где та будет под постоянным присмотром медиков. Сначала Док не придал этому особого внимания, понимая, что случай действительно тяжёлый и слишком запущенный, и стоит передать вожжи правления парочке своих коллег из другого медицинского учреждения. Может, они смогут найти нужный подход. Прошла пара недель, как на пороге его кабинета появилась та самая мама, вся в слезах. После недолгого разговора оказалось, что клиника — это только прикрытие. На самом деле это ужасное место, которому полноценно можно присудить звание дурдома. Белые мягкие стены, минимальное количество визитов и огромное количество следов от уколов на руках. Мать девушки думала, что сдала дочь в надёжные руки, которые помогут последней стать как все, но эти самые руки превратили её в обычный овощ, который реагирует лишь на слишком яркий свет в глаза и громкий звук рядом. В остальном это огромная кукла, которая делает так, как ты захочешь. В общем, всё сводилось к тому, что не стоило верить красивой обёртке. Главное, какая отвратительная внутри была начинка. С ужасом осознав, что, возможно, именно сейчас в Психа вкалывают какой-то наркотик, разбавленный лошадиной дозой успокоительного, Док подскочил с кровати, срываясь к шкафу с одеждой. Он должен немедленно отправиться туда, откуда «живыми» уже не возвращаются, и забрать парня. Но когда он уже был готов выйти за дверь, часы прозвенели на всю квартиру о том, что сейчас ровно пять часов утра. И куда собрался в столь ранний час непричёсанный, с перекошенными очками и в мятой одежде сбрендивший доктор, было не ясно. Психолог только сейчас понял, что даже не умылся со сна, поэтому глаза слипались, а ещё чудовищно хотелось зевнуть. Разувшись и переодевшись в домашние вещи, Док схватил свой ноутбук, заварил огромную кружку кофе и сел в поисках более информативных сведений о клинике. Первым делом он ещё раз тщательно изучил главный сайт, заметив, что там есть специальный раздел, где были написаны адрес, телефоны парочки специалистов, телефон регистратуры и часы приёма. Из-за последнего неожиданно захотелось что-нибудь сломать, хотя до этого доктор не замечал за собой вообще ничего такого. Закрытая клиника открывала свои объятия новым пациентам или их родственникам лишь с понедельника по пятницу с двенадцати до трёх дня. Суббота и воскресенье были разгрузочными днями. Получалось, что, как бы Док ни хотел попасть к Психу на этой неделе, ничего из этого бы не вышло. Приходилось ждать понедельника.***
Клиника выглядела точно так, как и на картинке с сайта, разве что там не было решёток на окнах и похожих на зомби людей-пациентов в скверике рядом с белым зданием. — Здравствуйте, чем я могу Вам помочь? — Молодая девушка с ярко накрашенными алой помадой губами подняла голову от бланков. — Я хотел бы встретиться с одним вашим пациентом… — Вы родственник? — Лицо девушки сразу стало серьёзным, а голос хлёстким. Не осталось и капли той доброты, которую она излучала ещё минуту назад. — Нет… — Док переложил свой портфель из одной руки в другую. — Извините, тогда я не могу Вам предоставить такую возможность. — Хорошо, я хотел бы встретиться с вашим пациентом, потому что до этого курировал его я. — Тогда тем более я не могу Вам ничем помочь. — Девушка сразу вся засуетилась, стала более тщательно перекладывать стопки документов с одного места на другое. — К кому же я могу обратиться за помощью? — Вот, это наш главврач, с ним и переговорите! — Она как будто расслабленно выдохнула и указала карандашом у себя в руке на мужчину в таком же белоснежном, как всё вокруг, халате. Док ещё раз перекинул портфель в другую руку, поправил очки и подошёл к врачу. — Здравствуйте, — поприветствовал он, принимая наиболее важный и представительный вид. — Здравствуйте. — Главврач удивлённо оглянулся на него. — О, Вы из прокуратуры, не так ли? Что же, хочу Вам сразу сказать, что у каждого хорошего дела бывают свои недостатки, поэтому в том, что одна из наших пациенток теперь не говорит, нет ничего удивительного… — сразу заискивающе стал тараторить он, разводя руками. — Кхм, я вообще-то не из прокуратуры, — поправив фиолетовую бабочку, мягко прервал Док. Мужчина сразу весь расслабился и стал более холоден и неприветлив на вид. — Тогда почему же Вы отвлекаете меня от дел? Есть же регистратура! — раздражённо прошипел он. — Я хочу встретиться со своим бывшим пациентом, которого перевели сюда. — Зачем? — Мы с ним не успели попрощаться, — натянуто улыбнулся доктор. — И что? Это закрытая клиника для психически больных людей, а не место для свиданий. — Кхм, Вы же не хотите иметь дел с полицией? — Док пошёл в наступление, прочувствовав почву. — А я могу обратиться туда с весьма громким обвинением. — Стойте, стойте! — Главврач сразу весь подобрался и полностью обернулся к психологу. — Ну мы же с Вами взрослые люди. Зачем нам нужны лишние проблемы? Правильно? Просто назовите имя Вашего бывшего пациента, и наша медсестра проведёт Вас к нему. Вскоре очень бойкая и словоохотливая медсестричка уже вела Дока по святая святых любой закрытой клиники. Оказалось, что всё не так радужно было в этом красивом на картинке мире. Решётки стояли не только на окнах, но и в коридорах, куда, видимо, не водили родственников, а ещё были установлены железные перегородки, через которые нельзя было даже руку просунуть. — Вот. Только будьте осторожны, этот пациент очень агрессивный, поэтому он может наброситься на Вас. — Девушка неожиданно сделала огромные глаза и доверительно склонилась ближе. — Скажу по секрету, это самый буйный пациент на моей практике. К нему боятся ходить без санитаров. Если хотите, я могу их позвать… — Нет, не стоит, — улыбнулся Док, отчасти из-за того, что данное поведение Психа было ему очень знакомо. — Я уже как-то привык к его выходкам. — Да Вы что! — воскликнула слишком громко для тихой клиники медсестра. — Это же получается, его давно следовало сюда поместить! — Вот уж не знаю, — сразу резко ответил доктор. — Я прекрасно справлялся с ним и до этого. Неожиданно в кармане девушки что-то пиликнуло, и она достала из халата пейджер. — Простите, мне пора возвращаться к работе. Я оставлю здесь в коридоре одного санитара. Если что, кричите громче, — с сочувствием сказала медсестра и пошла дальше по коридору.***
Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Док нажал на ручку толстой, железной двери с одним единственным окошечком, которое перекрывала плотная решётка. Дверь с противным скрипом отворилась вовнутрь, явив его взгляду небольшое помещение с белыми стенами. Всё было в точности так, как и снилось доктору. Псих сидел в углу на корточках, крепко обхватив ноги руками и положив подбородок на колени. Повернувшись лицом ко входу, он смотрел будто сквозь дверь, словно в прострации, и изредка моргал, а его зелёные глаза заледенели и выцвели. На нём не было привычной рубашки и галстука в красную косую полоску, зато белоснежный халат прекрасно оттенял серое лицо и синяки под глазами. Док невольно вздрогнул при виде такого пациента. Кажется, теперь до конца своей жизни мужчина будет недолюбливать белый цвет. — Кхм, Псих… Эй, ты меня слышишь?.. — мягко позвал его психолог, подходя ближе. Тот никак не отреагировал, лишь слегка наклонил голову набок, будто прислушиваясь к чему-то. Это приободрило мужчину, поэтому он попытался словами достучаться до парня и добиться его внимания. — Псих, послушай меня, послушай меня внимательно!.. — Док?.. — раздался приглушённый голос, и пациент медленно моргнул, всматриваясь в расплывчатые очертания перед собой. — Да, Господи, да, это я… — падая на колени перед Психом, стал уверять его Док, хватая за напряжённые плечи. — Привет, — слабо улыбнулся потрескавшимися губами тот. — Я знал, что ты скоро придёшь сюда. — Ну конечно, куда же я без тебя? — невольно вырвалось у мужчины, но он этого не заметил. — Ты не говорил… — сухо сглотнув, начал парень. — Что? Что я не говорил? — Ты не говорил… в прошлый раз. — Псих склонил голову на бок ещё ниже. — В прошлый раз? — недоумённо спросил психолог. — А ты не помнишь? — Безумная улыбка мелькнула на сером лице. — Ты пришёл вчера и стоял надо мной, улыбаясь… Я помню твой бант… Твой фиолетовый бант… Он лежал у меня в руке… Бант… Бесят банты, знаешь? — Неожиданно парень схватил доктора за отвороты его пиджака и слабо встряхнул. — Я звал тебя, сжимал твой бант, а ты стоял и улыбался! Бесит улыбка! Бесят банты! Бесит! Бесит! Бесит! — Длинные рукава его халата от встряски сползли по плечам к предплечьям, открыв сгибы локтей с двух сторон. Док перехватил парня за запястья, разводя за них руки в стороны и рассматривая следы от уколов, которые уже посинели и почернели в некоторых местах. Некоторые из них были болезненно рваные. Скорее всего, когда ему пытались вколоть местный наркотик, Псих отчаянно сопротивлялся. А если вспомнить слова медсестры и здешних санитаров, то становится понятно, что эта бурда всё-таки попадала в вены пациента ежедневно. — Послушай, тебе всё это кажется… — Я знаю, — улыбнулся несчастно Псих. — Ты не первый, кто мне это говорит. — А кто ещё?.. — Позавчера заходил другой Док и отдал мне свой фиолетовый бант, а вчерашний Док забрал бант… Они все говорили, что их нет… Бесит, когда врут! — тихо прорычал парень, а потом набросился на психолога, повалив того на мягкий пол. — Настоящий! Настоящий! Настоящий! — трогая лицо мужчины, приговаривал Псих. — Не кажется, не ври!.. Неожиданно дверь открылась, и в комнатку вошла та самая медсестра и двое санитаров. — Господи, доктор, почему Вы нас не зовёте?! — противно воскликнула она. — Этот психопат же сейчас Вас убьёт! Ребята, чего стоите? Держите его покрепче, я ему вакцину вколю. Дока оттащили от Психа, посадили рядом с дверью и «заставили» смотреть, как бедный парень, выкручиваясь из стального захвата двух санитаров, кричал и почти что плакал, смотря безумными глазами на психолога. — Забери! Забери! Забери! Когда острая игла пронзила тонкую бледную кожу и вонзилась в вену, а мутная голубоватая жидкость полностью исчезла под давлением резинового поршня внутри шприца, парень дёрнулся ещё пару раз и обмяк в руках, оседая на пол. — Я заберу тебя отсюда, обещаю! — прошептал себе под нос Док, когда его плеча коснулся кто-то сзади. — Вас же предупреждали, что этот человек не в своём уме, с ним нельзя разговаривать. — Главврач помог психологу встать с пола. — Не правда. — Он только хотел привычно поправить свою бабочку на шее, как понял, что её там нет. Пациент как-то незаметно умудрился стянуть её. — Что же, Вы его видели. Наша проблема уже решена? — нервно уточнил мужчина, потирая руки. — Я должен буду встретиться с ним ещё пару раз, — уверенно сообщил доктор, поправляя воротник рубашки. — Это против правил нашей клиники… — начал увиливать главврач, пока не увидел, с какой решимостью на него смотрят глаза из-под очков. — Да, конечно, подойдите в следующий раз ко мне или скажите дежурной сестре в регистратуре.***
— Бесит, когда… — начал Хованский, но потом умолк и удивлённо посмотрел на задумчивого доктора. — Док? — Да. — Оторвав взгляд от своего блокнота и поспешно прикрыв лист руками, психолог поднял голову и не менее удивлённо и слегка напряжённо посмотрел на своего пациента. — Так вот, меня бесит, когда!.. — На этот раз Хованского прервала девушка, которая заглянула в кабинет без стука. — Простите-простите, — затараторила она, — но Дока просят к телефону. — Почему не переключили на мой?.. — Уже переключили. — Пожала плечами девушка и закрыла дверь. Мужчина поднял трубку. — Да? — Док, Вам не стоит трогать моего сына, — проскрежетали в ответ. — Вы были у него в понедельник, а потом мне позвонили и сказали, что у него сильнейший нервный срыв, поэтому пришлось увеличить дозу!.. — Нет! — неосознанно воскликнул доктор, подскочив в кресле и перепугав своего притихшего пациента. — Я не хочу потерять своего сына, поэтому прошу Вас больше не появляться в клинике. Я не для этого выложила столько денег, — прыснула женщина, а после послышались короткие отрывистые гудки. Док молча положил трубку, задумчиво оседая обратно. Если они увеличили дозу, тогда «превращение» Психа в овощ может наступить раньше, чем он вытащит его оттуда. Чёрт-чёрт-чёрт! Что-то во всей этой истории пахнет палёным. — Прости, сегодня нам придётся прервать сеанс, — сконфуженно сообщил Хованскому психолог. — Но это же сеанс психотерапии!.. — Прости, но сейчас я тебе ничем не смогу помочь. — Развёл руками мужчина и вышел за дверь под шокированный взгляд своего пациента.***
Кружка с кофе дымилась в тусклом свете ноутбука, распространяя приятный аромат по комнате. Док потёр слезящиеся под очками глаза, зевнул и снова уставился в экран. Он уже полностью изучил копию всего личного дела Психа, которую получил в архиве клиники, и не мог понять, почему он не видел мать своего пациента до этого, да и сам парень никогда не упоминал о ней. Что-то здесь не сходилось… Неожиданно в голову будто ударило. Док полез в сеть смотреть все-все фотографии на странице Психа, пока не наткнулся на одну из первых, где пользователь выложил свою отсканированную фотку с родителями. Мать, что мягко улыбалась в объектив камеры, была совершенно не похожа на ту толстую горгулью с красными напомаженными губами и в яркой одежде. К тому же было видно, от кого у Психа такие зелёные глаза. У той женщины они были то ли серыми, то ли голубыми. Значит, эта дама была вовсе не матерью парня, а лишь самозванкой, которая сказала, что… «Вот Вам судебное решение о том, что Псих признан лишённым дееспособности, и он не может отдавать отчёт своим действиям. И, как его мать и опекун, я получаю право принимать решения за него. И я решила, что он больше не будет проходить лечение у Вас». Она не имеет на него никаких прав! Если он докажет, что Псих вполне дееспособен, то сможет вытащить его из того ада, в который его упекла его же «мама». Нужно будет навестить его в клинике и попытаться достучаться до его разума сквозь слой наркотической дымки. Глаза закрывались, очки уже сползали с лица, а руки плохо слушались. Стоило уже давно лечь спать. Часы противно мигали в темноте ядовито-зелёными цифрами. Было почти три ночи.***
Док проснулся от того, что что-то громыхнуло на его кухне и тут же затихло. Проспал он от силы часа четыре, и в окно уже били солнечные лучи. Потирая глаза, он поднялся и пошёл посмотреть на источник шума. На стуле, крепко обхватив кружку руками, сидел Псих, потирая большими пальцами керамические края. Завернувшись в лежавший до этого на диване плед, парень низко склонил голову, словно пытаясь что-то разглядеть в своём чае. — Псих? — удивлённо воскликнул доктор. — Но как ты здесь?.. — Прости, что разбудил, — пробурчал в кружку пациент, еще ниже склоняясь над столом, будто пытаясь что-то прикрыть собой. — Господи, лучше ответь мне, как ты тут очутился? — Поддавшись внезапному порыву крепко обнять этого несчастного уже даже на вид парня, психолог подошёл ближе, обхватив сжавшееся в комочек тело за плечи. — Как? — горько улыбнулся тот. — Ты же меня забрал, разве нет? — Он слегка повернул голову, выглядя ужасно мило растрёпанным в своём коконе из пледа. — Конечно… конечно я тебя забрал, — вжавшись лицом в затылок Психу, Док сглотнул стоявшие в горле слёзы. Парень никак на это не отреагировал, лишь вытянул свои руки вперёд, разглядывая покусанные до невозможности ногти. Доктор почувствовал, как по его кисти стекает что-то горячее. — Забрал… Забрал… Не обманул… Бесит, когда обманывают… — шептал Псих, а по щекам у него катились слёзы. Синяки под глазами всё так же ярко выделялись на бледном лице. Психолог крепче обнял парня за плечи и обвёл кухню взглядом. До сих пор не верилось, что Псих сам сбежал из этой чёртовой клиники. Теперь он в полной безопасности. Взгляд остановился на весёленьких оранжевых настенных часах, которые показывали без минуты семь утра. Когда красная тонкая стрелка бодро перевалила через двенадцать и минутная сдвинулась на деление, показывая ровно семь, пациент стал как будто мягче и легче. Удивлённо переведя на него взгляд, Док понял, что сжимает пустой плед. На столе было нацарапано кухонным ножом «Забери». Мир стал расплываться, а потом и вовсе померк.***
Утро понедельника было хмурым, прямо под стать Доку, который все выходные разрабатывал и рассматривал разные пути выхода из сложившейся ситуации. Как именно они — именно они, не он один — выберутся из неё, зависело только от Психа. Уже знакомая ему медсестра за стойкой регистратуры вяло помахала рукой и подозвала жестами к себе. — Здравствуйте. Я уже осведомлена о том, к кому Вы приходите, поэтому просто распишитесь здесь и здесь, наденьте в этот раз халат и постарайтесь не нервировать больного. У него через двадцать минут вакцина. Если ему до сих пор не влили эту гадость, то, возможно, он ещё в более-менее здравом уме после сна. Стоило поспешить, пока те два санитара опять не выкрутили ему руки. Дверь в «палату» открылась с тем же противным звуком, что и в прошлый раз. На этот раз Псих сидел спиной ко входу, что-то увлечённо перебирая в руках. Цвет его кожи почти полностью сочетался с белоснежным халатом, свободно висящем на тощем теле. — Кхм, привет… — мягко позвал его Док, прикрывая за собой дверь не слишком плотно. Парень промолчал, но весь напрягся и стал судорожно прятать в кармане своей одежды то, что только что тискал. — Эй, ты чего? — удивлённо спросил доктор, когда его бывший пациент испуганно обернулся к нему, сверкнув огромными болезненными глазами, и стал вжиматься спиной в угол, пряча руки и свою драгоценность позади себя. — Не заберёшь… Не заберёшь!.. — шептал он, упираясь ногами в мягкий пол и пытаясь сильнее вжаться в подушки позади. — Спокойнее, спокойнее… Я не собираюсь у тебя ничего забирать. — Не слушай их, я нормальный… Не слушай их! Я нормальный! — воскликнул Псих, а его тело затряслось. — Не слушай их, не слушай их, не слушай их, не слушай их… — Быстрой скороговоркой вырывались слова. — Ты нормальный, я в этом абсолютно уверен, успокойся… — Подойдя как можно ближе, психолог присел перед парнем, протянув к нему руку, но тот испуганно дёрнулся. — Не надо ничего колоть! Я нормальный, нормальный, нормальный! — опять зачастил он, отворачивая голову в сторону. — Эй, это же я… Посмотри на меня, это я, я тут, я тебя заберу отсюда… — Забери! Забери! Забери! — тут же отчаянно стал повторять Псих, подаваясь всем телом вперёд и буквально падая на доктора. — Конечно, заберу, только нам надо с тобой кое о чём договориться. — Он поднял упавшего к нему на колени пациента за лицо и зафиксировал его [лицо] пальцами. — Я знаю, что ты меня слышишь и понимаешь. Поэтому послушай меня внимательно. Я подам иск в суд о пересмотре твоего дела. Я, как врач-психолог, сделаю упор на то, что ты психологически полноценный человек, и тебе не нужна помощь данной клиники. Если мы выиграем это дело, то тебя тут же выпустят, и я заберу тебя. Но доказать твою вменяемость будет очень сложно из-за тех наркотиков, что тебе вкалывают каждый день. Постарайся вести себя как можно тише, тогда дозу, возможно, уменьшат, и ты сможешь лучше соображать. Я помогу тебе, обязательно помогу. Слушай меня, слушай мои слова, и мы выберемся из этой ямы. — Хорошо. — Псих, который на протяжении всей пламенной тирады не сводил своих посветлевших зелёных глаз с лица мужчины, слабо кивнул. — И ещё одно. Кто эта женщина, которая представляется твоей матерью? — Не говори о ней, не говори! — Опять затрясся в руках парень. — Она бесит! Бесит! Бесит! — Успокойся. Смотри на меня и слушай только меня, — мягким, но настойчивым голосом оборвал его доктор. — Это моя тётка, сестра матери, — сглотнув сухой ком в горле, послушно ответил пациент, перебирая что-то пальцами у себя за спиной. — Моя бабка квартиру свою завещала пополам двум дочерям, а моя мать на меня свою часть отписала, когда в наследство вступила. Вот теперь тётке и выгодно меня за сумасшедшего выдать. — Его речь становилась спокойнее, глаза от болотного цвета снова возвращались к ярко-зелёному, а лицо слегка порозовело. Парень неотрывно смотрел сквозь очки в глаза психолога. — Мать умерла года три назад. Вместе с отцом погибли в авиакатастрофе. — Он поморщился. — И тут месяца три назад явилась тётка. Всё добрую из себя строила. Ещё и конфет каких-то притащила. После них жутко тошнило, это я точно помню. А потом меня что-то развезло, до нашего сеанса ещё почти неделя была, а во мне уже всё кипело, вот и сорвался на ней. — Пациент ещё раз сглотнул. — Потом она в суд подала, я думал, она дело не выиграет, всё продолжал к тебе ходить и не волновался, а меня в итоге признали недееспособным. Тётка почти сразу запихнула меня в эту дурку, мне начали колоть какую-то бурду… Все руки разодраны из-за неё, места уколов жутко чешутся… — Господи… — Док сел на пол, в шоке уставившись на парня перед собой. Он о таких историях разве что в кино и слышал. — Сейчас опять колоть будут, забери меня отсюда. Всегда бесили больницы! — в своей обычной манере выдал Псих, и доктор почему-то улыбнулся. — Обязательно заберу!***
— Док, опять начинается. — В комнату ввалился весь бледный и покрытый испариной Псих, яростно почёсывая сгибы локтей, где ещё темнели следы от уколов. — Сядь и успокойся, слушай мой голос… — Доктор отложил в сторону блокнот и какие-то документы и встал из-за стола, выхватывая из тумбочки небольшой шприц с белой жидкостью. Парень послушно упал на диван и выставил перед собой руки. — Это последний, ты запомнил? Последний, и ты больше никогда не должен чувствовать ломку, — мягко растерев кожу, сказал психолог и ввёл иглу. Прошло несколько месяцев с тех пор, как ему удалось вытащить Психа из той закрытой клиники, куда его упекла псевдомамаша. Пришлось, правда, исключительно попотеть над документами и побегать по инстанциям, доказывая, что нынешний опекун Психа не справляется со своими обязанностями. С горем пополам Док выиграл дело и взял опекунство на себя. Последнее было уже не так сложно, ведь он психолог, что уже немаловажно, имеет постоянную работу и стабильную зарплату, одинок. Правда, доказать полную дееспособность так и не получилось, потому что главврач оказался слишком смышлёным и приказал увеличить дозу относительно прежней, поэтому, когда пришли представители власти и независимые медицинские эксперты, парень вёл себя не шумно, нет, он просто глупо пялился в одну точку перед собой и не сразу реагировал на вопросы, голоса, свет и тычки. Женщина, конечно, взбунтовалась и пригрозила, что так просто этого не оставит, но Док слишком крепко держал вожжи этой кареты безумия, поэтому вскоре просто согласился недорого продать вторую часть квартиры этой даме. Казалось бы, забрав к себе парня и разместив в пустующей гостиной, доктор должен был быть счастлив, если бы через пару дней он не проснулся от того, что кто-то болезненно стонет на всю квартиру. Вбежав в гостиную, он увидел, как Псих отчаянно чешет себе сгибы локтей и извивается ужом на диване. Оказалось, что у него началась ломка из-за отсутствия ежедневных уколов с примесью наркотиков. Пришлось закупаться обычными витаминами и колоть их под видом того яда из клиники, свято убеждая парня, что это оно самое, что, если они будут снижать дозы, он полностью излечится. Внушение и самовнушение — это штуки очень сильные. Сегодня был последний укол. Последняя вещь, которая связывала их с тем противным прошлым. — Я же теперь здоровый? Я же теперь нормальный, правда? — с надеждой заглядывая в глаза доктору, спросил Псих, хватая того за руки. — Да, уже завтра ты можешь переезжать обратно к себе. А потом и получить судебное решение о признании полностью дееспособным, — почему-то грустно улыбнулся Док в ответ, потрепав своего временного сожителя по голове. — Не хочу уходить. — Неожиданно парень поддался вперёд и крепко обнял психолога, уткнувшись лбом ему в грудь. — Не бросай меня опять, не бросай… — Не буду, — в этот раз тепло и мягко улыбнулся мужчина и, наклонив голову, поцеловал Психа в затылок. — Фу-фу-фу! — Неожиданно встал в позу тот. — Бесят все эти телячьи нежности! Запомни на будущее, Док! — подскочив с дивана, он звонко чмокнул удивлённого доктора в щёку и вышел из комнаты, громко хлопнув напоследок дверью. Казалось бы, ничего не изменилось. Разве что сеансы с пяти до шести по пятницам теперь проходили в домашней обстановке, а любимая психологом фиолетовая бабочка уже прижилась как талисман защиты у Психа…