Страшная сказка Броны Крофт

      Чахотка медленно отбирала у Броны не только жизнь, но и единственный способ заработка. Как она ни старалась, как ни заигрывала с каждым встреченным поздней ночью прохожим, ее обходили стороной. Хотя, будь она на их месте, то наверняка бы поступила точно также. Ведь кому захочется предаваться блуду с заразной чахоточницей. И если раньше она могла позволить себе хоть какой-то выбор — согласиться или послать ко всем чертям, то сейчас этого права у нее не было. Она соглашалась на любой заработок. Каким бы странным он ни был.       Так однажды ее пригласили на приватную фотосъемку в качестве «этакой натурщицы». Богатый дом, обставленный дорогой мебелью и вычурными предметами искусства. Старый фотограф, скрывающийся за велюровой накидкой новомодного веяния технического прогресса — фотоаппаратом. И хозяин дома — красивый, статный молодой человек, чей возраст ускользал куда-то прочь, стоило взглянуть в его пьянящие мутно-зеленые глаза.       Фотограф с лицом полным безучастия и отрешенности делал снимки с интервалом в полминуты, этого, как ему казалось, должно было хватить на смену позы. Но этого было недостаточно хозяину дома, господину Дориану. С каждой новой позой он все сильнее прижимал к стене приглашенную в качестве натурщицы куртизанку.       Вспышка: его руки касаются ее плеч. Вспышка: он зазывно склонил голову на ее плечо так, что Брона почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Вспышка, и он оттягивает стянутый тонкой тесьмой ворот платья, обнажает грудь. Еще вспышка и его шелковый халат, выполненный в восточном стиле, слетает на пол.       Брона почувствовала, как к ней возвратилось почти утерянное чувство жизни. Она точно не знала, что именно так на нее подействовало: долгое отсутствие привычной работенки или присутствие немого свидетеля. А быть может, всему виной было принятие неизлечимого недуга богатым господином. Пока она чувствовала себя более живой, ей было плевать на все возможные причины. Похоть обуяла сознание.       Необходимые для получения фотоснимков пластины закончились. Вместе с ними пропала надобность и в третьем участнике.       Они остались наедине.       Немногословный, умеющий выразить любое желание одним лишь взглядом Дориан после секса перед объективом фотокамеры потянул Брону к находившемуся в паре футах от них кресла.       Разгоряченная, забывшая обо всем Брона Крофт, чуть подпрыгивая по холодному мраморному полу, шла следом за ним. Дориан в свою очередь бросил в ее сторону игривый взгляд, после чего церемониально сел в кресло. Посмотрел снизу вверх, обводя глазами каждую интимную деталь ее тела. По телу куртизанки пробежала дрожь. А он все вёл и вёл, пока не опустил голову и не остановился на своем паху.       Намек стал очевиден — обнаженные мужчина и женщина, кресло и едкий развратный взгляд. Он возжелал самого похотливого и развратного блуда. Брона не смогла противиться этому; напротив ей этого хотелось так же, как и ему.       Покашляв и вытерев тыльной стороной ладони кровь с губ, она растянулась в довольной улыбке и села перед ним на колени.       Мужское достоинство возвышалось перед ее лицом. Натянутый, упругий член с уже оттянутой вниз крайней плотью. По долгу службы Брону было тяжело испугать внешними характеристиками мужского полового органа, но Дориан явно был не таким как все, и эта особенность наэлектризовывала разум больной куртизанки.       Как можно нежнее обхватив его пальцами рук, она увлажнила губы слюной и медленно коснулась ими головки. Поцеловала, глядя ему в глаза. Дориан едва различимо потянул уголки губ вверх, дав знак, что ему понравилось подобное вступление.       Влажные губы прошлись вереницей поцелуев от кончика к основанию пениса. Послышался довольный выдох. А затем она вновь поднялась вверх к кончику, высунула язык и провела им по тонкой линии уздечки. Почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.       Распутство, с помощью которого она имела власть над таким знатным джентльменом как господин Грей, возбуждало ее больше предстоявшего денежного вознаграждения. Впервые в жизни работа приносила удовольствие.       Прелюдии. Он любил их, когда являлся их инициатором. Будучи участником чужой игры, Дориану подобные ласки быстро наскучивали. Так произошло и в этот вечер. Его рука коснулась затылка Броны и аккуратно надавила.       «Пришло время переходить к более серьезным действиям», — намекал его жест.       Опытная куртизанка поняла это сразу и, помогая себе руками, взяла в рот член. Приняв позу разъяренной, ощетинившейся кошки, она как можно дальше пропустила пенис. Губы, нёбо, а затем и гланды. Когда-то она запросто могла запихнуть пенис еще глубже в глотку, когда она была здорова. Сейчас одно касание головки мягкого нёба вызвало непреодолимое желание закашлять.       Отпрянув назад, чтобы во время приступа кашля случайно не прикусить зубами член, она в очередной раз захаркала кровью. Сгустки алой жидкости припорошили пенис.       — Продолжай, не останавливайся, — довольным тоном произнес он, посмотрев Броне в глаза.       Дориан не испытывал брезгливости и тем более страха перед заразной проституткой. Это заводило.       Вновь склонившись над его «достоинством», Крофт решила вытереть руками капельки крови, переливавшиеся на головке и около паха, но он сразу же пресек попытку осуществить задуманное. Ухватил рукой ее ладонь и одним взглядом дал понять, что хочет, чтобы она сделала это языком.       Дружелюбный и одновременно сексуальный настрой Дориана льстил Броне. И она послушно сделала, как он просил. Высунула язык и, пройдясь вокруг члена, медленно и в какой-то степени церемониально слизала кровь, сначала с крайней плоти, а затем выше — с самой головки. Все это она делала жадно причмокивая и смакуя каждое прикосновение, каждую каплю с привкусом железа.       В знак благодарности он провел рукой по волосам, остановив кисть у нее за ухом. Обычно к этому времени большинство клиентов уже достигали верхней точки экстаза, наполняя щеки Броны солоноватой жидкостью. Он был другим.       Холодная, бледная рука снова ухватилась за растрепанные от полуобнаженного позирования волосы и с силой потянула голову куртизанки вниз. Обсасывая в этот момент член, Крофт резко подалась вперед. Вся его сущность заполонила рот, устремившись дальше, в горло. И как только головка коснулась распухшего от туберкулеза нёбного язычка, последовал очередной позыв к кашлю. Стало трудно дышать, вернее сказать, нечем. Девушка резко отпрянула назад и внезапно, в тот момент, когда веки рефлекторно опустились, чтобы дать волю чахотке, Брона увидела то, что увидеть, никак не ожидала.       Фарфоровая гладкая кожа Дориана потускнела, покрылась старческими пигментными пятнами. Волосы в паху поседели, при этом поредев. Член немного иссох и одряб.       Привидевшееся в первое мгновение показалось игрой воспаленного туберкулезом сознания, но как только она подняла голову и посмотрела ему в глаза, Брона испугалась. Прямо пред ней восседал старый, внешне напоминавший ожившую мумию, старик. Зеленые глаза потускнели, став чуть ли не белыми. Все тело и лицо усыпало морщинами и похожими на грязь родинками. Темно-шоколадные волосы на голове сменили окрас на тускло-белый. Губы скривило в неестественной беззубой улыбке.       — Почему ты остановилась? Продолжай, мне нравится, — проскрипел старик, и она в ужасе попятилась назад.       Конечно, логика и смекалка, помогавшие ей выжить на протяжении тридцати лет, дали о себе знать, нашептывая куртизанке, что, быть может, это просто ее больное воображение и на самом деле перед ней всё тот же очаровательный и сексуальный Дориан Грей. И она бы повелась на собственные доводы рассудка, если бы не запах, который появился из ниоткуда и заполонил всё вокруг. Мерзкий, затхлый запах гнили. К зрению и слуху присоединилось обоняние.       — Кто вы такой? Нет… — куртизанка прижала ладонь к носу, в надежде заглушить едкий аромат, исходивший от старика, — что вы такое?       — Неужто «ты» смогла увидеть меня настоящего?! — воскликнул старик и резко вытянул руку, надеясь ухватить девушку за волосы, но она вовремя отскочила назад, шлепнувшись голым задом о мраморный пол.       — Вы — Смерть? Я уже мертва? — Брона растерянно посмотрела по сторонам, боясь увидеть там божественное белое свечение.       — Ты не мертва, а я — не Смерть, хотя… — старик привстал и неторопливо заковылял в ее сторону, — я страшнее её.       С виду дряхлый полуживой старик был немощен только внешне. Схватив Брону за плечи, постаревший Дориан отбросил Брону на кресле, где прежде находился сам. Костлявыми пальцами обхватил колени девушки и надавив всем весом раздвинул их. Она кричала, что было сил, звала на помощь.       — Ты думаешь, что ворвавшиеся во время нашей «идиллии» люди увидят то же самое, что и ты? — прошептал он, вогнав в ее лоно раскрасневшийся то ли от вожделения, то ли от сепсиса пенис. Ему нравилось наблюдать за тем, как она корчилась, пытаясь не смотреть ему в глаза. — Они увидят меня другого — чистого… — Дориан совершил мощный толчок, содрогнув не только женское тело, но и кресло, — не порочного!       — Прекратите! Хватит! — извиваясь, подобно змее, Брона старалась ослабить хватку, вырваться и сбежать, но богатый, зловещий господин был сильнее. Сухощавая кисть вцепилась в горло девушки и с каждым движением его тела все сильней сжимала гортань.       Спустя пару минут он кончил, наконец позволив куртизанке дышать полной грудью. Жизнь, с каждым упущенным вдохом тускневшая перед глазами, заиграла новыми красками. Настолько сочными, что из глаз Крофт потекли слезы.       Обличие старика исчезло. Над ней возвышался идеальный, словно выточенный из камня, Дориан Грей. В нём ее было ничего ужасающего: ни вида, ни запаха, ни тем более скрипучего голоса. В мутно-зеленых глазах виднелось любопытство.       — Что случилось? С вами всё в порядке? — жалобным тоном спросил он, и все произошедшее минутами раннее стало напоминать сюрреалистический кошмар.       — Да, — дрожащим голосом ответила Брона, осматривая его с ног до головы.       — Мы занимались любовью, а потом вам стало плохо… Вы задрожали и на некоторое время потеряли сознание, я усадил вас на кресло, — произнес он, все сильней отодвигая кошмар на задворки сознания.       — Мне нездоровится, — ответила куртизанка и, быстро подняв с пола разбросанную в порыве страсти одежду, направилась к выходу.       — А как же деньги?! — единственное, что Грей успел выкрикнуть прежде, чем Брона Крофт навсегда покинула его дом.       В ту странную ночь, страдающая неизлечимым недугом куртизанка переступила тонкую грань между жизнью и смертью, и сама того не понимая, смогла приоткрыть завесу тайны, царившей вокруг столь загадочной персоны как Дориан Грей.       Тогда Брона Крофт и не предполагала, что увиденный кошмар станет началом конца ее жизненного пути.