***
Их отношения - это мушка, пришпиленная к доске для дартса. В их отношения они - и Егор, и Калифорния - кидают отравленные дротики ежесекундно. Их отношения выдохлись, как великолепный чай в пакетике: состав тот же, вкус отсутствует.***
- Ты могла хотя бы, ну, знаешь, поорать на меня. Калифорния играется с ложкой и смотрит на его руки. Подаренный перстень отсутствует, и она еле сдерживается, чтобы не спросить. - А ты ведь мне обещала, что больше никаких девушек, помнишь? Калифорния помнит, что обещала. Калифорния не помнит, чтобы нарушала данное ему слово. - Так что просто баш на баш, Кали.***
Калифорния не знает, что нужно говорить или чувствовать, когда тебе изменяют. - Она была лучше? - спрашивает вслух, только бы не молчать. Не то чтобы ей интересно. Не то чтобы ее заботит. Не то чтобы это важно. Не то... - Кира теплее. Человечнее, что ли. Ты помнишь ее имя. Ты помнишь. - На самом деле мне плевать, и ты это знаешь.***
- Стерва, - говорит Егор. И все равно что-то в нем есть, потому что, поднимаясь, он расплачивается за свой чай и - таки да - за ее кофе. Стерва, мысленно соглашается Калифорния. Пора что-то менять, думает она. - Еще кофе, - просит у официантки.***
Калифорния думает, что пора уехать куда-нибудь в поисках лучшей жизни, но забивает. Калифорния выкидывает лишние вещи из своей квартиры, головы и жизни. Выходит неплохо, но медленно. Калифорнии хочется посмотреть - хоть в замочную скважину! - на ту-самую-идеальную жизнь, о которой не так давно распалялся лучший друг Дима. Тогда разговор закончился фразой: "Нам такое не дано".***
Через пару дней желание сломать что-нибудь уверенно занимает первое место на сегодняшний день в ее жизни. Раньше Калифорнии всегда чего-то хотелось - то любить, то получать удовольствие, то меняться, то верить в справедливость. Придя домой, Калифорния громит свою гостиную - телевизор, шторы и диван. А потом ей становится пусто. И тогда Калифорнии страшно.***
Калифорния сидит на газоне возле дома и честно пытается делать вид, что читает книгу. Книжка о женщине, которая любит исключительно отражения, и большой идее совместного бизнеса, которая рассыпается на осколки. А еще о любви - как всегда и все. Калифорния уверена, что все закончится так, как нужно: хорошо или плохо - плевать, главное - правильно. Правильного конца своей жизни Калифорния не видит. В упор.***
Калифорния знает, что такое отчаяние. Знает что-то о боли, потерях и разочарованиях. О счастье она тоже знает, но о полнейшей пустоте внутри еще не слышала. Хэй, тут девочка всерьез думает, не поджарить ли свои внутренности, только хоть бы что-то почувствовать. Звоните 9-1-1. Пусть они привезут хоть что-то. Калифорния собирает себя по кусочкам: долго стоит под душем, выбирает симпатичные шорты и оставляет дома телефон, отправляясь за кофе в ту кофейню, откуда все началось.***
В кафе душно. Калифорния морщится, чешет нос и плюхается возле бара. - Кофе? - спрашивает какое-то смутно знакомое лицо, и Калифорния кивает. - Вас давно не было. Я, кстати, Кира. Какое совпадение, думает Калифорния. Какая изящная подъебка. Какое коварство Вселенной. - Калифорния, - улыбается она, придвигаясь немного ближе.***
Когда девушка - К-и-р-а, Киииира, Ки-и-и-и-ра - возвращается с кофе, Калифорния готова прыгать на стуле от жары и ожидания. А еще - от предвкушения. - А правда "Калифорния"? Или прозвище? Калифорния знает, что ни одно знакомство не обходится без этого вопроса. Никто паспорт спросить не догадывается. Калифорния врет: - Ага. Вообще-то, я Карина. Калифорния молится всем известным ей богам, чтобы девчонке не пришло в голову звать ее Кариной. Такого извращения в своей постели она не потерпит. - Калифорния нравится мне больше. - Кали, если покороче. - Здорово. Может, еще посидишь? Кофе за мой счет. Калифорния растягивает губы в улыбке.***
Кира оказывается на ощупь прохладной, мягкой и очаровательно податливой. То, что нужно. Калифорния целует ее и думает, что, если решит продолжать отношения, обязательно скажет, что целоваться с пачкой жвачки совсем не круто. От Киры за километр пахнет мятой. Орбит белоснежный, знай наших! А потом Калифорния отключает свое сознание и пытается чувствовать. Чувствовать Киру - всю, целиком и полностью - получается легко. А себя - нет. Себя чувствовать у Калифорнии вообще не получается.***
- Уходишь? - интересуется Кира тихо, включая свет в коридоре. Калифорния думает, что ее поймали на банальном бегстве. Калифорния пожимает плечами, продолжая зашнуровывать кеды. Ей нечего сказать, дать и даже предложить. Имя, если только. - Я правда Калифорния, - говорит она, откидывая челку. - Мать была влюблена в парнишку из Америки. Его имя совсем не женское, но штат... Штат ей пришелся по вкусу. Так она несет свою любовь уже двадцать пять лет. "А ты?" - читается на лице Киры, но она не спрашивает. Калифорния чувствует, что полна благодарности, захлопывая чужую входную дверь.***
- People don't change, - изрекает Дима. - Не цитируй Хауса, придурок, - улыбаясь почти по-настоящему, отвечает ему Калифорния. - Ну ведь это правда, Кали. Мы как были с тобой, так и останемся перманентно несчастными ублюдками, которые все же хотят жить. Калифорния смотрит на друга и думает, что он, в сущности, прав. А это редко бывает. Что бы не происходило и чего бы не хотелось, но за жизнь они цепляются с силой оголодавшей собаки. - Я, наверное, пьяна.***
Выбравшись на воздух из домика, Калифорния вздыхает. Воздух уже не кажется настойкой на жаре. На лесной базе, куда ее вытащил Дима после рассказа обо всем, включая часть о Кирах-в-квадрате, нет связи и жутко тихо. Ей нравится. Ближайший дом в пятнадцати метрах от Калифорнии, и она начинает двигаться в противоположную сторону.***
За это лето она похудела на 2,5 кг, начала курить в 1,5 раза больше, разорвала долгие отношения и переспала с девушкой, не получив удовольствие - все как в старые-добрые. За исключением того, что где-то посередине потеряла себя и большую часть чувств. - Изменения - это полная хуйня, - говорит Калифорния вслух. - Согласен, - отвечает пробегающий мимо незнакомый парень. Калифорния фыркает и закуривает, покачивая головой. - Нужно искать выход.