О май гады и донты.

— О май гад! — Е! — О май гад! — Е, е! На сцену вбегает парнишка. Он любит улыбаться. Он любит морскую капусту. А еще он любит сверлить дырки в стенах бани. — Ооо мааай зааад, Тань! Майзад, майзад,Тааань! — Отъебись. Не видишь я тут парня клею? — О май гад! — Клеишь? То-то “гад”, да “гад” орет. Клей надо хороший использовать, Танюш. Момент. Ага. Я те правду говорю. Ага. Ага. По телеку мужика вон к потолку клеили. И ничего! Прикинь! Прикинь?! — Боже… — О май гад! — Ты признала, что я Бог? Ура! Ура! Монами! Ура! Ура! — Саш, заткнись и вали доить корову. Баба Света уже горло сорвала. — О май гад! — С каких это пор ты говоришь как в русском сериале про ментов?....Эээ, нет! Про полицию. Ага. Ага. По телеку ментов вон в полицию переименовали! И ничего! Прикинь! Прикинь?! — Черт… — Ооо! Из а сов? — Огогошеньки! Огогошеньки! Прикинь, он что-то другое говорить умеет! — Бля…. Со сцены уходит Танюша. — Ну чо, америкоша? Травку курим? Пиво пьем? А? А?! — Уот? — Диод и триод. — Ай донт…. — А май не донт. Вон Килька предлагал. А я думаю неее. Нафиг надо? Донт да донт! Я как узнал, сколько берут, ух! Показал им! Эту... эээ…Мужкину Мать! Ага. Ага. Ты знаешь? А? А?! 500 рублей! Не! Ты прикинь! Значит я им свой донт, а они мне только пять да сот! Я ему и говорю. Кильке то есть, что не донт, да и вообще. Не мужское сие есть. А Килька совсем как килька. Натуральная. Ага. Ага. Глазками хлопает, хвостиком виляет и на вилку не цепляется. Ну, так это я ему и…. — Уот из зе килка? — О! Так ты тоже Кильку знаешь? То-то я думаю рожа знакомая! Небось, с восьмого? А? А?! Нууу, это все объясняет. Там ведь у вас все донты! Да хари больно умные. Эх! Да еще раз, эх, эх! Ну? Ну?! Давай вместе “эх” за Таньку, что на донта с восьмого повелась! — Уэх? — Еийх! А что это, я и сам не знаю. А может, ты знаешь? А? А?! Ты ведь с восьмого! Ну? Ну?! — Сори… — Бааалин! А мне ведь это песня тоже нравится! Я чо теперь донт?! Это…как ее…его…оно…эээ… Молчи! Сейчас вспомню. “Донт” отодвигается и растерянно смотрит по сторонам. — А! Вспомнил! Слышь, донт! Зэ сэсэсэ, зэ сэсэсэ! Ё маха бэйбэ, ё маха бэйбэ! — Бэйби? — Ты что! Бэйбэ! Бэйбэ! На “э”!— и тихо бормочет “придурок”. — Василий! Васииилиий! Вааась! На сцену вбегает дама в расцвете сил. В руках у нее пакет с логотипом супермаркета. А в пакете продукты. А в продуктах ГМО. — О май гад! — Ой, мадмуазель! А он, а он представляете!!! А он снова “гад”, да “гад” орет! Прикиньте! Прикиньте?! — Василий Васильевич Василевский! Ну, что ты тут делаешь! Я же просила ждать меня у машины. Боже…мальчишка! Несносный мальчишка! — Ну, мааа… — Уот?— икает и перекрещивается — донт, так ты не донт?! Агааа! Пропалился! Пропалился! Пропалииился! Ага. Ага. А я все Тане расскажу! Ты не донт! Да! И ты не с восьмой! Ты ваще! Ты ваще! Убегает. Дама сует в руки Василию Васильевичу Василевскому пакет. Разворачивается и чуть щурится. — Так, где отец говорил, была “седьмая”?