Тепло

Чоуджи нравилась эта девочка. Такая нежная, домашняя. Милая. Ему нравилось приходить в Ичираку-рамен, чтобы просто понаблюдать за ее действиями: как плавно и уверенно она двигается между стеллажами со специями, как ловко скользит ладонями по ковшам и чашам, улыбается, принимая заказ. Ему казалось, что она похожа на бабочку - такая же легкая и яркая в своей простоте. И пахла она всегда чудесно - корицей и свежим хлебом - остро и тепло. Шикамару Аяме тоже нравилась. Он говорил, что девушка и должна быть такой - не куноичи, прошедшей войну, видевшей смерть, а женщиной - хозяйкой дома и уюта. Она должна согревать общим домом, вкусным обедом, крепкой семьей, говорил Шикамару. Такой, чтобы воспоминания о ней не позволяли упасть. И тут же исправлялся, видя реакцию друга, добавляя: "Но это, пожалуй, не мое". Чоуджи приходил часто - с миссий, тренировок, военных советов. Как можно скорее в Ичираку-Рамен. Ему нравилось слушать болтовню Аяме о погоде, о вредине-соседе, о скидках в магазине - он готов был слушать все, что не касалось бы войны, разрушенной Конохи, погибших товарищей. А девочка, наверное, чувствовала - болтала и смеялась, словно времена прежние и кладбище не раскопано под свежие тела. Аяме встречала его улыбкой - робкой, нежной, понимающей. Слегка наклоняла голову, приветствуя: - Чоуджи-кун! Девочка, которая преображала мир вокруг только лишь своим взглядом. Хорошая, теплая... А война была повсюду и чем больше делалось осторожных шагов вперед, тем сильнее душило отчаянье. Воздух вокруг кислый, жженый, пропитанный запахом гнили, свежей земли, старых, впитавших в себя кровь и гной, бинтов. И только из окон маленького помещения на углу улицы теплый оранжевый свет фонарей. Только там запах свежего хлеба и корицы. - Здравствуй, Аяме. И снова разговоры до утра - Чоуджи слушает, девочка болтает. Рассказывает о своем прошлом, о новых специях, о всем, произошло за те месяцы, что Чоуджи провел на границе страны Огня, сражаясь, теряя близких людей и, наверное, себя. Ее голос успокаивает, наполняет голову и грудь чем-то легким, нежным и к рассвету становится легче дышать. Но когда приходит время прощаться, голос девочки срывается до шепота: - Удачи, Чоуджи-кун. Возвращайся, пожалуйста.