Оболочка

      Пол такой холодный. Почти ледяной. Приходится долго лежать на одном месте, не шевелясь, прежде чем плитка хоть немного нагреется от тепла человеческого тела. Тут всё кафельное: пол, стены. Кафель легче отмыть. На нём не остаётся следов.       Скорченная фигура лежит на боку лицом вниз, подогнув под себя ноги. Просторная серая рубашка и такого же цвета штаны не по размеру скрадывают очертания тела, но всё же видно, насколько оно худое и угловатое. Спутанные ярко-красные волосы разметались и закрыли собою почти все лицо. Невозможно понять со стороны, что с этим парнем - он лежит неподвижно. Спит ли он в такой неудобной позе на холодном полу? А, может быть, он давно умер? Смерть здесь не редкость.       Парень лежал, как мёртвый, не выдавая себя ни шевелением, ни звуком. Но он был ещё жив. Измученное тело побаливало, давая о себе знать, но всё же ему было немного лучше, чем вчера, и одна только мысль об этом приносила облегчение. Впрочем, в голове у него не было мыслей - только образы, пробегающие по самой грани сознания. Можно ли сказать, что он дремал, погрузившись в мир дурмана и хоть на время отрешившись от страшной реальности? Нет. Он точно знал, где находится, и его мозг пребывал в непрерывном нервном напряжении, не давая забыться.       Сейчас затишье. Не слышно ни заключенных из соседних камер, ни топота охранников: коридор опустел.       Он давно потерял счёт времени. Не знал, какой сейчас месяц, день недели. Здесь не было часов и календарей... Но по неестественной тишине можно было догадаться: сейчас раннее утро, тот самый момент перед рассветом, когда всё живое словно охвачено мёртвым сном.       Да, он лежал с закрытыми глазами, без единого движения, но не спал. Он даже не думал ни о чем, потому что был слишком измучен. Сейчас парень наслаждался тишиной и покоем, столь редкими и желанными гостями последних шести месяцев его жизни здесь. Он знал, что в любой момент всё может измениться, и тем ценнее были эти несколько спокойных часов. Всё так же тихонько гудели яркие люминисцентные лампы в коридоре, и всё так же толстая решётка под напряжением, десятки металлических дверей и сотни метров земли отделяли его от внешнего мира.       Но вот в бесконечной дали коридора послышались звуки шагов и голоса. Ещё один плюс плитки - она очень хорошо проводит звук.       Голоса приближались, и вскоре стало ясно, что идут несколько человек. Фигурка всё так же лежала, не шевелясь и уткнувшись лицом в кафельный пол.       Но она сразу внутренне напряглась, напряжение в голове свернулось в тугой ком. Сердцебиение ускорилось, а в висках застучала кровь. Парень знал: они идут за кем-то из них. Но за кем именно? Кто им понадобился на этот раз? Оставалось лишь надеяться, что не он. Шаги всё приближались, и сердце стучало всё сильнее, затуманивая разум страхом. Они уже совсем рядом...       Остановились напротив его камеры. Шум в голове будто лопнул и разлился по всему телу. Парень почувствовал жуткое изнеможение. Звук набираемого на электронном замке кода. Отключение электрической защиты решетки. Надежды больше нет.       Решетка отъехала в сторону, и в камеру шагнули двое мужчин в форме цвета хаки. Третий с автоматом наперевес стоял снаружи. - Поднимайся, - приказал властный грубый голос.       Заключённый даже не пошевелился. - Оглох? Поднимайся, я сказал!       Снова никакой реакции. - Может, он сдох? - Нам-то какое дело? Сказали доставить, вот мы и доставим, а уж живой или нет - не наши проблемы. Поднимайте его, - сказал мужчина с автоматом.       Двое подошли к неподвижному человеку. Один из них склонился над ним и с силой толкнул парня. Тот наконец открыл глаза и посмотрел на пришедших осмысленным взглядом, полным боли и страха.       Его тут же подхватили под руки и грубо потянули за собой. Он дернулся, но попытка сопротивления была настолько жалкой, что на неё даже не обратили внимания. Двое мужчин выволокли его из камеры и в сопровождении третьего провели по длинному коридору, мимо других камер к лифту - основному способу передвижения между этажами подземных уровней секретного научного центра. Паренек еле передвигал ногами, в основном солдатам приходилось его тащить.       За считанные секунды лифт открылся перед ожидающими его людьми. Все четверо зашли внутрь. Двери плотно закрылись, и кабина бесшумно поехала наверх.       Белые глянцевые стены подъёмного устройства отражали трёх здоровых широкоплечих молодых мужчин и ссутулившегося тощего парня в бесформенной серой пижаме.       Проехав три-четыре этажа, лифт остановился. Заключённого повели по просторному коридору. Яркие лампы, белые стены, металлические двери. Парень поднял глаза от пола и с ужасом смотрел по сторонам. Ноги стали совсем ватными, когда его проводники остановились напротив одной из больших металлических дверей. Охранник с автоматом нажал на одну из многочисленных кнопок, которая, видимо, оказалась обычным звонком. Дверь тут же приоткрылась, и из-за неё выглянул довольно молодой мужчина в белом халате. - Заходите, - сказал он и отстранился, пропуская пришедших.       Комната оказалась достаточно просторной, но оставляла неприятное впечатление: слишком стерильная, в белых тонах, заставленная различными странными приборами и инструментами. Прямо посередине комнаты стоял операционный стол, вокруг которого сновали более двух десятков человек в белых халатах. - Сюда его, - указал один из них на стол.       Парень в ужасе отшатнулся и попытался вырваться, но ему не дали этого сделать. Сразу несколько человек повалили его на стол. Мгновение - и вот уже руки и ноги зафиксированы специальными креплениями. Он оказался распластан на операционном столе, не имея возможности вырваться. Заключённый судорожно забился и задергался, пытаясь освободиться, но вскоре понял, что это бесполезно. - Отлично, можете идти, - кивнул охранникам пожилой мужчина в белом халате. На нём были толстые очки, волосы украшала явственная проседь. Закрыв за мужчинами дверь, он обернулся к толпе учёных, откашлялся и провозгласил: - Коллеги!       Все тут же замолчали, отвлеклись от своих дел и повернулись к нему. - За все годы моей профессиональной деятельности этот эксперимент, пожалуй, носит наиболее важное значение. На сегодняшний день стало известно, из чего сделаны души. Это биоплазма, особое состояние вещества. Биоплазмоиды визуализируются в газоразрядном высокочастотном поле, в основном, в момент клинической смерти человека. Влияние плазмоидов на человека различное. Это ещё мало изученные инородные организмы, совершенно отличающиеся от людей и структурой тканей, и формой мышления, и методом воздействия. Сегодня мы попытаемся вживить плазмоида в человеческое тело, а затем проведём ряд наблюдений за подопытным и зафиксируем произошедшие изменения. - Профессор, - подал голос один из слушателей. - Это не опасно? - Великие открытия всегда сводятся к риску, мой друг, - улыбнулся мужчина. - Однако во время операции риск будет минимизирован. Как мы знаем, биоплазма очень энергоёмка, обладает огромным запасом потенциальной энергии. В ней находит отражение наследственный ключ для входа в физические структуры. Биоплазмоид постепенно учится перемещаться в пространстве при помощи сознания относительно информационных полей различных объектов. Он может встречать, видеть и чувствовать других плазмоидов. Сформировавшийся биоплазмоид может индуцировать живым существам мысли и различные ощущения. По сути, как биоплазмоид мог управлять своим физическим телом при жизни, так же он может войти в физическое тело живого существа и индуцировать какие-либо действия, мысли, чувства, слуховые и зрительные галлюцинации и даже различные психические реакции. Однако сами по себе они относительно безвредны. Их вес варьируется от 5 до 9 грамм, и в своём обычном состоянии они почти никогда не могут причинить человеку вреда, если соблюдать технику безопасности. На этот раз мы хотим понять, как поведёт себя данная материя, если дать ей тело, физическую оболочку. - Профессор, - подняла руку молодая женщина в белом халате, - по какому принципу выбиралось тело и какова вероятность удачного исхода эксперимента? - Вероятность высока. На основе многократных исследований мы выяснили, что наиболее благоприятная среда для плазмоидов зависит от множества факторов - от отсутствия резус-фактора, к примеру, и до определённых последовательностей нейронных связей в организме. Этот подопытный наиболее подходит по всем параметрам.       Тут все обернулись на парня, привязанного на операционном столе. Он был ни жив ни мёртв от всего услышанного, побледнел и смотрел на всех присутствующих с нескрываемым ужасом. - Впрочем... Если и не удастся, у нас есть ещё много материала для исследования, - задумчиво протянул профессор, оценивая подопытного цепким взглядом. - Ну что ж, давайте приступим.       Все тут же пришли в движение. Кто-то стал искать нужные инструменты, кто-то приготовился фиксировать эксперимент. Врачи натягивали перчатки и многозначительно переглядывались.       Парню на голову надели шапочку, состоящую из проводов, закреплённых ремнями. Это удалось с трудом, поскольку тот снова начал брыкаться, увидев в руках одного из ассистентов страшный инструмент, напоминавший щипцы с заострёнными концами.       Пара чьих-то рук грубо пихнула испытуемому в лицо маску, по трубке к которой тут же пошел газ. Он закашлялся, попытался отвернуться, не дышать, но руки были сильнее. Они плотно, до боли прижимали маску к лицу. После трёх вдохов мир потемнел и погас...