Что-то придется менять

Есть ли тебе, что сказать Солдату перед атакой? Ты остаешься плакать, Он не вернется назад.

— Грейнджер! Да Грейнджер же! Гер-ми-о-на! Очнись! Фините! Ничего. А если... Фините Инкантем! — сквозь сон Гермиона слышала чье-то назойливое зудение. Ей очень хотелось высказать тому, кто мешает ей спать, все, что она думает о такой наглости, но поскольку проснуться не получилось, она не стала напрягаться. — Есть специализированное заклинание для приведения в чувство, — раздался рядом другой голос. — Эннервейт. — Эннервейт! Ух ты, кажется, работает! Невилл, откуда ты знаешь такие вещи? — Бабушка научила, — ответил Невилл. Гермиона открыла глаза и резко села. Веревок на ней больше не было. — Это Квиррелл, — сказала она столпившимся рядом Поттеру, Лонгботтому и Уизли. — Я хотела дождаться вас, отговорить идти к Камню, а он прошел туда и по пути связал меня и усыпил. С каждым ее словом мальчишки становились на вид все мрачнее и решительнее. — Поттер, не ходи туда, а? Он даже палочку не доставал, чтобы меня связать, раз и все. Ну вот что ты можешь с ним сделать? Ватноножным кинуть? — Ты не понимаешь! Я должен! — Кому?! Ты сформулируй мне внятно, кому и что ты должен?! Умереть в одиннадцать лет, или что? Ты уже один раз его остановил, сколько же можно-то? — Раз у меня уже получилось, возможно, я снова смогу... — как-то менее уверенно предположил Поттер. — Возможно? — скептически переспросила Гермиона и даже больше не стала ничего говорить. — Я сразу сказал, не надо было ее будить, — выступил Уизли. — Может, она тут для того и сидит, чтобы нас отговорить! — Ну да, я же сама сказала! — Может, ее Квиррел сам и посадил, — продолжил гнуть свое рыжий. — Или даже вовсе Снейп! И она нам специально врет! — Зачем? — искренне удивилась Грейнджер. — Вот честно, ребята, какая вам разница, кого вы там встретите: Снейпа или Квиррелла? Вы что с одним справиться не сможете, что с другим. Разве что эффекта неожиданности не будет. Она замолчала и встряхнула головой, пытаясь прогнать оттуда остатки сонной одури. Ее не оставляло ощущение, что она что-то забыла или не учла, и она очень старалась вспомнить, что именно. Вдруг ее осенило. — Вы мне лучше вот что скажите: к МакГонагал-то вы подошли, а что насчет других деканов? — Вот не начинай опять про Снейпа! — возмутился Поттер. — Да я уже поняла, что бесполезно. Но ведь, кроме него, есть еще и Флитвик и Спраут! И они тоже принимали участие в защите, да? Значит, они хотя бы частично в курсе ситуации, можно ведь и их попросить о помощи, — судя по тому, как переглянулись гриффиндорцы, им это в голову не пришло. А ей самой, ей ведь приходило! Почему она не сказала об этом Поттеру еще днем?! — И вот еще что: написал ли кто-нибудь из вас профессору Дамблдору? Вы говорите, он туда полез только потому, что директора сейчас нет, так ведь надо его оповестить, правильно? — Вот ты этим и займешься, — уверенно сказал Поттер. — А мы пойдем и попробуем задержать Сне... ммм... его сколько сможем. — А может, лучше пойдем все вместе к деканам, а? — предприняла последнюю попытку Гермиона. Она уже была изрядно зла и на себя, и на них: что за идиотское стремление непременно пойти угробиться?! — Грейнджер, ну сама подумай, пока мы здесь сидим, он добудет Камень и сбежит. Дамблдору и правда сразу надо было написать, мы идиоты, что не сообразили. Вот ты иди и напиши ему, а потом иди к деканам, вдруг они тебе поверят. А мы... мы пойдем туда. Гермиона колебалась. С одной стороны, она понимала, что если Квиррелл их убьет, то она полжизни будет думать о том, что могла бы помешать, не пустить, как-нибудь уговорить... С другой стороны, их было трое, они были намерены туда пойти, очевидные аргументы их не брали, а других у Гермионы просто не было. И если она будет продолжать их тут задерживать, они ведь могут ее чем-нибудь приложить, не со зла, а чтобы геройствовать не мешала. Ну, или просто встать и пойти, но это они вряд ли догадаются, скорее, чем-нибудь приложат сначала. — Ладно, — вздохнула она. — Я быстро в совятню, потом в учительскую. А вы... Она замялась, не зная, что тут можно сказать. К месту была бы какая-нибудь очередная банальность из тех, что говорят в кино. «Я буду вас ждать»? Но ведь она, вообще-то, не будет. «Возвращайтесь с победой»? Да кому это надо! Просто «Удачи»? Ну вот что, что можно сказать людям в такой ситуации? Но ведь надо же что-нибудь сказать, да? — Я надеюсь, что вы выживете, — сказала она и быстро пошла в совятню, стараясь не прислушиваться к тому, что творится у нее за спиной. И вообще об этом не думать. Зато подумала о другом. Ей вдруг вспомнились подслушанные под дверью декана разговоры — о том, что надо придумать задачку попроще для Поттера, и о том, что он должен знать, как работает Зеркало Еиналеж, и что зеркало потом переместят на третий этаж, и за Квирреллом надо приглядывать, и многое другое. Она шла, и кусочки ее воображаемой мозаики неспешно соединялись друг с другом, демонстрируя часть замысловатого узора, о масштабе которого она не имела ни малейшего представления. Получается, та задачка, которую профессор Снейп отказывался заменять, хотя директор его просил, была частью защиты Философского Камня? Получается, они еще тогда знали, что Поттер туда полезет, и даже планировали это? То есть, не просто ничего не предпринимали, чтобы это предотвратить, а всерьез рассчитывали, что он это непременно сделает? Но если так, есть ли смысл вообще писать директору? Ведь если они чуть ли не за год до события знали, что он туда полезет, то ведь и сейчас наверняка в курсе происходящего? Или Поттер каким-то чудом сумел полезть, когда не ждали? Потом она подумала еще более чудовищную мысль и чуть не споткнулась на лестнице. А планировалось ли, что Поттер полезет туда не просто за Камнем, а за Квирреллом? Или это несчастливая случайность? Потому что если не случайность, то... то Гермиона просто не хотела ничего про это знать. По крайней мере, сейчас. Должны же у нее оставаться хоть какие-то иллюзии, ну? Письмо директору она все-таки написала: мало ли что она думает, мало ли о чем догадывается, а вдруг все совсем не так, и за Поттером никто не следит, и помощь ему действительно нужна? Подписываться не стала: не захотелось лишний раз напоминать директору о своем существовании. Не после всех пришедших в голову за этот долгий день мыслей. А потом она прибежала в учительскую и до икоты напугала профессоров Флитвика, Спраут, МакГонагал и Вектор воплем «Квиррелл хочет украсть Философский Камень, а гриффиндорцы пошли его останавливать!». Сил на полноценную истерику у нее не было, а вот на вопли — вполне хватило. И даже на то, чтобы в красках поведать историю «преподаватель напал на ученицу». А то еще подумают, что она что-нибудь не так поняла. А тут уж сложно что-нибудь не так понять! В учительской после этого началась такая суета, что стало понятно: они точно ничего об этом не знали. И не были готовы к такому повороту. Ну и слава богу! А то Гермиона, увлекшись своими мыслями, начала было подозревать общешкольный сговор с целью заманить Поттера в Запретный Коридор. Паранойя — она затягивает. После нескольких минут сумбура Флитвик и МакГонагал отправились в Запретный Коридор, а Спраут повела Гермиону в Больничное Крыло. Гермиона, конечно, пыталась отказаться, но ее никто не стал слушать: мало ли, мол, чем Квиррелл ее приложил, порядок есть порядок, надо провериться. Ага, непонятно только, о каком порядке может идти речь, если в школе творится... такое? Мадам Помфри выслушала новости с обреченным видом человека, которому предстоит много работы, быстро осмотрела Гермиону, напоила успокоительным и уложила переночевать в палате: «Понаблюдать на всякий случай, ну и вообще, отбой уже был, нечего тут гулять», — и убежала срочно готовить что-то к прибытию более серьезных пациентов. Вот уж кто точно не склонен к беспочвенному оптимизму! Гермиона улеглась, пару раз попыталась заплакать, но так толком и не сумела: то ли успокоительное помешало, то ли... то ли просто такой уродилась. Уснула она довольно быстро, как будто в обморок провалилась. Как в Больничное Крыло доставляли гриффиндорцев, она уже не слышала.