Влюбиться в королеву

Когда ты плачешь - на небе гаснут звезды. Все то, что было не с нами - неинтересная проза. Да-да, давай забудем, давай свободными станем. Друг друга просто обманем... Я от этой любви схожу с ума, но понимаю...

Вечер укутал Сторибрук своей уютной тьмой, лишь свет фонаря над крыльцом рассеивал непроглядную темень. По подъездной дорожке к дому, в молчании, шли две женщины: брюнетка и блондинка. Контраст их волос словно символизировал две крайности единого целого: Свет и Тьму. Мирную тишину окружающего пространства нарушал только мерный стук каблуков королевы. Реджина достала ключ на ходу, еще только поднимаясь на крыльцо. Поэтому, когда Эмма подошла, женщина уже успела открыть дверь. - Проходи, - не оборачиваясь обронила брюнетка, заходя в дом. - Благодарю, - произнесла в ответ шериф сухим от продолжительного молчания голосом. Не задерживаясь, Реджина прошла на кухню и только там наконец-то обернулась к Свон, все еще стоящую в арке прохода, спрашивая ее какой чай та предпочитает. - Зеленый с мелиссой, если можно, - ответила Эмма. Мэр кивнула и отвернулась к плите, на автомате проделывая все необходимые действия по завариванию чая. В этот момент движения Реджины не были скованны, стали более плавными. Было ощущение, будто она и не замечает, или вовсе забыла, что находится в помещении не одна. Что само по себе было удивительно, учитывая ее постоянное недоверие к окружающим и, тем более, к Свон. Сейчас в ней не было напряжения готового броситься в атаку хищника, которым казалось, обычно звенит ее тело. Переход от властного мэра до этой расслабленной, погруженной в свои мысли, женщины, произошел так резко, что застал Эмму врасплох. Будто Реджина, переступая порог кухни, одним движением плеч стряхнула с себя этот образ. Свон, продолжая стоять в проходе, зачарованно смотрела на мэра, отмечая малейшие движения брюнетки. Такая Реджина невольно вновь напомнила ту, что снилась ей каждый вечер… Взгляд темных глаз пронзает насквозь, заставляя трепетать, болезненно нуждаться в прикосновениях к своей коже. Вдох, и в легкие раскаленной лавой проникает воздух, пропитывая нутро страстью и желанием. Холодные пальцы нежно проводят по подбородку, опускаются к шее, оставляя за собой незримый след, будто по коже провели раскаленным железом. Этот контраст холода прикосновения и ощущения пылающей под ним кожи, сводит с ума. Манящие губы так близко, и стоит лишь на несколько миллиметров прижаться ближе, как… Эмма больше не видит причин себя сдерживать. Она не хочет их видеть, бездумно сокращая эти миллиметры и вовлекая брюнетку в поцелуй. Это все, о чем она сейчас может думать. О губах Злой Королевы, сердце которой переполнено Тьмой, отблески которой плещутся в глазах. В глазах ее Королевы. Нежность опьяняет, прикосновения к спине заставляют ее прогнуться навстречу телу любовницы, стремясь быть ближе, хотя еще ближе кажется уже невозможным. Хочется прижаться к королеве всем телом, чтобы каждым изгибом запомнить ощущение ее тела рядом. Чтобы собственная кожа впитала ее запах, а следы от поцелуев остались на ней несмываемым клеймом. - Не уходи, - отчаянный шепот Спасительницы осыпается легким пеплом на губах брюнетки. - Не отпускай меня. - Я никогда не отдаю то, что принадлежит мне. Пора бы уже усвоить это, - звучит в ответ ленивый голос сытого хищника, уверенного в своей власти над пойманной жертвой. Черный обсидиан глаз затягивает в свою глубину, не позволяя усомнится в неотвратимости прозвучавшего ответа. Полные губы кривит легкая насмешка, говорящая гораздо больше слов. Это приговор не только для Эммы, но и для королевы. Белокурая дочь ее заклятого врага - единственный луч Света в ее царстве Тьмы. Как бы она не противилась, она не сможет отпустить Спасителя. Спасителя, о котором гласило пророчество, смысл которого открылся ей только сейчас. Ее Спасителя. Плавность и непринужденность движений Реджины постепенно сходила на нет под горящим взглядом шерифа, погруженного в воспоминания о своем сне. Брюнетка так и не обернулась к Свон, но чувствовала повисшее в воздухе напряжение, которое привело ее в такую привычную собранность и напомнило, кто сейчас у нее в гостях. Желая хоть ненадолго остаться наедине с собой, она окликнула шерифа, предлагая той пока пройти в гостиную. Эмма вынырнула из воспоминаний, услышав голос Реджины, и молча развернувшись, ушла в комнату с камином. Ей самой нужна была эта передышка. Сделать глубокий вдох-выдох и выкинуть из головы картину, которая отпечаталась на сетчатке глаз ярким образом, мешая мыслить ясно и адекватно оценивать ситуацию. Сейчас не время и не место. Сейчас ей надо быть рядом с реальным человеком, а не с фантомом ее запутавшегося подсознания. Реджина, на время избавившись от присутствия Спасителя, тяжело оперлась о столешницу и уткнулась лбом в прохладную поверхность дверцы шкафчика. Медленно выдохнув, она пробежалась по событиям сегодняшнего вечера, болезненно морщась от нелогичности своего поведения. Она Злая Королева. Она позволила себе быть слабой. Она желала быть слабой и осознание этого выбивало ее из привычного амплуа, которое она так филигранно себе подобрала, собирая по крупицам из осколков самой себя, и оттачивала долгие годы. Откуда это внезапное желание? Не довериться, нет. Но позволить себе поверить в саму возможность доверия. И самое главное – кому она позволила быть рядом в момент своей слабости? Свон? Почему ее взгляд раз за разом искал встречи с серо-голубыми глазами? Почему она видела там то, что увидела, вместо того, что там должно было быть? Куда делась привычная смесь упрямства, сдерживаемого гнева и выпячиваемой бравады, которой шериф тщательно, но безуспешно для глаз, которые знают, что искать, маскировала свой страх. Вместо всего этого там была… просьба? Отчего, несмотря на слова Свон о том, что она хочет помочь королеве, складывалось впечатление, что на самом деле она просит Реджину помочь ей? Брюнетка мысленно приказала себе перестать думать о произошедшем в офисе. Свон - ничто и мысли о ней ничтожны. Всего лишь эпизод из ее затянувшейся бесцветной жизни. Проходящий персонаж, который отыграет свою роль, раскрасив на миг привычную тьму яркими всполохами и сгинет, как только отщипнет очередной кусочек остатков ее человечности, погружая ее в еще большую бездну. Так было всегда, так было со всеми. Все предельно просто, сценарий известен наперед и думать здесь не о чем. Но почему так ноет в груди? Отчего так бьется вдруг ставшее непослушным сердце, гулко выстукивая одно слово. «Поверь!»