Прикосновения

Сейчас я расскажу вам историю. Интересную, местами грустную, может, даже печальную, но со своим счастливым концом. Для начала представлюсь. Меня зовут Кагамине Лен. Я расскажу вам о своей сестре, которую любил всю жизнь и люблю до сих пор. Нет, это не любовь брата и сестры, а настоящая любовь, от которой внутри всё разрывается и хочется плакать в тёмном углу от грустной песни в дождливый день. Конечно, у людей вызывает отвращение подобного рода любовь, но мы научились не обращать внимания на их мнение и жить дальше. Ну, я, пожалуй, начну.

Всё началось одним тёплым утром...

- Лен! Вставай, Лен! - тряся меня за плечо, говорил знакомый женский голос. - Лен, мы опоздаем в школу! Лениво приоткрыв один глаз, я увидел строгое выражение лица... себя. Чёрт, точнее, моей сестры. Никак не привыкну, что мы близнецы. Каждый раз утром пугаюсь отражения в зеркале, когда вижу свою копию сзади, отчего моя сестра лишь вздыхает. Интересно, а она так же пугается? - Лен! - повысив тон, повторяет она, когда видит, что мой глаз успешно возвращается обратно во владения Морфея. - Встаю я, встаю... - бормочу я, лениво почесав затылок. Перейдя в сидячее положение, я потянулся, как кошка после хорошего сна, и, зевнув, начал наблюдать за тем, как Рин уходит на кухню, чтобы приготовить нам завтрак. - Чего тебе на завтрак настряпать? - громко спрашивает она. - Мовеф плиооовить бимфифи? [Можешь приготовить блинчики?] - держа зубную щётку во рту, проорал я, заплевав при этом всё зеркало зубной пастой. Прополоскав рот, я вернулся обратно в комнату и начал одеваться в школьную форму. Они, как и каждое утро, лежали на спинке стула, аккуратно повешенные и поглаженные. Рин постаралась. И ведь не лень ей каждый вечер мне вещи готовить? - Одевайся быстрее, что ты как маленький копошишься? - войдя в мою комнату, строго произнесла сестра. А ведь я ещё даже не оделся. Только штаны надел, а рубашку не застегнул ещё. Стою перед ней полу-голый, а она даже бровью не повела! И как ещё, спрашивается, её сердце завоёвывать? При любом раскладе её взгляд холодный, строгий... Иногда даже в дрожь от него бросает. А может, дело в том, что мы с детства друг перед другом переодеваемся? Действительно. И я один тут жду какой-нибудь реакции, как полоумный? - Вот ведь... Каким тормозом был, таким и остался, - безэмоциональным голосом заключила она и, взглянув на меня свирепым взглядом, вышла. Мы никогда не обижались друг на друга из-за каких-то пустяков или мелких ругательств. Слишком привязаны к друг другу, поэтому порознь чуть ли с ума не сходим в буквальном смысле. Сколько я себя помню, мы всегда были вместе. Делились друг с другом секретами... Но всё это время я любил её. Любил так сильно, что сердце схватывало, и я начинал потеть. А она никогда не испытывала таких чувств ко мне. Почему же? Ведь все девочки из нашей школы бегают за мной: приносят мне обед в школу, всё время мне что-то рассказывают... Но они не Рин. Застегнув рубашку, я направился на кухню, из которой уже можно было уловить несравнимый запах блинчиков моей сестры. Она готовит просто потрясающе! Облизнувшись, я сел за стол и, взяв вилку, начал поедать их один за другим. - Не глотай! Жевать надо! - строго произнесла сестра. - Ничего не могу поделать, твои блинчики просто восхитительны! - проглотив пять штук за раз, сказал я, на что она обреченно вздохнула, наливая мне чай. - Надеюсь, ты не забыл, что сегодня у нас классный час в восемь утра? - Неа. - А сейчас уже половина восьмого. - Ага. - Осталось всего полчаса. - Ага. - А идти нам не меньше тридцати минут. - Ага... Чёрт, Рин! - выкрикнул я, запихивая в себя остатки блинчиков, попутно выпивая чай. - Раньше не могла сказать?! - А-а-а, то есть теперь я виновата в том, что твоя задница никак от кровати не отлипала?! - каким-то демоническим голосом произнесла сестра, и вокруг неё образовалась какая-то чёрно-фиолетовая аура... Чёрт, надо сматывать удочки! - Пошли быстрее! - схватив Рин за руку, сказал я, иначе беды не миновать. "Я должен признаться ей. Не важно, что мы брат и сестра. Она должна знать. Должна!" Итак, после этих мыслей я начал постоянно пытаться приковать её внимание к себе. С этого, собственно, и начнётся самая настоящая история.